У этих двух псов не было ничего общего, кроме цвета (оба черные, как смоль) и, примерно, размера. Клички их были так же похожи друг на друга, как, например, «Тузик» и «Джульбарс».
Тузик – годовалый «дворянин», почти гладкошерстный, с небольшой только опушкой на стоячих ушах и хвосте, от большого ума и буйного темперамента проглотивший мячик, приходил в себя после операции по извлечению этого самого мячика. Мячик теперь висел в прозрачном пакете на дверце вольера как доказательство успешной операции и сувенир для владельцев. Пес считал, что он вполне уже восстановился, и предписанная голодная диета – это досадная ошибка персонала. Поэтому он жадным взором провожал миски с кормом, которые фельдшер приносил его соседям справа и слева, и старательно разбирал вольер. Вольер не поддавался, но пес не отступал. Попытку фельдшера вывести его на прогулку Тузик пресек, пару раз клацнув зубами около лица этого недостойного человека.
Джульбарс – пятилетний овчар с длинной ухоженной шерстью, съел одну из тех отравленных приманок, которые наши добрые сограждане, провозглашающие лозунг «Город для людей, а не для собак!», раскладывают в местах выгула. Вторые сутки пес болтался между небом и землей, несмотря на все наши усилия. «Прогноз осторожный» - эти два слова значат: «Все очень плохо, Вы, конечно, можете надеяться, но я ничего не гарантирую». Джульбарс лежал в отдельном реанимационном блоке под бдительным присмотром, опутанный проводками и трубками, и к началу моей смены начинал понемногу приходить в себя.
- Пришли к Тузику – сообщение от администратора.
Вооружаюсь картой Тузика, выхожу в общий холл, выкликаю хозяев Тузика, провожаю двух откликнувшихся молодых людей к Тузиковому вольеру. Пока я разливаюсь соловьем, описывая, как хорошо Тузик перенес операцию, какие хорошие у него показатели, какой он активный и голодный, и как он завтра будет выписан, и т.д. и т.п., молодые люди с двух сторон чешут Тузиковы уши. В глазах пса неуверенная радость, хвост то машет, то опускается к полу. Минут через десять один из молодых людей спрашивает:
- А почему у него на клетке написано «Тузик»?
-Ээээ… А как Вы его дома зовете?
- Джульбарс!
-Эхгм, кхек… Тааак, теперь забудьте все, что я вам тут рассказала, и пойдем к Джульбарсу!
- А я все думал, зачем вы Джульбарса подстригли…
Вот это я понимаю, доверие к спциалисту! Доктор сказал, что это Ваша собака – и не важно, что не очень похожа, доктору виднее. Молодых людей не смутили ни слова об операции, ни послеоперационная попона, ни бредовые для отравившейся собаки прогнозы и назначения. Видимо, некоторые изменения во внешности и характере пса они списали на болезнь и стресс от пребывания в стационаре.
Проводив погрустневших хозяев Джульбарса («прогноз осторожный»), получаю новое сообщение от администратора:
- Пришли к Тузику!
Ндя, администратора в этой ситуации тоже ничего не смущает, похоже.
Провожу мужчину и женщину к Тузику, на всякий случай молча. Сомнений нет – это действительно к Тузику: пес выпрыгивает из шкуры от радости. Облегченно вздыхаю и повторяю прежнюю песню о благополучной операции, хорошем самочувствии, и что вот завтра утром пробное кормление, а во второй половине дня – домой.
- Две недели посидит на диете. И не давайте ему больше мелких игрушек.
- Конечно-конечно, больше никаких игрушек! - Женщина снимает с решетки пакет с мячиком.
- Это же был твой любимый мячик! Как ты его проглотить ухитрился? – Протягивает мячик Тузику.
- Рхгам! – говорит голодный Тузик. – Сейчас покажу!
- НЕЕЕТ! – Мой вопль сдувает владельцев в сторону, а Тузик от неожиданности поперхивается.
…Щедро поливая спиртом прокушенный палец, я киваю на обслюнявленный мячик:
- Может, выбросим его, а? От греха подальше.