— Вика! Вика!
Она остановилась, обернулась и увидела его.
Он бежал к ней, улыбаясь во весь рот, на бегу поправляя очки.
— Ох, наконец-то догнал, — радостно выдохнул он, — Ну ты и быстрая! Я тебя проглядел. Смотрю — ты, не ты? Изменилась здорово с этой новой прической. Но ничего, она тебе очень идет!
Он еще что-то хотел сказать, но Вика остановила его стальным взглядом удивительно красивых глаз.
— Все, все! Понято, понято! Молчу, молчу, — он наклонился и чмокнул ее в щечку, она отстранилась.
— Викуля! Ну что с тобой? Я так ждал тебя, так соскучился.
— Ага, ждал! Ждал и не встретил!
— Ну извини, опоздал малость. Это вот они виноваты, твои любимые! — и с этими словами он вытащил из внутреннего кармана маленький букетик ландышей.
Она взяла немного помятый букетик, поднесла к лицу и закрыла глаза, из которых выбежали слезинки и покатились по щекам.
Он, как собака, быстро слизнул одну, другую, притянул уже не сдержавшую рыданий девушку к себе, обнял.
— Ну что ты? Что ты? Успокойся. Ты виделась с ним? Говорила?
— Нет! — всхлипывая, сказала она. — Он был не один. С ним была она, и девочка лет пяти. И они были такие счастливые. Вышли из дома, сели в машину и укатили.
— Ну почему не окликнула? Не подошла?
— Не знаю, как-то все во мне сжалось, а ноги стали, как ватные, шага не могла сделать.
— Эх ты! Трусиха! А ещ Виктория-Победа! Надо еще раз попытаться встретиться.
— Нет! Нет! И думать не хочу.
— Если позволишь, я все о нем разузнаю, — сказал он. — Через две недели будет полный отчет о его жизни: семья, работа, увлечения, его хобби.
— Спасибо, Сева ты лучший друг! Но, прошу тебя: не надо ничего узнавать. Может, та девочка – его родная дочь.
— Но и ты тоже его родная дочь! Ничего не понимаю!
— Я уже взрослая, а она, та девочка, еще совсем маленькая, и он ей, сейчас, нужнее, чем мне. Я напишу ему письмо, — сказала она тихо и не уверенно.
— Письмо! — почти крикнул он. Сколько ты их уже написала, целая книга получится, если издать. И заголовок к ней: «Неотправленные письма».
— Все хватит! Достал! — резко остановила она его. И тут же: — прости, извини меня, Сева, нервы сдают! — и добавила тихо — мне надо сегодня побыть одной. Встретимся завтра, — и, чмокнув его в щечку, юркнула в подъезд своего дома.
Он погладил рукой щеку, вздохнул и повернул в обратную сторону.