Вот папа мне постоянно говорит: "У тебя руки из *опы растут". Какие такие руки? Почему из *опы? Откуда им там взяться? Нет, думаю, обманывает меня папка, вот только зачем не пойму. Ходил я по дому, ходил, думал-думал, думал-думал, ничего не придумал. А тут папа ко мне подходит и говорит, что завтра поедем к бабушке на День Рождения. Я так обрадовался, а потом и огорчился немножко. Как же ехать на праздник без подарка? Это уже не праздник, вовсе, получается, а просто так, будто, приехали.
Нет, думаю, нельзя так, срочно нужно подарок какой-нибудь. Так денег я еще не зарабатываю, на работу и не берут, вовсе, ведь у меня только и есть, что одна цифра в возрасте. Значит, надо подарочек самому смастерить, тем более, что взрослые всегда такому рады. Вон мамка в прошлый раз, когда ей котенка нарисовал, даже расплакалась и говорит: "Какой милый крокодильчик". Ну я ей творческий замысел раскрывать не стал, но художника она во мне задушила. С тех пор не рисую.
Притопал к себе в комнату, огляделся. Может машинку какую от сердца оторвать? Пересмотрел все 40 штук. Нет. Никак невозможно. Все нужные, нет ни одной для бабушки. Так что машинка ей ни к чему. Полез под кровать, а там - о-па, этот, ну как его там, кусочками такой разноцветный, рвется еще, ну и катаешь там из него всякие колбаски да шарики. Вот он самый.
Уселся за стол, коробку открыл, а там только фиолетовый да зеленый лежат. Почесал я голову, чего такого слепить можно. Стал осматриваться. Чувствую, что сидеть на стуле неудобно стало, будто мешает чего. Думаю, может от нетерпения такое. Оглядываю комнату и чувствую, что что-то не так, будто у меня еще чего выросло. Прислушался я к своим ощущениям. Так: голова одна на месте, руки на месте, ноги, туловище, спина. Ой, а это чего? Как раз пониже спины. Щупаю я себя, а сам холодею от ужаса. Так и есть. Оттудова две руки выросли и бегают пальцами по столу. Схватили фиолетовый, кусок оторвали - и давай мять. Я в страхе зажмурился, рот ладошками закрыл, чтоб не закричать от ужаса, а сам думаю-думаю, делать-то чего теперь с этими руко*опыми конечностями. А они в азарт вошли, смотрю краем глаза и вижу, что уже и зеленый весь измяли, катают какие-то колбасы из него.
Резать надо, думаю, ну или там вырвать, а самому страшно. Как резать-то? Вон в прошлом году палец поранил, так больно было, а тут целые две руки убрать надо. Самому точно не справиться, врачей надо вызывать, пускай сами свою работу делают. Только хорошо бы, чтоб никто не прознал, а то будут потом смеяться все. И тут меня аж передернуло. Так вот они какие руки из *опы, о которых папка рассказывал! Значит, он их видал уже у меня, значит, он про них чего-то знает!
Бросился я бегом из комнаты, кричу, аж у самого уши от звона оглохли. Папка меня выслушал, да как захохочет. А чего смеяться, меня спасать надо, а он от смеха успокоиться не может. А потом говорит.
- Никакие руки у тебя не растут, это поговорка такая.
- Ничего себе поговорка, - говорю, а сам спину ощупываю, да то, что пониже. Нету рук и все тут. Были да подевались куда-то. Испугались, видимо. А как папке-то доказать?
- Да как ты не понимаешь? - кричу я все. - Они вот весь мой пластилин измяли, как выползли и давай мне мешать.
А папа все не верит. Я как рассердился.
- Ах так, - говорю, - не веришь мне, так пойдем и посмотрим, чего они там на столе наделали.
Вошли мы в комнату, а там на столе все разбросано, будто набег кто совершил и ускакал.
- Видал, чего понаделали, - кричу, - а сам на стол тычу. Подошел папа поближе, да как рассмеется.
- Чего смешного, - сержусь я, - они мне тут погром устроили, а ты хохочешь.
А папка мне весь стол загородил так, что и не видно, чего там смешного. Отодвинул я его, а на столе косой сидит. Ну заяц. И такой он косой, что косее не бывает. И уши разные, и морда страшная, и тулово все перекошено. Жуть, а не заяц. Да еще и фиолетовый с зелеными зубами.
- Это кому ты такое страшилище слепил? - хихикает папка.
- Кто? Я? - удивился я еще больше. ; Это не я, это те самые руки из *опы.
Папка смеяться перестал, уставился на меня серьезно и говорит.
- Ну так не позволяй им высовываться, пускай сидят там, где растут, а ты все делай вот этими руками. - Похлопал меня по плечам, подмигнул и ушел. А я стою посередине комнаты и не знаю, делать-то чего. Заяц на меня косится страшный до жути.
Так, думаю, нельзя с таким подарком к бабушке идти, еще подумает чего дурного. Сел я снова на стул и стал зайца разбирать. Чувствую, опять сидеть неудобно.
- Э, нет, - говорю, - фигушки, не встану больше с места, сам все делать буду.
Вдруг чувствую, что успокоились руки-то, не мешают больше. А я все пластилин катаю, колбаску к колбаске, шарик к шарику. И такой у меня красивый заяц вышел, что я сам залюбовался. Встал со стула, чтобы папку позвать на работу свою посмотреть, а тут опять она - руко*опая - шасть к зайцу. Я как размахнулся, да и треснул ее по ладони.
- Нечего, говорю, тут своими пальцами неумелыми подарки портить.
Рука обиделась и обратно утекла.
Заяц бабушке очень понравился, она даже зайца в нем признала, не то, что тогда мама. А с той поры я все делаю сам, чтобы мне никто не говорил, что у меня руки из *опы растут. Но папка сказал, что есть такие люди, которые всю жизнь такими руками и пользуются, а простые руки им и вовсе ни к чему. Я если их встречу, то обязательно расскажу, что с руко*пыми лучше бороться.