Говорят, судьбу не выбирают. Она сама ведёт нас по жизни, то одаривая щедро, то разоряя подчистую. У каждого она своя, неповторимая. Так хочется порой изменить всё, начать заново, повернуть вспять… но не всегда это получается, даже если ты прикладываешь массу усилий.
Жизнь довоенного Сталинграда засела в памяти Валентины Ивановны Вдовиной накрепко, хоть и было ей всего 5 лет. Родилась она 12 ноября 1936 года. Коренная сталинградка. Жили они в Красноармейском районе, удалённом от центра города, в частном секторе на улице Парашютной в доме №31. Рядом была Волга, степь по весне радовала тюльпанами, а летом превращалась в белое ковыльное море. Красота!
Валя хорошо помнит худенькую красавицу мать – Евдокию Ивановну, вечно хлопотавшую у печи. Накормить, обстирать, доглядеть за четырьмя мальцами – дело нелёгкое. Хорошо, что старший – девятилетний Ванюшка, уже помощник в доме. А Валя и младшие брат с сестрой – погодки. За ними глаз, да глаз нужен.
Жили скромно, но дружно. Отец – Иван Илларионович, работал на хлебопекарне. Бывало, что домой возвращался с подарочками – кусочками сахара или сухариками. Ими одаривал местную детвору, не только своих.
Дом, в котором жила семья Вали, был небольшим, но в то время особых хором ни у кого не наблюдалось. Печь – главное украшение дома, согревала, кормила и служила постелью для всей малышни. Жизнь не жалела семью. Так получилось, что к началу войны из детей остались только двое: Валя и младший братишка Витя.
Война грянула, разом оборвав детство, отобрав всё, что было. В сентябре 1941 года отца забрали на фронт. А в ноябре 1941 года от голода умер младший братишка, и Валя с мамой остались вдвоём. А дальше – дни, месяцы, годы, полные страха, голода, холода, боли… Война не щадила ни старых, ни малых.
Хорошо запомнился день 23 августа 1942 года, когда немцы начали бомбить район, на всю жизнь запомнился!
Вот рассказ самой Валентины Ивановны.
«Дом наш находился на том месте, где сейчас находятся 14-ти этажные дома, около моста через канал. Было воскресенье, жарко. Мы с мамой отправились на рынок на улицу Кооперативную. (Район Южного автовокзала). Дело в том, что мамина племянница, которая училась в медицинском институте, уезжала домой, и мы пошли попрощаться с ней, проводить в дорогу.
Неожиданно небо потемнело, раздался гул самолётов, визг сбрасываемых бомб. Было очень страшно! На рынке началась паника. Взрывы бомб, стоны, крики о помощи, кровь… Все люди побежали в укрытие, и мы с мамой тоже.
Сколько времени продолжалась бомбёжка, не помню. Как только всё стихло, нам разрешили выйти из укрытия, и мы побежали домой. Перед нами предстало страшное зрелище: окровавленные трупы людей, раненые, воронки вместо домов. Большинство уцелевших домов горело. Помню, навстречу шла пара – мужчина и женщина. Мужчина нёс на руках окровавленную обгоревшую девочку. Обезумевшая женщина что-то кричала, просила о помощи.
По дороге к дому знакомые сообщили нам, что нашего дома нет, его полностью разбомбили. Мы не поверили. Мама побежала к дому, на что-то надеясь. Я еле успевала за ней и всё время плакала. Мамины надежды не оправдались: дома не было. Огромная воронка и разруха. Она бродила вокруг пепелища, как сумасшедшая, и что-то искала. Потом оказалось, что она надеялась найти хоть какие-то документы и вещи. Единственное, что удалось найти – это моё обгоревшее свидетельство о рождении, которое потом пришлось восстанавливать. Маме стало плохо, и её в стрессовом состоянии увезли в госпиталь, который находился в здании школы №62 Красноармейского района. Я осталась под присмотром соседей: кто, где приютит. Позже меня забрала сестра моей мамы, моя тётя – Вахменина Полина Ивановна, которая жила на собачьем хуторе около 264 завода. (Сейчас территория ДК «Химик»)
Немцы продолжали бомбить район и ночью, и днём. Когда раздавался гул самолётов, тётя брала меня на руки, и мы бежали прятаться от налётов в окоп, вырытый прямо во дворе тётиного дома. Жили мы в постоянном страхе. Дни не отличались от ночей: днём было темно от копоти и дыма. А ночи освещались пожарищами.
Я очень скучала по маме. Мне её так не хватало! Очень хотелось, чтобы она побыстрее выздоровела и вернулась ко мне. В тот момент мне казалось, что этот кошмар никогда не закончится. И только после окружения немцев под Сталинградом в феврале 1943 года не стало слышно воя сирен, предупреждающих о налёте немецких самолётов. Наконец наступило относительное спокойствие.
Жизнь военного времени… Как тяжела была она… Сколько тяжести выпало на плечи женщин, стариков, детей. Дети военного Сталинграда – сколько вынесли они, сколько испытаний пало на их судьбу, сколько ужаса, боли и крови видели они. В одночасье они все стали ровесниками – ровесниками войны. Маленькие старички и старушки с окаменевшими сердцами и душами. Как сумели они выжить, как сумели сохранить в себе зерно радости, тепла, кроху счастья, чтобы потом, в послевоенный период, возродить всё это, восстановить силы, найти возможность не только выжить, но и жить!
Помню, как мы ели траву лебеду, горячий жмых, лепили из глины «шоколадки» – сланцы, которые утоляли наш голод – вспоминает Валентина Ивановна. Когда мама вернулась из госпиталя, я очень радовалась, хотя столько всего ещё выпало на нашу долю: голод, холод, лишения и тяготы жизни… Как и все, мама помогала фронту, чем могла. Да иначе и быть не могло. Война – страшное испытание для всех, испытание, которое не пожелаю пережить никогда и никому»!
Да, Сталинград отстояли в 1943 году, погнали фашистов на Запад, но, сколько ещё долгих дней и ночей было до Победы, до окончательной Победы?! Тяжело досталась она, очень тяжело!
Пусть же никогда не повторится такое! Никогда!
Февраль 2011г.