Предисловие:
1. Демьян Куденевич
2. Первый учитель Петра I
3. Учебная повинность
4. "Симфония" А. Кантемира
5. Братец служивый
6. Да, были люди в наше время...
ИСТОРИЧЕСКИЕ МИНИАТЮРЫ
== Демьян Куденевич ==
Во времена Древней Руси люди, наделённые неимоверной физической силой (богатыри), пользовались повсеместно почётом и особенным уважением.
Благодаря силе и храбрости они часто предрешали исход битвы, добывая князьям желанную победу, а себе — заслуженную славу.
«Люди Божии», так почтительно отзывались о прославленных силачах — и князья, и духовенство, и простой народ, полагая, что сила богатырей имеет внеземную (божественную) природу.
Имя одного из них донесла до наших дней старинная летопись, датируемая 1148 годом.
Богатырь Демьян Куденевич жил в Переяславле Южном, что находился во владении князя Мстислава Изяславича.
Однажды сын Юрия Долгорукого, Глеб, замыслил напасть на Переяславль.
Князь Мстислав, прознав о приближении врага, тотчас отправился к Демьяну искать защиты.
«Человек Божий, — обратился он к богатырю, — теперь время Божией помощи и Пречистой Богородицы и твоего мужества и крепости».
Демьян, не раздумывая, отправился в путь, взяв с собой верного слугу Тараса и нескольких молодых отроков (больше сражаться было некому, потому как зрелые мужи разбежались кто куда).
Встретив князя Глеба в поле, богатырь с яростью напал на его войско, многих убив нещадно, всех прочих обратив в бегство, включая и самого князя. Последний, через посланников, просил передать Демьяну следующие слова: «Я приходил на любовь и на мир, а не на рать».
Побуждение князя Глеба к любви и миру было столь велико, что через какое-то время он снова подступил к Переяславлю, на этот раз с ещё большим войском.
Демьян выехал к неприятелю один.
И снова ему удалось отвратить от родного города беду, однако победа досталась богатырю очень тяжёлой ценой: смертельно раненный он возвратился в Переяславль.
Князь Мстислав встретил богатыря с почётом, суля в награду всевозможные богатства.
«Кто, будучи мёртв, желает даров тленных», — произнёс Демьян свои последние слова.
== Первый учитель ==
Смерть супруга заставила царицу Наталью взять на себя все заботы по воспитанию сына.
Когда пришла пора обучать Петра грамоте*, царица-мать обратилась к пасынку (царю Фёдору) с просьбой подыскать для малолетнего царевича учителя — «мужа кроткого и смиренного, всяких добродетелей исполненного, в грамоте и писании искусного».
В скором времени, при активном пособничестве боярина Соковнина, «кроткий муж» был найден: Никита Зотов, подьячий из приказа Большого Прихода, по мнению Соковнина, как нельзя кстати подходил на роль придворного учителя.
Известие о царской милости всполошило Зотова не на шутку: чуть живого от страха, избранника повели к царю на аттестацию.
Царь Фёдор лично проэкзаменовал будущего придворного учителя. Несмотря на сильное волнение, Зотов с честью выдержал все испытания.
Чуть позже учитель предстал перед царицей Натальей.
«Знаю, что ты доброй жизни и в божественном писании искусен, — обратилась к нему августейшая мать. — Вручаю тебе моего единственного сына».
Зотов повалился к ногам царицы со слезами: «Недостоин я, матушка государыня, принять такое сокровище».
Царица пожаловала его к руке и приказала на следующий день приступать к занятиям.
Первый урок прошёл в торжественной обстановке. Помимо Петра и учителя, на уроке присутствовали царь, патриарх, царица Наталья…
Новоявленного ученика окропили святой водой и благословили на учение.
По окончании занятия Никиту Зотова обласкали щедрыми дарами: государь произвёл его в дворяне, царица-мать пожаловала богатое платье, патриарх вручил сто рублей.
Примечание:
* Полный курс словесной премудрости основывался на изучении следующих книг:
Азбука, Часовник, Псалтырь, Деяния апостолов, Охтой (нотная богослужебная книга).
== Учебная повинность ==
20 января 1714 года Пётр I установил закон, согласно которому, каждый дворянин, прежде чем поступить на государственную службу, обязывался пройти курс обучения в элементарной школе: дворянин-подросток не имел права жениться, пока не получал свидетельства об окончании учёбы.
Чтобы проследить ход исполнения закона, Пётр время от времени призывал на смотр в столицу дворян (и взрослых, и подростков), — то-то суматоха поднималась среди мамушек и нянюшек, провожающих своих чадушек! — и, если находил в том надобность, перераспределял их по службам. И горе тем, кто по малодушию, либо по глупости не являлся на смотр или, того хуже, сознательно уклонялся от службы — таких «уклонистов» строго наказывали, вплоть до конфискации имущества.
От всех этих петровских преобразований родовитое дворянство приходило в ужас.
Люди, привыкшие к установленному с давних времён порядку, ровному и неторопливому ходу жизни в своих поместьях, с трудом приноравливались к изменчивому веку.
Куда только не посылали русских дворян и чему только не учили...
Париж, Лондон, Венеция, Амстердам — толпами прибывали ученики из далёкой России для изучения: мореходства, философии, математики, "дохтурского искусства" и т.д.
Сохранился любопытный документ — письмо князя М. Голицына к шурину — живо изображающий те трудности, с которыми пришлось столкнуться новоявленному студиозусу в Амстердаме:
"О житии моем возвещаю: житие пришло мне самое бедственное и трудное. Наука определена самая премудрая; хотя мне все дни живота своего на той науке себя трудить, не принять будет для того — не знамо учиться языкам, не знамо науки; кроме природного языка никакого не могу знать, да и лета мои уже ушли от науки. Натура моя не может снесть мореходства и от того пришёл в великую печаль и сомнение и не знаю, как и быть, взять бы к Москве и быть хотя бы последним рядовым солдатом, а ежели чего не возможно, то хотя бы в тех же вражеских краях быть да обучаться какой-нибудь науке сухопутской, а только чтобы не мореходству".
Учебная повинность дворян получила послабление только после смерти Петра I.
== "Симфония" Антиоха Кантемира ==
Первой печатной работой девятнадцатилетнего Кантемира стала "Симфония на псалмы"* (1727 г.).
С её изданием связана любопытная история.
В 1726 году автор завершил работу над "Симфонией" и в июле этого же года представил рукопись Екатерине I с просьбой приказать напечатать в петербургской типографии.
Высочайшего волеизъявления пришлось ждать четыре месяца: 2 ноября императрица передала рукопись директору типографии Абрамову, который немедленно пустил её в набор.
Казалось бы, дело наладилось, однако и здесь Кантемиру пришлось ждать... целый год, прежде чем книга увидела свет!
Интересный факт: в XVIII веке книги, печатаемые по именному указу, не являлись собственностью авторов, права на них целиком принадлежали типографии. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Кантемир захотел приобрести в личное пользование несколько экземпляров своей "Симфонии". Для этого он прислал в типографию полторы стопы(**) книжной бумаги с просьбой сделать на его имя десять оттисков…
Но печатание книги неожиданно было приостановлено: директор типографии ожидал ответа от Духовной Коллегии, под началом которой он служил — оказалось, Абрамову не сообщили, сколько экземпляров следует напечатать.
Коллегия упорно молчала.
Тогда Абрамов, по-видимому, решивший выслужиться перед начальством, приказал выпустить, ни много ни мало, 1250 экземпляров «Симфонии» (для сравнения — в 1719 году тираж сверхпопулярнейшей, неоднократно переиздававшейся, книги «Юности честное зерцало» составлял 1200 экземпляров). Неплохой старт для начинающего автора!
И вот, наконец, книга Антиоха Кантемира увидела свет (правда, к тому времени с белым светом распрощалась императрица
Екатерина I).
Льстивый Абрамов поспешил преподнести по экземпляру «Симфонии» Петру II и его сестре Наталье Алексеевне, а затем раздарил ещё девять экземпляров членам Верховного совета и Синода, упустив, однако, из виду одну существенную деталь, а именно указ императрицы, запрещавший безденежно раздавать книги из типографии.
Антиох Кантемир, не получивший ни одной книги (директор типографии сослался на то, что якобы без специального распоряжения не вправе исполнить его желание), вынужден был обратиться с просьбой в вышестоящие инстанции.
Как ни странно, его просьбу удовлетворили.
Абрамова призвали к ответу. Обнаружилась недостача одиннадцати книг.
Директор типографии был признан виновным, а в качестве наказания определили ему "вместо жалованья выдать теми книгами, которых он множество без указу самовольно напечатал, а за взятую у господина Кантемира на напечатание оных книг бумагу отдать теми книгами по истинной цене, а именно четыре книги без удержания».
Примечания:
* «Симфония на псалмы» (Санкт-Петербург: Синодальная тип., 13 ноября 1727)
** одна стопа — 480 листов бумаги
== Братец служивый ==
Да, так! Хоть родом я не славен,
Но, будучи любимец муз,
Другим вельможам я не равен
И самой смертью предпочтусь.
Не заключит меня гробница,
Средь звёзд не превращусь я в прах;
Но, будто некая цевница,
С небес раздамся в голосах...
В 1762 году молодой Державин был вызван из Казани в Петербург для прохождения службы в Преображенском полку.
Двенадцать лет, отданные военной службе, остались в памяти "любимца муз", как самые мрачные в его жизни.
Ни один человек, среди его тогдашнего окружения, не разглядел в солдате Преображенского полка будущего знаменитого поэта. И следующий случай наглядным образом подтверждает это.
Однажды Державин был вызван по делам службы к некоему князю Козловскому.
Князь, как раз принимавший у себя известного в то время писателя В. И. Майкова, читал громко какую-то трагедию.
Отдав принесённый приказ, Державин, вместо того чтобы развернуться и уйти, напротив, весь обратился в слух, приостановившись в дверях.
"Поди, братец служивый, с Богом, — мягко заметил ему Козловский, — что тебе здесь попусту зевать? Ведь ты ничего не смыслишь".
Пристыженный Гаврила Романович вынужден был смиренно удалиться.
== Да, были люди в наше время... ==
В царствование Александра I служил в русской армии генерал Костенецкий, снискавший известность среди современников своей эксцентричностью и невероятной физической силой: он с лёгкостью разгибал подковы и сгибал серебряные рубли.
Рассказывают, как однажды в качестве шутки ему преподнесли на блюде каменную грушу, расписанную столь искусно, что нельзя было отличить её от настоящей. Разгадав хитрость, Костенецкий без всяких усилий смял «фрукт», воскликнув при этом: «Какая мягкая груша!»
Однако настоящую славу он обрёл, сражаясь с неприятелем в 1812 году.
На батарею, которой командовал Костенецкий, неожиданно напали польские уланы. Силы были не равны. Ещё немного, и враг непременно захватил бы батарею, не вмешайся вовремя генерал, взявший (буквальным образом) инициативу в свои руки.
Вооружившись банником*, он (словно оживший богатырь из былин) начал размахивать им направо и налево, перебив многих вражеских солдат, а оставшихся — обратив в позорное бегство.
Некоторое время спустя, император Александр Павлович лично поблагодарил генерала-силача за подвиг. Костенецкий, не растерявшись, тут же предложил царю ввести в артиллерию вместо деревянных железные банники.
На что Александр I мудро заметил: «Мне не трудно это сделать, но где найти таких Костенецких, которые могли бы владеть ими?»
Примечание:
* банник — деревянная колодка со щёткой на древке для очистки канала артиллерийского орудия от порохового нагара после выстрела.
________________________
Послесловие:
Список используемой литературы:
1. С. Соловьёв. История России с древнейших времён. 1054-1462.Кн.II. Тома 3-4. — М.:АСТ, 2009.
2. В. Ключевский "Исторические портреты. Деятели исторической мысли".— М.:Правда, 1991.-624 с.
3. «Сочинения, письма и избранные переводы князя Антиоха Дмитриевича Кантемира», С.-Петербург. Издание И.И. Глазунова. 1867. [электронный источник РГБ]
4. "Русская поэзия: Собр. произведений рус. поэтов, частью в полн. составе, частью в извлеч., с важнейшими крит.-биогр. ст., библиогр. примеч. и портр.". / Изд. под ред. С. А. Венгерова. Вып. 1-7. 1894. — текст. РГБ
5. М. Пыляев «Замечательные чудаки и оригиналы». – М.: Эксмо, 2008.