- Вот так, дружбан. Берегут меня. Там.
Собеседник задрал палец-сардельку и ткнул в потолок. Сверкнула «гайка» с брюликом, съехал по волосатой руке браслет «ролекса».
- Что, прямо в Москве? – удивился я.
- Выше бери, - хмыкнул толстяк, - в этих, как его. В небесных сферах!
Новый павильон провинциального аэропорта заполняли помятые командировочные да работяги-вахтовики. Блондинки с накачанными губами брезгливо оглядывали зал. Эти наверняка в Хургаду. Метель била в стёкла мокрыми ошмётками.
- Ты не стремайся, пей коньяк. Мне не жалко. Все знают: Вован щедрый.
- Спасибо, - пробормотал я и пригубил.
- Я ведь к чему, - Вован доверительно оскалил золотой частокол, - будто ангел какой за мной присматривает. Все тендеры мои. На трассе год назад по мобиле заболтался, вылетел на встречку, под автобус. Пассажиры в кашу, а я жив. В девяностые всю «стрелку» собровцы перемочили – на мне ни царапины. Даже косились некоторые. Мол, стучит Вован. Ну, я пасти быстро заткнул. О, кошак! Люблю. Иди сюда, кыс-кыс.
Симпатичный дымчатый котёнок вылез из-под буфетной стойки, доверчиво ткнулся в мясистую ручищу. Я улыбнулся провинциальным нравам: в Москве вся санинспекция уже бы набежала.
Толстяк довольно обвёл рукой павильон:
- И это – моя работа. Колонны видишь? Мне сначала город заплатил за демонтаж старого моста, я конструкции разобрал. Другой бы в лом сдал, а я умный. Подкрасил – да сюда. Город снова заплатил – за материал и работу. А ты чем занимаешься?
- Хранитель.
Вован хмыкнул:
- Типа, кладовщик? Ну, тоже дело нужное. Я что сказать хотел: не просто так меня берегут. Чуйка есть. Я ведь как бы между этими всеми (Вован презрительно кивнул на вахтовиков) и самым верхним начальством. Типа, промежуток. Или нет, вставка?
- Прокладка? – предположил я.
- Ты это, за метлой следи. Прокладка – она с крылышками, понял? Сказать, куда засовывают? Так вот. Особая моя судьба. Знаю. Может, президентом буду. Или батей римским.
- Папой, - машинально поправил я. Глянул на часы и заторопился, - спасибо за угощение, Владимир. Я пойду. Работа.
- Давай, охранник.
Я подмигнул задремавшему под столиком котёнку и вышел в мокрый снег. Посмотрел на прохудившееся небо, пробормотал:
- Не «охранник», а «Хранитель».
Хранителям нельзя радикально вмешиваться в ход событий. Запрещено останавливать цунами. Но можно бросить один спасательный круг. Выбрать прокладку и беречь её до нужного момента.
Отошёл подальше, спрятался за углом. Нажал тангенту.
- Мурр.
Хранитель на задании имеет право прямой связи с Королевой. Я увидел, как, сияя рыжей ухоженной шёрсткой, она зевает, обнажая ослепительные клыки.
- Всё по плану, Ваше Величество. Десять секунд.
- Мяулодец.
Грохот – как взрыв. Завыли от ужаса сигнализации автомобилей. Огромная крыша нового павильона, перегруженная мокрым снегом, подломила ржавые конструкции и рухнула, хороня под собой надутых блондинок, небритых командировочных и разливающих дешёвую водку вахтовиков.
И Вована.
Это я вытащил тебя, шестилетнего, из воняющего тиной пруда, Вован. Я закрывал от пуль твою тушу на стрелках. Я вывернул руль летящего тебе навстречу автобуса.
Чтобы в назначенный час ты исполнил Истинное Предназначение.
Там, в кромешной тьме, в сдавленных стонах умирающих, ты сейчас лежишь кровящей прокладкой между покорёженным железом и смятой столешницей. А под тобой – плачущий от ужаса дымчатый котёнок. Целёхонький.
Спасатели разберут завалы и достанут его вместе с выжившими двуногими.
Его – будущего Принца-консорта Галактической Империи Барсика Второго.
Точнее – И-мяу-перии.
Слава Королеве!