Только прибыла на очередной светский вечер с танцами и угощениями, Мария удалилась от родителей и сестры. Она отошла наблюдать за балом в стороне...
Подчиняясь воле родителей, дочери должны были начинать показывать себя, чтобы нашлись достойные их кавалеры: такие, чтоб жизнь сложилась более благополучно...
Мария и Варя помнили, как отец накануне откровенно рассказывал о том, что давление идёт не от него самого, что если дочери выберут в мужья людей неугодных государю, людей революционно настроенных, то это послужит не только им проблемой, но вызовет помехи и для учёбы братьев, для их дальнейшей службы отечеству...
Помня всё, что может последовать от выбора её, от выбора Вари, а выбирать им надо было вместе и только «угодных» мужей, Мария с презрением смотрела вокруг: «Отчего же, от чего всё вдруг переменяется, меняется так, что жизнь направляется не туда, куда я хотела?! Отчего, отчего этот бал, этот первый для меня бал, оказался столь омерзительным?! Ведь он должен был стать, как я мечтала, как видела в волшебных снах, украшенных цветами да ароматом роз, украшенных весёлыми мелодиями, движениями, которые я так хорошо знаю!» - прослезилась Мария, но стойко держалась.
Сестра её в таком же состоянии души стояла подле родителей, занятых беседой с некоторыми из гостей. Но и она отчуждённо за всем наблюдала... Ей казалось, что бал длился довольно долгое время, словно она стоит здесь вечность, а все вокруг кружатся по приказу тёмных сил...
Мелькающие чёрные фраки, разноцветье дам, свет от люстр, - всё это будто сам дьявол устроил и руководит, разрушая судьбы на мелкие кусочки, дабы никто никогда не нашёл и не смог собрать снова вместе. Он словно торжествовал... Он пронзал души и без того страдающих сестёр насквозь неведомым оружием, вселяя в них ненависть, давая силы смелеть на поступки необдуманные,... резкие,... которые бы принесли лишь ему право стать сильнее, властнее,... приблизиться к вожделенной победе над добром...
Обмахиваясь веером, Мария погружалась в разочарование, тоску по мечтам, которые не воплотились в жизнь и не заметила, как рядом уже некоторое время стоял одетый в модный фрак Калинин...
-Вы?! - вздрогнула она, бросив на него взгляд и узнав. - Что Вы здесь делаете?! Как Вас пропустили?
-Вас удивляет, что простой моряк смог пробраться на сие торжество? - улыбнулся он, и впервые его улыбка показалась Марии неискренней.
Сложив веер и повернувшись к танцующим спиной, Мария горделиво выпрямилась:
-Да, Сергей Иванович, и смело должна признаться, что откажу любому Вашему намерению просить моей руки.
-Да что Вы, Мария Алексеевна! Я к Вам и не собирался свататься. Я к Вашей сестре намерения сии имею, - ударил он словами.
-Вы оскорбили меня, поцеловав тогда, - возмутилась Мария, еле сдерживаясь говорить как можно тише, чтобы развлекающиеся вокруг не обратили к ним внимание...
Всё это веселье казалось наигранным. Все вокруг двигались, будто пыль, под игру оркестра, чья мелодия восторженного вальса только раздражала Марию, заставляя нервничать больше...
-Прошу прощения за ту слабость. Но и подтвердить сего факта никто не сможет. И потом, думается мне, что ни папенька, ни тем более Никита не простят Вашу слабость, побудившую гулять со мною, - улыбался Сергей. - Да и позволить коснуться губ.
-Я хотела всего лишь знать о Никите, - гордо выдала Мария.
-Разумеется. Я не сомневался в том, а посему, прошу простить, откланиваюсь на этот раз, - поклонился он и исчез среди толпы гостей.
«Что б тебя...», - тут Мария остановила бег гневных мыслей, как бы ни было трудно. - «Нет, нельзя быть злой. Я должна быть сильной. Судьба карает меня за проступок, так я выдержу это испытание достойно!»
Успокаивая себя высокой гордостью, она вскоре вернулась к сестре и вышла с ней прогуляться в саду, где свежий вечерний воздух помогал расслабиться, вздохнуть более спокойно.
Варя взволнованно слушала признания сестры о случившемся разговоре с Калининым, пока тот в зале продолжал развлекаться и был уверен, что, как бы там ни было, а желанное он получит в любом случае...
-Сергей Иванович Калинин? - подошёл к нему невысокий пожилой господин, державший себя с тем самым изяществом, какое свойственно светскому человеку.
Невысокий лоб его был в глубоких морщинах, по которым можно было судить лишь о тяжёлых годах, что остались позади, но не сломали. Глаза его блестели будто с добродушием, заставляя раскрыться к беседе, и Сергей кивнул:
-К Вашим услугам.
-Илья Иванович Богданов, - представился тот.
-О, третье отделение, - с удивлением взглянул Сергей, понимая теперь, кто перед ним стоит, а внутри поселился страх, что может насчёт него теперь тоже зародились подозрения.
-Да. Да, голубчик, - продолжал улыбаться тот и рукою пригласил пройтись вместе. - Что ж, у нас есть о чём поговорить. Вижу, беседа была у Вас с княжной Нагимовой, - продолжал он, прохаживаясь с насторожившимся Сергеем по краю зала. - Видал давеча и свиданьица ваши. Не хорошо получается.
-Что же с того? - попытался улыбнуться Сергей. - Вы молодым не были? Мало ли с кем и где свидания происходят? Чувства удержать порой сложно.
-Вы уж не учите меня, Калинин, - усмехнулся Илья Иванович и остановился, глядя в его глаза снизу своего роста и при том невероятно высоко. - Жду Вас завтра в своём доме к двум часам пополудни. Просьба не опаздывать! Опозданий я никак не терплю. Настроение портится, знаете ли, - отправился он тут же дальше...
Оставшийся один Сергей тут же отвёл взгляд в сторону: всё, что теперь будет происходить, ему было пока не по силам предугадать... И это крайне тревожило его...
Продолжение - http://www.proza.ru/2015/04/20/571