А вы знаете, что люди когда-то летали? Не как птицы, а, как люди, которые умели летать. Доказательства? Люди летают во сне. Я, например, летаю до сих пор. Хотя давным-давно вырос.
А еще люди плавали под водой, и дышали под водой, как рыбы. И тоже во сне.
А вот под землей, как черви, люди сами не ползали. И не ползают. Ни во сне, ни наяву. Значит, не ползали. А только летали в небе и плавали в пучине. Логично? Непредвзято? Убедительно?
Память зачем-то хранит ощущения былых возможностей. Но что я всё о материальном? Ведь я брожу по закоулкам и площадям своей памяти. И воспоминания позволяют мне: и летать, и плавать, а если надо, то ползать.
Заходите ко мне, я покажу, как это выглядит.
Давайте включим запись песни Луи Армстронга «What a wonderful world», возьмем её сердечную теплоту - и добро пожаловать, в еще одну ипостась моей души.
---------------------------------------
Мой Город. Я на Твоих ладонях.
Как мне хочется окунуться в Твое небо и любоваться Твоим видом. Воспарить и, ликуя от бесконечного простора, лететь, лететь, лететь!
Подними меня над собой. Дай мне крылья.
И ещё, мне очень хочется, чтобы Город был рад мне. Что бы Он следил за моим полетом, и, приветственно, салютовал флагштоками, вращал флюгерами, восторженно рукоплескал площадями, торжествовал колокольным звоном.
А я? Я бы парил над Городом, и рассыпал салюты счастья, рисовал радуги доброты, радуясь каждому знакомому и любимому лицу.
И я обязательно их встречу. Непременно встречу эти лица. Я знаю, что встречу!
---------------------------------------
Я - дух рассвета. Утро. Город затянут дымкой. Я поднимаюсь ввысь. Лучи восходящего солнца пронзают бесцветную кисею и ясное небо синеет, и сливается с морем.
Штиль. Взморье безмятежно.
Мой первый визит, по праву, к Старому Тоомасу. Страж Города, как всегда, не возмутим и серьезен.
Подплыв к Воину, я почтительно поклонился: «Тервист, уважаемый Страж! Долгих лет мира и благополучия Вам! Разрешите полетать над Вашим Городом!»
В ответ - тихое поскрипывание, похожее на стариковское ворчание, в глазах - добрая, с хитринкой, улыбка. Значит, узнал.
Он поманил меня к себе: «Давай, поближе». Я подлетаю вплотную. Нашептывая на ухо, он рассказывает мне последние городские новости, описывает события, предупреждает о неожиданностях и, напоследок, посмеиваясь - пару анекдотов про горожан.
Я удивляюсь, киваю, смеюсь и поддакиваю. Подкручивая ус, Старый Тоомас довольно улыбается: «Уважил – Лети!»
Тепло попрощавшись, мы расстались.
---------------------------------------
Я свечой взмываю к небесам, оставляя внизу пятнистое, оранжево-карий, ковёр Старого города.
Плененный свежестью и сочностью красок, я зачаровано, зависаю, оглядываюсь вокруг и присаживаюсь на подходящее облачко, (когда ещё придется?).
С севера и с юга Город охватывают, подернутые поволокой расстояний, синие дали Таллиннского залива и озера Юлемисте. На западе - залив Копли, на востоке - Муггу с его знатным портовым терминалом. Внизу - Старый город.
Ступенчатые ребра фасадов, оранжевая и черная чешуя черепичных и железных крыш, сетка узких улочек, блестящая брусчатка площадей, игрушечные крепостных башни, иглы шпилей, статные тела колоколен и мощные нефы соборов.
Люди, авто, трамваи - разноцветные точки. Взгляд старается разглядеть знакомые места, но палитра многообразия переполняет его, вынуждая метаться, то в одну, то в другую сторону. Память узнает лишь отдельные детали.
Наметив маршрут, я оставляю облачко и медленно планирую к острову Вышгорода, окольцованного яркой густой зеленью. Как без него? Ведь в далеком 1964 году мое знакомство с Городом началось, именно, с его смотровой площадки.
Как тяжек подъем по ступеням длинной паткулевской лестницы – так свободен полет взгляда над Городом. Ниже, еще ниже. Надвратная башня - позади. Покачиваясь, я планирую вдоль ущелья улицы Пикк-ялг, в направлении, указанном флюгером - поющим петушком. Задевая левым крылом о щербатые камни «стены недоверия», я почти «стелюсь» по брусчатке.
Моя первая цель - окованная железными гвоздями, дверь Чертовой башни. Я задумал проникнуть через неё и погулять, ветерком, по странной, но милой моему сердцу улице-лестнице Люхике - ялг.
Протянувшись сквозняком через башенную дверь, я скатываюсь вниз по старым металлическим перилам, свищу в водосточных трубах, шуршу забытой кем - то газетой, кручусь волчком по ступеням улицы. Наигравшись, прощаюсь с ней, набираю высоту, и переношус в Сад Датского Короля.
Между крепостной стеной и выцветшими старыми домами расположился дворик - терраса. И памятник.
Кто установил его? Кто взял толстый, грубо обработанный лист железа и вырезал из него меч, шлем и щит крестоносца? Этот лаконичный знак всегда вызывал у меня уважение и благоговейный трепет.
Подстать старым крепостным камням, оружие, подернутое ржавчиной и лишайником, мне представлялось артефактом героического прошлого, канувшего в Лету.
Я здесь не зря. Как когда - то, я сжимаю одной ладонью рукоять меча, вторую кладу на острые зубцы короны, телом прижимаюсь к щиту.
- Благодарю за устойчивость, данную мне, - шепчу я ему.
В ответ - из глубины, приглушенный гул, и чувство наполнения грубой, но необходимой энергией. «Ступай уверенно», - слышится мне из глубины веков.
Я, отхлынув от щита, медленно вырастаю над Королевской террасой и переношусь через Девичью башню. Хлопки крыльев волнуют густую листву Комендантского сада. Секунда - вторая, и я вплываю в золотисто-розовое сияние Замковой площади.
О, не хвалите мне красоту мест иных, дайте полюбоваться волнующей красотой Площади. Странное смешение, сведенных в одном месте, эпох, культур и религий, у которых нет ничего общего, создаёт вместе с тем созвучие красоты и цвета. Смотрите, наслаждайтесь и слушайте торжествующий аккорд гармонии и равновесия.
А я? А я, поднявшись на колоннаду Александро - Невского собора, с упоением выпью тягучий эль бархатного света.
---------------------------------------
Я - свет. Прохладные льняные ленты узких улочек Вышгорода пустынны.
Я ныряю в лиловый сумрак и пронзаю его лучистыми флюидами. Улицы светлеют. Преображаются. Тени отступают под пороги.
Покрутившись в путанице стен и подворотен, настучавшись в форточки, я приближаюсь к Домскому собору, где, не спеша, на грани тихого дыхания, поветрия, теплый воздух, поднимает меня вдоль белых стен собора, вверх, в небо. Воспарив на шпиль барочной колокольни, я задерживаюсь на флажке флюгера и оглядываюсь вокруг. Взволнованно впитываю изумительную красоту и доверяюсь ласковым волнам доброты. Насладившись, я покидаю собор Девы Марии и ныряю в лучезарную теплоту.
Величественный, неприступный замок позади.
Растянутой буквой «М» блеснул парковый пруд.
Я уже над вокзалом. Стоящие у перронов, поезда ждут своего часа. Одинокая электричка не спеша тянется в сторону яркого солнца.
Я кричу: «Привет вам, Друзья: «Балтиям», «Лембиту», деревянные дома старого Копли!»
Справа блестит порт и море. И устремиться бы к ним! Но чувство незавершенности влечет меня совсем в другую сторону. Я делаю боевой разворот влево и, ориентируясь на шпиль церкви святого Петра, лечу к прямому, как стрела, бульвару Кольде.
Фото из интернета
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/04/20/935