На этой войне я оказался почти случайно, как Алибаба Алибабаевич из «Джентельменов» – все пошли и я пошёл. Тех «всех» было двое –Лёха с Серёгой, дружки мои с детства. Лёха сказал нам: - "Чтобы стать свободными, надо пойти немного повоевать". Да, он так и сказал...
Я не сразу свыкся с войною. А мой «калашников» вмиг её полюбил и весело сыпал пулями, куда я велел. У автомата много жизней на войне: мой и тонул, и падал с высоты, но всё-нипочём ему до поры. Свой «калаш» я назвал Маклаудом.
До поры... Тогда прилетела мина и крупный осколок деформировал ствол Маклауда, отрикошетил и практически снёс голову Лёхе, раскромсав ему шею. Дружок мой, с детства, рядом лежал - чуть позади, и вывернутая его голова из красной тёплой лужи таращила на меня мёртвые глаза.
Он точно стал свободным, а я подумал, что теперь-то знаю за что будем воевать я и Серёга. За Лёху...
Прежний, уже негодный, «калаш» я выбросил и получил трофейный. Ничуть не хуже и также задористо он месяцами сыпал пулями туда, откуда слал их прежде нам. Имя ему давать я уже не захотел.
Почти год воюем. Февраль.
В Дебальцево грязь, разрушенные дома, бои на окраинах. Грязь войне - и подруга, и помеха. Нужны холода, чтобы техника пошустрее забегала, а их всё нет и нет, но синоптики обещают - на днях, мол.
О холодах мы с Серёгой и говорили, прислонившись спинами к БТРу. И вроде тут относительно спокойно должно было быть – противник километрах в трёх. Затишье. Арта не работает.
Должно было...
Я поздно заметил и только двоих - разведчики, видимо. Один сразу же пустил очередь по нам, но я успел откатиться и, видя как пули рвут дружка моего, с детства, только и взвыл криком - «Серёга!!!».
Нет! Ещё я успел дать очередь из трофейного калаша и тот, что Серёгу убил, завалился набок. А второго не успел... А может и успел бы, но он тоже криком взвыл - «Серёга!!!» - своему, которого уже я валил.
Вот я и замешкался...
Я лежу на спине и февральское небо глядит мне в глаза.
Не знаю – опустилось ли оно пониже и серое из непогоды смотрит в упор, или вглядывается издалека, из прозрачной синевы морозного солнечного дня, как обещали синоптики.
Я не могу этого знать - снежинки падают на мои неподвижные зрачки и уже давно не тают.