ДРоссинииАСПушкин

Панфилов Дмитрий Георгиевич,
Кандидат филологических наук,
Председатель общества пушкинистов                «Захарово»


«Д. Россини и А.С. Пушкин».

«Но уж темнеет вечер синий,
Пора нам в оперу скорей,
Там упоительный Россини,
Европы баловень – Орфей.
Не внемля критики суровой,
Он вечно тот же, вечно новой,
Он звуки льет – они кипят,
Они текут, они горят,
Как поцелуи молодые,
Все в неге, в пламени любви,
Как зашипевшего Аи
Струя и брызги золотые…»

Эти строчки взяты из IX главы «Евгения Онегина». Гармония и музыкальность стихов А.С. Пушкина и гармония строчек Россини слиты в единое целое и не отделимы.
Недаром на слова поэта написано 24 балета, 12 опер и 3 600 музыкальных «мелочей»: романсов, песен, былин и сказов. Россини здесь мог на равных потягаться с Пушкиным, имея в послужном списке 46 опер, 250 кантат, миниатюр, до сотни фортепианных пьес.
Родился Джоаккино Россини в феврале 1792 года в городке Пезаро в Италии. Когда ему исполнилось 8 лет, он уже в родном городке слыл первым сорвиголовой и шалопаем. Только к 12 годам родители заметили, что сын обладает музыкальными талантами.
Учителей его поражала необыкновенная легкость, с какой он читал ноты в церковном хоре и пел и аккомпанировал прямо «с листа». Его бесстрашие и музыкальное хулиганство при исполнении любой сложной церковной музыки  бросали в пот святых отцов.
Односельчане аккомпанировали ему и удивлялись: «Неужели этому самоучке-шалопаю исполнилось только 12 лет».
Более «сведущие соседи» утверждали, что им достоверно известно, что Джоаккино пел и играл на фортепиано уже в утробе матери, и призывали в свидетели Бога.
Россини отвечал на это: «Почему никому не приходит в голову обвинить соловья в легкости пения и забывают, что его никто не учил петь».
Когда в 12 лет перед Россини встал вопрос – продолжать петь и стать певцом, либо выбрать стезю композитора, пришлось выбирать второе. Наступила мутация голоса, и о карьере певца пришлось забыть.
Он стал брать уроки у падре Маттена, и сразу вышел в первые ученики, хотя и ворчал после замечаний учителя: «Маттен называет меня «маленьким немцем», намекая на мою любовь к Моцарту и Гайдну. Это меня-то, черт побери, истинного итальянца».
Зная, что он обладает скудными запасами знаний по литературе, без которой музыка не может существовать, он стал брать уроки у Ландони – диалектического поэта, затем рискнул прикоснуться к великим поэтам Данте, Аристу, Тассо.
К 25 годам он был уже известный композитор, вхож во все оперные театры мира, все его оперы шли на «бис». Так в Милане после оперы «Отелло» публика вызывала его на «бис» 56 раз! В Париже после оперы «Моисея» - 62 раза!
Россини было 18 лет, когда в Болонье он встретил любовь. Его музой становится одна из самых выдающихся певиц, обладательница необыкновенной вокальной техники и актерского мастерства Мариетта Марколини.
Виртуозная техника Россини поражала иностранцев, он мог часами сидеть у фортепьяно, не замечая течения времени. Однажды один из его знакомых, коллекционер оружия пыток и, по совместительству, музыкант, стал хвастаться перед Россини своим богатством.
- А было ли в вашей коллекции фортепьяно? – поинтересовался композитор.
- Конечно, нет! – удивился коллекционер.
- Значит, в детстве вас плохо учили музыке.
В 15 лет Россини уже выступал со своими концертами.
Школа не дала ему образования, он так и остался малограмотным. Его письма, содержательные и веселые, были чудовищно безграмотны и полны грубейших грамматических ошибок.
Когда учитель говорил ему: «Вы плохо знаете орфографию», он отвечал: «Тем хуже для орфографии!»
Обладая скудным словарным запасом, он оставался веселым и жизнерадостным молодым человеком и блестящим собеседником.
Итальянцы называли его «упоительным», «сладчайшим», «пленительным», «утешительным», «солнечным» Россини.
Так что «упоительный Россини» Пушкин не выдумал, а взял «напрокат» у музыкальных поклонниц.
О. Бальзак, прослушав «Моисея», сказал: «Эта музыка поднимает склоненные головы».
В России взошло «солнце русской поэзии», в Италии всходило «солнце Италии».
В искусстве расточать комплименты Россини не было равных, он мазал словесным елеем всех женщин без разбора.  Сумасбродный весельчак, хулиган и авантюрист, всегда готовый откликнуться на нежный женский взгляд, он не раз оказывался в пикантных и опасных ситуациях.
«Мне случилось, – признавался он – однажды в Болонье одна из моих любовниц графиня Б…, жившая в Милане, покинув дворец, мужа, детей, позабыв о своей репутации, приехала по неосторожности в комнату, которую я занимал в скромной гостинице.
Встретились мы очень нежно, однако, по неосторожности, входная дверь, которую мы забыли запереть, раскрылась, и на пороге появилась еще одна моя пассия княгиня К…, самая знаменитая красавица Болоньи.
Дамы сразу сцепились в рукопашной. Во время потасовки вдруг раскрывается дверца шкафа и …взору боксирующих дам представляется полуголая графиня Ф…
Я не стал ждать финальной сцены, схватил шляпу, плащ и удалился».
Рассказывая эту историю, Россини прибавлял: «Я не намерен удовлетворять прихоти разных кокеток, которым хочется лишь пополнить список своих любовников еще одним модным мужчиной».
Если уж зашел разговор о «жертвах Дон-Жуанского списка Россини», следует отметить, что пушкинский список, по сравнении со списком маэстро, блистал бриллиантной  россыпью, это был штучный, элитный товар, который своим интеллектом, эрудицией и формами затыкал за пояски бальных платьев женщин полусвета Россини – и хористок, и певичек, и танцорок.
 Россини особенно не возражал против такой оценки, публично заявляя, что «кордебалет – это амурный резерв удовлетворения мужской похоти».
В Венеции женщины дали маэстро характеристику: «Он гениален не только в музыке, но и по части женских сердец».
Когда в город приезжала опера, мужей охватывало беспокойство и волнение. Женщины без отрыва глазели в окно, доверчиво ожидая подарки фортуны.
Музыкальному таланту Россини не было предела, он мог написать оперу за две недели, удивляя не только импресарио, но и своих коллег. Его оперы ставят в Риме, Вене, Милане, Неаполе, Лондоне, в Мексике, в Париже, в Петербурге. Он своим талантом завоевывает и покоряет весь мир. Особой любовью у публики пользовался «Отелло», «Елизавета, королева Англии», «Моисей в Египте», «Шелковая лестница», «Севильский цирюльник», неоднократно ставящийся в Петербурге, где публика, стоя, аплодисментами срывала выступление. Был ли А.С. Пушкин на спектакле – неизвестно, ни воспоминаний, ни газет, ни записи подневной в «Летописи А.С. Пушкина» нет.
Но зная, какой он был любитель театра, не мог он пропустить такое событие, ведь он был «светский человек», так что, вернее всего, был.
Почти все постановки завершались либо скандальными любовными приключениями, либо сердечными драмами. Маэстро считал своим долгом ухаживать за каждой юбкой, даже за теми, которых «можно любить только с закрытыми глазами», - говорил он.
Женщины очень много позволяли ему и нередко брали на себя инициативу, в надежде после спектакля заполучить очаровательного маэстро.
В рассказах Россини трудно отделить правду от кривды, он был великий фантазер и фальсификатор, когда разговор касался успехов у женщин.
«Однажды в Вене – рассказывал Маэстро – после спектакля «Отелло», одна из его пассий с «боем» при поддержке двух полицейских отбила его от двух поклонниц. Маэстро очень гордился этой победой.
Пушкин недалеко ушел от Россини в этой фантазии. Часто в дружеской беседе с Жуковским поэт начинал так авторитетно и убедительно врать, что Жуковский, перебивая его, говорил другу:
- Черт тебя знает, Пушкин! Вот чувствую, что врешь, а уличить не могу!
Широко пользовался юмором Россини не только в работе, но и в розыгрыше своих коллег.
Однажды, приехав в Париж на гастроли, он разместился в фешенебельной гостинице, чтобы хорошенько отдохнуть перед спектаклем, но был в четыре часа утра разбужен звуками шарманки, которая повторяла одну и туже мелодию и так фальшивила, что музыка «резала» профессиональный слух Маэстро. Он выглянул в окно и увидел шарманщика, добросовестно крутящего ручку шарманки. В искаженных звуках он узнал своего «Вильгельма Телля».
- Скажи, приятель, не играет ли твоя шарманка что-нибудь из музыки Галеви? – спросил Россини. (Галеви – популярный оперный композитор, соперник и конкурент Россини).
- Еще бы! Я могу выполнить ваш любой заказ, маэстро!
- Отлично! – обрадовался Россини. - А знаешь ли ты, где живет композитор Галеви?
- Конечно! Кто в Париже не знает, где живет Галеви!
- Прекрасно! Вот тебе франк. пойти и сыграй у него под окнами «Дочь кардинала», да погромче! Шесть раз подряд!
- Не могу. Это ведь месье Галеви послал меня к вам, однако он добрее вас, он попросил сыграть вашу увертюру только три раза! («Дочь кардинала» написана Галеви, это -  его  детище).
В Болонье к Россини обратились власти написать «Гимн независимости» для наполеоновского маршала Мюрата. Слова были заказаны Джамбаттисту Джусти.
Восторг слушателей был огромный:
«Восстань, Италия, пришел твой час,
Должно свершиться высокое предназначенье…»
Сильные мира часто прибегали к услугам поэтов, композиторов, художников. Люди искусства делали большую политику. В Италии почетный заказ получил Россини, в России А.С. Пушкин.
Поэт с блеском выполнил императорское поручение. На стол Николая I легли 14 «золотых стихов», легших в основу так называемого «николаевского цикла».
«…Иль нам с Европой спорить ново,
Иль русский от побед отвык,
Иль мало нас…»
Один представлял захватническую армию Наполеона и его маршалов, другой – силу русского оружия, любовь к Родине и готовность умереть за своего царя.
Однажды, приехав в Неаполь на постановку оперы, импресарио предоставил автору пятикомнатную квартиру с бесплатным питанием и с правом приглашать гостей обоего пола, но уточнил: «Только, пожалуйста, не приглашайте к себе всех женщин Неаполя, прошу вас!»
Рано или поздно, но мужчина перебесится и бросает якорь в тихую семейную бухту. Так и Россини возвращается к первой юношеской любви Изабелле Кольбран, в которую он был влюблен с 12 лет. Они обвенчались без шума и без свадебных торжеств в 1821 году.
Известная певица, эффектная женщина с ярко выраженными огромными черными итальянскими глазами, полными сочными губами, смуглой кожей и осиной талией, она обращала внимание к себе всех мужчин.
Но красота не может удержать Россини. Проходит всего два года, он бросает жену и уходит к Мариетте Марколини, которая становится очередной женой композитора.
Итальянская публика восхищается примой своего театра, ее необыкновенной вокальной техникой и актерскими дарованиями. Эта оценка разогревает и без того горячий темперамент Россини.
Мариетта становится творческой музой композитора.
Дон-Жуанский  список докатился и до Петербурга.
Разве мог российский Дон-Жуан смолчать и не написать об этом:
«Он вечно тот же, вечно новой,
Он звуки льет – они кипят,
Они текут, они горят,
Как поцелуи молодые,
Все в неге, в пламени любви…»
Оперы писались легко и быстро, словно плыли на волнах нежности. Творческие  жизни Пушкина и Россини были скроены по одному лекалу.
И вдруг на взлете своего таланта Россини бросает музыку. Заброшены все мировые контракты с известными импресарио, порваны все договоры с театрами. Для окружающих это было так неожиданно, что поползли слухи о тяжелой болезни, о несчастной любви, о продаже души дьяволу. Сплетни и разговоры вокруг Россини росли и ширились, пока не обратили внимания, что он стал чаше и чаще пропадать в ресторанах, и не в их залах, а на кухне. Это была «повальная болезнь» во Франции и в Италии. Мужчины полезли в кулинары. И какие мужчины!
Паганини, бросивший на время скрипку, кардиналы Ришелье и Мазарини, философ Монтень, Александр Дюма, Оноре де Бальзак стали заправскими поварами. Многие из их кулинарных рецептов живут и поныне в меню французских ресторанов, как «луковый суп А. Дюма».
Россини был первым в музыке, ведущим он остался и на ниве кулинарии.
Кто-то занимался кулинарным сочинительством сам, а кто-то вдохновлял на это других поваров.
Даниэль Обер, плодовитый французский композитор, создавший оперы «Фра Дьяволо»,  «Бриллианты короны» и другие, много времени проводил в ресторации с писателями Виктором Гюго, братьями Гонкур и Россини.
Существует 12 блюд, названных в честь Обера. Наиболее известным из них является «Яйцо Обера». В этом блюде присутствует любимый продукт Д. Обера мясо цыпленка. Множество великих поваров посвятили «коллеге» свои кулинарный шедевры: «Камбала а-ля Россини», «Опера Вильгельм Телль», пиццу «Россини с яйцама, индюшкой и майонезом».
Стендаль в биографии маэстро писал, что ария Танкреда известна всей Европе благодаря рисовому супу Россини, а не его опере.
Биографы Россини пытались добиться у него, сколько раз он плакал в жизни? На что Джоаккино отвечал – трижды. «Первый раз после прослушивания Паганини, второй – после провала первой своей оперы, третий раз – когда он нечаянно уронил в фонтан фаршированную индейку с трюфелями». В заключение России подвел итог: «Я могу сравнить трюфели только с оперой Моцарта «Дон Жуан». Чем больше их кушаешь, тем большая прелесть открывается тебе».
Стараясь закрепить свои успехи в кулинарии, Россини издает в Париже книгу «Россини и грех обжорства», куда вошли более полусотни его рецептов.
Почти ежедневно Россини устраивал дома званые обеды. Министры, послы, аристократы мечтали попасть на его роскошные приемы, где хлебосольный и остроумный хозяин предлагал изысканные блюда собственного сочинения.
Стол ломился от изобилия, но супругам Россини это ничего не стоило, ведь каждый приглашенный должен был принести еду с собой! Одни несли немыслимую рыбу, другие – редкие фрукты, третьи – уток и индеек.
Госпожа Россини без малейшего стеснения уносила продукты на кухню, где в дело вступал господин Россини.
Если приглашенных было очень много (что было особенно выгодно в целях экономии), то «излишки» с радостью прятали в погреб до прихода новых гостей. Не забывали и винный погреб!
В 1836 году Россини уехал из Парижа и поселился в Италии, затем переехал на свою виллу близ Болоньи.
С музыкой было покончено. Он быстро состарился, тучность перешла в ожирение, он с трудом передвигался с тростью, волосы осыпались прядями, оголяя череп, начали выпадать зубы, углы рта и щеки отвисли, стали дряблыми, постоянно мучила одышка.
Куда девалась былая стройность и легкость походки?
В 1843 году Россини пишет последнюю оперу «Stabat». Успех оперы несколько взбодрил его и оживил, дав силы еще на 15 лет.
Но победить старость не по силам даже гению.
Он умер 13 ноября 1866 года, оставив потомкам 46 опер, более двух сотен музыкальных пьес, ноктюрнов, толстую книгу «Россини и грех обжорства», да небольшую серию музыкальных пьес «Горячие закуски».
В меню ресторанов мира остались фирменные блюда маэстро:
- курица а-ля Россини;
- яйца-паштет а-ля Россини;
- филе камбалы в мадере а-ля Россини;
- яблочный торт «Маэстро»;
- паштет из гусиной печенки с белым вином а-ля Россини;
- индейка, фаршированная трюфелями…
И это далеко не полный перечень кулинарных шедевров Джоаккино Россини.
Браво, маэстро!

                Жены Россини.

Разобраться в Дон-Жуанском списке Россини очень сложно.
Стендаль в биографии маэстро писал: «Говорят, будто М… (речь идет о Мариетте Марколини), очаровательная певица, находящаяся тогда в расцвете молодости и таланта, не желая оставаться в долгу перед Россини, пожертвовала ради него принцем Люсьеном Бонапартом!»
Россини посвятил ей четыре оперы: «Странный случай», «Кира в Вавилоне», «Пробный камень» и «Итальянки в Алжире».
В обществе считали, что маэстро гениален не только в музыке, но и по части женских сердец.
В минуты творческих неудач, Россини писал Мариетте: «Мариетта, дорогая, докажи мне, что любишь меня. Сегодня вечером мне так нужно почувствовать, что меня любят».
И она, бросив все дела, летела к своему возлюбленному, несмотря ни на что.
Брак их продлился семь лет, а потом Россини сменил на первую любовь – Изабеллу Кольбран, знаменитую певицу в Неаполе.
Когда в Болонье Россини, которому было тогда 11 лет, принимали в Музыкальную академию, в то же время туда была принята Изабелла Кольбран. Ей тогда шел 21 год.
И вот после продолжительной разлуки они встретились.
На сцене расцвела новая Муза: поцелуй – и рождается кабалета, объяснение – и готова новая ария, интимный разговор наедине – и готов маленький дуэт для сценки в сопровождении струнных инструментов.
В 1821 году Россини и Кольбран тайно обвенчались без традиционного оглашения в церкви. Документы не подтверждают, что брак был длительный и страстный. Плохо или хорошо, но они прожили вместе восемь лет.
В ноябре 1836 года Кольбран уже 51 год. Изабелла (первая жена) умерла, Россини живет «гражданским браком» с Кольбран, а через полгода бросает ее и сходится с Олимпией Пелкесье.
Память Россини все чаще и чаще обращается к образу ушедшей Изабеллы, он все чаще и чаще смотрит на небо и ищет ее образ там среди звезд и облаков.
Он не выходит на сцену, не дирижирует, перестал писать музыку. Творческая смерть свалила его раньше, чем биологическая.
16 августа 1846 года Россини и Олимпия поженились по настоянию невесты. Болезнь приковала маэстро к постели, всеми домашними делами и юридическими проблемами заправляла жена. Умирал Россини мучительно и тяжело. В 10 часов вечера 13 ноября 1868 года личный врач Россини подошел к Олимпии: «Мадам, Россини больше не испытывает страдания. Последнее слово его было «Олимпия». Похоронили его в городке Пасси близ Парижа.
Олимпия умерла в 1899 году, пережив мужа на 31 год.
В завещании она просила похоронить ее в одной могиле с мужем, но судьба распорядилась иначе.

                Последний приют Россини.

Джоаккино Россини был вначале похоронен на кладбище Пер-Лашез под Парижем.
Так настояла жена Олимпия: «Я хотела, чтобы мое тело покоилось вечно на Пер-Лешезе в могиле, где покоятся останки моего мужа…».
Но комитет по захоронению во главе с маркизом Терриджани по согласованию с Римом постановил похоронить Россини в церкви Санта-Кроче Базилика во Флоренции.
Церковь Санта-Кроче (святого креста) является одной из самых популярных и знаменитых церквей мира.
В церкви похоронено около 300 знаменитых людей мира, деятелей культуры, науки, политиков.
Джоаккино Россини похоронили рядом с Галилео Галилеем, Микеланджело Буонарроти и Михаилом Огинским, автором знаменитого полонеза.
Олимпия осталась лежать в Пер-Лашезе.
Обыватели шутили: «Дайте маэстро отдохнуть от женщин».


                А как же Пушкин?

У Пушкина все было скромнее. В 1826 году, покидая Михайловское, родители увезли с собой в Петербург всех поваров.
Обязанности ключницы и поварихи взяла на себя Арина Родионовна Яковлева. Тут уж было не до французской кухни и деликатесов.
Провиантские запасы в Михайловском были неограниченны. Здесь было все, что требовалось для хорошей, добротной помещичьей пищи.
По двору гуляли куры, утки, гуси, индюшки. В стойле блеяли и мычали овцы, коровы, телята.
На пасеке стояли многочисленные ульи и жужжали пчелы.
Молока, масла, сливок и сметаны было предостаточно. Река и озера изобиловали карасями, щуками, язями, раками и сомами.
О лесных грибах и ягодах и говорить нечего. А сколько яблок давал большой дедовский сад – антоновка, грушевка! А очаковские сливы, вишня, ранетки!
Пушкин не был привередлив к еде. Конечно, он, как и все зажиточные люди того времени, любил изысканную пищу, но чаще предпочитал ей домашний суп, гречневую кашу, печеный картофель. Ведь он не был аристократом. П.А. Вяземский писал: «Он вовсе не был лакомкой».
Любимым вареньем у него было крыжовниковое, рецепт приготовления которого в Михайловском хранят до сих пор.
Праздники Пушкин отмечал обычно в Тригорском у соседки П.А. Осиповой. Здесь на масленицу жарили блины, на рожество варили кутью, тушили гуся. К пасхе пекли куличи, к именинам пекли пироги с яблоками, с рыбой.
Любимым фруктом у поэта были яблоки – и свежие, и моченые, и пареные. В своих письмах к Осиповой он подписывался «Ваш Яблочный Пирог».
Однажды в день именин императрицы императорский двор разыграл во дворце «действо» по роману «Евгений Онегин». Императору была отведена роль Онегина, императрице – Татьяны. Спектакль прошел на «ура» и на «бис».
В этот день на праздничном обеде были поданы яблочные пироги из яблок, привезенных из Пскова.
С чьей-то веселой шутки пироги и все праздничные блюда стали называть пушкинскими.
Отсюда и пошло гулять по ресторанам сначала в Санкт-Петербурге, а затем в Москве (далее – везде!) пушкинские пироги, яблоки, супы, клюква в сахаре, печеная картошка в сметане.
И сегодня в Пушкинских Горах в ресторане «Лукоморье» вы можете заказать обед из кулинарной книги Михайловского «Что ели и пили Ганнибалы».

Юбилейный пушкинский обед.

26 мая 1899 года любители русской словесности отмечали в Москве  100-летие со дня рождения Пушкина.
Москва, обиженная столица, «порфироносная вдова», противопоставила европейскому лоску, свойственному Петербургу, истинно русский характер празднества, стремясь придать ему русский размах, народность, непосредственность и хлебосольство.
Вершиной праздника должен был стать обед в Дворянском собрании.
Меню обеда для непосвященного глаза казалось странным и какой-то «азиатчиной».
Это была пестрая смесь от русских щей до французского бланманже, от московского кандерого кваса до блистательного шампанского фирмы «Клико». Соленые грузди соседствовали с ананасом, яичница с трюфелями, русские блины с лимбургским сыром.
Но для пушкинистов, устроителей обеда, ничего не было странного в этом. Московские гурманы составили меню по найденным в произведениях Пушкина кулинарным рецептам.
Судите сами:
«Вошел, и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток,
Пред ним roast-beef окровавленный,
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший свет,
И Страсбурга пирог нетленный,
Меж сыром лимбургским живым
И ананасом золотым».
Все это было выставлено на стол, лаская взор и возбуждая аппетит.
Страсбургский пирог вовсе не был пирогом. Это была обычная, привычная для нас сегодня, мясная тушенка, которую во времена Пушкина только-только стали изготовлять в Германии. Вынутая из металлической прямоугольной упаковки, она по форме и впрямь была похожа на пирог, поэтому ее так и называли – страсбургский пирог. Стоил этот деликатес во времена поэта очень дорого и был доступен далеко не каждому аристократу.
А лимбургский сыр? И почему он живой? Опять деликатес пушкинских времен. Для его изготовления использовали живые личинки насекомых, которые придавали сыру некоторую пикантность, что-то наподобие теперешнего сыра «Рокфор» с плесенью внутри. Так как личинки были живые и шевелились, то и сыр назывался «живым».
На юбилейном обеде были макароны, блюдо редкое и дорогое во времена Пушкина. Привозили их издалека, стоили они очень дорого.
«Закажи себе в Твери
С пармазаном макарони,
Да яичницу свари».
Украшением стола были знаменитые пожарские котлеты.
Оборотистая хозяйка Дарья Пожарская первая стала их готовить в России, тайно купив рецепт у пленного француза-повара. Ближе всех к пожарским котлетам стоят сегодня котлеты «по-киевски» - отбивная с ребрышком.
Пожарская потчевала своим фирменным блюдом Пушкина, Жуковского, Гоголя, Вяземского, Крылова, всю семью царя Александра I, даже была вызвана во дворец обучать столичных поваров.
«У Пожарского в Торжке
Жареных котлет отведай (именно котлет)
И отправься налегке».
А какой русский стол обходится без блинов?..
«У них на масленице жирной
Водились русские блины…»
Без кваса?..
«Им квас, как воздух
Был потребен…»
Грибов?..
«Солила на зиму грибы…»
Щей?..
«Да сам большой,
Да щей горшок…»
Но какой же обед без горячительных напитков?
«Вдовы Клико или Моэта
Благословенное вино
В бутылке мерзлой для поэта
На стол тот час принесено».
Для тех, кто не любит шампанское «Клико» и «Моэт», можно было предложить легкое дамское вино.
«И я Бордо благоразумной
Уж книге предпочел ему».
На столах были и отечественные вина.
«Да вот в бутылке засмоленной
Между жарким и  бланманже
Цимлянское несут уже…»
На десерт:
«…несут на блюдечках варенья…»
«На столик ставят вощеной
Кувшин с брусничною водой».
А какой москвич мог обойтись без чая?
«Оставя чашку чая с ромом,
Парис окружных городков,
Подходит к Ольге Петушков».
Юбилейный обед начался в полдень и закончился за полночь.
Было подано более 30 перемен. Только богатырское здоровье могло выдержать это. Все пуговицы на жилетах были расстегнуты