Игорь Фадеев Лев и рында рассказ

Игорь Фадеев 3
                Игорь Фадеев
                Лев и рында               
                Рассказ
     Жарко. Старая просёлочная дорога пылит при каждом шаге, поднимая жёлто-серую взвесь выше колен. Издалека ноги путника кажутся обутыми в ботфорты…
     Только что оформивший пенсию, единственный в Спасске часовщик Лев Прохоров шёл уже более шести часов, опираясь на высокий ореховый посох, на плече он нёс лопату, а за спиной - рюкзак. За это время он сделал всего один привал. Идти до места назначения предстояло еще не менее десяти километров под солнцепёком. На удачу и на удивление путника позади раздался рокот автомобиля. Машин здесь давно не было: ездить-то некуда, деревни вымерли. Чёрный джип притормозил возле путника. Из кабины показался крупный рыжеволосый мужчина лет сорока.
    - Здорово, отец! Кудой путь держишь?
   - Здравствуйте! До Колодезей иду. Не слыхали про них?
   - За Колодези знаю. Я тут часто езжу.  Так в Колодезях всё пусто. И самих колодезей не осталось.
    - А мне всё равно туда надо.
   - Никак клад копать будете? Я в доле? А то я гляжу – заступ.  Для чего копать несёте?
    - Какой там клад?. Святой колодец буду восстанавливать. Его блаженный Антоний лет пятьсот назад откопал: ударил посохом в землю, и открылся святой источник. Отец мой перед кончиной велел его восстановить. Колодези – наша родина… Я Прохоров. Лев Матвеевич. А кто Вы, добрый человек?
    - А я Аркадий Борисоглебский, одессит. Не слыхали?  В Пензе за меня много знает. Зубной кабинет свой, кафе «Одесса» в центре – это всё наше было. Сейчас всё продал.
    - А! Так вот почему говор такой необычный! А  в Пензе я давно не был. В кафе вообще забыл, когда ходил. Последние годы в Спасске живу. Да и как это Вас судьба занесла из солнечной Одессы в Пензу?
    - Да, в Одессе говорят смачно. Это я уехал с Одессы, но Одесса не уехала с меня. За то так и говорю, хоть и живу здесь третий год.  Жена у меня пензючка. Вот и пристал до Пензы. Сюдой свой бизнес перевёл.
    - А в этой глуши как оказались-то?
    - Землю здесь купил. Но, надо больше.  Базу тут строю для охотников и рыболовов. Гостиница будет, кафе и всё такое. Садитесь! Ногами ещё долго идти. Заходите, не делайте пыльно в глаза!
    Дорога с весёлым и разговорчивым шофёром, несмотря на ухабы, показалась Льву Прохорову приятной и быстрой. В этом забытом людьми крае проще встретить медведя, чем одессита…
    - Я извиняюсь, так Вы, Аркадий,  из этих… м-м… из авторитетов будете?
    - Ёперный театр! Я с Вас смеюсь! Я в Одессе кончил на дантиста. А здесь продал свой стоматологический кабинет, кафе наше, мою квартиру, дачу и гараж в Одессе, здесь два земельных участка продали, кредит взял у знакомого банкира. И всё равно мало. Чиновники на лапу требуют. Но в Одессе гребут ещё больше. И поцы наседают. Там стало душно в нос. Конечно, скучаю за Одессу, но одной попой на два базара не усидишь… А зубы Вам, папаша, поправить надо, а то они совсем разбегутся!...  А вот и Колодези!
    Заросший бурьяном  святой колодец Лев Прохоров отыскал не сразу. Дорогу к нему неугомонный одессит пробивал лопатой, постоянно при этом ругаясь непонятными словами. Бревенчатый восьмиугольный сруб, обложенный валунами вокруг святого ключа, почти совсем сгнил, зарос мхом. Журчания не было слышно. На дне неглубокого колодца росла пожухлая на жаре высокая трава. Похоже, что влагу она получала только от редких  дождей.
    - Да, отец! Сюдой вода давно не приходила. За новый сруб порешать надо. А этот – на выкинштейн!
    - Да как же так! Его же сам Антоний ставил!
    - Я Вас умоляю! Вот посмотрите глазами в торец! Видите  цифры и буквы дёгтем? Антоний бы не стал так подписывать брёвна! Его сруб давно поменяли колхозники. А за воду – искать надо. И брёвна тоже надо, и землекопов. За это я берусь на себя.
    - Зачем Вам такие хлопоты и растраты?
    - Да не морочьте мне на голову за растраты! К святому ключу люди будут ездить, а значит – у меня остановятся. Да и разлив в бутилки можно будет наладить. Я с благочинным за это обговорю. Может, здесь часовню надо поставить?!
    - Здесь, выше, за холмом храм был. Говорят, что был построен на месте захоронения блаженного Антония. Но мощи юродивого потом перенесли в  монастырь. А храм сначала закрыли в конце двадцатых, а потом разобрали. А к святому источнику, действительно, много людей ходило. Говорят, исцелял он. Вон там – дуб, над источником. Говорят, его сам Антоний посадил. Вон, между веток – икона потемневшая. Я её с детства помню. Как-то уцелела!
- А кто такой был Антоний? Расскажите за него!
- Про житие блаженного Антония у меня книжечка старая дома есть. Он местно почитаемый святой. Юродивый. Ходил по сёлам, просил милостыню, предсказывал падёж скота, засуху, нападение степняков, исцелял людей. Умер здесь же, близ Колодезей, в известковой пещере. Крестьяне похоронили его, а в 19-м веке монахи мощи перенесли…
    Пока Прохоров рассказывал, Аркадий освободил дно неглубокого (по пояс) колодца от засохшей грязи и бурьяна. Дно и стенки состояли из крупных известковых глыб. Следов воды не было видно.
- Нема воды, отец. Давно нет. Где-то промежду камней был выход. Теперь забился. Но, если вода пятьсот лет была, в одночасье не могла пропасть. Гдей-то должен быть выход. Надо поглядеть! А вот, метрах в двадцати по склону, слышь, вода журчит?!
- Нет, не слышу…
- Эвона! Осока ещё там. Айда тудой! Вот и выход. Расчистить надо!
- А тот ли это родник?
-  А других тут не было?
- Нет, не было. Только этот, святой источник.
- Значит, он и есть! Как вода: соответствует за тот вкус?
- Вкусная! Трудно сказать. Я уже и вкус её забыл. Но, хорошая, холодная!
- Я фляжку наберу. Лаборант есть знакомый. Пусть анализ сделает, за качество проверит… Ну, ладно. Я поехал до Ельников. Обратно буду часа через два, заберу тогда…
    Через месяц на месте святого источника уже стоял восьмигранный бревенчатый сруб, обложенный валунами со старого колодца. Рядом установили и освятили поклонный крест с иконкой блаженного Антония, а на дороге – указатель к источнику. К одной из самых толстых веток Аркадий приладил небольшой колокол. Лев Матвеевич удивился такому решению одессита.
- То не колокол, а корабельная рында, - пояснил Аркадий, - Из Одесского порта. Подарок мне от одного моремана. Пусть здесь тож будет трошки Одесса. Склянки бум отбивать! 
    А через два года в заброшенном селе уже постоянно поселились Лев Прохоров и четыре православные семьи: они помогали ухаживать за святым источником, вечером, чтобы не мешать паломникам, заполняли цистерны водой для разлива по бутылкам, глядели за новенькой часовней, содержали своё нехитрое хозяйство, принимали туристов... Аркадий платил им скромную зарплату, а когда приезжал к источнику, обязательно ударял в рынду, непривычный, корабельный звон которой прокатывался по близлежащим лугам и рощам, обозначая здесь, в глухой русской глубинке присутствие далёкой Одессы…               
Калуга  2015 г.