Волки
Стояли последние дни осени, сельчане готовились к зиме. Зима на севере дальнего востока наступает рано, уже в середине октября приходят морозы, и выпадает первый снег.
- А не сходить ли мне в тайгу за шишками? - сказал папа маме. - Шишек в этом году очень много, будем зимними вечерами орешки щёлкать.
- И то правда сходи только, как бы снег не пошёл, вон какие тучи тёмные по небу плывут, - сказала мама.
- Да ничего, для снега вроде бы ещё рановато, хотя всякое может быть, - схожу всё- таки, - решительно сказал папа.
- А ты не заблудишься? – спросила его дочка Иринка, - помнишь, как однажды в тайге наш сосед дядя Вася заблудился, так его волки чуть не задрали.
- Да нет, не заблужусь, я тайгу хорошо знаю, - ответил Иринке папа, - к тому же я всегда спички с собой беру и нож.
Утром ещё не взошло солнце, папа, взяв мешок для шишек и спички, отправился в тайгу. Брать с собою в тайгу или на рыбалку спички и нож у папы была давняя привычка, ещё тогда, когда он в детстве с ребятами в лесу заблудился, и их искали всем селом три дня. Ох и натерпелись же они тогда страху, оголодали, ели только ягоды и коренья разные, замёрзли. А вот будь у них с собою спички, хоть костёр бы разожгли, согрелись, да и знак бы какой подали.
Настал вечер, семья с нетерпением ждала возвращения папы из тайги. Уже стало смеркаться, а его всё не было и не было. Все стали волноваться, не случилось ли чего. Занимаясь делами по хозяйству, все в ожидании поглядывали в ту сторону, куда утром ушёл папа.
- Мама, - спросила Иринка, - а когда папа вернётся?
- Скоро дочка, скоро, - ответила ей мама и обеспокоенно вздохнула.
Но время шло, а папы всё не было. Встревоженная мама пошла к соседям, просить о помощи.
Вскоре несколько мужчин взяв ружья, отправились искать папу.
Откуда не возьмись, поднялся сильный ветер. Он гудел в проводах, свистел в печных трубах, срывал с деревьев не успевшие опасть листья и гонял по земле сухую траву и мусор. Ветер всё набирал и набирал свою силу. Громко хлопнула не запертая на крючок калитка, со стога полетели и закружились в воздухе клочки сена, с поленницы скатились наземь несколько поленьев. Сильно похолодало, на небе не было видно ни одной звёздочки.
Внезапно в свете фонарей появились первые снежинки, их с каждой минутой становилось всё больше и больше. Они уже падали густыми хлопьями и быстро покрыли всю землю белым ковром.
Тут уж все не на шутку испугались, началась пурга, ветер сбивал с ног людей, снег шёл плотной пеленой, не было видно на шаг впереди.
- Мама, мамочка, там же папа, - заплакала Иринка, показывая рукой в сторону тайги.
-Тише дочка, тише, всё обойдётся, надо только верить, - обняв Иринку, стала утешать мама, - папа обязательно вернётся, вот увидишь, всё будет хорошо.
В тревожном ожидании прошла ночь, никто не ложился спать, все прислушивались к звукам за окном. Но шагов всё не было и не было слышно, только всё ещё шумел за окном ветер да снежинки постукивали в окно.
Настало утро и едва стало рассветать, во дворе послышались шаги.
- Мама, мама, это наверно папа вернулся, - закричала Иринка и, выскочив на крыльцо в одних носочках, бросилась на шею к подошедшему отцу.
От папы почему-то сильно пахло дымом, он был очень уставшим, в руке он держал мешок с орехами.
- Папа, папа, я так рада, что ты вернулся, - стала ласкаться к нему Иринка,- я так боялась, так боялась за тебя, что всю ночь глаз не сомкнула.
- Всё хорошо дочка, всё хорошо, - сказал папа, вот сейчас умоюсь, поем и расскажу вам с мамой о том, что со мной случилось.
Иринка стала с нетерпением ждать папиного рассказа.
- Ну что, будете слушать мой рассказ? – спросил, улыбнувшись, папа Иринку.
- Будем, будем, - сказала Иринка и взобралась папе на колени. Мама тоже присела на диван, и они приготовились слушать.
- Пришёл я значит в тайгу, стал шишки сбивать да в мешок складывать. Да так увлёкся этим занятием, что и не заметил, что далеко в тайгу углубился. Так далеко забрёл, что даже ориентир потерял. А тут ещё погода как нарочно испортилась, ветер поднялся такой сильный, что с ног сбивал, небо почернело, быстро стемнело, а потом ещё и снег пошёл. Бродил я по тайге, бродил, думал, иду в правильном направлении, да нет оказалось. Снова вышел туда, откуда пришёл, видимо по кругу ходил. Что делать? С большим трудом взобрался я на высокую ель, может, думаю, увижу хоть в какую сторону идти, но ничего не было видно. Снег был такой густой, что и села – то нельзя было разглядеть, а дорогу и подавно.
Спустился я и думаю, что делать, идти дальше, мешки с шишками надо бросать, потом их не найдёшь, жалко. Да и заблужусь я при такой погоде в тайге ещё больше, надо ждать утра. Нашёл я ёлку подходящую, густые, плотные ветки у неё до земли свисают. Спрятался я под нею от ветра и снега, сижу, жду. Стало меня в сон клонить, а заснуть нельзя, уснёшь, замёрзнешь и уже не проснёшься. Стал тогда я собирать сухие ветки, да мха надрал под деревьями, чтоб огонь разжечь. Вот и костерок готов, веточки весело затрещали, дымок над костерком закружился. Всё боялся, не потух бы мой костерок, ветер, пурга, да и снег идёт не переставая. Но ёлка хорошо прикрывала мой костерок своими густыми, размашистыми лапами, только успевай веток подбрасывать. Стал думать, чем бы мне заняться, чтобы не уснуть. Решил я шишки потеребить, да орешки из них вынуть. И занятие будет и польза, чего время зря терять, до утра далеко ещё. Да и не известно, как долго будет пурга продолжаться, бывает два, три дня метёт. А потом всё стихнет, выглянет солнышко и засияет снег весёлыми искорками, красота. Еда у меня в мешках лежала, у самых ног. Взял я шишку опалил её в костре и подкрепился орешками. Ну, так вот, сижу я шишки тереблю, а орешки в мешок бросаю. Вдруг недалеко от костра тени мелькнули, как – то не по себе мне стало. Волки, подумал я, только волки так стаями ходят, медведь уже в берлогу залёг, а лисы по одному по лесу, да тайге бегают. Да и не выйдет лиса их норы в такую погоду. Сижу, всматриваюсь, видимость плохая, снег такой идёт, будто простынь передо мной повесили. Взял в руку палку, насторожился и стал ещё пристальнее в тайгу всматриваться. Вижу, опять тень мелькнула, стал считать и насчитал пять теней. Ого, думаю, как я с волками справлюсь, их пятеро, а я один да палка крепкая. Вскоре волки подняли жуткий вой, у меня прямо мурашки по телу побежали. Один волк подошёл близко к моему костру и, оскалив на меня зубы злобно зарычал. Прижался я спиной к ёлке, выхватил из костра головёшку и швырнул её в волка. Волк отбежал от костра и сел неподалёку, к нему присоединились и другие волки. Сидят, оскалив пасти, и смотрят на меня пристально и время от времени воют. Ветер немного стих, да и снег стал идти не такими густыми хлопьями, и мне стало хорошо видно волков. Вот так и просидели мы вместе до утра, пока не стало светать. Костерок мой стал прогорать, а веток взять волки не позволяли, только привстану я со своего места, они тут же вскакивают на ноги и рычать начинают, зубами щёлкают. Только шишки и спасали, выну я орешки их шишки, а её в костерок бросаю, вот понемногу и горит он, меня согревая, да от волков спасая. Так и смотрели мы всю ночь через костерок друг на друга. Волки ждали, когда костерок потухнет, а я ждал, когда солнце взойдёт.
Только, только забрезжил рассвет, прокатились эхом по тайге ружейные выстрелы. Волки вскочили на ноги, хвосты поджали, стали метаться да по сторонам оглядываться. Когда выстрелы повторились, волки, злобно зарычав на меня, бросились в глубину чащи и исчезли. Это наверно меня ищут, подумал я и, приободрившись, стал кричать. На мой голос вскоре пришли люди с ружьями и вот я уже теперь дома и живой. Спасибо им огромное, если б ни они, не знаю, чем бы эта история закончилась.
Иришка смотрела на папу глазами полными слёз и восхищения и, обхватив за шею крепко, крепко его обняла.
- Я горжусь тобой папочка! - сказала Иринка.