Была ранняя весна 1943 года. Снег только что растаял. С того страшного дня прошло почти два года. Маруся подросла, пошла в первый класс. Мало радости было с тех пор в их доме. Отца, хотя ему было почти 50 лет, сразу забрали на «трудовой фронт», а когда старшему брату исполнилось 14, то и его отправили вслед за отцом. Маруся не знала, что это такое «трудовой фронт», но, главное, теперь ни отца, ни брата почти не бывало дома. Редко-редко кто-нибудь из них появлялся поздно ночью, когда все спали. Девчонки догадывались об этом потому, что в доме вдруг появлялись какие-никакие продукты: то булка хлеба, то крупа, то сахар, то соль. Иногда мама давала детям то по прянику, то по конфетке и строго-настрого наказывала никому об этом не говорить.
Маруся, в отличие от старшей Нины, была высокой тоненькой девочкой, да и росла не по дням, а по часам. Может, поэтому она постоянно хотела есть. Еда ей даже во сне виделась. Однажды она вспомнила, как отец ещё до войны часто ходил на охоту и приносил детям от «лисички» то хлеб, то сахар, то ещё что-нибудь. Дети ничего вкуснее лисичкиных гостинцев не едали! Вот и надумала эта отчаянная девчушка пойти в лес и найти что-нибудь съестное. Маруся взяла мешок и пошла в направлении леса. Ей казалось, что он совсем близко, но идти пришлось долго. Девочка устала, но не сдавалась.
А вот и лес. Но ни лисички, ни её гостинцев нигде не было. Но было много-много различных растений. Очень вкусно пахло, и девочка стала срывать те растения, которые особенно вкусно пахли. Что-то она попробовала на вкус. Понравилось. И даже есть не так уже хотелось. Добытчица набрала в мешок столько вкусной травы, сколько могла унести, и пошла домой, благо деревню было хорошо видно. Вдруг из-под ног выпорхнула птица. Девочка наклонилась и увидела гнездо, а в нем – яйца! Она торопливо собрала все до единого в головной платок и осторожно понесла драгоценную добычу, держа узелок перед собой.
Дома её никто не ругал, а, наоборот, все, в том числе и мама, которая была на сносях и поэтому не могла отлучаться далеко от дома, стали с удовольствием уплетать всё то, что принесла Маруся, да похваливать её. А вечером был царский ужин из тех яиц, что принесла маленькая добытчица. Правда, всем досталось вкуснятины только по одной ложке, но головокружительный аромат разносился по избёнке, а вкус яичницы ещё долго ощущался во рту.
С тех пор Маруся почти каждый день, забросив мешок за плечи, отправлялась в лес на добычу. Со временем она, вместе с пацанами, научилась лазать по деревьям и собирать сорочьи яйца, стрелять из рогатки.Иногда ей удавалась подбить сороку или ещё какую птаху. И потом несколько дней мама варила суп из лебеды или крапивы, добавляя по крошке мясо убитой птицы , но и от этой крошки суп казался необычайно вкусным.
Нет-нет! В семье было хозяйство: корова, овцы, куры. Был и огород, который ещё и после войны долго копали вручную. Всего 15 соток на 6 человек, а потом и на 8, и на 10 человек, хотя дом стоял на отшибе, и вокруг было немерено земли, но не дай Бог хоть одну сотку припахать к отведённым 15 соткам! Только колхозникам выделялось 40 соток земли. Но отец-то работал лудильщиком и сварщиком в МТС, а это НЕ колхоз, хотя на этой станции ремонтировали всю колхозную технику со всего района! А все продукты, получаемые на подворье, отдавались в государство под девизом "Всё для фронта, всё для победы!" И этот "фронт" продолжался ещё довольно долго после войны. Себе оставались самые крохи, в основном это было молоко, которое выпивали малыши. А ещё мама варила суп или кашу, добавляя в него молоко. И тогда травяной суп был не такой противный на вкус. Картошки тоже к весне не оставалось. Только семенная, а её строго-настрого запрещалось брать. Иначе в следующий год семья могла остаться и без картошки - единственной "кормилицы". А это - голодная смерть всей семьи. Были в деревне такие случаи, что вымирала вся семья. Дети некоторых семей, где к весне совершенно ничего из продуктов не оставалось, побирались, чего мама никак допустить не могла. А ещё девчонки ходили на колхозные поля и маленькими ручками выковыривали из мороженой земли мороженую картошку. Руки сильно мёрзли, покрывались цыпками, зато можно было из этой дряблой, сморщенной, противно пахнущей картошки настряпать драники, что мама и делала. Во время таких вылазок на колхозные поля девчонки зорко смотрели: не едет ли верховой. Это - бригадир. Он гонял бичом ребятишек с полей, неизвестно, почему, ведь картошка уже замёрзла и никому была не нужна. Ужас, что тебя могут догнать и больно исхлыстать бичом или затоптать конём, в Марусе остался на всю жизнь. Даже будучи взрослой, она часто видела во сне, как убегает что есть силы, а над ней нависает лошадиная морда и бич.
В эти голодные годы, которые длились и после войны, Маруся много раз простывала, потому что, добывая пропитание, приходилось пробираться по глубоким болотам, заполненным ледяной водой. Став взрослой, она часто жаловалась на боли в ногах. А под конец жизни они у неё совсем отнялись, и девять лет Маруся пролежала в постели без движения.
Да, вот она – война. Нет, наверное, на территории бывшего СССР ни единого простого человека, который не пострадал от неё. Будь это в огне пожарищ или в далёком сибирском селе.
22.04.2015 год