Гл.32
Милиционеры тоже кивнули в ответ и Семён Семёнович достал из-за пазухи нож, замотанный в газету.
- Твой? - спросил он у Леща, не отрывая взгляда от последнего.
На лице мужчины отразилось неподдельное удивление, он с жадным интересом разглядывал вещдок, затем поднял глаза на Старовойтова и признался:
- Так это... Не мой он. Я-то свой давно задарил, но хоть нам Максимыч и одинаковые делал, а свой я хорошо помню.
- Кому вы его подарили? - подключился Андрюха.
- Сослуживцу. Через два года, как отслужили он приезжал ко мне из Казахстана. А я, на радостях да под это дело, - и Вовка щёлкнул двумя пальцами себя по шее рядом с кадыком. - взял и подарил. Жалел потом немного, но дело сделано. Не забирать же обратно.
- Адрес сохранился вашего сослуживца? - разочарованно произнёс Андрюха.
- Конечно! И адрес скажу, и чей нож - наводку дам. - мужчина повернул голову и крикнул:
- Ванюшка, я знаю, что ты под дверью подслушиваешь. А ну, принеси мой синий блокнот, что в тумбочке лежит, под телевизором.
И сразу послышался топот детских ног, а следом, хлопанье дверей.
- Вы дали понять, что знаете, кому принадлежит этот нож?
- Совершенно верно. Жоркин это. - мужчина скривился и сплюнул, а "гости" с нетерпением ждали продолжения. - Жорка с родителями уезжал отсюда, а перед самой моей командировкой я его случайно встретил. Обрадовался ему, кинулся обнимать, а он, смотрю, вроде как отстраняется. Выяснилось, что Жорка похоронил родителей и уже семь лет, как сюда вернулся. Работает тут таксистом. Спрашиваю, мол, чего ж молчал, не пришёл, ведь дружили - не разлей водой. Он промямлил что-то и я понял - дружбе конец. Попросил, мол, добрось до дому, а то сумок я нёс почти десяток. Он, правда, согласился. А когда подъехали, этот крохобор такую цену заломил, что дешевле бы было на самолёте прилететь. Говорит, у тебя багажа много. Я молча расплатился и больше про него и слышать ничего не желаю. А нож его, у нас с ним одинаковые были.
Нашу беседу прервал детский окрик:
- Папка, этот, что ли? Всё перерыл, еле нашёл. И не в тумбочке он лежал, а на холодильнике.
- Спасибо, Ванёк, буду должен. - с любовью сказал отец, принимая из его рук потёртый, видавший виды блокнот.
Андрюха принялся переписывать адрес сослуживца Леща, который тот ему указал, а Семён Семёнович задал ещё один вопрос:
- А вы, случайно, не были знакомы со Стасом Подольским?
Мужчина наморщил лоб.
- Что-то знакомое... Это не тот, что с крыши сиганул?
- Тот.
- Нет, я его не знал, то есть, мы не пересекались. Может и ходили в один клуб на танцы, или ещё где мельком виделись, но дружить не дружили.
Было видно, что Вовка говорит правду.
- А где сейчас проживает ваш бывший друг, Жорик, вы не в курсе? - поинтересовался Андрюха, успевший занести себе на листок все нужные данные. - И, кстати, как его фамилия?
- Не, сейчас не знаю, где живёт, а раньше они жили по нашей улице, только чуть дальше. А фамилия у этого жмота и предателя, Аксёнов.
- Спасибо за информацию. - поблагодарил Леща Старовойтов. - Всего хорошего.
- Да не за что. Только зачем вы собираете данные столетней давности? - но не получив ответа, продолжил:
- Мне тут жена такие страсти рассказывала. Что тут за Санитар объявился?
- Мы бы сами это хотели знать. - честно признался Семён Семёнович.
- Ну, что ты обо всём этом думаешь? - спросил шеф Андрюху, когда они отъехали от двора Вовки Лещёва.
- Думаю, что не станет тот казахский вьюнош приезжать сюда и мочить наших чиновников. Но если снова зайдём в тупик, то эту версию нельзя скидывать со счетов. Первым делом нам надо допросить Аксёнова. Где живёт последний - мы не знаем, но это не проблема, а вот времечко она займёт. Предлагаю съездить на рынок. Его же там Лещ встретил, по всей видимости он там и таксует.
Возле рынка уже были через пятнадцать минут. Подошли к стоянке такси, растянувшейся на добрых пятьдесят метров. У водителя крайней машины Андрюха поинтересовался, где им найти Жорку Аксёнова и тот сразу же указал:
- Да вон он, самый толстый.
Прислонившись к Волге стоял полный мужчина и смотрел на людской поток, взглядом определяя потенциальных пассажиров. В правой руке он держал кулёк с семечками, а левой периодически доставал их и ловко забрасывал в рот. Лузгу выплёвывал тут же, себе под ноги.
- И ты думаешь, этот кабан по дереву залез на балкон, а потом убил Павлушу? - с сомнением спросил Старовойтов.
Когда ехали сюда, Семён Семёныч даже себе боялся признаться, что возможно они движутся по направлению удачи. Но увидев тушу, представляющую собой Жорку Аксёнова, немедленно принял внутренне поражение.
- Да кто его знает, Семёныч, всё в жизни бывает. Иногда полные люди отличаются очень большой подвижностью. По телику видел, как одна дама, весящая более двух центнеров, без труда садилась на шпагат. Ты вот, сядешь, Семёныч?
- Да ну тебя. Говорю, это не Санитар. Рядом не валялся.
- Тут я полностью солидарен. Но опросить мы его обязаны.
Стражи порядка без церемоний забрались в такси, чем сильно обрадовали водителя. Он быстро засунул кулёк с семечками в карман и в доли секунды оказался за рулём.
- Куда едем? - на лице засияла дежурная улыбка.
- Пока никуда, а там видно будет. - и Старовойтов вновь развернул газету, где покоился боевой нож, орудие убийства директора рынка.
- Твой?
- Нет. - ответил Жорка и даже бровью не повёл.
- А нам ваш друг, Лещёв Владимир, сказал, что этот ножик именно ваш.
- А я сейчас скажу, что он ваш, и как вы докажете обратное? Это я к тому, что на слово верить нельзя. Да и откуда он помнит тот Вовка, какие были ножи? Он же свой почти сразу задарил какому-то кривоногому узбеку или абреку, в общем, служили они вместе. Этот сантиметров на пять больше, наши с Вовкой гораздо меньше, на глаз видно.
- А чё ты умничаешь? - расстроенный таким ответом, который снова заводил в тупик, проговорил Андрюха. - Ты как разговариваешь с начальником милиции? Чё, совсем обнаглевший? Вот проедем в отдел, там ты не так запоёшь.
- Не имеете право. За что в отдел?
- За то, что ты тоже не сможешь доказать, что ножик не твой.
- Смогу. У меня дома лежит мой. И я, хоть сейчас его предоставлю.