Глава 13
Освобождение
Федор и Маляк стояли на холме посреди живописной долины, обдуваемые холодным воздухом. В этом месте, произошла первая известная человечеству битва египетского фараона Тутмоса III с ханаанскими царями в 1457 г. до н.э.[1]. Здесь должна произойти и последняя, самая важная битва для каждого человека на земле.
Они находились на холме Мегиддо[2]. Фигура Сайфуддина одиноко возвышалась в последних лучах заходящего лилово-красного солнца, отбрасывающего светлые пятна в хмурую долину. Отблески света настырно цеплялись за далекие горы, словно предчувствуя, что сегодня последний день, когда они дарили людям радость, наполняли жизнь разноцветными красками, давали надежду на завтрашний день.
Избранник и его спутница старались не приближаться близко к молодому человеку c распростертыми в сторону руками. Сомкни их и… Современный мир окончательно и безвозвратно претерпит изменения, стирая границы между реальностью и вымыслом, светом и тьмой, надежной и отчаянием, любовью и ненавистью. Но он не спешил. То ли ожидал, когда солнце окончательно исчезнет с горизонта, то ли когда поступил сигнал. Его сознание находилось под контролем сторонней силы. Взгляд отрешенно смотрел вдаль, откуда необратимо наплывала тень.
- Попробуй его растормошить, говори ему о его жизни, родителях, будущем, - Федор второпях попросил Маляк, внимательно следя за молодым человеком. – Должен быть какой-то способ, который выведет его из этого состояния. - Избранник пытался найти разгадку. В голове постоянно проскакивала мысль, что они уже где-то встречались.
- Сайфуддин! – обратилась Маляк, - Аллах милостив. Он любит тебя и простит! Вспомни себя в детстве. Сколько ты испытал страданий, когда война пришла в твой дом. Сколько разрушений, горя, несчастий она принесла. – Девушка ничего не знала о жизни молодого человека. Ее интуиция сама подбирала образы, она только их оглашала.
- Ты потерял самого дорого тебе человека, которого любил больше всего на свете – маму! Помнишь, как она тебя любила. С какой надеждой отправляла по утрам в школу и как радостно встречала на закате, спрашивая о новых познаниях. Вспомни отца, когда он отказался поднять руку на тебя. Он встал на твою защиту.
В ответ юноша произнес монотонным, загробным голосом:
- Неверная! Ты не ведаешь, в чем смысл моего предназначения, как не узрела смысла твоего существования на Земле! Как много боли, суеты и неудовлетворенности, несчастливых судеб. Люди гибнут за неизвестные идеалы. Я пришел исправить это. Люди скажут: «Хвала Аллаху, который привел нас к этому! Посланники Господа нашего принесли истину». Им будет возвещено: «Вот Рай, который вы унаследовали за то, что совершали»[3].
Молодой человек посмотрел в сторону заходящего солнца.
- «Но сначала убьем неверующих, где бы их ни встретили, изгоним их из тех мест, откуда они нас изгнали, ибо для них заблуждение хуже, чем смерть от вашей руки»[4]. «Мы поджарим на огне тех, которые не уверовали в Наши знамения»[5], - Сайфуддин цитировал одну за другой фразы из священной книги. От его слов становилось холодно на душе.
Вокруг все заволокло тяжелыми облаками. Их формы, как огромные, суровые стражи, отбрасывали темные силуэты на землю. Порывы ветра усилились, леденящие вихри пробирали насквозь.
- Именем Аллаха призываю тебя – одумайся! Не совершай ужасного деяния. Ты погубишь себя и невинных людей. Не этого хочет Аллах! – девушка почти кричала. – Не будь судьей человечеству, совершая бессмысленное жертвоприношение. «Кто способен проявить терпенье и простить, поистине, это достойное деяние и в этом твердость духа»[6]. Будь добрым, прояви любовь, ты можешь!
Все было напрасно. Изнеможенная Маляк опустилась на колени. Она продолжала говорить о вере, испытаниях и необходимости их преодолеть, но надежда таяла с каждой секундой.
Федор мучительно пытался вспомнить что-то в своей голове, проникая в самые темные глубины, нетленно погруженные в бездне подсознания. Как тяжело и страшно заглянуть в нее, сознательно обрекая себя на нестерпимое страдание и ужасы истины. Погружаясь все глубже и глубже, преодолевая страхи, служившие защитным барьером от суровой реальности, узрел полную картину истины, от которой еще больше стало страшно.
Подсознание уносило в неведомую горную долину с маленьким селением и трудолюбивыми жителями. Их непритязательный быт, устоявшийся вековыми традициями, удивлял своей простотой и непринужденностью. На окраине деревушки на склоне горы виднелись руины некогда красивой мечети. Внутри стоял величественный белый престол и на его ступенях задумчиво сидел юноша. Воссев на престоле, Федор завел с юношей непринужденную беседу.
Сайфуддин! – истошно завопил избранник, стараясь донести до затуманенного сознания юноши. – Сайфуддин! Умей себя преодолеть, чтобы быть собою!
Молодой человек продолжал стоять неподвижно. Прямая осанка не выдавала никаких признаков изменения, потухший взор смотрел за горизонт. Федор опустился и колени. Все, что могло быть сделано – совершено.
Вдруг Сайфуддин громко выдохнул, руки опустились, глаза сфокусировались, сознание медленно возвращалось. Он тревожно огляделся по сторонам, не понимая, каким образом очутился на холме. Только когда его взгляд остановился на девушке, в уголках губ появилась робкая улыбка.
В ту же секунду резкий холодный порыв ветра, подняв мелкий песок, безжалостно ударил в лицо избранника. Он знал, кто был недоволен и от этого на душе стало немного легче.
- Вам плохо? – обеспокоенно спросил молодой человек. – Могу чем-нибудь помочь?
Маляк со слезами на глазах стояла без сил на коленях рядом с Федором. Сайфуддин протянул руки девушке, помогая встать с колен. Она робко ответила на предложенную помощь.
- Я вижу ангела, - произнес молодой человек, улыбаясь девушке.
В заходящих лучах солнца Маляк действительно была сродни ангелу. Ее черные шелковистые волосы развивались на ветру. Платье цвета аквамарин перетянутое на талии тонким платиновым поясом просвечивалось насквозь, создавая иллюзию неземного, божественного создания. Она была прекрасна, счастлива и растрогана.
- «Ага… Я тоже», - про себя подумал Федор.
- Меня зовут Сайфуддин! – сказал молодой человек, не отрывая взгляд от девушки. - Мне кажется, мы встречались ранее. Я знаю вас?
- Не думаю. Нет. Точно нет, - поразмыслив некоторое время, произнесла девушка.
Облегченно вздохнув, Федор встал с колен.
- Простите, - обратился он к парочке. – Нужно кое-что еще завершить.
***
Посередине каменного помещения, в котором пахло забытой стариной, возвышался мраморный пантеон круглой формы с углублением, в котором тлели угли. От него расходились девять ступенчатых граней. Братья ордена «Агрегация 39», облаченные в белые одежды, сидели на полу напротив своей грани. Перед каждым лежал элемент Palabinus, переливающийся теплым светло-голубыми бликами. Легкий морозец покрыл стены замысловатым рисунком, постоянно находившимся в движении от потрескивающего пламени факелов, создавая мистическую атмосферу.
- Вам, достопочтимый брат, предстоит исполнить величайшую миссию, воссоединить источник энергии Anadam c Palabinus, - возвестил Преподобный брат, обращаясь к Федору.
Ритуал начался. Пламя факелов на стене постепенно оживало, разгоралось с новой и новой силой, ярко освещая комнату. Братья подняли ладони к верху, держа свою часть Хранителя жизни. Очаг, до сего момента, тускло мерцавший в центре престола, поддержал танец факелов, выбрасывая вверх сноп ярких искр. Спокойно лежавшие на ладонях артефакты наполнились плотным светом, медленно воспарили над ладошками, плавно покачиваясь в воздухе и через мгновение стремительно сорвались навстречу друг к другу, соединившись в единый диск над очагом, выбросив яркий столп иск и света.
Братья продолжали медитировать, произнося древние заклинания. Во внутреннем круге диска отщелкнулись три проводника. Наступил долгожданный момент. Облаченный в голубой подир[7], Федор медленно взошел на пантеон, вознеся Anadam над диском. Тело ощущало вибрацию от притяжения древних артефактов друг к другу, порождая неимоверное свечение. Это был свет надежды на спасение. Пальцы разжимались, расстояние неумолимо сокращалось. Еще мгновение и…
- Нет! – воскликнул Федор, одергивая Anadam.
Пространство всколыхнулось от яркой вспышки, проводники спрятались внутрь диска и мощная волна энергии разбросала Palabinus на части. В комнате воцарилась непонимающая, вопрошающая тишина. Пламя очага, испугавшись такого предательства, притухло. Братья в полном недоразумении смотрели на избранника.
- Это нельзя делать, - жестко произнес Федор. – В Palabinus заключена энергия не спасения Земли от переворота, а порабощения ее Дьяволом. Не имея возможности перенести артефакт физически самому, использовал меня в качестве проводника. Братство «Агрегация 39» сохраняла, приумножала и передавала из поколения в поколение знания для достижения этой цели. Anadam – спусковой механизм порабощения энергии душ жителей Земли. Тогда наступит земное затмение.
Братья активно дискутировали между собой, ввиду новых фактов, стараясь найти подтверждения в древних манускриптах.
- Откуда вам это известно? – поинтересовались они.
- Там, за пределами Земли, мне открылась дверь истины. Palabinus – это подготовленная Дьяволом легенда. Все нужно читать наоборот: Sunibalap. «Suniba» – означает светлый, что означает название последней, девятой части артефакта, которую принес ангел на землю, даровав свет знаний для процветания рода человеческого. Имя Дьявола до падения было Люцифер, «несущий свет» или «свет знаний». Лишь он один осмелился бросить вызов Творцу, поскольку обладает сопоставимыми знаниями. Именно поэтому было девять благ и ангелы несли только одну часть, чтобы никто не возомнил себя равным Творцу.
«Alap» – звук, мелодичная вибрация, порожденная любовью. Sunipalap означает заключительный элемент божественного творения предшествующий любви, когда человеку даруется душа.
Последний артефакт - Anadam, божественную любовь и начало всех начал, приносил на землю сам Творец. Поэтому его целенаправленно эвакуировали на Марс для нейтрализации энергии Дьявола.
Братья удивленно, но молчаливо слушали. Федор продолжал.
- Книга Истины Suraleb - одно из подтверждений моих слов. В слове «Sura» заключен иной смысл, а именно название древнего иудейского города[8], разрушенного Творцом наравне с Содомом и Гоморрой, за то, что в них написаны Тора и Талмуд, которые провозгласили Дьявола своим богом. Поэтому во всех духовных практиках это слово всегда содержало негативный смысл, за которым обязательно следовал обряд очищения. В Ведах «Sura» - название хмельного напитка для очищения помыслов своих. У христиан это название рек в различных географических местностях, уносивших все плохое и очищавших население от дурных мыслей. В последующем Дьявол реабилитировал смысл слова, обозначив им название глав в Коране.
«Aleb» – одна из вариаций значения «черный». При объединении двух слогов в Suraleb, получается «черный город», в котором жили отступники, писавшие черные книги, иначе иудеи-чернокнижники. Они верили не силам природы и интуитивному восприятию мира, а поклоняясь собственному идолу, рациональному выбору в лице Дьявола. Самое ужасное - они знали об этом.
Федор замолчал. Глаза его закрылись, а на лице появилась безмятежная расслабленность. Братья поняли, что его сознание находится сейчас не с ними, но побоялись прервать это состояние. Они терпеливо ждали. Через мгновение избранник продолжил.
- Даже символика братства – демонстрация его силы. Звезда в круге - есть темное царство перерождения душ человеческих. Дьявол был последним, девятым, кто принес свет знаний. Когда он пал на землю, во всех преданиях его стали изображать, в том числе в виде дракона, змеи, быка ассоциируя его с числом девять.
Цифра «три» символизирует количеством дней апокалипсиса, во время которого очистительный огонь, именуемый «оружием богов» убьет много людей. «Божий Суд, как удар молнии! Ураганы огня будут изливаться из облаков и распространятся по всей земле. Бури, ненастья, молнии и землетрясения охватят Землю в течение трех дней. Прольется непрерывный дождь огня! Он начнется в очень холодную ночь… Эта катастрофа придет на землю, как вспышка молнии»[9]. - В голове Федора всплывали знания по теологии, полученные при подготовке к полету на Марс. - «Я вижу над землей полную темноту, которая продлится три дня и три ночи. Ничего не будет видно, а воздух будет источать мировую язву, которая заберет почти всех и не только врагов религии»[10], – избранник продолжал цитировать строки начала апокалипсиса из различных источников. - «Это уничтожит все, что было сделано человеком. Светящееся облако огня появится в небе, шквал огня достигнет мира. Ужасное бедствие, которое никогда не видели в человеческой истории, будет длиться семьдесят часов»[11].
Братья напряглись от такого поворота события. Им стало не по себе.
- Этот ритуал, - Федор указал на пантеон. – Завершает правление христианами мира на протяжении тысячи лет[12] «По окончании Тысячелетнего царства наступит время Страшного суда, конца истории и установления будущего вечного состояния - под новым небом на новой Земле»[13]. Между окончанием Тысячелетнего Царства и Страшным судом будет короткий период, в который состоится решающая битва с Дьяволом. Мы едва не открыли Ковчег Завета, - заключил избранник. - Когда все успокоиться, осядет пыль и снова засияет солнце, на девятый день явиться мессия, спаситель. Но вот кем он окажется – посланником Творца или слугой Дьявола, зависит от исхода битвы.
– Кто тебе дал право судить? – разъяренно прокричал Дьявол. - Откуда тебе знать, кто есть Творец и кто есть Дьявол? «Бог - ради человеков, чтобы их просветить, дабы поняли сами, что они - это скот и только!»[14]. Человечество никому не нужно! Вы остались одни в этом мире. Творец устал вас любить!
- Не Творец перестал нас любить. Мы перестали любить себя сами! – уверенно проговорил Федор. - Что, если не Творец создает воображение, а наше воображение Творца, ведь в таком случае человек - лишь жертва своих собственных иллюзий! Почему ты уверен, что все вокруг – не иллюзия. И кто есть Творец – создатель или созданный? – не успокаивался избранник.
Дьявол задумался. Он не задавался такими вопросами. Что истинно, он не знал наверняка.
- Ты стал освобожденным, - натужно заключил бывший напарник. - Но каждый услышит то, что хочет услышать. Не нужно думать о Творце. Он сам позаботиться о себе. Ты думай о себе. А выбора у тебя нет. Результат известен – смерть. И после смерти тоже нет. Его определяет мой отец и я.
Перед Федором наконец-то сложилась в единое целое вся картина мироздания. Во время медитации он становился частью вселенской плазмы, и сам не ведая того творил окружение. Но как хитер оказался Дьявол. Он отказался заключать сделку с избранником, поскольку братья почувствовали бы стороннее влияние и не понимая всего масштаба, могли сорвать весь многовековой план. Поэтому бывший напарник искусно использовал подсознание избранника и через него влиял на Сайфуддина, который покорно исполнял все в точности, полагая, что выполняет волю Всевышнего, бессознательно обрекая на творение апокалипсиса себя и Федора, становясь преданными вассалами Дьявола.
- «И ведь он нисколько не врал», - вспоминал Федор. – «Он излагал мысли ровно настолько, чтобы они четко воспринимались. Вот ведь хитрый черт! Он как всегда прав. Я сам попросил говорить понятнее, когда он объяснял природу Вселенной». И поняв, что так избранник бесполезен, пошел иным путем, всю информацию закладывал в процессе медитации используя внутреннюю вибрацию, когда сознание отключено, подсознание раскрыто и настроено на единый резонанс со Вселенной. Поэтому перед Федором не открывалась последняя дверь, когда он пребывал на Земле, где хозяйничал падший ангел. Только за ее пределами, вне границ досягаемости его власти дверь отворилась.
Но даже здесь Дьявол поступил хитро. Он отказался использовать против людей простое в создании ядерное оружие, разносящую смертоносную радиацию и уничтожающее все вокруг, а предпочел воссоздать «оружие богов», экологически чистый термоядерный синтез. Что может быть проще в создании, чем само сознание, повторяющее вибрации Творца.
Иудеи, не понимая всей сути, носили с собой Ковчег Завета, таившим в себе энергию невообразимой силы. Талмуд четко указывает, что он состоит из трех ларцов, энергетических преобразователей, вставляемых друг в друга. Это и был полевой термоядерный реактор с частицей вселенской плазмы. Поэтому, несмотря на то, что сам ковчег был очень тяжелым, плазма не подчиняется законам гравитации, не только не обременяла несших его, но и несла их самих. Моисей, произнося заклинание, мысленно задавал разрушающую энергетическую мощь плазмы в виде шаровой молнии.
Плазма – это самое простое, что мог даровать Творец иудеям. Из нее состоит все окружающее пространство. Всего лишь нужно научиться ее верно использовать. Творец даровал избранным то, что могло послужить как во благо, так и привести к очередному исчезновению цивилизации на земле. Все зависит от помыслов. Дьявол после смерти Моисея[15] передал часть знаний о сути Ковчега Завета иудеям, убедив надежно спрятать его, оберегая человечество от «гнева Господня», только преследуя совсем иную цель.
Anadam нужен для активации ковчегов, поскольку он содержал концентрированную энергию сути Творца, его любви, которая по определению отсутствует у Дьявола. Хотя суть природы одна, но разные мысли, вибрации и частоты. Любовь преобразует энергию и освобождает ее. Она то и нужна для победы в сражении. Дьявол стремиться завоевать человечество для сохранения облика, а Творец, уничтожая непокорных, очищает землю, творя новую реальность.
Во всей этой круговерти Федор оказался проводником, резонатором, который возбуждал вокруг себя все. Вот почему Дьявол так страстно поддерживал Федора в духовной практике. Когда мысли человека входят в резонанс с вибрацией подсознательной, человек познает сущность Вселенной, становится магом, просвещенным, повелевая всеми стихиями природы. Перед ним открываются все двери и он проникает во все знания. Ему не страшны ни смерть, ни жизнь. Потому что он есть Творец.
Сайфуддин, получив уникальные знания, воссоздал четыре Ковчега Завета в сильнейших духовных центрах мира, не подчиненных иудейству и мусульманству и способных противостоять дьявольскому искушению. Одним движением Дьявол наносил серьезный урон по неверным, ликвидируя значимость духовных практик и сохраняя землю для преданных людей. Для этого условия воспроизводства должны быть экологически благоприятными. Их нужно содержать как скот, максимально стимулируя размножение с целью снабжения энергией любови истинного спасителя.
В этом многовековом плане все предусмотрено до мельчайших деталей. Не территории Америки, Западной Европы и Ближнего Востока контролируемые масонами, реализуется практическое воплощение талмудического приказа: властвовать над гоями как над рабами. Материально-техническим снабжением займутся образованные мормоны[16]. Сельским хозяйством - искусственно взращенные амиши[17] и подобные им протестанты, поскольку иудеиям не пристойно заниматься физическим трудом и сельским хозяйством. Эти общины, добровольно ограничившие себя в познании мира, лучшая рабская сила. Обеспечение порядка возлагается на мусульман, готовых выполнить любой приказ во имя Аллаха. На них же возлагается порабощение или уничтожение оставшихся вольных народов.
Идеальный симбиоз нового мирового порядка - иудеи и мусульмане. Одни ненавидят других, но готовы уничтожить всех остальных, как записано в самых совершенных произведениях Дьявола - Талмуде и Коране. Действительно корни религии – в бессилии человека. Вот что имел Дьявол в виду, когда говорил: «Да, библейский проект подходит к завершению». Вера – его цель. Вся история рода человеческого сложилась в единую мозаику. Все было верно. Произойдет такая борьба за мир, что камня на камне не останется.
Не случайным оказалось место первого знакомства с орденом «Агрегация 39». Храм масонов в Далласе, точная уменьшенная реконструкция Храма Соломона в Иерусалиме.
- «Действительно в лабиринте хаоса нет ничего случайного. Все структурировано или же всякая случайность закономерна?» - подумал Федор. – «Ясно одно - это нить грядущего, в которой нет ничего страшнее, чем наши мысли. Кто есть Дьявол, как не мои мысли. Дьявол в каждом из нас. Дьявол во мне. Дьявол – это Я!»
Федора обдало холодным потом от такого умозаключения. Это ужасно, противно, жестоко! Смириться невозможно, а измениться, держать мысли в чистоте чертовски сложно.
Ситуация накалялась. С одной стороны братья ордена, которые были объединены столько веков одной целью, но не познавшие всю глубину обмана в своих убеждениях. Действительно, ничто не меняется так часто, как прошлое. С другой - сам архитектор земного мира, искушенный интриган и плут, остановленный в шаге от заветной победы. Дьявол большими шагами расхаживал по комнате, активно жестикулируя и превознося пламенные речи. Из сложившейся ситуации требовалось срочно найти выход.
В полемике, один из братьев вышел из круга, обернулся в сторону избранника и в ту же секунду неистово закричал.
Федор медленно сползал вниз по стенке, прижимая обе руки к груди. Все мгновенно оказались рядом. В комнате воцарилась полная тишина. Руки намертво сжимали мерно поблескивающий Anadam, до середины вошедший в сердце. Сознание еще пыталось сфокусировать взгляд, но он неудержимо рассеивался в пространстве.
- Скорую! Скорую вызовите! – доносилось откуда-то издалека.
- Положите его на пол…
- Расстегните рубашку…
Перед глазами появился четкий образ настоящего Дьявола. Точная копия из «Книги Гигаса»[18].
- Сумел ты меня переиграть, сукин сын. Не просчитал я этот гамбит, - образ бывшего напарника постепенно отдалялся, безвозвратно растекаясь вдали. – Ничего. Еще свидимся!
Федор видел, как над ним стояли склонившиеся братья, обреченно смотрящие на распростертое тело. С ним пропали все их надежды и чаяния. Лишь Преподобный умиротворенно, даже с отрешенным взглядом смотрел на происходящее. Он с облегчением закрыл книгу Suraleb и провел пальцами по названию книги наоборот. Предсказание свершилось.
Но Федора это уже не интересовало. Перед ним проносились эпизоды жизни. Самое первое воспоминание, как счастливая мама держала его на вытянутых руках и кружила по кругу. Он радостно смеялся беззубым ртом. Как она поставила его на подоконник окна, где на улице светило яркое солнце, а белый, чистый снег искрился на улице.
Появилась картинка детского садика. Первой любви. Девочка, с которой спал на соседних кроватках. Кучерявые черные волосы до плеч, курносый носик, большие глаза, полные губки. Она весело улыбалась, когда все просыпались. И звали ее… Странно. Всю сознательную жизнь не мог вспомнить ее имя. Как не старался. А тут… Маленькая Кристина.
Кукурузное поле. Федор с отцом идет сквозь высокие посадки, выше головы. Отец шел впереди, как неожиданно остановился. «Сын! Тебе сегодня десять лет. Это первое двузначное число в твоей жизни. Запомни его!»
Потом как один кадр пролетела школьная любовь, момент первого поцелуя, первой спортивной победы, заплыва в Ironman, когда совсем рядом резвились дельфины, поддерживая уставшего пловца. А потом… чернота. Немая черная безмятежность.
***
Тишина… Бум… Тишина…
Бум…Тишина… Бум… Бум…
Глаза раскрылись. Кругом белым бело насколько позволяет видеть взгляд. Ни неба, ни горизонта, ни пола. Все одинаково бело.
- Как больно иногда открыть глаза! - послышался голос совсем рядом.
Федор обернулся.
Дама Смерть ласково, даже с материнской любовью смотрела на избранника. Она предстала совсем в ином, в истинном обличии. Светло-голубой саван с глубоким декольте неотвратимо притягивающим взгляд формами, плотно облегал образ. Огненно рыжие волосы уложены в косу, высокий лоб, ласковый взгляд очаровательных глаз, изящный нос, пухлые губы и тонкая шея завершали образ девушки мечты всей жизни на поиски которой тратишь всю жизнь, а она всегда рядом и терпеливо ждет твоего прихода. Ее энергия заполняла вокруг себя все пространство, невероятно святясь внутри него. В какой-то момент показалось, что это невесомое, облачно прозрачное создание готово разродиться от ее переизбытка. Только вокруг подола савана вертелась черная бездонная бездна, напоминавшая о том, что она есть суть двух миров дающих жизнь и ее же возвращающих. Дама словно висела над вечностью. Однако всякий попавший под ее чары, уже никогда не возвращался обратно из безграничной бездны, называемой небытием.
- Да. Наделал ты шуму. Всем карты перепутал, - дама интригующе посмотрела и тяжело выдохнула. – Даже мне.
Федор не испытал никакого страха перед дамой вечности. Чего бояться, когда это уже случилось.
- Я умер? – непонятно зачем спросил Федор.
- Для того чтобы сказать, что такое смерть, не плохо бы сначала определить что такое жизнь, - иронично заметила дама и видя некоторое замешательство избранника, уже более снисходительно спросила:
- Ты как думаешь?
Ответ напрашивался сам собой.
- Где я оказался?
- Этот вопрос как раз и обсуждается.
За спиной Федора послышались отдаленные звуки брани, перемежавшиеся грохотом и яркими всполохами света и огня. Смерть указала в сторону нарастающей барабанной дроби, где отчетливо стали видны силуэту двух фигур, стоявших друг напротив друга и эмоционально дискутирующих. Небосвод контрастно разделился на две половины. Одна белая и яркая, испускающая громы и молнии. Вторая – черная и беспросветная, пронизываемая багровым заревом. Шум с каждым мгновением неуклонно усиливался, перерастая в непрекращающийся грохот.
- Ты покончил жизнь самоубийством, - продолжила Смерть. – Это грех, за который уготовлено пребывание в аду. Но! С другой стороны – было совершено самопожертвование во благо человечества. Что есть деяние благое, угодное Творцу.
Дама облокотилась на рукоятку косы, скрестила ноги и задумчиво смотрела на Федора.
- Теперь ты понимаешь, что лишь потеряв все, обретаешь свободу. Твой поступок заслуживает похвалы, поскольку дорога, выбранная тобой, не писана ими, - она кивнула в сторону громов и молний, которые неумолимо надвигались. - И никому из них не принадлежит. Ты не покорился им, а лишь следовал своему разуму, став по-настоящему свободным от предрассудков, эмоций и желаний. Ты стал пробужденным, чем и поставил всех в тупик.
Избранник непонимающе посмотрел на даму.
- Дело в том, что они, - Смерть в этот раз размашисто обозначила круг клинком косы, указывая в сторону бурных дебатов, - обладают универсальными знаниями, охватывающими прошедшее, настоящее и будущее, полагали, что точно ведают о том, как ты поступишь в настоящий момент. Для них это своего рода игра – кто точнее окажется в расчетах, тот того и переиграл и пока идет борьба силы, Творцу и Дьяволу нужны участники и зрители.
- Ммм… Понятно, - только и сумел выговорить Федор, безучастно отвернувшись от спорящих и с грустью уставившись вниз, на одинокий голубой шарик, мерцающий в черной мгле космоса. Какой же он яркий, выбивающийся из царства темноты и бесконечности. Сейчас он казался особо манящим, искушающим, живым.
- А ты куда хочешь? – с интересом спросила Дама.
- Я хотел бы вернуться туда, - не раздумывая ответил Федор, кивком головы указал вниз.
- Почему?
- Потому что… - Федор задумался, не отрываясь, рассматривая Землю. - Потому что там..., там… рай!
Самые прекрасные и светлые воспоминания нахлынули на Федора. Слезы счастья и радости переполняли душу, когда вспоминались прожитые моменты. Значит, он точно выполнил свое предназначение.
- Что будет теперь? Как же переворот планеты? – обеспокоенно спросил избранник.
- Творец не в силах бесконечно сдерживать космические движения. Да и зачем? – Смерть безнадежно смотрела на Землю. – Что было рождено, тому суждено умереть. Никто не знает когда, но это происходит всегда.
Сзади барабанный стук перерос в несмолкаемую канонаду.
***
Грохот и стук раздавался все сильнее и сильнее. Нестерпимый шум доносился до самых глубин сознания, эхом разносясь в голове.
Федор очнулся в тот самый момент, когда охрана взламывала входную дверь гостиничного номера. За работниками отеля вбежали взволнованные и перепуганные Поларна и Мишэль.
- Как ты всех напугал. Подумали уже черти что! – проговорили почти одновременно девушки. – Быстро собирайся. Два часа осталось до соревнования. Ты сколько времени медитировал?
Только сейчас Федор заметил, что сидит на полу в позе лотоса, занимаясь медитацией со вчерашнего вечера.
- Быстро в ванную, - бойко командовали девушки. – Сам просил, что бы мы приехали только в день соревнований. Видишь ли, чтобы не растерять энергию, - они весело захихикали. – А сам едва не прозевал старт. Ты чем занимался на Гавайях?
Федор добрался до ванной и уставился в зеркало. Что это было? Сон? Видение? Как это все понять? Ответов он не знал.
Ополоснув лицо, одев спортивные штаны и майку, поверх накинул гимнастерку и на голову насунул бейсболку без верха, вернулся в гостиную.
«Волосы!», - пронеслось в голове. – «Какого цвета волосы?»
Бросившись в ванную, Федор снова уставился на отражение в зеркале. Длинные, слегка вьющиеся русые локоны касались плеч. Ничего особого.
- Железный человек! Ты готов? – послышался звонкий голос девушек. – Еще регистрацию нужно пройти.
«Значит это сон и ничего более», - подумал Федор и захваченный под руки подружками выбежал из номера.
В холле отеля, после ночного ливня, протекла крыша и на стенах с морскими далями остались разводы. Администрация организовала быстрый ремонт, на полу расстелили целлофан и стояли стремянки. Рабочие старались управиться в максимально короткий срок.
Пока Поларна несла сумку, Мишэль за руку тянула Федора. Бесконечно разговаривая и оборачиваясь на Федора, она не заметила стремянку, зацепила ее плечом и та, покачнувшись, опрокинула стоявшую сверху ведро с краской. Плотный поток вылился на голову Федора, обтекши по ободку полукепки и козырьку, мгновенно окрасив волосы в светло-голубой цвет.
Девушки растерялись, но в тот же момент весело рассмеялись.
- Ничего, будешь выступать с голубыми волосами, - резюмировала одна.
- А что, оригинально, - вторила вторая, чтобы разрядить обстановку и поддержать потерпевшего.
Федор замер на месте. Ураган разнокалиберных эмоций вырывался наружу. Тысяча мыслей проносилась в голове. Через мгновение в глазах загорелся азартный блеск и на лице появилась загадочная улыбка.
- Как же я вас люблю! – искренне проговорил избранник.