Беспокойный день так вымотал сына архимага, что даже не слишком удобное ложе из соломы, покрытой тряпьём, не помешало ему крепко уснуть. Даже сон начал сниться, радостный, яркий, из той, другой жизни. Словно гуляют они вчетвером по лесу, кругом всё такое знакомое, сказочное-родное! Они с Марьей в догонялки играют, мама венок из ромашек плетёт, отец рядом на травке растянулся, голову ей на колени положил, улыбаются друг другу, солнышку, небу… Хорошо! Вот так бы и смотрел, вот только будто в бок кто-то острой иголкой тычет… Настойчиво так!
- Ай! – вскрикнул Иван и проснулся окончательно. Нет, не приснилось, и вправду что-то колется… Мальчик осторожно сунул руку в карман и тут же отдёрнул: иголка ткнула прямо в палец. Поплевав на ранку (так папа учил, верное средство!), Иван повторил попытку и выудил невесть как выбравшегося из коробка микро-Людоеда. К его удивлению, оказавшись на ладони у мальчика, тот немедленно замахал руками, привлекая его внимание. Поднеся уменьшенного злодея к уху, Иван прислушался и в конце концов разобрал в тоненьком попискивании:
- Эй, ты! Поговорить надо! Увеличь меня, я тебе выбраться помогу!
- Хитренький какой! – удивился такой наглости сын архимага. – Нашёл дурака!
- Дураком будешь, если меня не послушаешь! – сердито пропищал Людоед. – Говорю же, помочь хочу! Сам подумай, пустая твоя голова: мне что, охота с тобой тут в подземелье гнить?!
- Самое тебе место! – запальчиво отозвался мальчик. – Будешь знать, как разбойничать!
- Да не разбойник я!! – надсаживая горло, проорал Людоед. Вернее, это ему казалось, что он кричит. На самом-то деле даже сейчас его было едва слышно. Иван из-за осторожности говорил шёпотом, так, чтобы другие не услышали, да и чтобы Людоеда не оглушить. Может, он правда не совсем злодей, кто его знает?!
- А не обманешь? – на всякий случай уточнил Иван. Людоед замотал головой так, что мальчик испугался: не отвалилась бы! Ещё раз с сомнением оглядел Людоеда, потом, решив: была ни была! – аккуратно опустил его на земляной пол и проговорил нужное заклинание.
Людоед рванул вверх, словно на дрожжах. Минута – и он, ухмыляясь, склонился над несколько настороженно взирающим на него мальчуганом.
- А ты храбрый парнишка! – одобрительно прорычал он, стараясь всё же, чтобы его голос звучал потише. Иван пожал плечами: подумаешь! Людоед, оглядевшись по сторонам, приложил палец к губам и прислушался. С разных сторон доносился храп: видимо, местные обитатели предпочитали по ночам спать… Удостоверившись, что опасности вроде нет, Людоед уселся на солому и поманил Ивана пальцем:
- Сядь-ка да послушай, чего скажу…
Иван устроился рядом, на всякий случай покосившись на широкий нож, блеснувший за поясом у Людоеда. Тот, проследив за его взглядом, хмыкнул, однако нож убрал.
- На самом деле никакой я не Людоед. Повар я, на кухне у Короля нашего служил. Это Злая Колдунья меня чарами своими в страшилище превратила и в лес отправила, народ пугать.
- Да ладно?! – хмыкнул Иван, смерив его недоверчивым взглядом. По виду если судить – самый настоящий Людоед… Тот, видимо, понял, о чём думает мальчик, поскольку насупился.
- Если ты мне сейчас не поверишь, ничего не выйдет. И сам не выберешься, и принцессу не спасёшь. И Миленке, похоже, тоже погибать…
- А это ещё кто такая? – удивился Иван, услышав новое имя.
- Миленка – дочка нашего Спиридона… – объяснил Людоед, на всякий случай оглядевшись по сторонам. – Она где-то здесь, в подземелье. Колдунья её в тюрьму заточила, дитё малое не пожалела… У, злыдня! – Людоед потряс в воздухе внушительным кулаком.
- Постой... Что-то я запутался, - остановил его Иван. – Ты что, Спиридона знаешь?
- Да кто ж его не знает, ежели он при нашей Белоснежки в воспитателях с самого её рождения? – удивился Людоед. – Так при дворце и жил, семья у него тут, жена, дочка – Миленка появилась. Ровесница тебе, я так прикидываю…
Иван представил себе маленькую девочку, томящуюся где-то здесь, в страшном подземелье, одинокую и испуганную, и ему стало неуютно. Себя он, естественно, почитал уже взрослым, но он-то – сын архимага, мужчина, а тут – девчонка… Плачет, небось…
- А за что она её в тюрьму-то? – поразился мальчик жестокости Колдуньи. Людоед развёл руками.
- Никто не знает наверняка… Поговаривают, будто Миленка случайно подслушала что-то важное… Тайну какую-то… Вот Колдунья её в тюрьму и заточила, чтоб не проболталась. Спиридон с Авдотьей чуть с ума не сошли… Авдотья – мать Миленкина, у меня на кухне кухарила. Чуть с горя не помешалась, хотела к Колдунье идти, умолять, чтоб дочку отпустила… Девки вовремя остановили да на деревне спрятали, иначе кто знает, чем дело бы кончилось, - грустно покивал безобразной башкой Людоед.
- А как же Спиридон? Он разве не шпион Королевы? – поторопил его с рассказом Иван. История становилась всё более запутанной… и интересной, хоть и жалко их всех, конечно.
- Быстро ты судишь! – неодобрительно глянул его собеседник. – Колдунья обещала, что ежели он Белоснежку у гномов выкрадет, она Миленку отпустит.
- Отпустила? – с надеждой спросил мальчик.
- Куда там… Отпустит она, как же! – рыкнул Людоед. – Хорошо хоть Спиридон скумекал, меня в лесу нашёл.. Там и сговорились мы найти храбреца, что поможет нам Миленку вызволить из плена… Два дня ждали, потом вы вот объявились. Мы, конечно, рассчитывали кого постарше найти, а потом порешили, что так даже лучше. На ребёнка она не подумает, расслабится.
- Это кто ещё тут ребёнок! - огрызнулся Иван. Неприятно, конечно, что тебя так вот втёмную используют… С другой стороны, хорошо, что Спиридон вроде как и не предатель! Что же предпринять? Эх, был бы здесь папа, он бы живо всё устроил!
И в этот момент Иван совершенно отчётливо почувствовал: а ведь он тут и есть! Спешит на помощь, а значит, всё будет хорошо. Так что нечего рассусоливать да обидки копить, надо действовать! И мы ещё посмотрим, кто кого! Так что берегись, Злая Колдунья!