Глава сто одиннадцатая,
почётный эскорт поражает воображение, а Грехен получает подарок
Своего воздыхателя, обретённого на сценических подмостках, Гретхен так и не увидела. Зато, имея такое преимущество над пешими, она увидела много знакомых лиц, в их числе и свою подругу. Красавица Аманда тоже возвышалась над головами людей, потому что сидела у кого-то на плече. Она заметила Гретхен и издали весело приветствовала её.
Толпа становилась плотнее, однако по-прежнему, не было ни давки, ни толкотни. Женщин пропускали вперёд, и многие мужчины теперь поднимали своих подруг на плечи. Патрульный, пользуясь правом особого доступа, перекинулся несколькими словами с таким же как он всадником и свернул в узенькие малолюдные переулки. Потом он направил коня в столь узкую щель между высокими каменными стенами, что казалось - конь и без всадников не протиснется. В конце концов они выехали хоть и не у самого храма, откуда должна была выйти величественная процессия, но оказались почти у края дороги, по которой она пройдёт. К тому же, отсюда хорошо виден был храм, а главное - его высокие ворота. Людей было очень много. Вероятно, сейчас все столичные жители стояли вдоль этой улицы, протянувшейся до главной площади города. И теперь не слышно было ни песен, ни шуток, ни даже громких голосов - люди стояли в благоговейном ожидании и почти не переговаривались между собой.
И вот раздался третий зов рога и слился с приветственным кличем исторгнутым из тысяч уст. Тяжёлые створки храмовых ворот пришли в движение.
Почётный эскорт, сопровождающий героев дня, поражал великолепием. Здесь были храмовые служители, представляющие как женские, так и мужские храмы, танцовщицы и музыканты. Юные служительницы одного из храмов шли с ручными пантерами, и от созерцания этой картины перехватывало дыхание. Потрясающее впечатление производило сочетание девичьей грации и хищной, вкрадчивой грации дикой кошки; белых лёгких одежд и чёрной, как уголь, лоснящейся шерсти; тонкая рука с петлей поводка, и беспрекословная покорность сильного зверя…
Лошади, светящиеся как белый атлас, были впряжены в лёгкие коляски, и в каждой из них стояли девушка и юноша, прекрасные и чистые, как ангелы. За ними следовали восхитительные наездницы, от которых невозможно было отвести глаз, как и от их холеных породистых скакунов. Всё здесь было - молодость, чистота, красота и сила. Всюду были цветы, начиная с того, что вся улица была устлана цветочным ковром. Цветами были убраны не только люди, но они были вплетены в гривы лошадей, гирлянды живых цветов оплетали упряжь и коляски.
И сосредоточием всего этого великолепия, разумеется, были Двое.
Гретхен ожидала, что они будут торжественно восседать на чём-нибудь умопомрачительно величественном, как на престоле, но при первом же взгляде на приближающихся всадника и всадницу она поняла, что это Они, Избранные.
В то время как они приближались, Гретхен могла рассмотреть детали. Их два белых коня были высоки и породисты, с тонкими сухими ногами и крутой шеей. При каждом движении под атласной кожей перекатывались мышцы. Каждого вели под уздцы двое молодых мужчин. Головы коней украшали высокие пышные султаны из белых, как снег, страусовых перьев. Упряжь сияла и переливалась на солнце. Гретхен не поверила глазам, обнаружив, что и от самих коней будто исходит сияние. Потом она узнала, что их укрывали тонкие, невидимые сетки, в которые было вплетено несметное количество крохотных жемчужин.
Потом процессия приблизилась настолько, что Гретхен могла рассмотреть и самих седоков, и тогда она поняла, что значит: красотою затмить белый свет. Гретхен смотрела на них, и у неё громко колотилось сердце - эта ясная, чистая красота не могла принадлежать обыкновенным, земным мужчине и женщине, она была запредельна. Казалось, вокруг них свет дня становился ярче. Или, может быть, необычным, потусторонним светом светились их лица, и свет этот был не из мира людей, но из мира богов и святых. В их позах была королевская величественность и одновременно - некая отстранённость от всего, что их окружало. Да, они были здесь, они приветливо смотрели на людей, и на губах играли лёгкие улыбки, но одновременно они пребывали в каком-то ином мире, доступном одним только им, но им двоим, вместе. Нечто неуловимое объединяло их, они были не двое, они были одно целое.
Гретхен и в голову не пришло, что вот там, на месте этой женщины могла быть она сама. Даже если бы и возникла такая мысль, Гретхен посчитала бы её кощунственной.
Процессия уже двигалась мимо Гретхен, взгляд Избранного скользил по лицам людей, и ей показалась, она кожей почувствовала его мимолетное прикосновение, которое сейчас же исчезло - величественное шествие двигалось дальше. Но вдруг мужчина снова повернул голову и взглянул прямо на Гретхен. Пристальный взгляд его был столь… нечеловеческим, что у Гретхен оборвалось сердце. Всадник же что-то коротко приказал тем, кто вёл его коня, и они отпустили поводья. Кажется, патрульный рядом с Гретхен окаменел точно так же, как она сама. Люди подались в стороны в мёртвом безмолвии, и Гретхен оказалась лицом к лицу с царственным всадником. "О, Господи! - пронеслась паническая мысль: - Ещё секунда, две, и я потеряю сознание!" В этот момент Избранный снял с головы свой венок и протянул его Гретхен. Не произнеся не слова, он потянул уздечку, поворотил коня, и процессия продолжила движение.
- Что это?.. - едва выговорила Гретхен непослушными губами. - Зачем он это сделал?!
Она не знала, кого спрашивает - своего ли спутника, или людей, чьи лица поворачивались к ней снизу, и теперь в них было нечто иное, чем прежде, и это относилось к ней. Она порывисто обернулась в патрульному:
- Зачем это? Это что-то значит?
- Да… - Гретхен показалось, что мужчине понадобилось некое усилие, чтобы прийти в себя. - Я думаю… Нет, я ничего не думаю. Я знаю лишь одно - каждый их сегодняшний поступок судьбоносен. А такие, как этот… их будут ещё долго пересказывать и разгадывать… Завтра они станут просто людьми, но сегодня они что-то другое. И даже если бы он просто коснулся вашей руки… вы оказались бы отмечены высокой печатью, потому что сегодня ими руководит небо и звёзды. Но он отдал вам свой венец, и не моим разумом пытаться угадать, с какой судьбой он повенчал вас. Вам остаётся только принять волю звёзд. Наденьте его. Но что с вами, - встревожился он, обнаружив, что в глазах её дрожат слезы. - Отчего вы плачете?
- Я не понимаю… Сегодня я впервые вышла одна… мне странно это внимание ко мне… Это узнавание… чужие люди называют меня по имени… И вы сказали, что мне не скрыться даже под маской! А теперь еще это! Как он выделил меня из этой огромной толпы?! Зачем?!
- Неужели вы думали, что остаётесь никому неизвестной иностранкой?! Что и до сих пор можете идти в людской толпе никем не узнанной, незамеченной?! Неужели вам неизвестно, что за несколько недель до вашего приезда разнёсся слух о возвращении Ларта, и о том, что он возвращается не один! И вы даже не предполагали, с каким нетерпением вас ждали?! Со дня вашего появления и до сих пор ни о ком не говорят так много, как о вас! А это… - он взглянул на венок. - Я даже не стану пытаться разгадывать побудительные мотивы этого поступка… Он ведь до сегодняшнего дня не знал, кто назначен стать ему подругой. Возможно, он ждал, что это будете вы. Впрочем… как знать. В народе ходила надежда, что чествовать сегодня будем вас и Ларта.
Ах, если бы этот мужчина мог почувствовать, как обмерло и на невозможно долгие миги перестало биться сердце Гретхен!
- Увезите меня отсюда! Пожалуйста! - едва выговорила она помертвелыми губами.
http://proza.ru/2015/04/21/1058