Картинка: шикарного художника реалиста Isaiah Stephens
Немой крик Писателя.
«На город опустилась ночь.»
- Нет, не то…!- вслух сказал я.
«Ночь окутала улицы…»
- Снова, не так!- я удалил текст и напечатал новую версию.
«Ночная мгла накрыла мегаполис, так же как она делала это уже не одну сотню лет…»
Я чертыхнулся, свернул Word и закрыл лицо руками. Сил больше не было, вдохновение не приходило и каждая новая строчка, так и говорила о моих глупых попытках родить что-то умное. Пыльная клавиатура была еще одним напоминанием о моей полной некомпетентности. Все что я набирал на ней за последнее время отдавало полным невежеством и откровенным бредом. Хотелось расковырять себе голову и самому найти в ней хоть одну мысль, которая стоила бы того, чтобы ее напечатали и заплатили. Однако на деле ее не было, а деньги мне платили и от этого факта становилась даже противнее, чем просто от понимания собственного краха, как писателя, ну и как человека следовательно тоже.
Я встал, прошел на кухню и достал початую бутылку водки. Закуски в доме не было, как впрочем и еды вообще, но меня это не сильно заботило. Вернувшись в комнату я плеснул прямо в чашку, из которой еще недавно пил кофе. Аромат спирта моментально разнесся по комнате и мне стало противно. Всегда, сколько себя помню меня раздражало умение алкоголя распространятся в замкнутом пространстве помещения, так словно бы он стремился забиться в самые темные уголки, в самые маленькие трещины, он помечал собой территорию и делал все, чтобы про него вспомнили и выпили снова. Даже спирт, неодушевленный объект, как самый прочный и устойчивый вирус боролся за жизнь, пусть короткую, но несомненно жизнь. А самое смешное, то что у него это получалось лучше чем у меня самого. Ведь я пил, люди вообще пьют, вспоминая про алкоголь, а вот про меня кто вспомнит? Умею ли я вот так рьяно биться с действительностью за право на мою короткую жизнь? Конечно, нет. Моя жизнь ничего не стоит даже в собственных глазах, а уж в глазах той маленькой кучки людей, что меня знает я стою еще меньше!
Я огляделся в поисках моего сегодняшнего собутыльника. Сначала мне подумалось выбрать для этой цели монитор, но он как и клавиатура были сегодня моими главными врагами, а потому точно нет. Полки с книгами тоже не подходили, потому как были напоминанием о моем падении в липкое некуда, из которого нет выхода, но попытки и поиски ты не прекращаешь до самого последнего вздоха. Справа от рабочего стола была кровать, а вот за ней был большой шкаф-купе с тремя зеркалами на МДФ-дверцах, от пола до потолка, в них отражалась реальность зазеркалья и оттуда на меня сейчас смотрел я, с такой же кружкой в руках и рядом с таким же столом. Я пристально посмотрел сам на себя.
Глубокие морщины словно борозды плуга пахаря давно прорезали мое лицо, но сейчас в свете тусклой настольной лампы, они смотрелись куда как более устрашающе, чем обычно. Старая рубашка в крупную, бордовую клетку уже давно прошла все стадии носки и теперь была чем-то вроде пижамы, а я все не решался ее выбросить. Ну и конечно, серые, хлопковые штаны с карманами. Обычный домашний вид усталого человека, но сегодня что-то было не так. Я не сразу сообразил, что именно. Мои очки в отражении не давали бликов, возможно потому что света в комнате было слишком мало. Сейчас я мог смотреть на себя и не находить никакой разницы между зеркалом и мной.
- А почему, собственно, нет? – сказал я самому себе. – Сегодня я буду пить с тобой, Игнат Владимирович!
Я сел в офисное кресло на колесиках, упер локти в подлокотники и кивнув зеркалу выпил содержимое кружки, у водки почти не было привкуса кофе, но какие-то нотки растворимой бурды, которую я загонял в себя ежедневно, все-таки передались и алкоголю. Не долго думая налил еще, потом прикурил сигарету, чтобы хоть как-то перебить налет водки в горле.
- Надо добавить сюжета в роман! Точно, героям не хватает динамики, надо кого-нибудь из них убить и тогда можно будет раскрыть души оставшихся героев, показать их страдания по погибшему товарищу. Только вот как? Если его убьет какой-нибудь урод, то можно будет добавить линию мести, но тогда она рискует перекрыть основную идею. А если кто-то просто умрет, тогда это будет выглядеть нелепо и смешно. Надо подумать… - я записал в блокнот идею с убийством и затянулся. – А еще нужно укрепить любовную линию, добавить красок что ли… секса! Точно, надо добавить секса, страсти, чтобы было интереснее. Надо показать, как любовь может спасти страдающую, израненную душу героя, как женщина может вдохновить мужчину на подвиги, на жизнь дальше даже после самых страшных страданий. А еще надо показать преданность, надо показать преданность, но так… намеком, чтобы она шла через всю книгу, но не была особо видна. И надо показать боль, страдания такие страшные, чтобы внутри все холодело. А конечная мораль будет: любовь и сила духа может преодолеть все беды и страдания!
- Ага, конечно! Конечная мораль будет, что ты полный идиот и маньяк-садист! – убежденно парировал голос.
Я поднял глаза от блокнота с пометками к роману и столкнулся с пристальным взглядом своего отражения из зазеркалья.
- Чего ты на меня уставился?! – возмутился он, ну то есть я и откинулся на спинку кресла.
- Я что сплю? – спросил я, не веря своим глазам.
- Конечно, ты всю свою жизнь спишь! – ответил он.
- Быть не может! У меня глюки, просто галлюцинации! – я снял очки и протер глаза.
- Нет, это ты галлюцинациями страдал всю жизнь и сейчас ими страдаешь, я просто тебе на них глаза открываю! Надоело смотреть на твои жалкие попытки стать творцом. Ты что думаешь, создашь что-то великое? Глубокое? Прекрасное? Что-то что люди будут ценить и тебя заодно?
Я кивнул. А отражение усмехнулось.
- Ни черта подобного! Ты создашь роман, по которому будут судить тебя. Твои мысли и суждения. Твое персонаж убьет кого-то, а посчитают что маньяк ты! Ты опишешь изнасилование и то, как девушке это понравилось скажут, что ты полоумный! Ты хочешь описать преданность, а ты ее в глаза-то хоть раз видел? Где она, эта твоя верность и честь? Сейчас никто так не думает и не делает! Хочешь продаваться пиши стандарты, сказки и шаблоны, причем самым простым языком. Вон Донцова эта, пишет одно и тоже в каждой книге, а получает огромные прибыли и миллионы фанатов. Она что затрагивает в своих романах честь, благородство и мораль? Нет! Она что описывает душу маньяка, как в «Молчании ягнят»? Нет! Она просто пишет легко и просто. Ее читают и покупают. А знаешь почему? А потому что она и такие как она не пытаются пробудить мысль в человеке, не учат и не вдохновляют, а просто помогают убить время. Ты, Игнат, что думаешь кому-то нужна сейчас глубина? Познать суть страданий и любви, узнать боль и ее красоту или еще какую-нибудь философскую муть какую ты там замыслил у себя в романчике? Нет, милый друг, сейчас нужна легкость и простота, чтобы люди не парились, не думали, не портили себе настроение между копанием в ноуте и просмотром тупой киношки! – мое отражение прикурило сигарету и смачно, с наслаждением затянулось.
- С чего ты это взял? – сказал я. – Ведь та боль, которую я описываю, ведь это просто метафора, неужели ее кто-то может воспринять в серьез и перенести на автора?
- Метафора… - протянул он. – А кому они сейчас нужны? Даже не так… кто их сейчас поймет? Тогда уж ставь везде скобки и объясняй, что имел в виду. Ты что не видишь какое сейчас время? Какие люди? Это же не люди, а самые настоящие зомби, никто не читает, никто не знает классику, никто вообще ничего не знает кроме того короткого списка обязанностей, которые должно знать по работе и не более. А все остальное это не их мысли, а мысли тех кто вещает из большой коробки на стене и маленькой коробки в руках. А все потому что для своих мыслей и мнений надо жить, надо расти, надо самосовершенствоваться. А зачем это все делать, если можно просто на лапу дать и диплом в кармане, можно снова на лапу дать и права в руках, потом можно на работу устроиться и тихо-мирно выполнять простые поручения, а потом прийти домой и тебе из какой-нибудь передачки моральный авторитет, не твой нет, а тот кого назначили быть авторитетом, скажет как жить надо, чего хотеть, куда деньги потратить и так далее. А думать, Игнат, сейчас никто не хочет. А оно никому и не надо!
- Я не согласен! Люди поймут, может не все, но поймут!
- Не согласен он, - скривилось мое отражение. – Вы посмотрите на него! У тебя сейчас два варианта: либо писать шаблонами, о птичках, красоте и великой вечной любви, как в самой тупой мелодраме; либо писать о такой грязи, от которой тебя самого тошнить будет! А знаешь почему? А потому что «мыслить» сейчас означает поливать все грязью! Всех, слышишь, всех! Политику, мораль, долг, честь и так далее по списку. Сейчас «думать» это не думать, как ты это понимаешь, а просто лить помои на всю жизнь в целом и тогда у читателя в его коморке после рабочего дня будет полное чувство торжества над миром, в котором столько дерьма, а вот у него все-таки его немного меньше, чем везде. Тогда тебя будут считать гением, будут рукоплескать и подражать. Потому что полить грязью больших мозгов не надо, развести соплей на сто страниц тоже, потому что писали про это все и до тебя и будут писать после. А промежуточные варианты, чтобы люди посмотрели и что-то поняли, увидели твою мысль за сюжетом - это фантастика! Никто этого делать не будет, потому что ни у кого своих мозгов нет, только чужие голоса в пустых черепах. О политике говорят все, но никто ее не знает. О долге говорят все, но никто свое слово не держит. О дружбе трепятся постоянно, но ни у кого даже пары настоящий друзей нет. О любви написано, спето и сказано столько, что можно век жить на отоплении из этой макулатуры, а на деле никто не любит, просто красиво о ней говорят и все истории заканчиваются «жили долго и счастливо», а то что за этими словами скрыто знают только те, кто в браке провел больше сорока лет, то есть боль, слезы и взаимные обиды, страдания длинною в жизнь и никакой романтики кроме той, что навязало общество, мол подари букетик на восьмое марта! Людям хорошо, только тогда когда им говорят, что вокруг все плохо и объявляют врага. Тогда они идут и уничтожают врага, а был ли он врагом уже не важно, главное вылить на кого-то боль от собственной неудачной жизни, обвинить кого-то в своих бедах. А если начать думать, то станет понятно, что виновато не гнилое общество, не политики, не время, а сам человек. А от этой мысли противно, эго не позволить понять такую простую правду.
- Не верю, можно так написать, чтобы человеку было интересно и важно. Чтобы остался осадок в душе, чтобы что-то у него внутри поменялось в лучшею сторону.
- А ты можешь так написать? Даже если предположить, что это хоть кому-то будет интересно. Нет! Ты сам-то кто, Игнат Владимирович? Ты родился и жил в другой стране, ты образование и закалку получил в другом государстве. Пройдет еще лет двадцать и никто не вспомнит, а как оно было и всем плевать будет. Все те «моральные авторитеты», которые сейчас кроют матом твой далекий прошлый мир получили образование, как и ты в той стране, а сейчас ненавидят собственное прошлое. И что можно ждать от таких людей, от такого народа, который не ценит собственных заслуг. Ты представитель страны, которая веками совершает подвиги, раз за разом, а потом приходят люди переписывают историю и уже нет подвигов. Кто-то, где-то, как-то сказал, что все мы алкаши и мы сами в это поверили. Тебе сказали, что пол своей жизни ты прожил в неправильной стране, в неверном государстве и ты повелся. И это, кстати, уже не в первый раз в нашей истории. Вот кто ты есть такой? Ты человек журналистом отпахавший считай всю человеческую жизнь и что из этого? Да любой сопляк, нюхающий клей и с клавиатурой может написать роман и будет продаваться лучше тебя! А знаешь почему? А потому что он все грязью полил, все обгадил, красиво и без морали басни описал что весь мир один большой клозет и все! А ты тут над сутью бьешься. Не нужна никому ни суть, ни мораль, ни история, достаточно просто писать по то, что все фигня или все прекрасно и красиво. Причем так, чтобы тебя за маньяка не приняли, за извращенца.
- С чего ты взял, что меня могут принять за ненормального? Это же просто сюжет, фантазия, чтобы было интереснее читать и сопереживать.
- Вот то-то и оно, что фантазия, - печально улыбнулось мне зазеркалье.
- Но, ведь если актер играет маньяка, его никто не считает убийцей. Он просто актер. Если художник пишет картину с кровью, то его психом тоже никто не считает это творчество, а оно может быть любым. – скромно вставил свое слово я.
- Так-то оно так, только вот если ты опишешь, что Ван Гог не просто отрезал себе ухо, а еще получал при этом море удовольствия потому что был рад и искренне верил, представлял как понравиться его подарок женщине, для которой он все это делает, вот тут психом сочтут тебя, а не Ван Гога. А все потому что Писатель, если он Писатель с большой буквы, а не писатель каких тысячи не побоится написать то, что может показаться глупым и неверным, чтобы передать метафору и глубокий смысл, но у этого есть риски, есть риск, что не поймут, унизят и просто сожрут, но ты ведь не гений, не Писатель, ты хочешь, чтобы тебя признали, а для этого нужно либо всех в зады целовать, либо по тому же адресу быть занозой. Понимаешь?
- Боже мой, но почему все так!? - обреченно выдохнул я.
- Потому что мир так устроен, дружок! Если хочешь быть признанным толпой иди с ней в ногу, а если хочешь гением быть, то пойми, что тебя могут начать ценить только потомки и то не факт. А при жизни в тебя будут плевать все кому не лень и учить как надо жить и как надо писать. Ты к этому готов? Нет! Тогда пиши, как я тебе сказал и все будет супер, будут издавать и продавать, а ты будешь «моральным авторитетом». Только мораль эта будет не та, в которую веришь ты, а та в которую верит толпа и коробочки с чужими умными мыслями, потому что, как я уже сказал, ни у кого своих мыслей нет, только чужие. Понимаешь меня?
- Да, понимаю. Но тогда получается, что у меня выбора нет, даже в собственном творчестве у меня рамки?
- На то, чтобы рамками себя не сковывать надо гением быть. Надо забить в гроб все страхи и надежды. Надо просто творить и молча унижения сносить. А ты на это не способен, потому что не гений, а просто писатель.
- А если я хочу сказать именно, то что хочу сказать и никак иначе?
- Тогда наберись терпения, тебя будут унижать. И собственно твори до изнеможения. Почти стихи, но тут по другому не скажешь, просто не жди признания и работай ради работы, а не ради успеха, не ради восхищения окружающих. И тогда, хотя сомневаюсь, ты станешь гением. НО не для себя.
- А что получаю я, если пишу о том, что хочу и как хочу?
- Низкобюджетный презент – моральное наслаждение, которое знакомо, только творческим людям, не стесненным страхами и комплексами и душевный комфорт от того, что делаешь то, чего она желает всем сердцем.
Как я уснул не помню, как перед этим скурил пачку сигарет тоже не знаю. Однако, когда я проснулся и встретился со своим отражением на дверце шкафа мы оба знали, что будет с нами дальше...