Вот мама мне постоянно говорит: «У тебя в голове тараканы». Какие тараканы? Почему в голове? Да откуда им там взяться? Нет, думаю, обманывает меня мама, вот только зачем не пойму. Ходил я по дому, ходил, думал-думал, думал-думал, ничего не придумал. Сел за стол, взял грушу ; жую. Вдруг смотрю откуда ни возьмись таракан, да бодрый такой, шустрый, ползет по крышке стола, ну, как ползет, бежит прямой наводкой куда-то. Я онемел, рот открыл и гляжу на него оторваться не могу, а грушу в руке зажал так, что сок на стол брызнул. А он прямо на меня бежит, потом на руку залез, смотрю ; уже на плечо пополз и шасть ко мне в ухо. Сразу так щекотно стало, я заерзал на стуле и засмеялся, а потом думаю, а чего это я смеюсь, мне же таракан в ухо заполз, и так мне сразу стало страшно, аж жуть.
Сижу, боюсь пошевелиться, и вдруг слышу.
- Рядовой Стас прибыл.
Да громко так, словно не рядом, а в самой голове. Ну, думаю, штука какая, я уже с ума схожу, а мне всего-то и есть, что семь с половиной, и та половина меньше обычной, не половина вовсе, а четыре месяца.
Вдруг опять.
- Доложите обстановку, рядовой.
Я как подпрыгну от неожиданности.
- Какую обстановку, - говорю, - не знаю я ничего.
А сам чувствую, в ухе кто-то щекочет, да сильно так, мочи нет. Засунул я палец в ухо - почесать, а кто-то как закричит:
- Ты чего это такое делаешь?
И чувствую, палец мой кто-то изнутри толкает. Я опешил.
- Это вы мне? - спрашиваю.
А мне отвечают.
- А кому же еще, больше здесь никого и нет.
- Где вы? ; спрашиваю, а сам по сторонам озираюсь, думаю, ну все, плакала по мне психиатрическая клиника, буду самым молодым больным.
- Как где? Здесь, - отвечают, - в голове, где же нам еще быть-то?
- Аааааа, - говорю, - понятно.
А потом спохватился.
- Как это в голове, чего это вы там делаете?
- Как что? ; отвечают, - живем-поживаем и детей наживаем.
- А почему в моей голове? - не унимаюсь я, - вон у папы голова больше.
- Нам к папе никак нельзя, - говорят, - у него там кодовый замок стоит, а у тебя все нараспашку, гуляй – не хочу.
- Нет, что же это получается, - разозлился я, - это вы теперь со мной жить будете?
- Ага, - отвечают, - всю жизнь.
- А у меня вы спросили? – обиделся я, - может я и не хочу вовсе.
- А чего это спрашивать?, - отвечают, - вот тебе мама говорила, что у тебя в голове тараканы?
- Ну, говорила, - тяну я, - и что из того?
- А то, - отвечают, - мама говорила - значит мы должны быть, маму всегда слушать надо, она знает, что говорит.
Тут уж я не выдержал, да как зареву.
- Не хочу, - говорю, - жить с вами по одной крышей, - говорю, - и под одной головой не хочу, и точка.
Слышу, шепчутся.
- Что это вы там делаете? - спрашиваю.
- Совещаемся, - отвечают.
- А чего шепотом»? – не унимаюсь я.
- Чтоб ты не слышал, - говорят, - это военный совет.
- А я все равно слышу, - отвечаю, - громко уж очень говорите.
А они мне.
- Уши закрой.
- А чего мне их закрывать, если вы в голове у меня сидите, я же все равно все слышу.
- Что же делать тогда, ; спрашивают.
- А вы вылезьте, да обсудите все подальше от меня, чтобы я не подслушивал, - говорю, - а потом назад залезете. А я подальше отойду, чтобы не подслушивать.
Слышу, опять шепчутся.
- Ладно, - говорят, - только чур не подслушивать и в наших вещах не рыться, пока нас не будет.
- Честное детское, - отвечаю, а сам рад-радехонек и улыбку скрыть не могу.
Чувствую, ползут в ухе, щекотно ужасно, но терплю, чтобы не спугнуть, думаю, вылазьте-вылазьте все, голубчики. Ползут вереницей по столу. Посчитал, 27 штук насчитал и еще 5 маленьких таких, сразу не рассмотрел.
- Все, - спрашиваю, - вышли.
- Все, - отвечают, - у нас решение все тараканы принимают, - говорят, у нас демократия тут, а не хухры;мухры.
А я улыбаюсь себе во все свои 26 зубов, просто два передних у меня выпали, молочные потому что.
- Чего это ты улыбаешься? - спрашивают.
- Улыбается, - отвечаю, - вот и улыбаюсь, - а сам тихо так отхожу понемногу.
- Иди, - говорят, - в кухню и не подслушивай.
Киваю.
- Конечно не буду, честное детское, - а сам бегом на кухню.
- Мама, - кричу, - ваты дай, ваты.
Она удивилась.
- Зачем тебе?
А я бегаю вокруг нее и кричу.
- А ну-ка успокойся, - говорит, - зачем тебе вата?
Тут стал я ей про тараканов рассказывать, она послушала, рассмеялась и говорит.
- Никаких тараканов нет, это поговорка такая, - а сама гладит меня по голове и смеется. Я как вырвусь, да как закричу:
- Тебе хорошо говорить, они к тебе в голову не забираются, а у меня жить захотели, ишь чего, - бегаю по кухне, - вату давай скорее.
Мама посмотрела на меня странно так, но вату принесла.
Затолкал я в уши вату и пошел на бой с тараканами, захожу, а они сидят кругом.
- Все, - говорят, - мы решили: не пойдем от тебя никуда, голова у тебя очень светлая и теплая, - а сами к краю подбираются, - иди сюда, - говорят, ; мы домой хотим, наклоняйся.
- Нетушки, - отвечаю, - моя голова – моя крепость и все тут.
Рассердились они.
- Нет у тебя совести, - говорят, - а как же честное детское?
- А на то оно и детское, что не такое честное, - отвечаю, а сам рад, что вон я какой хитренький.
- Ладно, - грозят они мне, - уйдем мы, но как только ты зазеваешься, мы снова тут как тут.
Смотрю, и вправду, поползли по ножке стола и скрылись под дверью. Вздохнул тут я и пошел мультики смотреть.
С тех пор я их не видел, а на голову поставил я кодовый замок, чтобы больше тараканы ко мне проникнуть не смогли. Мама с тех пор больше никогда не говорила, что у меня в голове тараканы, наверное, и вправду раньше было очень заметно, а мне было и невдомек.