КМБ и первые болячки (Часть 1)
Самое сложное это всегда начало. КМБ (курс молодого бойца) – это такой отрезок, когда ты привыкаешь к армии, к новой обстановке, учишься маршировать, стрелять, и всячески готовишься к присяге. Для меня очень многое было в диковинку в плане быта. Например, я не умел подшиваться (пришивать подворотничок). Максимуму, что я умел, это варварски зашить дырку. Тут же могу сказать, что и другие практические навыки у меня были плохо развиты. Причиной тут было воспитание и собственное нежелание. Отец не таскал меня в гараж, в тайгу, не обучал каким-то элементарным домашним делам. Мама была слишком занята домашними делами и работой, что ей просто было некогда дать мне какие-нибудь полезные знания. В итоге я просто хорошо учился в школе и бесцельно шатался на улице, покуривая и выпивая на заброшенной стройке. В армии в срочном порядке приходилось всему учиться.
Во второй половине службы всё получалось гораздо лучше. Скажем, чтобы «подшиться» мне нужно было минимум времени, чтобы разгладить подворотничок ещё меньше. В то время как остальные стояли в очередь на утюг, чтобы её разгладить, я быстро разглаживал её об дужку кровати. Вставал я на 10 минут раньше подъёма, и успевал спокойно сделать все внутренние процедуры, не толкаясь и не стоя в очереди. Весьма горжусь тем фактом, что у меня почти не было замечаний по внешнему виду и тем, что из-за меня не наказывали всех. Я всегда был побрит, опрятен, в тумбочке порядок, сносно маршировал. Но путь к этому был ох, каким непростым.
На КМБ скука была смертная. Мы весь день то и делали, что сидели перед телевизором, ходили на приёмы пищи, что-то писали в тетрадях, маршировали. Что ж тут поделаешь, я ж не в сериал «Солдаты» попал. Так как у меня плохо получалось почти всё, некоторые личности надо мной смеялись и оскорбляли. И я ничего не мог поделать, что очень угнетало. Вне армии ты может быть, уже ударил бы его от злости. Но в армии – не выйдет. Проблем будет вагон. Плюс ко всему, я не мог так «базарить по блатному», как эти ребятки. Я был забит и загнан в угол. И приходилось терпеть. Иногда просто сдавали нервы. После одного такого срыва, я даже обращался к психологу. Благодарен той девушке, что подняла во мне уверенность, сказав, что я в чём-то намного лучше их. И действительно в плане человечности и культурности я был наголову их выше. Эта мысль успокаивала. К тому же были люди, с кем было приятно поговорить. И всё это помогало мне держаться. Первые полгода были наполнены такой вот борьбой. К слову, были люди, которым было куда же, чем мне. Сейчас я уже стараюсь не вспоминать тех моральных уродов, что причиняли мне боль. Надеюсь, они станут лучше когда-нибудь. Хотя, армия редко меняет людей. Если он был ублюдком до неё, то и после он таким и останется. Если не большим, чем был.
В армии я болел тем, чем никогда не болел на гражданке. На КМБ я лежал в госпитале с острой ангиной при температуре +40, ветрянкой. Затем пневмонией, гайморитом. Даже гноились пальцы на руках. По этой причине, замполит подтрунивал надо мной, называя «гнилым». Полный букет, как говорят, товарищи. О жизни в госпитале, я расскажу вам в отдельной главе.