Декабрь 2011
По улице неспешно ехал новехонький внедорожник, сверкая чистым кузовом цвета мореного дуба. Технические параметры полностью поглощали мысли абсолютно счастливого обладателя этого объемного чуда техники. Улица была пуста и безлюдна, да и водитель не спешил, методично исследуя возможности своего автомобиля.
Тихо падали с неба одинокие снежинки, медленно выплясывая балетные па перед воображаемым театром большого города. По земле, извиваясь ужом, ползла первая поземка. На асфальте тут и там наморозило небольшие корочки льда, из раза в раз заманивающие зевающих водителей в неприятные истории.
Рядом с мужчиной задумчиво глядела в окно небольшая красивая женщина с толстой золотистой косой, перекинутой через плечо на старорусский манер. Её тонкие чуткие пальцы теребили небольшой предмет, похожий на серебряное яблоко, которое, несмотря на внешние условия, всегда оставалось неизменно холодным. Внезапное его потепление заставило женщину удивленно охнуть и отвлечь тем самым внимание водителя на себя. Она тут же опомнилась и вскинула ищущий взгляд на дорогу. Ее последующий крик, вернул водителя к обзору пути:
- Стой!
Мужчина резко нажал на тормоз, рванул руль в сторону, машину вынесло на лед и все бы ничего, если бы выскочившая из-за гаражей на дорогу девушка не поскользнулась, и шикарный блестящий новенький бампер самым драматическим образом не встретился с ее головой.
Они выбежали из машины одновременно и кинулись к распластанной на земле потерпевшей. Мужчина подхватил ее под голову, женщина судорожно прощупала пульс, и удовлетворенно кивнув, принудительно оттянула вверх ее веки большими пальцами. Затуманенные глаза девушки оказались удивительного, редчайшего фиалкового цвета.
- Жива - констатировала она, заглядывая потерпевшей в глаза. - Сейчас в себя придет. Сильный ушиб, видать... НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
- Что? - удивился ее спутник.
- Это она. Её мы искали... Помоги ей, голубчик. Всё сделай, слышишь! И отныне глаз с нее не спускай! Она не должна теперь меня запомнить - женщина подхватила сумочку с переднего сидения и тенью метнулась прочь.
Пошел легкий снег. Начинало вечереть. Мужчина помогал девушке встать.
Позже, вечером, он возвращался домой один. Дверь оказалась слегка приоткрытой. Внутри же было темно. Стараясь не скрипеть половицами, он тихо прошел внутрь. Никого. Значит показалось. Он расслабился и включил свет.
- Как прошло? – мужчина подпрыгнул от неожиданности и обернулся на голос.
– Нехорошо… сноровку теряешь - казалось, миниатюрная красавица спит сидя в кресле, но он знал, что это не так.
- Гладко прошло. Девчушка сказала, сама виновата, даже от скорой отказалась, равно как и от милиции. На встречу опаздывала. – Мужчина чеканил слова, словно рапорт читал. Женщина же кивала ему в такт и задумчиво терла друг о друга озябшие руки:
- Встречу-то отменила?
- Нет.
Она удивленно приподняла брови, но глаза ее продолжали глядеть в пол. Словно во сне, она продолжала свой размеренный допрос, ни разу не взглянув на собеседника:
- Синяки?
- Свел.
- Слежение?
- Так, ведь, через зеркальце вроде ...
На краткий миг, ему показалось, что в глазах ее промелькнуло удивление, или то был страх? Додумать эту мысль ему не пришлось.
- Так нельзя зеркальце-то... – она эмоционально постучала пальцем по лбу, и продолжила:
- Она ж… СЛЫШАЩАЯ!
- Невозможно!
Она устало уронила голову на руки. Мужчина же ошалело тер затылок, словно деревенский парень. Его собеседница согнулась в кресле, опираясь локтями о колени, и обхватив себя руками, закачалась взад-вперед. Сейчас она выглядела такой маленькой и беззащитной. Хотелось обнять ее, словно ребенка и баюкать, гладить по волосам, оградить собою от целого мира. Мужика ей найти надобно, вот что! Да где ж нынче взять-то толкового мужика. Сколько столетий прошло с кончины первого и последнего? Пять, семь? А она все одна, все верность ему блюдет, скорбит, помнит. Нет, она не позволит себя жалеть. Никогда не позволяла раньше, не позволит и теперь. Столько пережили бок о бок, огонь и воду, войны, революции. Он сам тысячи раз с жизнью прощался, а она...
- Не знаю. Могу сказать только, что мы глаз с нее спускать не должны - женщина выпрямилась в кресле. Минутная слабость растаяла словно дым. Нет, не бывать ей сломленной. Тверже стали булатной дух ее. Скорее мир рухнет, чем опустятся плечи этой маленькой русской красавицы.
- Не думай об этом, голубушка. Встретилась нам один раз, значит - судьба. Столько ждали, подождем еще немного. А коли затянется ожидание, так мы подтолкнем.
- Чем дольше ждешь, тем вероятность больше, что ждешь не там. Или не того... А скажи-ка мне, добрый мой, знает ли она о своей... особенности? – ох, и лукавая же она, уж и сама поняла, что нет, но все переспрашивает, перепроверяет. Мужчина тяжко вздохнул и сел напротив.
- Особенности? Исключительности, я бы сказал. Я не заметил.
- А кто она, откуда, узнал ты?
- Узнал. Софья Громова. 24 года ей. В какой-то крупной компании работает.
- Крупной компании? – эхом откликнулась она, настораживаясь.
- Да ну ты же знаешь, я в названиях не силен – начал было оправдываться он, но тут же махнул рукой, и продолжил - живет Софья наша на Университете с родителями. Ездит на белой Х1. Номер записал. Жених у нее, похоже, есть.
- Жених... - задумчиво протянула женщина, прикрывая большие синие глаза. Слова ее звучали горько и двусмысленно, и слышалась в них вековая грусть, постичь которую под силу лишь только тем, кто сам на себе ее испытал - Не те уж нынче времена, голубчик, не те...
Май 2014
Лето обещало быть теплым. Жаркий майский зной нещадно палил заждавшихся солнца людей. Погоды стояли и радостные и тяжелые одновременно. Неожиданное тепло застало людей врасплох, хотя русский человек находится в подобном состоянии постоянно. Первый снег в середине января неизбежно застает врасплох всех, начиная со снегоуборочных служб. Нынешняя жара также не была исключением, и люди начинали в буквальном смысле маяться, разрываясь между желанием скрыться загородом и необходимостью, хотя бы, просто посещать свою работу. Те бедолаги, у которых дачи не было, маялись вдвойне, т.к. от работы, кроме как в квартире, и спрятаться-то было негде. Период отпусков еще не подошел, а утомленная полугодовым холодом душа требовала сатисфакции. К такой-то группе обделенных и принадлежала стройная, светловолосая девушка, сидевшая в очереди на прием в платной поликлинике. Звали девушку Софьей.
Тягостное ожидание своей очереди подпитывалось не менее безрадостным предстоящим посещением кабинета самого страшного врача из всех наиболее необходимых и посещаемых - стоматолога. Софья боялась их с детства до дрожи в коленках, а находясь в кресле, обливалась семью потами, судорожно впиваясь руками в подлокотники каждый раз неизбежно ломая ногти. Чтобы хоть немного отвлечься от предстоящего ужаса, она нервно перелистывала странички на планшете, просматривая объявления о продаже домов и участков в московской области.
Рядом с ней сидела женщина бальзаковского возраста помноженного на два, с приветливым лицом и озорным огоньком в добродушных глазах. То ли нервное напряжение Софьи было слишком велико, то ли женщине рядом отчаянно требовался собеседник, так или иначе они разговорились, к вящему удовлетворению обеих. Выяснилось, что женщину зовут совершенно непривычным в наше время, но оттого не менее русским, именем Горета Святозаровна. Да и фамилия у неё была вполне соответствующая - Баринова. Поведала она также о том, что живет неподалеку от Софрино, а в Москву наведывается к приемному сыну, нынче заботливо оплачивающему ее визиты к стоматологу в целях установки моста за место отсутствующей шестерки справа снизу. Софья в свою очередь жаловалась на скорый переезд организации, в которой она отработала добрых 5 лет, в другой город, в связи с чем, ее ожидало неминуемое увольнение, т.к. ехать из Москвы в Екатеринбург по доброй воле она не пожелала. Да будет неладна эта децентрализация и распределение налоговых вычетов из центра в прочие регионы! Увлекшись столь непривычным для иностранцев, и столь же родным для нас - русских, излиянием души незнакомому человеку, она так же поведала о том, что недавно почила ее дорогая бездетная тетушка, (Царствие ей небесное!), и оставила им с братом в наследство большую квартиру в центре города, которую они, не сумев поделить, успешно продали. Брат с женой и двумя детьми, следуя новомодному течению, заняли целый дом в Новой Москве. Софья же обзавелась небольшой квартиркой недалеко от родителей на Университете, и, несмотря на столь обидное скорое увольнение, решила воспользоваться случаем и взять себе полгодика отпуска, чтобы провести это время на небольшой уютной дачке в Подмосковье, которую ещё предстояло найти и купить. Только вот незадача, дачка никак не желала быть найденной, а время ухода из стен родимой организации неумолимо приближалось.
На данном повороте разговор принял более оживленное течение, нежели участливое поддакивание и пустые вздохи, потому как, вот совпадение!, Горета Святозаровна как раз ищет покупателя на соседний участок, но очень боится обрести недоброжелательных соседей. Софья же так мила, что на этот счет уже опасаться не стоит, и она всенепременно должна приехать посмотреть участок с домом, а заодно и навестить новую знакомую, которая печет изумительный Лоранский пирог с курицей, старинный рецепт которого когда-то достался ей от матушки одного знакомого из Франции, и с того знаменательного времени Горета Святозаровна коллекционирует старинные европейские рецепты и, «выпекает» их на практике с невероятным успехом у многочисленных домочадцев и знакомых.
Минутное замешательство Софьи сменилось неподдельной заинтересованностью неожиданным предложением, и новые знакомые уговорились встретиться на следующей же неделе. За сим последовал обмен контактной информацией во всех ее современных проявлениях. На этой радостной ноте Софью вызвали в кабинет стоматологических экзекуций, а когда она вышла обессилевшая и взмыленная от неусыпного ожидания так и не посетившей ее боли, холл перед кабинетом был абсолютно пуст, будто и не было никакой Гореты Святозаровны, ожидавшей своей очереди на установку моста, оплачиваемого ее заботливым приемным сыном.