IV. 6. Беспримерной отваги капитан
Наиболее яркая фигура в Енисейской группе декабристов - Александр Иванович Якубович. Выходец из передовых дворян. Капитан Нижегородского драгунского полка. В петербургском свете славился как бесстрашный дуэлист. За участие в качестве секунданта в дуэли графа А.П.Завадовского с В.В. Шереметевым (из-за известной в то время балерины А.И.Истоминой) был переведен из уланского полка на Кавказ, в Нижегородский драгунский полк (оскорбление, нанесенное государем - перевод из гвардии в армию - вызвало большую ненависть к царедворцу). В связи с этой дуэлью Якубович и сам дрался на дуэли с А.С.Грибоедовым, которому прострелил левую ладонь.
Находясь на военной службе при А.П.Ермолове, Якубович проявлял исключительную храбрость в схватках с черкесами. По прибытию в Петербург, о нем заговорили, как о «беспримерной отваги капитане». Оболенский пишет: «Александр Иванович Якубович, один из кавказских героев, раненный пулею в лоб, приехавший в Петербург для излечения от раны, выдержавший операцию черепной кости и громко прославленный во многих кругах за его смелый, отважный характер, за многие доблестные качества, свидетельствованные боевою кавказскою жизнию». Высокий, стройный, с живыми, горящими темными глазами, с черной повязкой на голове, закрывавшей рану над правым виском, нанесенную черкеской пулей. Портрет Якубовича рисовал Н.Бестужев, великолепно передав красоту и одухотворенность лица героя.
Якубович был художественно одаренной натурой. Славился как мастер карикатуры. Среди акварельных работ - рисунки о пребывании посольства А.И.Ермолова в Персии, а также писанные на Кавказе. Рисовал он и находясь на каторге. Это виды Читы, сцены свидания декабристок с мужьями, глядевшими друг на друга сквозь щели острожного частокола, здание каземата, полосатая будка и часовой у ворот. Запечатлен художником также переход декабристов из Читы в Петровский завод под бдительной охраной часовых, зарисованный на фоне сибирского ландшафта.
Личность этого необыкновенного человека привлекала и Пушкина. Тот находил в нем "много романтизма" и называл "героем своего воображения", собираясь сделать центральной фигурой задуманного романа из кавказской жизни, так и ненаписанного. Поэт сожалел, что не встретился с Якубовичем в Кабарде, тогда поэма «Кавказский пленник» была бы еще лучше. В письме к А.А. Бестужеву из Михайловского Александр Сергеевич признавался: «Когда я вру с женщинами, я их уверяю, что я с ним разбойничал на Кавказе, простреливал Грибоедова, хоронил Шереметева…»
Отличная репутация Якубовича в Кавказском корпусе, однако, не привлекла к нему внимание Александра I, и он долго вынашивал план отмщения царю. Якубович не состоял в тайном обществе (по мнению Оболенского, который на каторге жил с ним в одной комнате, «он был членом Общества»). Но будучи другом Рылеева и весьма близок со многими членами, оказывал большое идейное влияние на северян, усиливая революционные настроения и подстрекая к убийству венценосца и его семьи. Прибыв в 1825 г. в Петербург, даже предложил поручить ему убийство царя. «Я не люблю никаких тайных обществ. По моему мнению, один решительный человек полезнее всех карбонариев и масонов».
Некоторые члены общества высказывали мысль, что если Якубович исполнит свое намерение, то должно воспользоваться последствиями. Другие, также приняв слова Якубовича за истину, считали, что надобно воспрепятствовать ему в исполнении. Никита Муравьев известил об этом Трубецкого и просил содействия на обуздание Якубовича. Сергей Петрович, увидев последнего, убедился из слов того, что выражение ненависти преувеличено и что он не способен ни на какое злодеяние.
Между тем, узнав о смерти Александра I в Таганроге, Якубович пришел в отчаяние. Рассматривая цареубийство как акт личной мести оскорбившему его Александру I, Якубович отказался, когда настал его час, от предложения Рылеева - вести матросов и измайловцев на Зимний дворец, опасаясь, что матросы в схватке убьют Николая и родственников и вместо ареста царской семьи получится цареубийство. Этого брать на себя он не хотел. «Я не могу сражаться с женщинами и детьми». Все же заранее сообщил об отказе выполнить взятое на себя обязательство. Однако на Сенатскую площадь явился и примкнул к восставшему Московскому полку. Во время восстания подходил к войскам, чтобы уговорить их - не стрелять. Декабристы расценивали это как измену. Тем самым резко разрушился задуманный план, что и способствовало трагическому финалу.
Но общая кара не минула и Якубовича. Его заключили в Петропавловскую крепость. В прощальном письме к отцу с горечью писал: "Позабудьте навеки, что у вас был несчастный сын". Якубовича приговорили к отсечению головы, затем казнь заменили вечной каторгой.
После Усолья (близ Иркутска) и Нерчинских рудников Якубовича поселили в Б.Разводной (Иркутская губ.). Позже по ходатайству зятя генерал-губернатора Восточной Сибири Балилевского, узнавшего о деловых качествах ссыльного, перевели в с. Назимово (180 верст к северу от Енисейска). И назначили на должность управляющего резиденцией "Ермак" Маленивского и Базилевского, расположенной на правом берегу Енисея. Здесь же находилась резиденция золотопромышленника Голубкова, в которой он тоже работал и жил. Более полувека назад все деревянные строения резиденции сгорели, и пустырь зарос бурьяном. По делам службы Александру Ивановичу приходилось не раз бывать в Енисейске, но всегда по специальному разрешению.
Якубович вел самый простой образ жизни. Как ревностный поборник приоритета русской науки, старался привить интерес к знаниям местной молодежи. Потихоньку давал уроки детям служащих резиденции. Увлек любовью к науке Игнатия Петровича Кытманова, ставшего впоследствии основателем енисейского краеведческого музея.
В свободное от службы время полулегально занимался изучением климата Енисейской губернии и других научных проблем. Участвовал в работах путешественника и естествоиспытателя Миддендорфа, изучавшего по поручению Академии наук растительный и животный мир Крайнего Севера. Серьезно увлекался вопросами сельского хозяйства, и первый посадил картофель под Енисейском.
И все же жизнь в пустынной резиденции, в полной оторванности от друзей и книг, притупляла мозг, подавляла творческую энергию. Приходилось испытывать и материальные трудности. Безукоризненно честный, он не скопил никакого состояния. Якубович обращался к губернатору с просьбой перевести его в Красноярск, ввиду "неимоверной дороговизны жизненных припасов". Влекло в Красноярск и то, что там сложился тесный кружок декабристов - братьев по духу. Но слишком опасным человеком казался Якубович "голубым мундирам", и ему отказали.
После нескольких лет жизни в резиденции резко пошатнулось здоровье: отнимались ноги, открылась старая рана на голове - начались припадки безумия, затем к этому присоединился тиф. В резиденции "Ермак" Якубович приготовил для себя могилу, выложенную камнем. Но не здесь суждено ему было успокоиться. Увезенный в Енисейск, он умер в здешней больнице 2 сентября 1845 г. Гроб с телом несли в Троицкую церковь для отпевания служащие приисков Кузина. Могила давно затеряна.
В стихотворном отклике на кончину друга ненадолго переживший его Кюхельбеккер писал, что Якубович «был из первых в стае той орлиной", к которой принадлежал и сам.