ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ФАНТОМНЫЕ БОЛИ
На улице, перед лачугой старика вокруг Лоты стояли четыре или пять человек. Лота что-то торопливо говорила им. Едва появился Андрей, стало тихо, все лица повернулись к нему.
– Кто эти люди?
– Они... Им помощь твоя нужна, они пришли позвать тебя.
– Ясно.
Он обвёл их глазами – мрачные, хмурые, озабоченные лица без тени дружелюбия.
Андрей поднял глаза к небу. Сеял мельчайший, как сквозь решето, дождь. Он глубоко вдохнул эту прохладную водяную пыль.
– Идите домой, незачем вам мокнуть. Я приду, Лота приведёт.
Голос его канул в пустоту – никто не шелохнулся.
Андрей шёл из одной хижины в другую, и они ходили за ним следом, терпеливо ожидая под дождём. Вместо одних появлялись другие, их становилось больше. Андрей с досадой ощущал в себе всё нарастающую усталость; чтобы достигнуть нужного результата, требовалось всё больше усилий и времени. Он не считал, сколько лиц с печатью страдания прошло перед ним. Давно стемнело, и надо было возвращаться. Каждый раз Андрей говорил себе, что это последний, но говорил только мысленно, потому что язык не поворачивался сказать это долго и терпеливо зябнущим под дождём. И он шёл в следующую лачугу. Наконец, выйдя от своего очередного пациента, он не увидел никого, кроме Лоты.
– Где все?
– Ушли.
– Почему?
– Я им сказала. Ты на ногах еле держишься.
Андрей глубоко вздохнул, привалился к стене.
– Да, устал немного. Ты тоже, промокла, замерзла. Иди, Лота, ты мне очень помогла.
Женщина подняла смутно белеющее в темноте лицо, облепленное мокрыми прядями.
– А ты куда теперь?
– Мне далеко идти.
– Что ты? Куда ты такой, ночью? Идём к нам, переночуешь, отдохнешь.
Андрей закрыл глаза. Болел каждый мускул, нерв, в голове стучали молотки, прикосновение рубахи к телу отзывалось неприятным болезненным ощущением. Это были фантомные боли, то, что он принимал от каждого, с кем работал. Один, два, даже пять раз это прошло бы бесследно. Но боли было слишком много, она накопилась, сконцентрировалась...
– Отдохнуть, это хорошо бы, – он оттолкнулся от стены. – Только рано ещё, идти мне надо.
Было совсем темно, и Андрея раздражало, что он никак не может сориентироваться.
– Река в какой стороне?
– Там. Зачем тебе?
– В джайву мне надо, к Лиенте.
– Сейчас? – недоверчиво и испуганно переспросила Лота. – Ты что? Ночью в джайву не ходят!
– Ещё неизвестно, где безопаснее – здесь или ночью в джайве, да ведь живёте.
– А кто нас спрашивает? – вздохнула Лота.
– Ладно, – решил Андрей, – идём к вам. Я ещё раз Гойко посмотрю.
– Идём! – обрадовалась Лота, мысль о доме не оставляла её ни на минуту.
Она успокоилась, едва переступила порог своего убогого жилья. У горящего очага сидела мать Гойко, дети спали, заботливо укрытые стареньким одеялом.
– Спаси тебя Бог, добрый человек, – поднялась Андрею навстречу женщина. – Пока ты не открыл нашу дверь, было у нас горе, холод и голод. А теперь дети наши сыты и согреты, и за Гойко у меня душа уж не так болит.
Согрев руки над очагом, Андрей подошёл к нему. Гойко дышал ровно и легко, лицо его порозовело. Парень должен был выкарабкаться с того света, если не возникнет осложнений.
– Ты поужинай с нами, – попросила Лота, когда Андрей вернулся к ним.
– Поужинаю. Горячего бы чего-нибудь.
– Сегодня я вас отменно накормлю, – отозвалась свекровь Лоты. – Погодите только чуток, вода уж закипает. Снеди я про запас набрала, как ты велел. Сегодня и соседи наши все сыты.
Андрей сел у огня, привалился спиной к стене, закрыл глаза. Голос женщины отдалялся, стихал; показалось – через минуту шершавая тёплая ладонь провела по волосам, и он открыл глаза, но уже был накрыт стол, стояли дымящиеся чашки, лежало мясо, хлеб.
"Совсем расклеился!" – подосадовал на себя Андрей.
– Вставай сынок, повечеряем.
За стенами шелестел дождь, сквозь худую крышу в жестянку часто падали звонкие капли. Издали донёсся приглушённый рокот.
– Что это?
– Должно, гроза будет.
Гроза. Да, после такого перепада температуры её следовало ждать. Но сейчас она ему совсем ни к чему. Какие здесь бывают грозы, это Андрею ни у кого не надо спрашивать. И какими бешеными становятся реки, он тоже знал. В его теперешнем состоянии переправа запросто может стать последним купанием. Если он не самоубийца, следовало поспешить и попробовать обогнать непогоду. К тому же, в последнее время с грозами у него отношения не очень.
Андрей встал, поднял с полу тяжёлый плащ.
– Куда ты? В такую-то непогодь! А ужин?
– Мне пора. Извините.
Лота молча подала ему чашку с горячим бульоном. Пока он пил, набросила шаль.
– Я провожу тебя.
Почувствовав близость постов, Андрей остановился.
– Дальше не ходи.
– Поторопись. Ради всех святых, будь осторожен.
– Не беспокойся, я буду очень осторожным.
– Ты придёшь ещё?
– Да, обязательно.
– Мы будем тебя ждать и молиться за тебя.
Небо прочертил быстрый зигзаг, сухо треснул гром.
– Иди, иди, – заторопила Лота.
Встреча в избушке знахарки - http://www.proza.ru/2015/04/23/166