В Минусинском крае находились С.Г.Краснокутский, С.И.Кривцов, братья Беляевы, А.П. и П.П., братья Крюковы А.А. и Н.А., И.В.Киреев, П.И.Фаленберг, А.Ф.Фролов, Н.О.Мозгалевский, А.И.Тютчев. Почти все жили в Минусинске, за исключением Фаленберга, жившего в Шушенском и Тютчева - в Курагинском.
В Курагинском некоторое время проживал и Мозгалевский. Николай Осипович Мозгалевский - предок жены В.А.Чивилихина. Писатель провел тщательное расследование, пытаясь восстановить истинную биографию этого декабриста, ранее мало и недостоверно отраженную в истории, полагая, что «любой рядовой декабрист нам должен быть интересен еще и потому, что на его облике и судьбе так же отразилось время, как на каждом из самых ярких и знаменитых».
Чивилихин открыл для истории и такие интересные личности, как «сложный русский литератор» Владимир Соколовский и декабрист Павел Выгодовский. Выгодовский написал огромный (10764 машинописные страницы современного текста) труд, в котором, перекликаясь с Луниным, сатирически обличал существующий правопорядок и самого Николая I, называя его «хищнейшим всего заседателем и обдирателем, прохвостом, душителем, убийцей, палачом, заплечным мастером и висельником». Рукописи у декабриста изъяли и уничтожили. В Центральном Государственном историческом архиве в Москве сохранился лишь краткий конспект рукописного наследия Выгодовского.
Мозгалевский служил поручиком в Саратовском полку, вступил в тайное общество "соединенных славян". Это общество занимало среди декабристов наиболее левую позицию. Будучи рядовым членом общества, но довольно активным, вел пропаганду среди младших офицеров и нижних чинов своего полка. Его осудили на вечное поселение.
10 лет пробыл Николай Осипович в с. Нарым. Здесь женился на нарымской мещанке Авдотье Ларионовне - красивой, сильной, закаленной северной женщине. Брак с государственным преступником в то время - это преследование властей, беспрерывные скитания по Сибири, нужда и даже голод. И все-таки она пошла с ним под венец.
Затем Мозгалевского перевели в Минусинск. Он страдал чахоткой и умер в возрасте 49 лет. Вдова осталась с восемью детьми. В государственном пособии ей отказали. Но женщина - декабристка подняла на ноги всех детей. Потомки Мозгалевского остались в Минусинске. В числе местной интеллигенции помогали Мартьянову создавать всемирно известный минусинский краеведческий музей.
Минусинские декабристы насаждали сады и образцово возделывали плантации и огороды. Они положили начало разведению в округе плодовых деревьев, табака и овощей. Выписывая лучшие семена, снабжали ими местное население и охотно давали агрономические советы. Садоводческие традиции декабристов сохранились и доныне.
Минусинск - тихий зеленый городок. Много деревянных домов, есть и каменные. Большинство жителей сейчас – пенсионеры. Приезжают сюда, отработав в Заполярье, и живут в покое, разводят сады, устраивают осенние выставки мичуринских сортов яблок.
Беляевы, Мозгалевский и другие обучали детей минусинцев, а также вели научно-исследовательскую работу по минералогии и астрономии. Занимались литературой и искусством. Фаленберг и Крюков неплохо играли на скрипке.
Местное население доброжелательно и с уважением относилось к новым землякам. Когда во время разлива Енисея погибли табачные плантации Фаленберга, минусинцы собрали для потерпевшего значительную сумму денег. Взаимопомощь и товарищеская поддержка существовала и среди самих декабристов. Беляевы помогали больному Мозгалевскому и после его смерти семье. Получал помощь от друзей и А.И.Тютчев, брат известного поэта. Он также писал стихи в сатирическом антиправительственном духе.
Поддерживал материально товарищей и Сергей Иванович Кривцов. Образованный офицер, учился в Московском университетском пансионе и земледельческом институте в Швейцарии. Вступил в Северное общество вследствие «молодости и легкомыслия» (как говорится в официальной характеристике), но участия в делах общества не принимал. После ареста его привезли из Воронежа в Петербург, допросили и заточили в Петропавловскую крепость, откуда отправили на каторгу в Туруханск. Там он оказался недолго. Вскоре под конвоем декабриста перевели в Минусинск. После Крайнего Севера Минусинск показался Кривцову «Сибирской Италией», о чем рассказывал родным в оптимистических письмах.
Сын орловского помещика, получая достаточное содержание от родственников и книги из России, Сергей Иванович, как и в Туруханске, делился с собратьями. Когда же узнавший о его нужде в теплой одежде губернатор предложил купить шубу в Красноярске, вежливо отказался. В Минусинске Кривцов жил вместе с Краснокутским в комфортабельном доме. Будучи переведен рядовым на Кавказ, надолго оставил о себе память среди минусинцев: на его средства выстроен мост через протоку Енисея.
После отъезда Кривцова положение оставшихся в Минусинске товарищей сильно ухудшилось. Правда, им продолжала помогать сестра декабриста, а также Волконская и Нарышкина.
Несмотря на тяжелые условия существования, часто недоброжелательное отношение злобной и трусливой администрации, декабристы «столько сделали для Сибири, сколько сама она не сделала бы и за сто лет». Считали Сибирь настоящим житейским поприщем, где они «призваны словом и примером служить делу, которому себя посвятили». В Минусинске живет легенда, что первыми начали озеленять город именно декабристы, посадив по берегам енисейской протоки тополя. Вдохновленные примером, горожане продолжили традицию, сажая на улицах яблони, березы, ели. Пример декабристов, которые не пренебрегали никаким трудом, действовал на местных жителей облагораживающе. Они поддерживали добрым советом, оказывали материальную помощь, защищали от злоупотреблений местных властей. Самые матерые и закоренелые чиновники боялись декабристов. Н.А.Крюков содержал богадельню. А.Ф.Фролов лечил крестьян. Николай Крюков и Николай Мозгалевский навсегда нашли здесь приют.
«Расставаясь с страной изгнания, - писал декабрист Розен - …благословлял страну, обещающую со временем быть не пугалищем, не местом и средством наказания, но вместилищем благоденствия в высшем значении слова. Провидение, быть может, назначило многих из моих соизгнанников… быть основателями и устроителями лучшей будущности Сибири…»
И сбылись слова Басаргина: «Я уверен, что добрая слава о нас сохранится надолго по всей Сибири, что многие скажут сердечное спасибо за ту пользу, которую пребывание наше им доставило». Именами декабристов названы улицы в Красноярске, Чите и других городах. В Петровском заводе имеется «гора Лунина». Лучшие их традиции живы и по сей день.
Одной из самых трагических фигур декабристской ссылки является А.Н.Луцкий, который жил в с. Большекемчугском на Каменском заводе, а затем в Красноярске. В день восстания он проявил большую активность, за что был приговорен военным судом к повешению, замененному впоследствии каторгой. Его отправили в Сибирь пешком, но по дороге он сменился с крестьянином Агафоном Непомнящим и остался за него жить в Ачинском уезде. Вскоре разоблаченный и, получив в наказание сто розг, был отправлен в Нерчинские рудники. Оттуда бежал, переодевшись в одежду нищего, в Минусинский округ, но на границе его снова опознали, заковали в кандалы и, наказав плетьми, бросили в каземат, а затем отправили на каторгу, где работал прикованным к тачке. Лишь незадолго до амнистии Луцкий вышел на поселение. Более сорока лет провел он в Сибири и умер здесь, не имея средств вернуться на родину.
Несмотря на тяжелую личную участь изгнания, декабристы не могли не оценить величественную природу Сибири и необъятные богатства этого края. Как о "замечательной стране, которая обещает... счастливую и славную будущность", говорили о Сибири Басаргин, Розен и др. "Краем прекрасным", "страной умных людей" называл ее Пушкин, вынашивая в воображении сибирские темы. Декабрист Беляев в воспоминаниях восхищенно описывает красоту Енисея.
"Берега Енисея восхитительны. Это высокие, скалистые горы, с самыми фантастическими и разнообразными очертаниями. Иногда эти утесы нагромождены одни на другие как будто какая-то страшная сила внезапно окаменила волновавшуюся массу, и она стала хребтом гор. Иногда эти массы действительно представлялись в виде гигантских волн, внезапно какой-то силою превращенных в твердые скалы, так что сохранили вид волн с загнутыми когда-то пенящимися верхушками".
Позднее Беляев глубоко раскаялся в содеянном, придя за годы сибирской каторги к осознанию "всей пагубности и всей лжи своих революционных идей". И превратился в примерного верноподанного гражданина и христианина.