Раньше деревенский люд любил поговорить. Замечено, что это был своеобразный, годами сложившийся ритуал. Если встречались мужики, то усаживались удобно, угощали друг друга самосадом, положив при этом кисет с махоркой рядом. При встрече обязательным являлось приветствие. Говорили: «Доброго здоровьичка!», «Здравствуешь!», «Здорово были!». С этих слов и начинался разговор, ибо на приветствие звучал ответ: «Здоров, проходи, садись». Дальше завязывалось само собой: предлагали покурить каждый «Моего заверни, злой ноне табак вышел».
Мужики с бабами здоровались иначе: «Здорова, кума!» - «Здравствуешь, были, кум!» или «Здоровёхонько, кум!». Если первой здоровалась женщина, то она говорила: «Здорово, кум!» на что мужик отвечал: «Здорово, кума!». Но было, что мужик и не отвечал на приветствие женщины. Например, женщина говорила: «Здорово, Захарыч!», он говорил: «Заходи, кума!». При этом обиды никогда не возникало. Оказывается, здесь был заложен свой житейский смысл. Объяснялся он тем, что в деревне все друг друга знают и знают наперёд, а если женщина приходит к кому-то в дом, то хозяин, встретивший её на улице, знает, зачем она пришла, а потому и бесхитростно говорит: «Заходи, кума!». Деревенские люди в большей степени живут по совести и хитрость, обман, недомолвки в отношении односельчан не поощрялись. Мысль выражали прямо. И если мужик напивался пьяным и устраивал дебош, то бабы на его «здорово, кума» говорили: «И-эх ты, рожа твоя здоровая, а меня не здоровкай!». Мужики так друг друга не укоряли.
Чужих слов село не принимало. Даже не действовали герои популярных в 50-60-е года кинофильмов «Кубанские казаки», «Иван Бровкин». Этим артистам во многом подражали, но приветствие в виде «Здоровеньки буллы» не приняли. И вообще за этим процессом строго следили деды. Если кто из малых детей скажет слово не по-деревенски, то тут же получит нагоняй: «Васька, губы оторву и язык выкину». Действовало. Городских жителей, ранее проживавших в деревне, осаживали сразу: «Чтой-то ты, Николай, исковеркал язычишко то в городу. Ты жеть домой пришёл, а не на разгульной дороге в раскорячку гычишь». К исконно городскому отношение было другое. «У них - своё, у нас своё», - так рассудили деревенские.
Уважительное, вежливое и робкое отношение было к образованным, и неважно, деревенская это учительница или из города кто приехал. Выслушивали внимательно и смущались, если он вдруг к ним обращался. Им говорили при встрече: «Здрастуйтя( те, ти)».
Было и ещё одно приветствие, когда здоровались без слов. Кивали друг другу и всё. Но это было только между мужиками. И происходило это в двух случаях: либо мало знакомые, т.е. новичок ещё не прижился в деревне, либо у одного из приветствующих к другому было недоверие. Не здоровались только в одном случае, когда человек компрометировал себя каким-либо проступком, который в деревне совершенно недопустим. Так в 1953 году Сафрошкин Александр в пьяной драке убил Чернова Ивана. Отсидел 10 лет, вернулся, но не с ним, ни с его женой никто не здоровался. В 1976 году он с семьёй вынужден был переехать в посёлок Тисуль Кемеровской области. Не здоровались и с Ероховым Иваном, т.к. он был пойман мужиками на воровстве рыбы из чужих сетей. Его избили так, что у него отнялись ноги. Тех, кто его избил, искать не стали, а он и не рассказывал – позор ведь неслыханный. После этого он лет 30 из своего подворья не выходил, волчьим взглядом сопровождая проходящих мимо его дома односельчан. А когда умер, то его хоронить никто не пришёл. А вот с его сыном Николаем здоровались все. Это был весёлый и добрый человек, прекрасный кузнец и плотник, любую просьбу выполнял безотказно.
Рукопожатия при приветствии были крайне редки. В основном жали руки при длительной разлуке. Мужики с женщинами за руку не здоровались никогда. Однако в некоторых случаях это допускалось. Интересно было наблюдать, например, когда кто-нибудь давно уехавший из деревни на место жительства в город, приезжал в гости и здоровался за руку с женщиной. Та страшно смущалась, краснела и старалась спрятаться за спины других. Этот вид приветствия назывался «поручкаться». Вообще же надо отметить интересную деталь: когда здоровались за руку с незнакомыми или малознакомыми людьми, то перед тем, как поздороваться, обязательно вытирали руку об собственную одежду.
Приветствие в деревне – это особый этикет, сложившийся на основе тончайших психологических нюансов, проявление которых характеризовало общую атмосферу отношений между жителями. Когда, например, слышишь фразу: «Что-то не поздоровался (имярек) и что я ему плохого сделал?», - становится ясно, что дружескими, добрыми отношениями деревенский житель дорожит.
Если ритуал приветствия с глазу на глаз был не многословен, то в письмах было всё на оборот. В нашей деревне письма начинались с одной фразы: «Добрый день, весёлый час, пишу письмо и жду от вас». А уже после этого шло: «Здравствуйте, милые наши (шло перечисление всех, кто к этой категории относился), с приветом к вам и пожеланиями здоровья ваши родные (шло перечисление таковых)». В конце письма обязательной была приписка: «На наш привет скоро ждём от вас ответ», и «Целуем и крепко накрепко обнимаем». Поцелуи при встрече допускались только между близкими родственниками, приехавшими в гости.
Пишу я это потому, что сам являлся участником всего этого, а писем под диктовку бабушек в детстве переписал великое множество, и по сей день помню, у кого из деревенских и где жила родня.
В первом классе, наша учительница, Любовь Михайловна Ляхова учила нас как правильно здороваться. Со старшими мы должны были первыми здороваться и называть их на «Вы». И вот, придя домой после школы, Валька Семусёв так обратился к своей матери: «Здрасьте на Вы, дай пожрать!». Ему этот случай помнили до армии.
По мере взросления, к нам переходили традиции в обращении друг к другу на уровне взрослых. Правда, наше поколение конца 40 – начала 50-х годов привносили и своё новшество. Валентина Гнатова после окончания 8-го класса поступила учиться «на учительницу» в Барнаульское педучилище, Приезжая на каникулы, она обязательно проходила по всей деревне и с каждым встречным, подчёркнуто правильно выговаривая, говорила: «З д р а в с т в у й т е». Деревня это тут же заметила и стала её звать «здравствуйте». А Алёшин Анатолий, призванный в армию в ноябре, в январе по состоянию здоровья был комиссован. Приехав в деревню, он всем потом при встрече говорил: «Здравия желаю!». Так до смерти с этим прозвищем он и прожил.
Последним случаем, где применялся ритуал приветствия, были похороны. На самих похоронах здороваться было не приято. Но когда в могилу по обычаю бросали по горсти земли, то говорили: «Ну, Иван, передавай там привет нашим». В других деревнях я наблюдал, когда мужики при встречах обнимались и хлопали друг друга по спине.