Глава восемьдесят первая,
посвящает читателя в секрет дома
Когда Кренстон пришёл в себя, он обнаружил, что находится в своём рабочем кабинете, расположенном позади библиотеки. Он не знал, почему забрёл сюда, видимо, просто - в убежище. Рабочая комната как нельзя лучше годилась в качестве норы, куда уползает зверь зализывать раны или умирать. В ней даже окон не было, и явиться туда никто не мог - домашние давно привыкли, что без разрешения в эту комнату ни ногой. Запрещалось так же тревожить хозяина, когда он находился в своём кабинете, без крайней на то необходимости.
Не зажигая света, Кренстон запер дверь на ключ, и сел, опустив голову на сцепленные руки. Для него исчезло всё - время, пространство, и сам он растворился в этой глухой темноте. Но одно осталось - такая же глухая, беспросветная тоска. В нём умерло всё, и всё потеряло значение кроме живой, трепещущей боли.
Хотя пришёл он в эту комнату без определенных намерений, постепенно намерения эти определялись, и Кренстон подумал, что ноги сами собой привели его именно туда, куда надо.
Он вынул спички, зажёг свечи. Не глядя, достал из ящика стола несколько листов бумаги, обмакнул перо в чернила…
Закончив писать, сэр Тимотей обвёл глазами кабинет. Он смотрел "чужим" взглядом, как будто все предметы, его окружающие, вдруг сделались ему незнакомы, а может быть, они остались в прошлой жизни. Кренстон как будто перешагнул некий предел, а всё, чем он жил раньше, осталось по другую сторону.
Он выдвинул поочередно ящики стола, открыл бюро секретера. Наскоро переворошив бумаги, кое-что извлёк и положил перед собой.
Когда Гретхен, не находившая себе места, вызвала слугу и спросила, где именно находится сейчас господин Кренстон, его стали искать. Скоро обнаружили, что дверь кабинета приоткрыта, но Кренстона в кабинете нет. Однако, он оставил следы своего пребывания там - на столе обнаружили три письма: одно для Дороти, и два других, запечатанных, для Джоберти и Ларта.
Маленькая комнатушка, в которой Кренстон захотел устроить свой кабинет, раньше была всего-навсего захламлённой кладовой, и слуги не понимали, чем приглянулась она хозяину, когда он велел привести её в порядок. Он проводил здесь много времени, нередко запирая двери кабинета на ключ. Эта комната охранялась особыми, вовсе не характерными для господина Кренстона строгостями. И абсолютно никто из домашних не знал, что из старой кладовки имелся тщательно скрытый выход из дома. Через него Кренстон входил в тоннель, проложенный под холмом, и далее, под землей. Таким образом покидая дом, он, незамеченным, оказывался с противоположной стороны холма, в отдалённом овраге, где обычно его уже ждал осёдланный конь.
Соорудили этот тайный ход, когда гациендой владел другой человек. В те годы, теперь уже отошедшие в глубины прошлого, места здешние были неспокойны, а жители считались крамольниками, вольнодумцами и мятежниками. Так вот, тогдашний хозяин поместья и был связан с этими вольнодумцами. Более того, он был одним из руководителей повстанцев, и комитет нередко собирался в его доме для обсуждения дел и принятия решений. В целях безопасности тогда и прокопали повстанцы этот подземный тоннель. Секрет его хранился тщательно, и лишь через много лет хозяин сделал его подробное описание. Случилось это примерно за год до смерти бывшего мятежника, прожившего долгую и славную жизнь. С тех пор тайна гациенды хранилась у нотариуса. На запечатанном конверте значилось: "Вручить новому владельцу".
Прошло несколько лет прежде, чем появился адресат, кому надлежало вручить письмо, потому что наследники осваивали Американский континент, и лишь формально вступили в права наследования. Старое поместье в Испании их мало интересовало. На некоторое время они забыли об усадьбе, но когда понадобились деньги, они поручили поверенному заняться продажей гациенды. Новым хозяином поместья стал сэр Тимотей. Таким образом, приобретая гациенду, он стал обладателем её тайны.
Тогда он не имел ни малейшего представления о том, будет ли эта забавная достопримечательность дома иметь какое-либо практическое применение. В то время он ещё не знал, что довольно скоро обретёт второе имя - Немой Пастор. И тайный выход из дома станет ему крайне необходим и не менее привычен, чем парадная дверь.
За хорошо скрытой массивной дверью, ведущей из кабинета, находилась вполне благоустроенная комната с хорошей вентиляцией, столом, кроватью, и прочей необходимой мебелью. Кренстон мог там переодеться, отдохнуть, если было необходимо, а однажды он около двух недель отлеживался в этой комнатке, залечивал полученную рану, опекаемый другом-доктором.
Кроме Джоберти в тайну хода был посвящен только один из людей Немого Пастора.
http://proza.ru/2015/04/20/676