Крым.
Сценарий фильма.
…………………………………………………………………………
1. Закат солнца. Новый свет.
Закат солнца в скалах. Оранжевый диск медленно опускается в море. Силуэтом, спина к спине, на фоне солнца, сидят два ангела. Один играет на флейте. Закончив мелодию, убирает флейту от губ. Другой ангел подносит к губам свою флейту, продолжает и заканчивает мелодию.
Ангелы по очереди издают звуки на флейтах, затем встают, поворачиваются друг к другу и растворяются, сделав навстречу шаг.
2. Цедрайферные съемки крымских гор.
Тени ползут по скалам, солнце взлетает из моря. Быстрое мелькание лиц, взглядов, на смену музыки. Снова горы в зените. Титр фильма.
3. Графика. Хроника.
Часы вращающиеся назад, хроника чрезвычайных событий – развалины домов, последствия землетрясений. Операционная, в которой работают врачи – голоса размыты, не понятны. Вспышка.
4. Пограничная станция. Ментовка.
Андрей, покачиваясь, сидит в заплеванном грязном помещении на лавке. Из окна, сквозь решетку, пробивается размытый поток света. Слышна украинская речь:
Первый мент:
- Що за документ?
Второй мент:
- Довідка, що хворий на рак четвертої міри. Паспорта немає,
грошей немає, нічого більш немає. Говорить, вмирати їде.
Намагалися москалям здати ... повертається втретє вже.
Первый:
- Подихати на батьківщині не хоче. Ну а на кой біс нам тут
жмури потрібні?
Второй:
- Може на нього мокруху позавчорашню списати. Поки
розберуться, він і здохне. Чи не все рівно де йому врізати
дуба.
Первый:
- Та який він мокрушник – глянь, ледве бздіт. У цій справі
таке фуфло не проканає. Може, на роботи його послати,
сортир віддраювати, станцію прибрати?
Второй:
- А якщо у нас здохне?
Первый:
- Вірно, цей може. Нам ще один жмур не потрібний. Давай,
жени його в шию. І щоб не з'являвся тут.
Второй:
- Як, просто відпустити упиря?
Первый:
- Чого з нього узяти, Кишені вивернули, обшукали. Хай їде,
адже не російський шпигун.
Андрей выходит из ментовки, убирает мятую справку в карман. Перед ним поезд. За ним у стен ментовки, прислонился к стене, ангел 1. Он играет на флейте, провожая его взглядом.
5. Мир ЖД.
На станциях бабушки продают пиво и раков. Пассажиры спешат, боясь отправления. Поезд тронулся. Мелькают белые хаты, лиманы. Народ жует, кто курочку, кто фрукты.
Андрей пытается заснуть на пустой полке. Его мучают видения. Люди в белых халатах делают операцию. Он один из них. Резиновые голоса, мутное восприятие. Вспыхивают лампы операционного стола. Он просыпается. Ночь. Он сидит в тамбуре, мимо в окне мелькают фонари.
6. Станция.
Андрей выходит на подножку поезда. Перед ним вокзал Симферополя. Он оглядывается и делает шаг на платформу. Асфальт платформы превращается в щебенку скал.
7. Горы.
Нога становиться на щебенку гор. Андрей садиться у выступа скалы. Перед ним нескончаемой вереницей горы.
Тени проходят по скалам, долинам. Солнце садиться в море.
Слышны нарастающие голоса, пение птиц:
Детский голос:
- Мама, мама, а ты можешь целый арбуз съесть? А можешь столько крабов столько крабов наловить, как я вчера? Я сегодня еще больше наловлю, вот увидишь…
Женский голос:
- Андрей, ты персиков в саду сорви в дорогу.
Детский:
- А сколько, пять? Десять?
Женский:
- Ты сколько съешь?
Детский:
- Я штук пять точно съем.
Женский:
- Тебе пять и мне два, только побыстрей, я тебя у калитки подожду.
Постепенно нарастает свист, перекрывающий голоса. Андрей валиться набок, на камни, трет виски. Кадр медленно уходит в темноту.
Андрей засыпает под скалой. Тень укрывает его.
8. Коктебель.
Андрей идет по набережной, осматривается. Вдоль моря нескончаемым коридором выстроились кафешки. Родители пытаются накормить непослушных детей, мужчины угощают дам вином. Анрей понимает, что странно выглядит в измятом, порванном пиджаке. Он оглядывается, снимает пиджак, взяв его подмышку, бредет дальше.
Он останавливаются у крана с водой – умывается, пьет. Навстречу движутся животами вперед довольные отдыхающие. На парапете несколько бродячих музыкантов играют и поют. Девчонка в грязной майке и облезлой бандане с банкой в руке престает к прохожим. Те, делают вид, что не замечают её. Она подходить к Андрею.
Пуля:
- Мужик, подкинь мелочишки, не жмотись хорошим людям
на вино и хавчик.
Андрей, пожимает плечами, произносит:
- Самому бы кто дал.
Пуля:
- А чего нет… прям совсем, совсем?
Андрей:
- Совсем…
Пуля:
- Значит наш человек! Ну, подходи вечером, угостим чем
нить, раз такие дела… как зовут?
Андрей:
- Андрей.
Пуля поморщилась:
- Будешь Дрюхой! А то скучно как-то. Давай, Дрюха, хоп –
хоп, удачи…Ей, ей, люди, не проходите мимо бедных
музыкантов подкиньте на еду и курево, они вон как
стараются.
Пуля кинулась приставать к семье толстых украинцев, проходивших мимо. Музыканты играли, засыпая на инструментах. Андрей побрел дальше.
Вдоль пирса жарили шашлыки, шаверму, готовили пловы, шурпу, лагман. Дымы от мангалов зависали над людским потоком. Армяне смачно резали мясо, крутили на шампурах толстые куски осетрины. Андрей сел на бетонный блок. Рядом остановились маленькая девочка с мамой. В руках у девочки был стаканчик с молочным коктейлем. Она пыталась всучить его маме.
Девочка:
- Мама, я не хочу больше, он не вкусный.
Мама:
- Какой не вкусный? Вчера был вкусный, сегодня не
вкусный… я семь гривен потратила, чего теперь с ним
делать?
Девочка:
- Ну, сама и выпей.
Мама:
- Я не пью молочное, не могу.
Девочка:
- Я тоже не могу.
Мама:
- Пей давай, раз попросила купить.
Девочка:
- Не буду…
Мама разозлившись отобрала у девочки стаканчик, и поставив его на бетонный блок рядом с Андреем, шлепнула девочку по попе:
- Мразь какая, все капризничает…голодомору на тебя
нет…идем домой и ни какого моря тебе не будет, поняла!
Девочка зарыдала:
- Почему моря не будет, почему моря…?
Мама потащила сопротивляющуюся девочку за руку дальше. Андрей огляделся, взял стаканчик, и закрыв от блаженства глаза допил коктейль и пошел дальше.
9. У моря. Вечер.
Солнце садилось за холмы. Андрей спал на гальке в тени холма.
- Подъём, Дрюха! Портвейн будешь?
Андрей сел, огляделся. Довольная Пуля протягивала бутылку. Рядом, икая и покачиваясь от вина, сидела еще одна девушка.
Андрей:
- Не пью, не могу…спасибо, конечно.
Пуля:
- Пей давай, чего тут еще делать…не ссы, тут все болезни от
него проходят!
Андрей:
- От портвейна?
Пуля:
- От земли, дурень! Земля тут такая и воздух. А портвейн на
ней растет…то есть, не потвейн…бля, виноград… но
ты понял.
Андрей взял бутылку, сделал глоток, поморщился.
Андрей:
- А поесть ни чего нету?
Пуля:
- Кто ж деньги на еду тратит, ты чего с дуба рухнул? С утра
ништяки прособирай по пляжу, если голодный. Тут много
остается. Кстати, познакомься – Юля.
Юля, икнув в очередной раз, протянула руку.
- Оч приятно…
Пуля:
- Мы тут в горы ночью собираемся, не хочешь с нами?
Андрей:
- Боюсь не дойду.
Пуля:
- О, как все запущенно…ну, ладно, как знаешь. Мы, короче
пошли. Еще глоточек для настроения, а?
Пуля снова протянула Андрею бутылку.
10. Утро. Берег моря.
Андрей искупался, вышел на берег. Вставало солнце. На окраине Коктебеля раскинулся палаточный городок. Голые йоги делали загадочные упражнения. В первых лучах солнца их загорелые тела казались золотыми.
Он пошел по пляжу, осматривая прибрежную гальку. Пляж был засыпан пустыми бутылками, фантиками. Иногда попадались конфеты, не доеденные куски хлеба, остатки бутербродов. Андрей взял один, из него вылетела оса…поморщился, надкусил… но не смог проглотить, выплюнул.
11. Набережная. День.
Андрей шел, спотыкаясь, по набережной вдоль шашлычных мангалов. Голова его кружилась.
- Молодой человек, осетринка свежая, окунечки…
Пожилая армянка добродушно переворачивала, шкварчащие на углях рыбы, улыбаясь зазывала Андрея.
- Не стесняйтесь, покупайте… наисвежайшая рыбка, только с
утра плавала… во рту тает, ах!
Андрей остановился перед армянкой. Её лицо поплыло, как и весь мир перед его глазами.
------------------- видения (из покупки хроники).
Операционная в млечном свете. Разговоры врачей не разборчивы. Вспыхнула операционная лампа, над ним склонились врачи.
Над Андреем склонились прохожие.
- Кажись жив.
- Чего это ты милый, беременный что ль?
- Бледный какой, может голодный?
- Дайте ему чего поесть, что ли…. деньги то есть?
12. За палаткой шашлычника.
Андрей жадно ел шурпу. Подошел старый армянин, покачал головой.
- Что делать то умеешь?
Андрей:
- А?
Армянин:
- Профессия есть?
Андрей:
- Врач...
Армянин положил перед Андреем топор:
- Дрова поруби, врач… тут за даром не кормят.
13. На набережной. Вечер.
Андрей сидел в компании одетых в грязные майки людей, вызывающей наружности. Народ общался, передавая по кругу косяк.
Первый:
- Тут такая тема намутилась. С утра ребята два рюкзака
травы с Ай-Петри притащили… как стемнеет, молоко
варить будем, сгущенка нужна.
Второй:
- Так беспонтовая, и сырая… пробовали уже.
Первый:
- Для молока самое оно, увидишь… держи пяточку…
Третий:
- Может у туристов попросить, у них наверняка есть пару
банок… а мы им свежий продукт в замен – пару горстей…
Второй:
- Чего им с ней делать, кроликов кормить?
Первый, давясь от смеха:
- Козликов…
Второй:
- Чтоб в енотов превратились…
Косяк докурили. Третий взял барабанчик, стал в него ритмично постукивать.
Андрей лег на газон, устремив глаза в небо. Плыли облака. Андрей слышал голоса:
- А чего за чел, кто знает?
- С Пулей Юлей вчера тасовался.
- С кашелками? … тады свой перец…(Андрею) – мужик, дунуть
хочешь?
- Мужик???
Андрей повернулся к ребятам, попытался улыбнуться:
- Да не…
- Ну как хочешь…
14. Берег. Вечер.
У костра сидит группа. Два человека чего-то варят, остальные слушают музыку. Барабанчик, флейта и гитара создают импровизированную музыку. Андрей подсаживается на против музыкантов, слушает.
Бродяга в возрасте обращается к Андрею:
- Откуда сам?
Андрей:
- С Питера.
Бродяга:
- Давно тут обитаешь?
Андрей:
- Несколько дней.
Бродяга:
- А я каждый год в конце апреля приезжаю и в октябре
уезжаю. Так уж лет пятнадцать.
Андрей:
- А на что живешь, если не секрет?
Бродяга:
- Камушки разрисовываю и продаю. Вот сегодня три
нарисовал, пока солнце палило… завтра продам.
Бродяга протянул Андрею камушек. На нем было нарисованы солнце и горы.
Андрей:
- А я всю жизнь операции людям делал. Рисовать не умею,
музыку играть тоже не умею, точнее, играл кода то, в
прошлой жизни, но уж давно разучился. Сегодня повезло,
случайно накормили, а завтра что не знаю.
Бродяга:
- И завтра накормят, вот увидишь.
Андрей:
- За что? Я ничего делать не умею, за что меня кормить?
Бродяга:
- За то, что ты человек. Птичка не жнет, не пашет, а еда у неё
есть. Рыбка тоже не голодает. Неужели ты думаешь, что
тебя оставят без еды? Все произойдет само, только не
бойся и наблюдай.
У костра человек, мешающий половником в котелке, произнес:
- Готово, кажись! Кто пенку снимет?
Народ стал перемешаться поближе.
15. Сон.
Скалы поросшие травой. Камера движется сквозь травы и цветы и расщелины. Шепчут неразборчивые голоса, отзываются эхом. Камера вот-вот приблизится к чему-то тайному, но сон обрывается.
16. Клип. Утро - день.
Шепот переходит в музыку. Под музыку проходит история дня. Андрей встает, купается. Плывут облака. Просыпаются люди, здороваются с ним. Кт-то угощает его чаем и булкой. Пирс, корабли, пляжи. Народ развлекается. Рынок. Люди покупают украшения. Стоит бродяга с камушками, машет рукой Андрею. Армянин – шашлычник провожает его недоверчивым взглядом. Андрей садиться за дальний столик детского кафе, закрывает лицо руками.
17. Детское кафе.
Андрей сидит в кафе за дальним столиком, сзади подходит Пуля с подругой, хлопает его по плечу.
Пуля:
- Не спать, солдат, служба идет!
Андрей:
- А, привет…
Пуля:
- Чего, хавчик пасешь?
Андрей:
- Да нет, просто присел в теньке.
Пуля:
- Подожди…семейка уйдет, надо успеть до
официанта прибрать ништяки.
Андрей:
- Как сходили?
Пуля:
- Да с уродами какими то поцапались, а так - нормально.
Андрей:
- А чего поцапались?
Пуля:
- Да Юлькин спальник, типа у них украли неделю назад…
думают, только у них такой один, бля. Хотя, если по
чесноку, Шнур у кого-то из них в это время как раз и
подрезал, ну и Юльке подарил… но кто докажет? Мы не
брали, значит наш спальник, без понтов, не так разве?
Андрей:
…
Пуля:
- Короче, Дрюня, с нами вечером идешь в Лиську, нефига
тебе тут околачиваться.
Юля:
- В Лиське клево, можешь голый везде ходить и всем
плевать.
Пуля:
- Ща поаскаем до вечера, на вино и двинем. Ты умеешь в
барабан стучать?
Андрей:
- Да нет…
- Пуля:
- Фигня, научим… о, Юлька, пора…
Женщина, забрав двух детей, вышла из за столика. Пуля и Юля мгновенно оказались у столика и, забрав тарелки с остатками каш и котлет, вернулись к Андрею.
Пуля:
- Угощайся, после детей не заразно, не ссы.
18. Лисья бухта.
Девчонки мажутся черной грязью. Пытаются намазать Андрея.
(сцена намазывания. Грязь попадает в рот, Андрей сплевывает)
Пуля:
- Да снимай ты свои трусы. Тут до тебя дела ни кому нет,
свобода.
Андрей:
- Э, э… девчонки, подождите, не так сразу, я еще не привык.
Пуля (пытаясь все таки стащить их с Андрея):
- Да, хорош тебе, здоровье дороже… глина лечебная, блин…
Андрей:
- Как и портвейн?
Андрей вырывается и прыгает в море. Из моря хорошо видны осыпающиеся скалы Лисьей бухты.
19. Кафе в Лиське.
Юля и Андрей сидят на топчане, Пуля приходит с баклашкой портвейна.
Пуля:
- Бля урод, хотел мне барматуху какую то впарить… живем ребята, до вечера хватит. Дрюха, разливай!
Все выпивают.
Юля:
- Как же здесь клево!
Пуля:
- Жаль Хельги нет. Забеременела от кого-то, уехала на
родину… с ней весело было, могла за пять минут травы
намутить и бухла.
Юля:
- Да мы и сейчас не бедствуем.
Андрей:
- Хотел спросить. А вы чем занимаетесь там, на родине?
Пуля:
- Я зимой в магазине работала месяц, правда, потом
выгнали, уроды. Юлька училась, типа... а ваще ни чем,
путешествуем.
Андрей:
- Бесплатно…зайцем?
Пуля:
- Ты как с луны свалился? Зачем зайцем? - стопом. Вышел
на трассу, протянул руку и поехал…
Андрей:
- И чего, везут?
Пуля:
- Ну, иногда часик – два постоять придется.
Юля:
- Да им скучно одним ездить, а мы их рассказами всякими
развлекаем…напридумываем, конечно всякой фигни, но
это не важно, никто ведь не проверит, зато весело.
Андрей:
- Не знаю, я не могу не заплатить…хотя сюда зайцем ехал,
несколько раз с поездов и электричек ссаживали.
Пуля:
- Ты не понял, дубина… мы им историями платим. Думаешь
легко целые сутки всякие байки рассказывать? Спать
иногда дико хочется, а нельзя… тебя посадили, чтоб ты
водилу развлекал.
Андрей:
- Ну, вот ты одна едешь неизвестно куда с чужим мужиком,
и не страшно?
Пуля:
- Ко мне как то пытался пристать один урод… а ему говорю:
а если я твоей дочкой была, чтобы ты сейчас чувствовал?
Ну и отстал, дебил, правда, высадил где то в степи, чуть не
замерзла, пока добрые люди не подобрали.
Юля:
- Ладно, еще по стакану и к людям… надо дудку намутить.
20. Лисья бухта. Вечер.
Вокруг костра собралось человек пятнадцать. Половина играла на музыкальных инструментах – барабаны, варганы, флейты. Кто-то просто втыкал в костер. Один из дредастых парней готовил плов с мидиями. Две девушки в прозрачных платках на талии танцевали вокруг костра в стиле зулусских негритянок. По кругу ходил косяк. Андрей наблюдал за происходящим.
Андрей к соседу:
- Тут народ с весны живет?
Сосед:
- Я недели две, а кто-то с мая заехал… самые правильные
типпуху поставили в горах - тут и зимуют… сюда редко
приходят, только искупаться.
Андрей:
- Чего, прям в горах так и живут?
Сосед:
- Да, три растаманских семьи. Они счастливые, Джа им
освобождение послал и мудрость. Мы их почитаем.
Андрей:
- А пообщаться с ними можно?
Сосед:
- Вряд ли. Они не любят посторонних, поэтому подальше от
всех и живут, чтоб их не трогали (сосед передал Андрею
косяк).
Андрей, затянувшись:
- Как аборигены, что ль?
Сосед:
- Сам ты абориген. Они мудрость познали. Им суета ни к
чему. Живут и радуются, траву курят и на солнце
любуются. А ты то, как тут оказался, кошелки, что ль эти
притащили (кивнул на Пулю с Юлей)?
Андрей:
- Я тоже мудрость познаю. Жил, людям помогал, а
потом силы кончились, не могу отдать ничего больше.
Сосед:
- Тогда ты попал куда надо (протянул руку) - Витамин.
Подошли Пуля с Юлей, принесли миску плова:
- Витамин, хорэ парня лечить. Дрюня, на троих – одна
миска, одна ложка. Начинай.
Все ели плов. Темнело.
21. Ночь. Видения.
Графика: разрушенный город, операционная. Врачи в масках. Вспышка света.
Пуля толкает Андрея:
- Ты чего, Дрюня…что с тобой, тебя колотит, бля, как
суслика. Трип, что ль поймал?
Андрей приподнимается на локоть. Лицо в поту:
- Плохо чего-то совсем.
Пуля:
- На - портвейна глотни, Юлька раздуплиться на утро
оставила, но для тебя не жалко…
Андрей:
- Какой портвейн…бл…
Андрей падает на руку.
22. Типпи старого растомана.
Андрей открывает глаза. Он лежит на деревянном настиле. Высокая матерчатая палатка, с направленными верх шестами увешена разными поделками. Напротив него пожилой, высохший странный человек в ораньжевой простыне постукивает в бубен и что-то мычит, напевая. Рядом, моргая большими глазами, стоит маленькая девочка.
Андрей:
- Я еще на земле?
Человек дает Андрею выпить мутную жидкость. Андрей засыпает.
23. Горы.
Панорама по горам. Цедрайферная съемка. Музыка.
Солнце в зените. Девочка выводит Андрея из типпи, ведет в горы. Девочка показывает вершины, выступы, камни. Они кажутся Андрею живыми. Закат солнца. Она прощается с ним на горе. Андрей идет к морю, девочка машет ему ручкой.
24. Лисья бухта.
Андрей подходит к группе музыкантов, пытается увидеть знакомых.
Кто-то:
- Как самочувствие, Странник?
Андрей:
- Вроде жив. Не видели тут девчонок моих, Пулю и Юлю?
Кто-то:
- Кошелок этих? Да они неделю, как в Семеиз свалили.
Садись к нам.
Андрей сел, вспоминая, потирая виски.
- Я чего неделю провалялся?
Кто-то:
- Да поболее. Мы думали откинулся, к дедам тебя отнесли.
Они мудрые, они умеют лечить - мертвого поднимут.
Андрей, соображая:
- А…
Рядом лежала гитара. Андрей взял в руки инструмент, попытался что то сыграть – не получилось.
Андрей:
- Странно. В школе играл, потом забросил, вроде как
незачем было. Теперь бы пригодилось, а пальцы уже не
помнят.
Кто-то:
- Это дело тренировки.
Андрей, откладывая гитару:
- Вообщем, как и все в этом мире…
Кто то:
- Переночуй с нами, завтра пойдешь своих кошелок
искать… держи одеяло.
Андрей взял старое дырявое одеяло, лег, глядя в цветное от заката небо. Несколько человек били в барабаны, девушки иногда подтанцовывали. Потом, когда стемнело, появились люди и стали крутить огни. Андрей смотрел на них и потихоньку уснул.
25. Лисья бухта. Утро.
Андрей проснулся от жары. Никого из вчерашних друзей не было, видно ушли. У моря сидела девушка, перебирала камушки и плакала. Андрей молча сел рядом, глядя на неё.
Девушка:
- Обними меня и пожалей, раз смотришь…
Андрей сел ближе, дрожащими пальцами попытался обнял её за плечи, но смутился, убрал руки. Девушка стала плакать еще больше. Андрей рукой робко стал гладить её плечё.
Девушка:
- Я тебя чувствую, мы чем-то мы похожи… ты вроде сильный, но такой слабый. Прости, что плачу, мне надо впасть отчаяние, чтоб найти на её дне радость. Мне так жаль себя…я одна на этом свете, я так его когда-то любила, но в нем все так коротко. Я скоро потеряю это все… я вижу и чувствую. Боюсь того, что дальше… ведь ни будет уже ничего хорошего, все в прошлом, я лишь ловлю его отголоски и пытаюсь задержать, зацепиться за их свет, а он ускользает… ускользает, меняет плотность и это уже не свет, это склизкая боль, которая ноет в груди и прилипает к пальцам… ты меня понимаешь?
Андрей пожал плечами:
- Думаю, у тебя все впереди, зачем ты так?
Девушка:
- В будущем нет счастья, оно все в прошлом. Нет ничего прекраснее детских ощущений, ведь правда? Когда-то, я чувствовала радость и восторг от запаха хлеба, от вкуса молока, от трепета ветра и цвета неба. Теперь я знаю, как пекут хлеб, как доятся коровы, откуда берется ветер. Я узнала это и миллионы других ответов и потеряла те волшебные ощущения, которые дарил мне мир. Я пытаюсь их почувствовать снова, но магия исчезает, и с ним тускнеют краски, становиться пресным вкус, пропадают запахи. Что остается? Что ждет? Я вижу только разрушение и грядущую боль. Этот мир все рождает через боль, через крик… потом дарит трепетное ощущение полета и вечности. И когда ты почувствовал бесконечное торжество счастья, величие и безграничную любовь, он потихоньку начинает забирать все это у тебя. Все слабеет, все становиться объясненным, понятным, скучным и от этого болезненным. Я знаю, скоро останется одна боль и она станет такой, что я не смогу её выдержать и все исчезнет в ней, провалиться в эту дыру без возврата, исчезнет навсегда, исчезнет в вечности…
Андрей:
- Есть что-то иное, недоступное мысли, взгляду. Но я не спорю, потому, что чувствую сейчас тоже, что и ты… но у меня есть на это причины.
Девушка:
- Причина есть у многих.
Девушка вытерла слезы, убрала руку Андрея.
Андрей помялся:
- Интересно, какая у тебя?
Девушка:
- Зачем тебе знать? Мы приходим в этот мир одни и уходим одни… так и сегодня - пришла, и уйду, мне ни кто не нужен, спасибо, что принял и понял.
Девушка собрала покрывало, на котором сидела, и даже не взглянув на Андрея, пошла в сторону гор.
К Андрею подсел растоман.
- Пойдешь наших догонять в поселок?
Андрей пожал плечами:
- Зачем?
Растоман:
- На хавчик заработать.
Андрей:
- Пойду. А что за девушка тут была странная?
Растоман:
- Странная пассажирка. Видел пару раз. Она ни с кем не общается, удивительно, что с тобой заговорила.
26. Коктебель. Вечер.
На площади, у фонтана, несколько человек стучит в барабаны. Дали барабан и Андрею. Он пытается подстроиться под общий ритм, но постоянно сбивается. Двое занимаются аском – пританцовывая, престают к прохожим с кружечкой для монет. Некоторые прохожие бросают монетки, но большинство проходят мимо. Рядом две девушки начинают крутить огни.
Клип под ту же музыку с перебивками на файр – шоу:
Компания считает выручку, делят поровну монетки. Часть достается Андрею. Покупают вино, не много еды. Играют на барабанах на ходу, девчонки танцуют под музыку. На развалах продают картины, разные украшения. Все движутся в сторону гор. Андрей отстает, прислушивается. Звуки барабанов удаляется, слышится игра на флейте. Андрей присматривается к силуэту играющей девушки и узнает в ней утреннюю собеседницу.
Андрей подходит, садится рядом на парапет. Редкие прохожие из толпы останавливаются, слушают, бросают монетки. Девушка собирает монетки в платочек, не обращая внимания на Андрея, уходит в темноту. Андрей провожает её взглядом.
27. Сон.
Развалины – последствия землетрясения. Размытые силуэты врачей, вспыхивают лампы. Операция, кровь, руки, инструменты.
28. Коктебель. Утро.
Детский голос:
- Мама, мама, а чего дядя в одежде загорает?
Женский голос:
- Перегулял вчера, вот и загорает.
Детский голос:
- Как это перегулял?
Женский голос:
- Газировки перепил.
Детский голос:
- Прям как наш папа…
Андрей присел, осмотрелся, поморщился от яркого солнца. Вокруг оживал общественный пляж. Толстые тети подворачивали для загара яркие купальники на целюлитных ягодицах, мужики с золотыми зубами играли в карты, пухлые дети жевали пирожки и яблоки. Все искоса посматривали на одетого Андрея.
Андрей шел сквозь лотки с едой. Азиаты жарили, варили мясо, раскладывали на лотках фрукты, зазывали покупателей.
Андрей подобрал надломленный банан, сел на парапет, отломил и выбросил краюшек, нацелился надкусить. Три тени выросли над ним. Он поднял взгляд, но получил удар ногой в живот от здоровенного детины в спортивных трусах и большой золотой цепочки с крестом. Андрей выронил банан, пополз в сторону. Второй догнал и наградил его еще одним ударом ногой:
Первый:
- Короче, чтоб не появлялся тут, бомжара, ты понял меня?
Второй:
- На вокзалах в городе достали своей вонью. Тут
культурные люди отдыхают, а ты мешаешь людям
жизнью любоваться, урод!
Андрей подождал, когда парни уйдут, прихрамывая и оглядываясь, пошел забрать банан. Банан был раздавлен и размазан по асфальту. Андрей побрел в тень каштанов.
Андрей сел в тени каштана, прислонившись к стволу, закрыл глаза.
Её голос:
- На, поешь…
Андрей открыл глаза. Рядом, так же прислонившись к стволу, сидела та странная девушка. Она протянула ему половину пирожка. Андрей молча взял, откусил.
Она:
- В бегах от себя?
Он:
- Уже прибежал, некуда бежать.
Она:
- Таж фигня…
Он:
- Стараюсь успеть, как ты говоришь, «зацепиться» за радостные ощущения счастья, пережитые в детстве.
Она:
- От долгов, или натворил чего?
Он:
- Разлюбил жизнь и она мне не простила предательства.
Она:
- Такое обычно случается от переизбытка и вседозволенности, но с таким прошлым сюда не попадают, это земля очищения.
Он:
- Это та земля, по которой я ходил счастливым. Было это очень давно, но было. Со мной была мама, мы жили в домике, стоящим в персиковом саду, ходили на море. Это лучшее, что есть в моей памяти и я хочу еще раз пройти по этим тропам.
Она:
- Какие еще были земли?
Он:
- Земля познаний, земля иллюзий, земля эйфоричеких подмен, земля скорби и боли человеческой, земля без веры, надежды и самого главного - любви…
Она:
- Длинный список, заслуженный. Наверное яркие сны тебе снятся…
Он:
- Кровь и плачь… редко - небо и птицы.
Она:
- У меня нет снов. Я отказалась от них. Сны меня возвращали в ад, но это место не для меня, я светлая.
Он:
- Я бы тоже отказался от снов, но не получается. А что тебя заставило покинуть благополучный мир?
Она:
- Для меня там больше нет места. Я прожила ту жизнь, выпив её до дна. Если вернусь, я погибну. Оттуда я забрала только флейту, на которой играла в детстве. Взяв её в руки, я становлюсь маленькой девочкой. Платье в горошек, белые носочки… сцена музыкальной школы. Я волнуюсь и радуюсь – это мое выступление… в зале родители и подружки, все слушают, как я играю, и гордятся мной. Я улетаю вместе с музыкой и забираю их с собой, а когда открываю глаза, оказываюсь здесь…среди бредущих мимо отдыхающих, которых я скорее тревожу своей игрой, чем радую, заставляя залезть в карман, собираю мелочь и ухожу.
Он:
- Возьми меня с собой, мне все равно не долго осталось ходить…
Она:
- С чего ты взял?
Он:
- Я врач, я знаю.
Она:
- Мне, между прочим, тоже долгой жизни не обещали, сказали, что и дня не проживу, а я… я сделала шаг и полетела… живу, дышу, радуюсь солнцу и морю… жду, когда разобьюсь о небо, оно так стремительно приближается.
Он:
- Ну, так возьмешь?
Она:
- А куда идти ты знаешь?
Он:
- Нет.
Она:
- И я не знаю.
Он:
- Значит мы на верном пути…
29. На скале (новый свет).
Она и Андрей сидят на краю скалы над морем. Садится солнце.
Андрей:
- Ты любишь это место?
Она:
- Я тут в первый раз.
Андрей:
- Жутковато…
Она:
- Готов прыгнуть со мной?
Андрей:
- Разве что с тобой.
- Она:
- Дай руку, встань рядом и закрой глаза...
Они встали вместе на обрыве скалы.
Она:
- Говоришь, не много осталось, так чего ждать? Мне, может, тоже не долго осталось…
Андрей:
- Чуда…
Она:
- Ни тебя, ни меня ничего не ждет хорошего, это понятно. Можно закончить эти муки ожидания сейчас, а не в медленных конвульсиях. Ты же чувствовал себя птицей во сне, можно ощутить свободу полета хоть на мгновение… это лучший выбор в нашем положении. Я умерла для мира. Ты, как я поняла, почти… будущего у нас нет… зачем останавливаться? Некуда больше идти, только вперед сейчас…
Андрей:
- Мне все равно, как скажешь.
Она:
- Ты действительно готов?
Андрей:
- Я не думал об этом, но ты можешь сделать шаг, и я не отпущу твоей руки.
Она:
- Но ведь я для тебя никто… ты просто меня встретил на дороге и все, ты ничего обо мне не знаешь, не знаешь о моей жизни…почему ты мне веришь, веришь, что это лучший выход?
Андрей:
- Ты взяла меня с собой, я тебе доверился… выбор сделан – я с тобой…
Она:
- Это правда лучший выход… я… я понимаю… но… но я не могу сделать этот шаг.
Андрей:
- Ты сомневаешься. Я чувствую, как ты говоришь, но стараешься оттянуть момент. Тот, то хочет погибнуть здесь и сейчас - не раздумывает.
Она:
- Значит не время?
Андрей:
- Значит…
Она заплакала, обняв Андрея:
- Прости, прости меня… уйдем отсюда скорей.
30. Ночь. Горы, звезды.
Андрей и Она лежат голова к голове.
Андрей:
- Я никогда не думал, что окажусь сидящим на обочине дороги, в грязной одежде и без денег, без жилья. Моя жизнь протекала по другой стороне. Когда я обращал внимание на бродяг, уличных музыкантов, мне казалось, что это ленивые, спившиеся люди, не годные ни на что, и если их жалеть, то это только усугубит их ситуацию и приучит к тому, что делать ничего не надо, только сесть и просить, а вечером на это напиться и уснуть под кустом. Я не так долго здесь, но единственные люди, которые меня поддержали, накормили и ничего за это не попросили, были они. Я смотрю по сторонам, и вижу огромное количество людей, которым нет дела ни до чего, кроме собственного живота и члена. Кто они в этом мире, зачем они тут бродят толпами? Мне приходилось спасать жизни сотням, наверное, таких же людей, но в несчастье и боли они были иные. Они чувствовали по другому, они смотрели с печалью и раскаянием на мир и протягивали руку тем, кому еще хуже не задумываясь.
Я тоже был иной. Неужели только боль, бедность и приближение смерти делают из людей людей?
Она:
- Ты был больничным доктором, ходил в белом халате, прописывал лекарства… потом приходил домой, пил дорогой виски с книжечкой в руках? Зачем ты бросил ту жизнь?
Андрей:
- Нет, я не был больничным доктором. Я был военным доктором, которого посылают в сердце катастроф. Если где-то землетрясение, взрыв газа, захват заложников, то я там, не далеко от места, в палатке с инструментами и почти без сна. Я чувствовал себя рукой Бога, которая возвращает жизнь людям, или не возвращает по судьбе, или иным причинам. Но потом все изменилось. Я стал видеть только физиологию, способность и не способность к выживанию. Операции мне стали напоминать ремонт машины в автосервисе – есть детали – починим, нет – на свалку. Когда через тебя годами проходят потоки искалеченных и изуродованных тел, думаешь только о деталях, их заменах и жидкостях, возрождающих движение. Я перестал видеть и чувствовать взгляд Бога на эти жизни, пролетающими мимо моей руки… и… перестал видеть смысл всего происходящего. Как то взял и специально не сделал тот укол, который надо после операции… человек умер и ничего не произошло. Я понял, что все безнаказанно в этом мире, мы придумали себе мораль, воспитали её с детства, но это иллюзия, ни какой ответственности нет. С тех пор я в глубине души смеялся, глядя на чужую боль и смерть… нет, мне было жалко любого, как жалко кролика, которого должны зарезать на суп.
Она:
- Мне это напоминает рассказ одной проститутки, которая сначала отдавалась честно, с чувствами, а потом просто перестала обращать внимание на то, что с ней делают и даже умудрялась читать книжку в процессе или есть принесенный клиентом виноград…
Андрей:
- Нет, дело было не в привычке. Я заглянул за шторку времени и увидел человеческое тело, которое растет, страдает, радуется, ест, пьет, умирает в его безысходности. Я увидел, что это великое многообразие красавцев и уродов, есть одно тело, разделенное на миллионы, как плесень, объединяющая общим корнем споры, и каждое из них перебаливает свой порок, свою болезнь в отведенные часы, и я ни чего не решаю, и ни кто не решает. У него нет морали, исчезает одно – народиться другое. Люди плачут, воют от боли, от потери ног и рук, их глаза становятся тусклыми, все их нутро обречено страдать до конца дней, а единое тело сеет смерть и обновление своей плоти, не взирая на вопли измученных душ. Я перестал понимать смысл боли, смысл рождения, смысл стенания души и стал ненавидеть Бога и эту жизнь. А потом заболел сам, а когда понял, что осталось месяца два – три, решил помереть не под ножом коллеги, а в красивом месте, где я был когда то счастлив. Вот я здесь, смотрю на звезды рядом с тобой, и не хочу думать о будущем, потому, что уже нет смысла о нем думать.
Она:
- Ты не хочешь жить?
Андрей:
- Мне все равно… я не верю в жизнь. Но это я не верю, к тебе и ко всем окружающем это не относится. Я рад, что у вас есть смысл двигаться дальше.
Она:
- Зачем ты со мной пошел, если тебе все равно?
Андрей:
- Когда тебя увидел, я захотел пойти с тобой. Это единственное, что я захотел за последнее время.
Она:
- Можно я тебе не буду рассказывать про свою жизнь?
Андрей:
- Как захочешь.
Она:
- Скажу лишь, что у меня не менее веская причина быть изгнанной из того мира и бродить по этим тропкам и городкам. Возможно, я проживу чуть дольше, а возможно ты…
Андрей:
- Меня ни кто не прогонял, у меня хорошая квартира в Питере и деньги даже где-то у друзей лежат.
Она:
- Меня тоже не прогоняли… но я не вернусь…
Андрей:
- Как тебя зовут?
Она:
- У меня больше нет имени, как и прошлого… ты можешь мне его дать, но не сейчас. Я не хочу, чтоб это было так просто.
Он:
- А как ты хочешь?
Она:
- Имя дает силу и смысл. Это не покупка помидоров на рынке. Придумай как.
Он:
- Всех нас называют в честь тех, кто достойно жил до нас. Хотят, чтоб мы были похожи и даже лучше их, и это правильно, это хорошая традиция. Но мы сошли с главной дороги, по которой движутся люди, и вряд ли будем на кого-то похожи. Наше время сжато, нас окружают скалы, море и такие же, не совместимые с тем благополучным миром люди. Твое имя должно быть понятно этому, новому миру и украсить его. Оно само придет через звуки, надо только его услышать.
Она:
- Когда-то, на этой древней земле, был такой обряд. Если женщина и мужчина собирались быть вместе, их привязывали к дереву на ночь и уходили. Утром, на восходе солнца, они давали друг другу тайные имена. Никто не должен был слышать их, и знать этих имен, только они. Все их знали так, как в детстве, но тайными именами они называли друг друга, только оставаясь вдвоем. Это были самые прекрасные слова, сопровождающие их всю жизнь.
Он:
- Их могли съесть дикие звери.
Она:
- И нас могут.
Он:
- Давай совершим этот обряд.
Она:
- Ты готов провести остаток дней рядом со мной? Ты уверен?
Он:
- Этот остаток так мал… что у меня еще есть в этой жизни, кроме тебя?
Она:
- У меня есть флейта.
31. Обрыв. Новый свет. Вечер.
Сосна на склоне ущелья. Вдали, в море садиться солнце. Андрей толстой веревкой обвязывает её руку, затем другую, обходит сосну, делает петлю вокруг шеи, снова вокруг дерева и ее тела. Затем встает спиной к сосне и к Ней, обвязывает себя, передает веревку в её руку.
Так, передавая веревку, они полностью привязывают себя к дереву над обрывом.
Она:
- Расскажи, как ты был счастлив здесь.
Андрей:
- Я приезжал сюда с мамой. Где-то на побережье жила её подруга детства. Дом на берегу в большом саду, в котором росли персики и виноград. Я бегал по горам, охотился на ящериц. Но основное время проводил на море. Мы соревновались с местными ребятами, кто дальше заплывет, кто прыгнет в воду с самой высокой скалы. Как-то, я погнался за хозяйской собачкой и она, убегая от меня, попала под машину. Она так жалобно скулила, плакала, а я чувствовал себя виноватым. Я на руках принес её домой, я пытался лечить, перевязывал, кормил из ложечки, но она все равно померла. Я убежал в горы и вернулся через сутки. Мама очень испугалась. Рассказав про свою вину, я пообещал, что стану врачом, буду помогать всем – и собачкам и кошечкам и людям.
Она:
- Вот, как становятся плохими врачами. Ты хотел всем помогать, всех жалеть, лечить… а потом, жизнь перекормила тебя несчастными, больными и ты перестал чувствовать их боль, привык и стал безразличен. А они остались людьми, нуждающимися в твоей помощи.
Он:
- Я понимаю это, но я не могу больше никого лечить… что то закончилось внутри, иссякло.
Она:
- А зачем тебе я? Что ты ждешь от меня?
Он:
- Я не могу объяснить. Просто ты стала единственным поводом двигаться куда-то, и не важно куда, главное с тобой.
Она:
- А ты не боишься нищеты, голода… ведь люди осенью отсюда уедут, как мы сможем заработать на еду?
Он:
- До холодов еще надо дожить. Ну а если такое случиться, то один хороший человек сказал мне недавно: посмотри, птичка не жнет, не пашет, а всегда накормлена, и рыбка в море не голодает, неужели тебя, человека, оставят без еды…
Она:
- Это Франциск Азисский.
Он:
- Кто?
Она:
- Цикады. С утра, первое слово, которое ты скажешь, должно стать моим именем.
Андрей:
- Я постараюсь выбрать самое красивое слово из всех.
Вдалеке, под скалой Ангел. Он подносит к губам флейту и играет музыку.
32. Лисья бухта. Утро.
Она лежит на животе. Андрей рисует черной краской рисунок на её теле (возможно, рисует цветочки).
Андрей:
- Получается красиво, жаль, нет большого зеркала, чтоб ты увидела себя.
На заднем плане компания растаманов. Некоторые лениво постукивают в барабаны, девушки готовят еду.
Она:
- Что ты рисуешь?
Андрей:
- Символы заклинаний, отгоняющие злых духов.
Она:
- Сработает?
Андрей:
- Иначе быть не может. Каждая линия существует в шестидесяти четырех мерном пространстве и символизирует движение сил в географии мира горнева и дольнева.
Она:
- Ты это серьезно?
Андрей:
- Ну, в общем, отчасти. Когда-то, в одном из монастырей меня учили древней азбуки. Каждая буква – это сила движения проходящая через два мира в настоящее. Ей писали по воде.
Она:
- Почему по воде?
Андрей:
- Вода все помнит… через века, через столетия можно прочитать.
Она:
- Ты это можешь?
Андрей:
- Да нет, конечно, я не могу, но есть люди, которые могут.
Она:
- Вот сейчас я хочу купаться. Вода меня запомнит?
Андрей:
- Конечно. Она нас запомнит. Только не смывай так сразу все, дай я полюбуюсь.
Она привстает на локоть. Андрей делает пальцами вид, что фотографирует:
- Стоп, еще раз, еще один снимок… теперь привстань… так. Снято! Можно прыгать в море.
Она:
- Подожди, дай кисточку.
Она берет кисточку начинает проводить линии от лица к шеи.
Она:
- Это тоже магические линии. Боевой раскрас воина, идущего на войну с собой. Это самая главная битва, к которой надо быть готовым… вот… уже ты готов, я за тебя не боюсь… а теперь в море!
Она и Андрей прыгают в море.
Растаманы сидят у костра с барабанами. Подсаживаются Андрей и Она.
По кругу ходит косяк. Подходит Витамин, протягивает Андрею гитару:
- Странник, держи братский подгон.
Андрей:
- В смысле, я же не играю.
Витамин:
- Ты же говорил, что играл когда то?
Андрей:
- Так это совсем давно было.
Витамин:
- Как раз, тренироваться будешь… подарок тебе. Тут народ ушел на Мангуп, забыл инструмент. Тебе же нужно на жизнь как то зарабатывать? Мы тут с радостными людьми покурили и решили тебе отдать.
Андрей взял инструмент, повертел в руках, дернул за струны:
- Спасибо, хороший подарок! Первая моя вещь в новой жизни!
Витамин:
- Бум шанкар!
Подходит другой растоман, протягивает красную футболку и шляпу:
- Держи, Странник – из моих запасов. И выкини свой мятый пиджак. Жизнь она радость должна приносить, а иначе зачем она нужна!
33. Клип: Коктебель. Вечер. Новый свет. День, вечер.
Она играла на флейте, Андрей пытался на гитаре подыграть мелодию. Проходящие люди улыбались, изредка кидали мелочь в платочек.
Клип: Совместные выступления. Игра других музыкантов. Продажа фенек, поделок. Выпивание вина. Танцы. Файр-шоу. Подсчет мелочи
Путешествие по горам. Скалы, море, купание в скалах. Выступление в другом городе.
Клип: Совместные выступления. Игра других музыкантов. Продажа фенек, поделок. Выпивание вина. Танцы. Файр-шоу. Подсчет мелочи.
Цедрайферные съемки облаков и гор.
34. Утро. Новый свет.
Она и Андрей в компании музыкантов.
Диалоги:
- Ты откуда?
- Из Киева.
- А мы из Минска.
- Ночью пришли?
- Ну да… слышали?
- Да мы еще не спали, песни пели почти до рассвета.
- Покурить чего есть?
- Принесут вечером.
- Клево!
- Споешь чего?
Человек бьет по струнам и начинает петь… останавливается.
- С утра не идет, раздуплиться надо.
- Сейчас солнце поднимется, в поселок пойдем.
- А вы откуда?
Андрей:
- Мы в Лиське встретились, теперь вот вместе ходим по Крыму.
- А зовут как?
Андрей:
- Меня Странник, а у неё имя, которое нельзя произносить
вслух.
- Как имя Бога?
- Как имя ангела.
- Может она сыграет?
Она:
- Подыграете?
- Легко. Дай «Ля»
Она берет флейту и начинается мелодия. Ребята подыгрывают на гитарах и барабане.
35. Новый свет. Скалы вечер.
Долгое путешествие по скалам и тропкам. Он и Она присаживаются на корень сосны над морем отдышаться.
Андрей:
- Интересно, как тут зимой. Говорят и снег и метели бывают.
Она:
- Ты же помирать собирался в ближайший месяц?
Андрей:
- Пока чего-то не помирается, наоборот, такое чувство, что родился…
Она:
- А как же «врач, я все знаю»?
Андрей:
- Что-то изменилось. Я стал по-другому смотреть на этот мир. Я снова почувствовал любовь к жизни. Может это очередная иллюзия?
Она:
- Посмотрим. Надо жить сегодняшним днем. Есть, что подадут, ночевать там, где постелено, быть с тем, с кем хочешь и не забывать благодарить за все это.
Андрей порылся в сумке, вытащил мятый клочок бумаги, рассмотрел. Это оказалась измятая, промокшая в разводах чернил справка:
- У нас есть зажигалка?
Она находит в кармане зажигалку, протягивает ему:
- Держи.
Андрей поджигает бумагу, смотрит, как она догорает.
Она:
- Что это было?
Он:
- Единственное, что я взял из того мира. Забыл о ней, надо окончательно сжечь мосты.
36. Горы.
Цедрайферные съемки гор. Быстро бегут облака и тучи. Серое море в волнах. На камни вылезают крабы.
37. Коктебель. Утро.
Где-то у фонтана она играет на флейте, он подыгрывает на гитаре. У них другая одежда, на ней большая гавайская шляпа. Мимо проходят редкие люди, бросают мелочь.
Голос:
- Дрюха, привет!!! Ты снова тут, бля… кого не ожидала! Дай на струнах побренчать!
Пуля делает несколько ударов по струнам и подпрыгивает от восторга:
- Я блин, только с трассы, четыре часа в Керчи машину ловила, не хотят подвозить красивых девушек, козлы…но я здесь! Я снова в Коктебеле!!! У..! Ты с девушкой красивой!!! Привет, сестра, хоп-хоп!
Она:
- Хоп-хоп, привет!
Андрей:
- Да я тоже не ожидал тебя так рано увидеть… а где Юлька?
Пуля:
- Юлька едет с женихом… нашла, блин, какого то панка в Белоруссии… на рок - фестиваль туда смоталась и привезла дебила… блин, как я рада, целый год не виделись… есть кто то из наших?
Андрей:
- На зеленке стоят несколько человек… так, смутно лица помню с прошлого года.
Пуля:
- Ну ладно, я пойду… вечером портвейна выпьем, у меня денег есть немного, литра на два, за год скопила…
Андрей:
- Выпьем, конечно, выпьем…
Пуля:
- Хоп, хоп… до вечера!
Конец фильма.
Фильм снят: http://www.youtube.com/watch?v=BjFjN9BUW9s&feature=youtu.be