ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
Да-да, любовник жены - родной брат той самой, обманувшей государя фаворитки.
Всё-таки принятый в 1708 году на службу по рекомендации Кейзерлинга, ловкий красавчик Монс служил и воевал успешно. Уже через три года он получил чин лейтенанта лейб-гвардии Преображенского полка с исполнением обязанностей царского адъютанта.
Его старшая сестра, та самая Матрена Балк, два года сидевшая с Анной под домашним арестом, почему-то пользовалась особым расположением царицы. И Петр это поощрял.По протекции Матрены в 1716 году Виллим был определен камер-лакеем Екатерины I. Он сопровождал царицу во всех морских, сухопутных и заграничных поездках, контролировал переписку и бухгалтерию, касающуюся её вотчинных владений.
А по случаю коронации Екатерины был пожалован в камергеры, что согласно Табели о рангах соответствовало чину генерал-аншефа или тайного советника.
Что думал Монс, находясь в связи с женщиной, могущественный муж которой был некогда отвергнут его сестрой? Не мог же он не бояться за свою жизнь.
Пишут, что как и все члены его семьи, наивный Виллим слепо верил в приметы, гадания и астрологию. Может, положился на предсказанную удачу?
Довольно быстро особая привязанность Екатерины к фавориту стала столь заметной, что царедворцы начали всячески заискивать перед ним. Иностранные дипломаты сообщали об увлечении императрицы своим дворам. Дружбы влиятельного камергера искали родовитые князья Рюриковичи, послы, губернаторы, духовенство и купцы. Его протекция стоила дорого.
Уловив момент, братец и сестрица по прошлому примеру Анны с матерью пустились во все тяжкие. Они организовали в северной столице что-то вроде преступного коррупционного сообщества.
За время своего «случая» Монс построил каменный особняк в Петербурге, приобрел два дома в Москве, усадьбу в Стрельне, земли в Лифляндии, несколько деревенек…
Его столичный дворец ломился от предметов роскоши, презентованных просителями. Там была и статуя из чистого золота, и затейливые часы, и венецианские зеркала и посуда.
Как некогда Анна, он ненасытно стремился к богатству и власти. Так же, как она, поставил на карту многое — и проиграл.
Как и в случае с Анной, все рухнуло в один миг.
По одной из версий, за Екатериной и Монсом следили и застали ночью «за разговором вдвоем.» По другой, некто Суворов, приятель Ивана Балакирева, приближенного Монса, написал царю анонимное письмо.
7 ноября 1724 года Монс ужинал при дворе и имел долгий, вполне доброжелательный разговор с императором. А утром его арестовали.
Вернувшись с допроса, Петр был невменяем. Вице-адмирал Франц Вильбуа описывал его состояние: «Он имел такой ужасный, такой угрожающий вид, был настолько вне себя, что все, увидев его, были охвачены страхом».
Чтобы узнать правду, Монса подвергли пыткам. Однако даже на дыбе он отрицал любовную связь с Екатериной. Признался лишь в многочисленных злоупотреблениях своим влиянием.
Официальная версия гласит, что до пыток дело не дошло. Доставленный к царю Монс от страха потерял сознание. Ему пустили кровь и допросили. Он тотчас добровольно повинился в мошенничестве и взяточничестве. Видимо, надеялся, что получит прощение, если промолчит о главном. Но император не простил.
Через неделю после ареста на Троицкой площади состоялась казнь Виллима Монса и наказание других виновных. Все знали правду, но делали вид, что казнят растратчика, а не любовника императрицы. Мероприятие было организовано изощренно зрелищно и нарочито картинно, как любил Петр.
По преданию, Монс долго завороженно смотрел на кол, на который будет насажена его голова. Он молча выслушал приговор, снял с себя тулуп и шейный платок. Золотые часы с портретом Екатерины подарил пастору и просил у палача только одно - отрубить голову с одного удара. Палач просьбу выполнил.
Егор Столетов, сочинявший для Виллима любовные стихи и письма, был бит кнутом и сослан на каторжные работы на десять лет. Ивану Балакиреву, «шуту Балакиреву», достались батоги и трехлетняя каторга.
Приговор в отношении Матрёны Балк гласил «Понеже она вступала в дела, которые делала через брата своего Виллима Монса при дворе Ее Императорского Величества, дела непристойные ему, и за то брала великие взятки, и за оные вины указом Его Императорского Величества велено её бить кнутом и сослать на вечное житье в Тобольск».
Её мужу, генералу Федору Балку тоже достались плети и ссылка.
В деле оказались замешаны почти все придворные дамы Екатерины. В зависимости от степени вины они получили кнуты или батоги.
Оба сына Матрены Балк были забриты в солдаты.
Пишут, что Екатерина в день казни была очень весела. Вечером Пётр прокатил её в коляске мимо эшафота. Государыня, опустив глаза, якобы произнесла: «Как грустно, что у придворных столько испорченностей».
Тело Монса долго лежало на эшафоте, а голова его по приказу Петра была заспиртована в «склянице» и поставлена на ночной столик в покоях жены.
продолжение - http://www.proza.ru/2015/04/18/440