Панфилов Дмитрий Георгиевич,
кандидат филологических наук,
председатель общества пушкинистов
«Захарово»
Усадьба Голицыной – место смерти
Петра Ивановича Багратиона.
После ранения на Бородинском поле, командующий II русской армией Петр Иванович Багратион был привезен в селение Симы, что во Владимирской губернии, где и скончался от смертельной раны.
Усадьба Симы, где проживала тетка, одна из ветвей рода Голицыных, не была указана на наших географических картах. Место глухое, дальнее, географическая точка, даже не точка, а полуточка, кто ее мог заметить на наших «рассейских» масштабах, а что до нашей истории – так «мы ленивы, и не любопытны».
И, попав волею командировочного случая в Ивановскую область, вдруг узнаю, что рядом, всего в 90-100 километрах, находится знаменитая усадьба Симы.
Сборы недолги, и вот «газик», переваливаясь с ухаба на ухаб, несет нас к месту последнего пристанища Багратиона.
День солнечный, теплый, кажется, что это не начало зимы, а март, на дорогах по обочинам лужицы, в лесу снега по колено. Сбоку, вдоль дороги, густые леса – корабельные сосны сменяются густым непроходимым ельником.
Проскакиваем через широкую речку Нерль – по ней пролегал путь «из варяг в греки». И хотя речка скована льдом, видно, как широка и полноводна она, а по линии побережья на отлогих местах видны следы разливов на 50-80 метров, а то и более.
По пути проскакиваем несколько деревенек, занесенных снегом.
В одной из них – Пещи – делаем остановку. Деревня на 16 дворов, есть дома забитые. Купить хороший большой дом здесь можно за 500 рублей – мечта москвичей, пораженных дачной эпидемией.
Всего пять часов поездом до Москвы.
В одном из домов нас гостеприимно встречают. На столе появляется водка, грибы, квашеная капуста, яблоки, яичница, жареная картошка в молоке, мягкий белый хлеб, молоко.
Гостям несказанно рады. Все дышит патриархальным гостеприимством. Даже имена хозяев звучат позабыто – непривычно: Лимпея Сергеевна, Акулина Аввакумовна.
Молодежи в деревне нет, всем давно за 60. Работают в колхозе, плотничают, садят картофель, овес.
Почти все держат коров. Хозяйская корова дает 24 литра в сутки, но и это не рекорд, есть и больше.
Извиняемся за вторжение, на что получаем ответ, что нам очень рады, зимой редкий человек заходит в деревню, и каждому свежему человеку здесь несказанно рады. Говор приятный, мягкий, растянутый, «окающий», слова пересыпают старославянскими «аки, отче, днесь…».
Сидим в крепкой деревянной избе-пятистенке. Толстые сосновые бревна, переложенные мхом, блещут чистотой и желтизной. Большая русская печь, в подпечье вход в погреб.
Здесь в каждой деревне свой престольный праздник, у одних это Зимний Никола, у других – Вешний Никола, у третьих – Кузьма-Демьян, есть Фрола и Лавра, хотя от деревни до деревни 3-4 километра, но гуляют все отдельно. На всю деревню 2 телефона – ни магазина, ни медицины.
Подвыпивший хозяин, бывший лесник, а сейчас 70-летний пенсионер, хвастается охотничьими трофеями – лиса, два хоря, два енота.
На прощание дарит убитого зайца и рябчика.
Прощаемся с гостеприимными хозяевами и отправляемся дальше.
Точно дороги не знаем, но, проезжая через деревни, стоит только остановить древнюю старушку (а молодых в деревне что-то не видно) и спросить, как проехать до Симы, где жил Багратион, как тут же получаем точный маршрут. Имя Багратиона известно в этой глухомани, его любят и чтят в народе.
Леса постепенно отступают от дороги, пошли холмы, поля, скирды.
Наконец, мы въезжаем в большое село Симы, что вытянулось вдоль дороги на четыре километра. Первая встречная старушка указывает нам, как проехать к «дому Багратиона».
И вот мы у маленьких железных ворот, ведущих в парк, который расположен по склону большого холма.
На вершине холма большой каменный дом в два этажа с мезонином.
По своей архитектуре что-то близкое к русскому классицизму.
Большие окна, на стене мемориальная доска.
Обходим парк. Внизу холма сосны, выше – столетние дубы. Четко просматриваются бывшие дубовые аллеи.
В левом углу парка большой пруд с обвалившимся берегом.
В парке две стелы – одна маленькая, аляповатая, без всякой подписи, в левом углу парка – память погибшим в годы Гражданской войны.
Наверху, ближе к дому, большая стела погибшим в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
Оба этих мемориала кажутся чужими в этом парке, навязанными кем-то. При всем глубоком уважении к погибшим, разве нельзя было поставить эти стелы в центре поселка, в другом месте, например, при въезде.
Нет, решили «украсить» память Багратиона, хотя кругом пустого места сколько хочешь.
Побродив по парку, через центральную дверь входим в дом.
Сегодня в нем поселковый клуб, в комнатах инструменты, костюмы самодеятельности, на первом этаже – детская библиотека.
Нам повезло. В клубе случайно встречаем «Советскую власть» - председателя поселкового совета Бориса Григорьевича.
Представляемся, говорим, что хотели бы посмотреть, где жил князь Багратион.
Встречает он нас любезно, охотно поясняет, хотя многое не знает сам.
Говорит, что пробивает разрешение на открытие счета в банке, думают провести реставрацию и открыть музей, включить сюда заезд с Золотого Кольца (недалеко Суздаль), но планы разбиваются о безденежье и леность местных властей.
Наоборот, к усадьбе примыкает маленький спиртзаводик, который просит отдать им часть парка с прудом, а они вырубят деревья для расширения производства, а в пруду будут разводить рыбу, расширив и углубив его.
На эти дикие проекты председатель поселкового совета отвечает отказом: «Умру, но никого не пущу в парк!»
Но силы его уже истощаются в этой неравной борьбе.
Просим его принять и наши голоса в защиту памяти Багратиона и желаем «стоять насмерть, как князь на Бородино».
Поднимаемся на второй этаж – тут жили хозяева.
Анфилада комнат смотрит окнами в сад – пять больших комнат с высокими трехметровыми потолками.
Сохранились красивые трехъярусные карнизы под потолками, со времен Багратиона сохранилась красивая резная дверь, выкрашенная зеленоватой краской. На двери резные головки, растения, грозди винограда. На некоторых дверях сохранились дверные косяки с вырезанными крестами у пола. Стены дома прочные, толщина их достигает более метра.
Параллельно анфиладе комнат, за стеной, идет по всему дому громадный танцевальный зал с небольшой сценой. Тут давались балы, танцевали, тут же крепостной театр Голицыной ставил свои спектакли.
В левом крыле дома высокая угловая комната с видом на парк 7*8 метров – здесь умирал князь Багратион. Комната очень светлая, удалена от шума, от входных лестниц.
В эту комнату привезли Багратиона с Бородинского поля, отсюда прах его потом унесли на сельский погост.
Молча постояли в комнате, представили, как все было тогда, где стояла кровать князя, что он мог видеть через два высоких окна со скошенными подоконниками. Сегодня в комнате склад музыкальных инструментов.
Борис Григорьевич поясняет, что в комнате хотят открыть мемориал, пока хотя бы в комнате, а потом . уже вторым шагом, превратить в музей уже всю усадьбу. Москвичи обещали прислать кое-какие документы, реликвии, портрет, оружие, ордена.
Опять проходим по комнатам второго этажа – 15 окон смотрят в зимний парк.
По узкой лестнице поднимаемся в мезонин – тут жила прислуга – две комнаты, с видом на зады усадьбы большая, с маленькими окнами, и другая – с видом в парк, с тремя высокими окнами. В ней идет какая-то переделка – долбят толстые кирпичные стены. Берем на память кусочек кирпича – отвезем домой Багратионовскую реликвию.
Спускаемся на первый этаж. Высокие комнаты со сводчатыми потолками, окна поменьше, чем на втором этаже. Тут хозяева хранили запасы, утварь. Подвалов в доме нет – всё было на первом этаже. Сегодня тут библиотека, где нет ни одной книги о Багратионе.
По правую сторону усадьбы был когда-то сад, сегодня на его месте одноэтажные частные дома.
За усадьбой два длинных кирпичных одноэтажных здания – тут была кухня, амбары, каретная, конюшня. Оба здания соединялись крытыми галереями с основной усадьбой. Сегодня от галерей нет и следа, в левом здании жилые квартиры, в правом – квартира и какие-то склады. Если левое здание выглядит хорошо, то правое разваливается, широкие трещины паутиной украшают стены.
Еще раз обходим усадьбу, парк, пруд, берем щепку от столетнего дуба, видевшего князя Багратиона, садимся в машину и едем к месту его первого погребения.
За речкой на пригорке стоит большая полуразрушенная церковь – нет купола, нет колокольни, но стены сохранились. За церковью, которая раньше называлась Зимнею, была раньше летняя, у стены которой был погребен князь Багратион.
Позже летняя церковь развалилась. И сегодня на ее месте маленький сквер с молодыми липами и тополями. В центре, где была могила, большая четырехугольная плита, на ней маленькая вертикальная, на которой вырезан профиль Багратиона, рядом его черная подпись: «Багратион». Кругом тишина, ни души. На плите, припорошенной снегом, венок из искусственных цветов.
Отсюда прах Багратиона торжественно был перенесен и захоронен позже на Бородинском поле.
Вокруг церкви небольшая площадь, торговые ряды, замыкает площадь одноэтажное длинное каменное здание старинной постройки – когда-то это были магазины.
Прощаемся с нашим гидом. Желаем ему успеха в увековечении памяти нашего национального героя.
Здесь, в Симах, как нигде в другом месте, чувствуешь правдивость слов, что все мы «дети 1812 года».
13 ноября 1988 г.