Великий критик Молчунов настолько велик, что прощает великому грозному Старцу- это почётно. При этом великий критик Молчунов намекает, что грозный Старец щедро одарил своего любимого поэта самыми лестными похвалами из-за страха: о, да, грозный Старец был так труслив, что льстил умершему поэту и устраивал до неприличия грубый разнос жившему тогда великому плуту. При этом великий критик Молчунов пишет, что грозный Старец, как бы для контраста, спрашивает: «Что есть у какого-нибудь плута?» То есть, грозный Старец, устраивая до неприличия грубый разнос жившему тогда великому плуту, как бы при этом спрашивает и как бы сомневается, делать ли ему до неприличия грубый разнос или не делать. В конце концов грозный Старец как бы делает как бы грубый разнос великому плуту.
Великий критик пишет, что крестьянский парень искал поединка с лучшими трубадурами и побеждал их в мастерстве, по-другому написав о том, о чём они писали, но вдруг великий критик упрекает Старца, что тот высказывал желание переписать некоторые романы Льва Толстого, Достоевского. Где же логика?
Великий критик пишет, что от всех представителей культуры дворянской крестьянский плут ушел далеко вперед в своем творчестве: о, да, ведь такого дворяне не писали, что писал этот «великий» пиит нового времени:
Богу выщиплю бороду,
Молюсь ему матерщиною…
Если этот плут и «великий» пиит нового времени, Неуважай-Корыто, Бога не знающее, делает до неприличия грубый разнос верующим, Богу и молитве, то почему же нельзя грозному Старцу сделать до неприличия грубый разнос этому плуту? «Какой мерой мерите, такой и вам будет отмерено». А Старец отвечает словами своего любимого поэта:
Нет, шутишь!
Живет наша русская Русь,
Татарской нам Руси не надо!
И говорит Старец великому критику: «Но ничего ты, братец, обещать не можешь, ибо у тебя за душой гроша ломаного нет», -так как великий критик раньше храбро маршировал на демонстрациях… И отвечает Старец плуту-пииту:
-А главное, все-то ты врешь, холоп, в угоду своему советскому барину!