Александр ТРАВНИКОВ
УЖАСЫ БЫТИЯ
Этот рассказ из серии мистического реализма. Мистический историзм, это уже было. Например, у того же Милорада Павича, которому не дали нобелевскую премию потому что он серб. И я отметился в этом направлении, когда писал про цветок сакуры и кинжалы. А теперь пришло время мистического реализма.
Читаешь некоторых авторов и понимаешь, что это из разряда чистой мистики. А с другой стороны - сплошной реализм. Судите сами. Попалась мне совершенно случайно рукопись одного местного писателя. Случайно попалась. Назовем его писателем Ф. для удобства и сохранения его инкогнито. Тем более, он един в двух лицах. Книг-то две. Автора первой книги назовем Ф1, а другой, сборника мыслей, назовем - Ф2. Есть же у самолетов названия в сокращенном виде, как буква и номер. Например истребитель «Фантом», его часто пишут Ф- 4, есть Ф-16, Ф-18. Есть даже танк Т-34, Т-72, Т-90. А есть и граната «лимонка», она же Ф-1. Так и наш писатель, он сродни гранаты «лимонки». Пока чеку не вырвешь, пока не прочитаешь, они безобидны. А прочитаешь и понимаешь — это и реализм, и мистика одновременно.
Вот как Ф1 и Ф2 рассказывает о себе: «Я больше гуманитарный человек, чем технический», «С молодых лет ему** дано гуманитарное критическое чутье (которое вело меня по жизни!), простота и ясность языка, философское отношение к жизни.»* И тут же: "Я не боюсь назвать этого "теневого" незаметного человека выдающимся бытовым философом. По его жизненным выводам можно жить, учиться и спокойно уходить из мира, " И действительно, самоидентификация себя, как Сенеки-2, это уже действительно мистика бытия и его ужасы.
Если книга "Золотые мысли" - это просто набор слов, претендующих на глубокомыслие, то, с другой стороны, это обыкновенные вешки на болоте, по которым сам же автор и пытается осмыслить и определить свое местонахождение в классической русской литературе и мировой философской мысли. И эти вешки, в конечной итоге, приводят его к другой мысли и выводам и иному позиционированию самого себя в системе жизненных координат в мире философии и литературе местного масштаба. И, как следствие, размышлений о необходимости дополнительного издания.
И в самом деле, Ф1 так определят место Ф2 в системе философских координат: "Говорят по радио, что есть 150 мудрецов на основании человечества.... Я бы сказал, что Ф2 в первых их рядах".
И весь ужас в том, что он не только сам верит в это, но и пытается заставить нас верить в этот мистический ужас бытия и реальности. А самого себя Ф1 так определяет среди великих идей: "Ушли великие люди: Белинский, Тургенев, Сенека, Толстой, Горький? А что я? Кто я?"
Тут же еще круче! И дело не в том, что он, и Ф1, и Ф2, искренне верят, в то, что "плицсистема" - это то же самое, что и сплит-система, как устройство для кондиционирования, охлаждения и обогрева помещений. Разве важно, кто и как называет те или иные вещи, гаджеты, устройства... Дети же тоже, познавая мир, дают многому свои имена и названия, причем, иногда уникальные. Их же за это не ругают?!
Дело в другом. Дело в том, что когда-то давно, система их обманула. Обманула и использовала. Она заставила их поверить в то, что это правильно, что так и должно быть. Писал человек песни, книги, брошюры. Их брали в печать. Перерабатывали, переделывали, редактировали, корректировали, и, если уж быть совсем честным, просто за них все переписывали. Издавали. Распространяли в местных масштабах. И заставляли верить в то, что так и должно быть. Заставляли верить в свое равенство с Сенекой и мешали им относиться к себе критически, работать над собой, меняться, совершенствоваться, становиться добрее не только к себе, но и к людям. Перестать себя жалеть, перестать требовать к себе уважения не за то, что просто человек, такой, какой ты есть, а требовать к себе исключительного признания за то, что ты провел равенство между собой и Великими. Подлость, ужас и злокозненность системы в том, что она вначале обманула, а потом и оставила у разбитого корыта. Словно рыбу выбросила из привычной среды обитания, и она стала задыхаться на воле и свободе.
- Вот вам зарисовка сегодняшнего дня. В редакцию пришел самоуверенный старичок.
- Вы здесь издательство?
- Мы издательство!
- А что вас так мало?
- Да хватает!
- Вот моя новая книга.
- Что это?
- Это книга, сам написал, сам сверстал. Печатайте. Меня раньше печатала "Советская…". А теперь они отказываются меня печатать. А вы печатайте. У меня и другие книги есть. Уже напечатанные. Раньше меня читали. Вот хочу на память людям оставить свои мысли.
Говоря это, он протягивает две пачки, скреплённых в левом верхнем углу медной проволокой, пожелтевших от времени четвертинок бумаги. На каждом листке, с двух сторон текст, напечатанный на машинке набело.
- Что это?
- Это мои две новых книги.
- Вначале немая пауза. И только затем тот же вопрос вопрос, но с иным смыслом.
- Что это?
- Это верстка моей новой книги.
- Но это же только рукопись?
Но, понимая, что предмета разговора нет, что говорить бесполезно, директор издательства просто сказала:
- Давайте глянем. Кто вам сказал, что так должна выглядеть верстка?
- А я всегда так приносил в издательство "Советская ….." Они так всегда и принимали. И даже благодарили. Хвалили. Печатали. Распространяли. И даже гонорары платили.
- Я же говорю. Я, известный писатель.
Что делать? Сложно отказать пожилому человеку.
- Оставляйте. Почитаем. Определимся.
Ф1 и Ф2 в одном лице, он же писатель, сообщил, что понимает, что времена изменились, но он заплатит. Что деньги у него есть, и на 100 экземпляров ему хватит.
И встала дилемма: что делать. Если не по-честному, но за деньги, все это нужно переписать, отредактировать, провести литературную обработку. Что-то выбросить. Что-то дописать. По вкусу. И получается обмануть. А можно просто сверстать и издать все так, как есть. Пусть ужас бытия. Зато, чистая правда. И без обмана.
Прочитал и я его творения. И вот что интересно. Если бы автор учился, мог бы и вправду стать великим писателем. А так. Поздно. Зато, какие зарисовки из народной жизни, столь нужные для понимания реальности бытия, и в этом их отличие от рафинированных Кэжуал или Духлесс. Некоторые моменты, конечно, лучше пропустить. Эротика на грани порнографии отдыхает. Народные фантазии круче. Зато, вот пример, прямое цитирование, четкое указание на причинно-следственные связи:
"Я знаю, почему Лида с таким аппетитом ела огурец, аж причмокивала; глядя телевизор. Ее мать Екатерина, мать Лиды, говорила, что перед уходом из жизни с большим аппетитом съела и первое блюдо, и второе.... Наелась и...умерла. Так и Лида...»
Или вот еще выдержка:
"Когда мы однажды выходили из хорового класса, Лида со скоростью стрелы выскочила из класса и "шарпанула" соперницу по голове... Видя такое дело, я обернулся и дал в ответ тумаку моей жене... Она упала, подхватилась и убежала...
На следующий день я пошел в сарай забирать кое-какие веши. Она за мной... Тут она схватила пустую литровую банку и пустила в меня... Попала по обнаженной моей голове... Появилась кровь... Я догнал ее и присадил на месте... Она в крик... Никого вокруг не было... Так мы и разошлись..."
И таких зарисовок с натуры много. И в них столько эгоизма и жалости к самому себе. Такое впечатление, и в этом ужас этого реализма, что именно жалость к собственному я и составляет основу философии Ф1 и Ф». Я и мой эгоизм, мое снисхождение к людям - основа его самоощущения.
И страшен такой человек, если он рядом с вами. Он прямо кричит: "...Я брошен на растерзание одиночества".
И кто посмел? Те, кто всю жизнь пахали не покладая рук. На работе, в огороде. Вся-то и радость, чтобы огурец съесть и помереть. И крик души: "Потому что сам он (это он про Ф1 и Ф2 — авт.) есть критик и философ с большой буквы. А Лида не догадалась, почему у меня столько книг по поэзии и философии и не могла понять, почему я рвусь то на..."
И как тут догадаешься, если то огород, то родственники, то пол немытый.
А вот еще большой кусок из книги. Философия? Да! Ужас реальности? Да! Оправдание своего, близкого? Тоже да! И везде... да! И по итогам получается, что ужас и мистика реальности одновременно. Судите сами:
"Новое несчастье обрушилось на наши головы. Убили самого младшего брата из нашей большой семьи. Убийца некий Тоцкий Владимир. Собутыльник Сергея. Говорят, Сергей "прибил" свою (как и Тоцкого) любовницу, а Тоцкий убил Сергея. „ грузил Сергея в машину; это страшное изуверство, как он, Тоцкий, изуродовал лицо брата... Все в крови, на полу лужа крови... Есть сомнения, что Сергей так не бил свою любовницу Ленку... Сестра Лена позвонила в больницу, говорят, что Елена не поступала в морг... Может быть Тоцкий на почве ревности... Меня перебил звонок по телефону. Звонит двоюродная сестра Лариса. Говорит, что Ленка пришла к Тоцкому на квартиру пьяная. (Тут же был и Сергей). И давай рассказывать Сергею, что они вытворяют с Тоцким в любовных играх...(А Сергей надо сказать, первый любовник Елены, более 20 лет знаются). - А, вот оно в чем дело, вскричал взбешенный Сергей... и давай бить - прибивать распоясавшуюся любовницу. Тут является Тоцкий (известно, что квартира Тоцкого была притоном... этих собутыльников). - Ты что делаешь, - заорал Тоцкий, черпанул в гневе стул и давай молотить Сергея, пока не убил его.... Говорит Лариса, что разрезали Елену и увидели, что печень у нее разложилась... Теперь похороны... Не знаю когда. (Сегодня 2 марта)."
И что интересно в продолжении, так это то, что он могилу брата потом не нашел. Все как в песне, про бедную Сулико. А вы говорите о справедливости из Библии, когда "око за око, зуб за зуб. А здесь, у писателя Ф2 все уже не так. Нет справедливости, если она не к самому себе. Вот пишу я все это и думаю, что все это нужно печатать. Печатать прямо так. В таком виде. Без правок и литературной обработки. Ведь это же просто зеркало, в котором отразился ужас мистического бытия.
И мне кажется, что если бы не было когда-то раздвоения и самообмана, было бы с самого начала по честному. Печатали бы книги писателей в том виде, и так, как они и есть, может быть и было бы все совеем по-другому. Без народной философии самооправдания и самопрощения во всем. Ведь не всегда же все так эгоистично и на уровне ужасов мистического реализма.
Однажды мне подарили книгу одного российского краеведа. Автор книги С. А. Сургучев. Книга называется "Бунтари и разбойники". Очерки из истории Железногорья и окрестностей. Это такой район в Курской области, в том самом месте, где находится Курская магнитная аномалия. И это покруче любого полнолуния будет. И мне вдруг захотелось, чтобы ее, книгу эту, прочитали все, кто когда-либо писал или читал про революцию, про гражданскую войну в России. Как люди в то время на самом деле жили. Как боролись за жизнь и за власть. Вот это действительно ужас реальной истории. Что и отображено талантливо и живо в книге. Жизнь человека - три копейки в базарный день. Ни один политолог не поймет реальности России, если не прочтет то, что в ней, в этой книге написано. А там-то и выводов никаких нет. Просто описание того, как и что было на самом деле. Но это же местный историк-краевед? Его же тиражами не будут печатать. А следовало бы.
И вот еще. Если люди так любят ужасы и реальности бытия, то мне кажется, что я поступаю справедливо, что оставляю имена жертв и персонажей книги писателя Ф1 и Ф2. с их фамилиями и именами. Иногда, мне кажется, что это форма мести писателя тем, кто жил своей трудной жизнью и не осознавал, что некто, равный Сенеке, их осчастливил своим присутствием. А по факту, вроде и нет. Они заслужили того, чтобы остаться в истории под своими именами.
21 апреля 2015 года
__________________________________________
*Все как в тексте рукописи.
** Это он, писатель, о себе любимом, о Ф1 и Ф2.