Настоящий полковник

               
Много лет назад были мы одноклассницами: я ну и, конечно же, она, Алка или Аллочка, как все мы её называли. Была она немного похожа на небезызвестную знаменитость и изо всех сил подражала ей: сумасшедший начёс медно-рыжих волос, изумрудная зелень прозрачных глаз, загадочно затенённых пушистыми тёмными ресницами... Алка не была роковой красоткой, эдакой женщиной-вамп с невероятно длинными ногами и столь же фантастической улыбкой, нет... Она была тогда всего лишь обычной школьницей, девочкой, влюблённой в образ знаменитой певицы. Теперь же, спустя тридцать лет, Аллочка расцвела той ослепительно-знойной красой, от которой у мужиков буквально сносило крышу. Высокая, пышная, с непозволительно роскошной грудью, пронзительно изумрудными глазами и длинными рыжими локонами, она была красива той самой буйной, пьянящей и величавой красой, коей обладает сама королева роз великолепного розового королевства... Встретились же мы с ней тогда отнюдь не случайно: решили отдохнуть и поправить здоровье в чудеснейшем уголков России - в санатории среди стройных и вечно зелёных сосен.

Само собой разумеется, что жили мы в одном номере. Вечерами, естественно, посещали местную дискотеку. Аллусик танцевала просто здорово, пластично, она словно наслаждалась движением. Танцевала, как пела: звонко, красиво, самозабвенно... Представители сильного пола липли на неё, как мухи на мёд. Красавица же наша, отшивая всех без исключения, обрубала все их пути к дальнейшему наступлению, обрубала безжалостно и гордо, не оставляя ни малейшего шанса. Мужики - те, что послабее, - падали, как подкошенные и сами собой в штабеля укладывались.

"Алка, ведь ты же холостая, а тут и неплохие варианты имеются. Вон тот красавчик чем плох? Брюнет с лёгкой сединой, глаза красивые, но грустные... Выправка военная, не иначе как майор или подполковник! Слышишь, Алла?" - шептала я подруге, кося глазами на высокого брюнета с изумительно глубокими серыми глазами. Алка вспылила, вспыхнула, как спичка, и, ничего не ответив мне, убежала. Вид её несостоявшегося кавалера был донельзя обескуражен, и он был даже в каком-то смысле убит...
Мужчина хотел было бежать за нею и уже сделал пару шагов, но... Но лишь посмотрел вслед моей подруге и сокрушённо опустился на скамейку. Я же, сугубо из женской солидарности, ушла.

Аллу я нашла в номере. Подруга стояла на балконе, отрешённо глядя в ночное звёздное небо, и вид у неё был довольно растерянным. Подойдя, я тихонько обняла её за дрожавшие плечики. Звёзды наблюдали за нами с небес, сияя своею холодной, равнодушной красой, и молчание как-то неловко затянулось...

"Аллусик, солнышко, ну что ты? Ты же у нас самая лучшая, не плачь..." - прошептала я, и ладонь легонько коснулась медно-рыжих пышных волос.

"Повстречалась я с бравым военным... На скалистом морском берегу... " - взорвалась дискотека голосом её знаменитой тёзки, и Алла горько усмехнулась.

"...Страсть повергла в пучину... Об одном только помню... Ах, какой был мужчина! Ну настоящий полковник!.." - весело и озорно продолжила подруга. Хохоча, она обернулась, заглянув мне в лицо заплаканными глазами.

"Аллочка, ну что ты? Что?" - недоумённо шепнула я, а она упала мне на грудь и горестно разрыдалась. Обняв бедняжку, я, сама того не ожидая, заплакала с ней вместе... Так мы и плакали, две взрослые дамы. Потом Алка вдруг оторвала себя от меня.

"Всё, хватит. Расклеилась я, прямо как малолетка... Извини, Ириш" - серьёзно и строго произнесла она, уходя в комнату. Вздохнув, я двинулась за нею следом.

"Приглашал он меня в рестораны... Коньяком - правда, за мой счёт, - угощал..." - разрывалась дискотека.

"Закрой балкон. Не хочу я песню эту слышать..." - тихонько попросила меня Алла.
Прикрыв балконную дверь, я опустилась с ней рядом. Алла молчала.

"Бедная моя, бедная маленькая девочка... " - подумала я, видимо, произнеся эти слова вслух. Алла, судорожно съёжившись, как от холода, завернулась в одеяло и достала из-под подушки шоколадку.

"Моя слабость..." - улыбнувшись, пояснила она, и, отломив половину, протянула мне.

"Алка, помнишь, как в детстве? Всеми бедами-невзгодами делились, и нам было намного легче... Представь, что снова нам по десять-двенадцать лет... Расскажи мне всё, как тогда..." - осторожно предложила я.

"Стыдно... Не могу я такое говорить даже тебе, Ирка... Но и жить с этим дальше сил больше нет..." - горестно прошептала подруга.

"Алка... Я же всегда пойму... Расскажи..."

"Влюбилась я, подружка... Влюбилась - и всё тут... Как на крыльях летала, жизнь готова была за любовь отдать... Видишь ли... Пять лет назад рванула я на море по "горящей" путёвке. Тут тебе и море, и солнце, и пансионат со всеми удобствами... Романов никаких я заводить не собиралась, у меня ж тогда Сашка был, ну ты помнишь его... Так вот, в первый же вечер пошли мы с соседкой прогуляться, воздухом подышать, не помышляя ни о чём эдаком...

Мы с Людой праздно шатались по пляжу и любовались опустившимися на море сумерками... Боже, как же это было красиво! Тёмно-голубое море с белыми гребнями волн... Тонкий, сотканный из серебряного света плащ, небрежно сброшенный королевой-луной на грешную землю... Неожиданно прямо из моря появилась  атлетическая мужская фигура.

"Доброй ночи, девушки. Морем любуетесь?" - спросил вдруг  незнакомый, бархатный такой, голос. Признаюсь, я сразу испугалась, опешила, растерялась что ли... Незнакомец подошёл ближе, и луна высветила его мужественное лицо с тёмно-синими, как вечернее море, глазами, белозубую улыбку и мощный обнажённый торс... Почему-то смутившись, я остолбенела, а Людмила, больно дёрнув меня за руку, недовольно и угрюмо что-то пробурчала.

Вернувшись в номер, она отчитала меня довольно жёстко.

"Ну и наивная же ты, Алка! Прости, что такое тебе говорю, но... Тридцатник с хвостиком стуканул, в престижном же кафе барменшей работаешь! Ну вот что ты на того красавчика с пляжа так вылупилась? Думаешь, зачем сюда этот фрукт явился? Поохотиться на таких вот наивных провинциальных дур!" - выпалила соседка и, затянувшись сигаретой, нервно закашлялась.

Спустя несколько дней она уехала, и в один прекрасный вечер я осталась одна...

Та ночь была волшебна, мне не спалось, и вздумала я прогуляться возле пансионата. Где-то в самой глубине моей души таилась надежда, что увижу я вновь того красавца... Зачем? Вот именно, зачем? Тогда же я об этом не задумывалась, мне просто хотелось его увидеть, понимаешь? И он пришёл, вновь появился из тьмы, и луна окрасила его красивое лицо и атлетическую фигуру серебристым своим светом.... Я не смогла тогда прогнать его и самой уйти сил не хватило... Мы разговаривали, бродили по ночному пляжу, держась за руки, как подростки, и говорили обо всём и ни о чём...

Всё так же, держась за руки, встретили мы тогда рассвет... Нежно-алая заря разлилась по высокому лазоревому небу, затмив собою последние, неяркие уже звёзды... Я смотрела в глаза Леонида - так назвался мой новый знакомый - и верила каждому сказанному им слову...

Расстались мы тогда лишь под утро, договорившись о встрече на вечер, и я никак не могла дождаться встречи... Мы вновь бродили по вечернему пляжу, рука в руке, и говорили... говорили... Леонид рассказывал о себе и о своей жизни. О том, что его, подполковника Российской Армии, списали в запас по причине какой-то роковой ошибки. Что он вернётся, обязательно вернётся в строй, потому как силы для борьбы ему теперь даю я и справедливость всенепременно восторжествует... И что он любил и ждал меня всю свою жизнь, потому и не женился до сорока лет. Я слушала... Слушала, и мне казалось, что знакома я с ним всю жизнь, что когда-то давно мы очень любили друг друга, но были несправедливо и жестоко разлучены. Теперь же встретились и вновь обрели нашу любовь, и мы счастливы... И нас никто не разлучит больше... Никогда... Восход солнца мы встретили вместе, сидя у самого моря и слушая его тёплое дыхание. И он меня поцеловал тогда впервые, нежно коснувшись тёплыми губами моих губ...

С тех самых пор мы встречались каждый вечер, бродили по ночному пляжу, держась за руки, мечтали о нашем будущем, целовались... Говорил он, кстати, красиво, я бы даже сказала, удивительно красиво...

"Ты - чудо, Аллочка! Сказка, о которой я мечтал, сколько помню себя... Ты - мечта, ради которой я готов на всё! Вот что бы хотела ты сейчас? Хочешь, назову в твою честь вон ту, самую красивую, звезду и подарю её тебе? Да что там звезду, я жизнь свою готов бросить к твоим ногам! Сердце своё бросаю, Аллочка, ходи по нему, топчи! Оно твоё навсегда... Алла... любимая..."

Скажи, Ира, часто ли тебе говорили такие слова, только честно? Нет? Вот и мне нечасто, точнее, никогда. Сашка мой... Он хороший, но далеко не мастер на комплименты. А ведь мы, женщины, любим ушами...

Я тогда как на крыльях летала, дышала этими встречами и жила ради них... Ирка, ты считаешь меня легкомысленной и легкодоступной?" - внезапно прервала свой рассказ Алла.

"Нет, ну что ты такое говоришь... " - опешила я, и она продолжила:

"Так, в свиданиях при луне, признаниях и поцелуях, мы не заметили, как пролетели две счастливейших недели моей жизни... Оглядываясь на пережитое мной тогда, я часто думаю, что не появись в моей жизни Леонид и не обожгись я тогда так больно, ничего бы из меня так и не вышло... Так и стояла бы, подпирая в кафе барную стойку. Теперь же я совладелица этой самой престижной забегаловки. А тогда... Тогда я была просто счастлива...

Однажды Леонид пригласил меня в ресторан. Боже мой, с каким же трепетом я туда наряжалась! Остановив наконец-то свой выбор на чёрном вечернем платье, колье и серёжках из настоящего жемчуга и туфельках на шпильке, лёгкой птичкой выпорхнула я навстречу своей судьбе. Он был очень хорош: в дорогом костюме, и глаза радостью светились. В ресторане мы пили какой-то дорогущий коньяк, ели мясо, фрукты, ещё что-то... Леонид не поскупился на закуски и о деньгах, казалось, совсем не думал... Я же, разомлев от выпитого, просто сидела и любовалась им. Леонид очень красиво сделал мне тогда предложение. Достав из кармана пиджака бархатную коробочку, извлёк оттуда кольцо с изумрудом и нежно одел на мой пальчик... Что? Ну конечно же, я приняла предложение, разве можно было его не принять?

Ночь, заставшая нас в моём номере, была изумительна... Он называл меня своей любимой, единственной... Он называл меня своей женой... Я лежала на его груди, и мы мечтали о нашей свадьбе, о нашей жизни и о наших будущих детях. Он сказал, что очень хочет детей от меня. Я была счастлива, счастлива, как ни с кем раньше, как никогда не была счастлива со своим Сашей!.. Моя кожа до сих пор помнит ласку его сильных и тёплых ладоней... Заснули мы лишь под утро, утомленные любовью; нежный и любящий он и я, счастливая, на его груди...

Пробуждение моё наступило ближе к полудню, когда, открыв глаза, я не нашла Леонида рядом. Его вообще не было в номере. Почему мы думаем о людях лучше, чем они есть на самом деле? Я же ждала его, никак не допуская малейшей мысли о том, что возлюбленный мой просто-напросто вор, самый обычный прохвост, охотящийся на наивных провинциалок... Он не появился ни через десять минут, ни через полчаса и ни через сутки... И даже через неделю его не было! Но это ещё не всё. Моё жемчужное колье, серьги, вся наличность и кредитная карта исчезли бесследно... И то его кольцо с изумрудом, разумеется, испарилось тоже...

До сих пор не пойму, как я пережила это всё... Понимаешь, дело ведь вовсе не в деньгах и даже не в жемчуге, который, кстати, был мне очень дорог. Дело в доверии, которое теперь во мне сломано, боюсь, навсегда... Но и это ещё не всё, подружка. Спустя какое-то время случайно увидела я по телевизору передачу про весьма приятного внешне мужичка, совращающего и грабящего наивных дамочек. Одна из обманутых и обворованных им жертв донесла-таки на него. А с экрана белозубо и беззаботно улыбалось мне красивое и мужественное лицо Леонида..."

Я крепко обняла Аллочку, и она, всхлипывая, прижалась ко мне... Мы плакали, плакали обе... Плакали о том, куда же катится наш мир, если некоторые мужчины дошли до такого... А потом молчали. Просто молчали ни о чём. И всё же мы слышали и понимали друг друга, совсем как тогда, в нашем детстве... Далёком, добром и таком прекрасном...