Глава сто семнадцатая.
Одна. Новая дорога и первая встреча
Гретхен лежала и смотрела в темноту. Было далеко за полночь, и сквозь узкое окно, более всего похожее на бойницу в толстой крепостной стене, не проникало даже света луны. Только яркая звезда висела как раз напротив оконца, на стене. Скорее всего, звезда, висящая за окном, отражалась в большом камне, вмурованном как раз над дверью, напротив оконца. Он носил странное имя Геллаоко. Красноватый отблеск, пронзительный, как зрачок, всплывал из глубины камня и привлекал взгляд Гретхен. Ей казалось, временами светящаяся точка начинает разгораться и испускать лучи, и тогда темноту кельи будто прокалывали тонкие, раскалённые иглы, тянулись к Гретхен. Но миг - и иллюзия пропадала.
Кажется, когда-то она уже испытывала состояние, подобное тому, в котором пребывала сейчас. Тогда тоже - вокруг неё вдруг начали стремительно громоздиться события, не оставляя ей передышки, возможности свыкнуться, принять новое и неожиданное положение вещей. Когда так было? Кажется, надо приложить усилие, чтобы вспомнить. Она не хотела. Прошедший день длился бесконечно и был похож на жестокий шторм. Шквалы разнородных эмоций играли ею, то вскидывая на вершину ликования, то низвергая в пучину горькой обиды и недоумения. И вот, наконец, её принесло в тихую бухту. Здесь было так прекрасно, как будто и впрямь, ласковые волны баюкали её, а солнце согревало. И совершенно не хотелось, и неуместно было возмущать этот покой. Хотелось только медленно плыть в потоке самопроизвольных мыслей, которые уносили её в пространство нескольких последних часов, насыщенных чувствами и событиями - тогда, но сейчас Гретхен как будто наблюдала их со стороны…
- …Я ненавижу вас, - всхлипнула она и закрыла лицо руками.
Лучше бы он рассмеялся или сказал что-нибудь язвительно, тогда Гретхен, наверно, разозлилась бы. Во всяком случае, разозлиться на него было бы лучше, и стоило. Но рука его тихонько легла ей на плечо, и Ларт мягко привлёк её к себе, опустив лицо в волосы.
Почему он ничего не сказал? Как будто признавал за ней право бросить в него такими словами. Мысль об этом смогла появиться сейчас… А тогда она просто утонула в его нежности, растворилась без остатка, как тает льдинка в тёплой ладошке. Как мало усилий нужно было ему приложить, чтобы Гретхен-воительница выронила оружие, забыла о назначении брони и стала беззащитна и уязвима.
Укрытая его рукой и плащом, она не поднимала головы - не всё ли равно, куда он везёт; ни о чём не думала, ничего не хотела. Она не молила Бога даже о том, чтобы путь сделался бесконечным. Гретхен просто растворилась в близости к мужчине, которого любила беспредельно, самозабвенно. Она дышала его теплом, вдыхала запах. Сердце его билось вот здесь, рядом, совсем близко, и Гретхен слышала его, приклонив голову к груди Ларта.
Шум, смех и музыка всё время оставались где-то в отдалении. Ларт каким-то образом проехал по городу, минуя их, хотя казалось, что праздничное веселье затопило столицу, как весеннее половодье. Когда он натянул повод и, отстранив её, спрыгнул на землю, Гретхен увидела, что они на причале. Лошадь стояла рядом с трапом, который вёл на борт небольшого парусного судна. Гретхен успела подумать, что вот здесь Ларт и оставит её, но он ступил на трап первым и протянул ей руку. А ещё через минуту уже не испуг, а радость владела Гретхен - трап подняли сразу за ними. Это значило, что Ларт не собирается покидать судно. Но если Ларт будет с нею, Гретхен с восторгом примет любое будущее! Отчего же он не сказал, что уехать они должны вместе?!
Не выпуская руки Гретхен, он повел её куда-то вниз, и они оказались в маленьком помещении. Навстречу им поднялась невысокая женщина, и встретила их улыбкой.
- Гретхен, это мать-настоятельница. Именно она пригласила вас стать гостьей её храма.
- Благодарю вас, - Гретхен присела в поклоне, но женщина помешала завершить его - положила пальцы на локоть Гретхен, заставила её выпрямиться и поднять голову.
- Не нужно, дитя моё. Сейчас вы не можете испытывать ко мне никакой благодарности, - улыбнулась женщина.
Это были неожиданные слова, причем такие, что Гретхен испытала потребность возразить… Но до того момента, как слова опровержения слетели с её губ, их взгляды встретилась. Тёмные, почти чёрные глаза незнакомки улыбались. Но главное - из них изливалась на Гретхен такая беспредельная доброжелательность, что стали бессмысленны неискренние слова вежливых фраз. Мать - вот слово, которое подходило ей более всего.
…Гретхен последовала на берег за матерью-настоятельницей и, ступив на землю, обернулась посмотреть, почему замешкался Ларт - она не слышала его шагов за спиной. Но Ларт остался там, у борта, и уже втягивали назад сходни. Между нею и Лартом пролегла полоска тёмной воды, в которой отражалось, дробясь на блики, пламя факелов. Ларт смотрел на неё без улыбки, а полоса воды ширилась, становилась холодным, чёрным разделом.
Гретхен не ждала, что вот именно в эту минуту им надо расстаться, и теперь, потерявшись, только смотрела на него с отчаянием.
На плечо легла рука, и спокойный голос возник рядом:
- Ларт не может следовать за нами. Мужчине запрещено входить не только в храм, но даже на землю острова.
Гретхен быстро подняла голову, в первый раз взглянув, куда же её привезли.
- Храм Геллы?! - вырвался у неё изумленный вопрос, об ответе на который она уже догадалась. - И вы - старшая жрица его?!
- Да, дитя моё. Меня зовут мать Гелла.
- Это тот самый храм?..
- Тот самый. Я была одной из служительниц, кого спас Ларт.
- О, Боже!
Гретхен сжала руку женщины, порывисто обернулась назад. Но судно уже почти растворилось в темноте, и она не смогла увидеть, стоит ли Ларт всё ещё у борта.
- Идёмте, моя дорогая, - ласково сказала мать Гелла. - Завтра будет новый день, оставьте ему свои заботы и волнения. А на сегодня уже достаточно.
Теперь Гретхен с готовностью последовала за ней. Мгновение назад только лишь эта женщина была единственно близкой ей среди недоброжелательности, которую, казалось, излучал остров и сама атмосфера, в которой она пребывала. К настоятельнице Гретхен прониклась доверием и симпатией за час пути, потому что видела - Ларт относится к этой женщине с сыновней теплотой. И вдруг теперь исчезло отчуждение и ко всему прочему, что окружало Гретхен. Те же чувства доверия и симпатии распространились и на остров, он внезапно сделался дорог Гретхен. Она уже любила его, и храм, и служительниц, потому что всё это оказалось частью судьбы Ларта, а значит - дорого ей.
Впрочем, храм Гретхен так и не разглядела - ночь укрывала его темнотой, как непроницаемым покрывалом.
- Потерпите, - улыбнулась мать Гелла. - Сейчас уже слишком поздно, нам всем надо отдохнуть - день хоть и был радостным, но всё же утомительным.
Однако, не смотря на поздний час, в храме спали не все, ждали хозяйку. Мать Геллу и Гретхен встречали, несли фонари, освещая путь. Кто-то заторопился вперёд, приготовить комнату для гостьи.
Мать Гелла сама проводила туда Гретхен.
- Я думаю, вам будет здесь удобно.
- О, да, благодарю вас, - сказала Гретхен, осматривая маленькую комнатку-келью. - Кажется, мне и не нужно никаких удобств, было бы куда приклонить голову, - она улыбнулась. - Я засну, едва коснусь подушки.
- Вы проведёте здесь всего одну ночь.
Вошла молоденькая служительница, перебив вопрос, который Гретхен готова была задать, и с поклоном протянула матери Гелле маленький поднос, с одним-единственным бокалом.
- Это для вас, дитя моё, - подала жрица бокал Гретхен.
- Что это?
- Пейте, не бойтесь, - ободрила мать Гелла. - Такое подадут вам только здесь.
Гретхен без возражений выпила незнакомый напиток. Он был приятен на вкус, чуть покалывал язык и нёбо.
- Вкусно, - похвалила она, решив, что это питье было достопримечательностью храма, и приготавливалось по какому-нибудь старинному рецепту, секрет которого хранили здешние служительницы.
- Теперь спать, - ласково приказала мать Гелла. - Вот и сорочка для вас.
Другая девушка внесла ночную рубашку и положила её на кровать.
- Вам нужна помощь, чтобы раздеться?
- О, нет, благодарю вас, я справлюсь сама.
- В таком случае - доброй ночи, дитя моё.
Мать Гелла подошла и приложила раскрытую ладонь ко лбу Гретхен.
Оставшись одна, Гретхен быстро сняла с себя наряд, в который утром облачила её Аманда. (Кто бы сказал тогда Гретхен, где она будет его снимать!) Накинув сорочку, Гретхен удивилась странному запаху, облаком охватившему её. Он ни на что не был похож и как будто слегка пьянил. Но очень скоро улетучился, и Гретхен перестала думать о нём.
http://proza.ru/2015/04/21/1511