-
Утро солнечное. Аля выбежала во двор со своей куклой (это ей мама подарила - а маме, та рассказывала, бабушка) и уселась в песочнице. Куклу звали Рита, она села рядом. Но они быстро поняли, что просто сидеть не интересно, и Аля начала сгребать песок к середине, чтобы получилась гора. Рита наблюдала за ее работой - она всегда бездельничала, но Аля не обижалась на нее, ведь они подруги.
Когда выросла довольно высокая гора, Аля решила, что хватит Рите сидеть, и заставила ее совершать восхождение. Рита согласилась с неохотой, но потом ей так понравилось - взойдя на вершину, можно кувырком спуститься с другой стороны!.. - что она проделала это много раз. Однако скоро песочница была оставлена, так как из-за угла уже приближались эти противные мальчики... Можно было остаться и попробовать отстоять гору, но, посоветовавшись, они с Ритой, все же решили уйти. Оглянувшись издалека, Аля увидела, как один из мальчиков снес горку ударом ноги; другой засмеялся. "Дураки!" - сказала про себя Аля - но даже это не могло ее расстроить. Она побежала на полянку за гаражами, где между двумя железными штуковинами, похожими на футбольные ворота (иногда они ими и были), были натянуты несколько белых веревок. Она села на траву, прислонившись к стенке гаража, Рита сидела, опершись о ее ногу, в своей обычной позе, чуть склонив голову.
И хорошо было так сидеть, но как будто что-то слегка мучило, не давало покоя - Аля от этого вертела головой, дергала ногами., потом, задрав голову и открыв рот, смотрела на птичек на дереве напротив. Захотелось встать, но она сказала себе: "Нет, сиди!" – и осталась сидеть. Она смотрела на Риту - Рита сидела спокойно, - и она подражала ей: почти совсем не двигалась.. И едва не уснула, - когда голова, оставленная без присмотра, начала падать, она спохватилась: нет, так не надо!
Встала и, посадив Риту под гаражом, сказала: " Я сейчас. Сиди здесь".
Она планировала добраться до большой дороги, которая была с другой стороны двора (и по которой всегда шумно ездили машины, и мама запрещала ей туда подходить), и принести оттуда разных камешков, чтобы потом играть с ними и со своей подругой. Но случилось непредвиденное: те самые неприятнейшие мальчишки преградили ей путь и даже стали преследовать ее - ей пришлось укрыться в подъезде; из окна между этажами, она смотрела, как они, ухмыляясь, уходят прочь. Аля сбежала вниз, и в дверях наткнулась на чьи-то большие ноги, которые, когда подняла голову, оказались папиными.
-У, привет! Что ты носишься? - Он погладил ее по голове, а она от радости забыла обо всем на свете. Вместе они пошли домой.
Рита так и не дождалась ее...
*
Алиса колебалась почти всю дорогу, но потом все-таки решила покурить. Осмотрелась... За кустами и какими-то деревьями был небольшой двор, а поближе гаражи.. Никого не было, и она пролезла между кустов, остановилсь у гаражей. Достала из сумки почти полную пачку сигарет, которую купила неделю назад - ужасно волнуясь и только со второго раза: в первом ларьке ей не дали. Хорошо, что мама не проверяет ее сумку, - некоторые подруги рассказывали, что их проверяют, и это страшно; ей было даже стыдно перед мамой – и она курила очень редко...
Но иногда ( как сейчас) бывало очень плохо, и та же мама ее не понимает, опять, - да как и все они! Хотелось сделать что-то такое... ну вот хотя бы это.
Поднеся спичку к краю зажатой во рту сигареты, она потянула - сигарета приняла огонь, а во рту и в горле появился этот инородный, лишний, но чем-то приятный (может, своей запрещенностью) вкус. Алиса выдохнула дым..
Ничего. Курить неплохо - но этого мало; чувство остается неисчерпанным. (Сладко-горьковатая смесь – месть и независимость...) Что толку курить, прячась за гаражами, - ведь надо, чтобы они увидели, они поняли что-то о ней! И родители, и все эти люди, и... он. Он совсем на нее не обращает внимания, и ее любовь ему до лампочки. Вот бы!..
Что, что? ! Алиса возбужденно затянулась и выпустила дым. В голове кружилось, но она продолжала делать затяжки. Обернувшись, чтобы потушить окурок, она увидела тряпичную куклу, прислоненную к ржавому железу гаража. "А ты откуда взялась? - мысленно сказала Алиса, взяв куклу. Она ей сразу чем-то понравилась. - Будешь Ребеккой". Положив куклу в сумку, она опять вышла на дорогу и направилась к дому, до которого оставалось еще минут пятнадцать ходьбы.
Перед самым домом, стоявшим одним из рядка одноэтажных домов в плотной, вечерней тени крон, она свернула направо и пошла к гряде белых многоэтажек, стоящих правильно, но одиноко в своем квадратном величии. Зайдя в один из подъездов, нажала кнопку вызова лифта; двери сразу же открылись, и она отправила кабину на последний этаж.
Чердак не закрыт - удивительное легкомыслие жильцов: там же и антены, и все такое; а что кто-то может залезть на крышу, чтобы распрощаться с жизнью, - это их вообще не волнует.
...А на крыше было ветряно, и серый необъятный простор захватывал до головокружения. (Утром было солнечно, а потом откуда-то взялись тучи..) Алиса осторожно закрыла люк и сделала несколько шагов по залитой гудроном поверхности. . Сердце билось часто, дыхания не было слышно из-за шумящего в ушах ветра.
Она подошла к краю и села у низкой ограды, которая вряд ли кого могла спасти. Она смотрела на дорогу внизу, по которой непрерывно двигались машины, на речку в сотне метров от дороги, на лес, уходящий отсюда и за горизонт. Потом она наклонилась и посмотрела прямо вниз: сплошная стена, без окон и балконов, и где-то там асфальт; смутно подумалось - зачем строить такие дома - это ведь может быть неодолимый соблазн!.. Она вспомнила о матери, о бабушке с дедушкой, об отце, которого видела лишь изредка, - у всех у них своя, по сути, жизнь, хоть они говорят, что так любят тебя, только о тебе думают и хотят добра. Каждый одинок, каждый человек один, и может и нельзя найти того, кто по-настоящему бы понял тебя и разделил твое одиночество.. Еще вспомнила Игоря - нет, этот точно не будет вникать в твою душу, ты ему не нужна. Так что же с этим всем делать?
Она вытащила из сумки куклу и посмотрела на нее. Никакого лица, просто человеческая фигура, и только по клетчатому платью понятно, что это женский пол, а не мужской. Кукол-мальчиков, наверно, и нет - хотя, все возможно. Так похоже на человека - но что это такое: просто материя и опилки... Алиса поставила куклу с той стороны хлипких перил и посмотрела на нее сквозь прутья арматуры.
-Давай, Ребекка, - вздохнула она, - за тобой не будут плакать. - И разжала пальцы..
Сразу же высунула голову посмотреть – что-то, вращаясь, летело вниз, а потом стало совсем неразличимым. Ни звука, там внизу, ни крика; только налетающий порывами воздух шумит в твоих ушах. И что-то сзади поскрипывает металлическим скрипом, будто сетует: вот, мол, пришлось стоять здесь, под ветром, незавидная участь., а еще бывает дождь, и ночью холодно.., а иногда появляются тут некоторые и помышляют о черт знает чем - подходят к краю, что-то бросают... КошмаррРр-хр!
Прийдя этим вечером домой, Алиса немного по-особенному смотрела на мать, хотя та была, как всегда, хмура и чем-то озабочена, и обычный ее суп казался необычайно вкусным, - Алиса хотела улыбаться, но сдерживала себя, так как не видела для улыбки ни малейшей видимой причины...
*
За углом было не так слышно шум трассы, можно говорить. Алевтина включила диктофон и стала высказывать то, что еще с утра на работе начало приходить ей в голову, - но до сих пор не представлялось возможности...
-В таком возрасте смерть им кажется чем-то красивым, романтичным, - говорила она, посматривая по сторонам. - Они видят как будто узорчатую инкрустацию и не понимают значения смерти. - Помолчав немного после этого, она нажала на кнопку. Тут бы поставить запятую или точку с запятой, или в скобках сказать пару слов об этом настоящем значении - но ничего не приходило в голову, и она продолжила:
-Черный цвет им кажется привлекательным - это что-то взрослое (поскольку строгое), это и трагедия, и серьезность, - но сам по себе он очень скучный, а они же еще дети - они не хотят скучать. И добавляют розового - что создает уникальное сочетание стереотипов беззаботного детства и смерти.. Или могут добавить серебра - аристократический декаданс (это для тех, кто поумнее); или красного - начинающей проявляться страсти... хотя тут может быть намек на кровь. Скорее в данном случае, красный все же страсть - страсть в объятиях вечной тьмы, - добавила она, и тут как будто вышла из сна. Рядом шумит, грохочет, проносится дорога, в руке диктофон, готовый запомнить (чтобы точно пересказать потом) еще слова... "Не надо так увлекаться, - подумала Алевтина, нажимая на «стоп». - Хорошо, когда понятно, когда можно сказать.. Но ты сама уже подросла. Так?"
Она собирала материал и уже делала наброски для диссертации, тема: "Выражение детских страхов и стремлений в «проблемах переходного возраста»". Посменно работала медсестрой в детской больнице; закончила курсы и специально устроилась в хирургию, полагая, что будет сталкиваться со случаями неудавшегося суицида, - и действительно: время-от-времени скорая привозила детей... Их провозили по коридору на каталке - с забинтованными запястьями (через бинты все равно проступали розово-красные пячтна) или с синими следами на шее, или наглотавшихся пилюль... Алевтина иногда несла рядом с каталкой кислородную подушку, иногда присутствовала при операции... - часто спасали, и она была так рада при каждом удачном случае, - но, в общем, все было не так, как она представляла. Беспомощные, юные тела на белых простынях, десяток взрослых борятся за их жизнь - зачем, зачем это нужно было делать?!. Почему мир стал таким? Какая-то глупость. Бессмысленность.
Она думала, что сможет поговорить с самоубийцами, но сначала не могла себя заставить. Она входила в палату, почти всегда отдельную , делала укол или ставила градусник, смотрела на лежащую или лежащего (чаще то были девочки - но в более зрелом возрасте, по статистике, они уступают эстафету мужчинами!..) и почему-то боялась. Казалось, это необычное человеческое существо - вот ведь, никто не решается, людям и в голову это не приходит, а оно и причину увидело, и решилось; и смотрит, кажется, по-другому... Но потом Алевтина взяла себя в руки: "Ты же будущий психолог! Ради чего все годы учебы и стараний?.. Это и есть твоя работа: понимать их мотивы, помогать им уразуметь их ложность..."
И понемногу (на пятый месяц работы) она начала заговаривать - спрашивать с улыбкой, сначала непрямо, об отвлеченном и не всегда добираясь до сути., а потом уже непосредственно, едва получив расположение, о причинах и побуждениях. Некоторые не хотели с ней говорить, были угрюмы, отворачивались; другие - очень возбуждены (кое-кого даже приходилось привязывать к кровати) - по предписанию врача она колола им успокоительное, но тогда порывистость сменялась сонным бормотанием, и тоже ничего нельзя было извлечь из этого. . Но были и такие, которые полностью открывались, сразу - Алевтина даже смущалась: "Незнакомому человеку..." Они рассказывали все, что было у них на душе, –о неразделенной любви, о непонимании, сплошных неудачах, исходящей из этого бессмысленности или бесполезности жизни; после первого же такого излияния она купила диктофон и пересказала на пленку все, что ей так врезалось в память (даже не слова девушки, а образы, которые возникали от этих слов...), - в дальнейшем она просто включала на запись и ставила неприметную коробочку рядом: никто из тех, кто хотел говорить, не обращал на это внимания. Теперь, уже больше года проработав, у нее скопилось больше десяти записанных на кассеты случаев - там было много слез и часто нехарактерных для этого возраста слов, определений.. каждый из этих случаев был для нее волнующ так же, сколь и бесценен; она переслушивала записи снова и снова.
Понемногу она, кажется, начала понимать, точней чувствовать... - случаи накладывались один на другой, обнаруживая общие черты и объяснимые или пока еще необъясненные различия, - и, когда в отделение поступал очередной суицидник, она сразу, по тем или иным вряд ли заметным кому-то еще приметам, могла определить основную причину содеянного и тип личности человека; последующий разговор, если он происходил (она была все смелей, уверенней задавала вопросы, помогала формулировать то, что ее пациенты., точней собеседники часто еще не могли высказать сразу) обычно только подтверждал первичные выводы. Она написала несколько статей по этому поводу, и материала для диссертации, в общем, уже было более, чем достаточно. Тем более, что она была не только о самоубийствах.
...Щелкнув опять, она сказала:
-Им представляется печальный кортеж из всех знакомых, следующих за их великолепным упокоенным телом. И каждый не просто идет, понурив голову, а находится в глубоком тягостном осознании своих ошибок по отношению к ушедшей из мира, и каждый взгляд на гроб вызывает поток слез: как же мы не поняли, что же всё настаивали на своем... Кстати, и девочки, и мальчики много внимания уделяют тому, как будут выглядеть в гробу. Одна девочка мне сказала: "Я бы хотела крепдешиновое платье с лифом - оно подходит к лакированному темному дереву". Им невдомек, что как бы хорошо они ни выгледели, они всего этого уже не увидят!..
На этом, чуть улыбнувшись, она остановила запись, спрятала диктофон в сумку. Когда вышла из-за угла, трасса сразу тяжелым и острым шумом обрушилась на нее... - но ничего непривычного, она часто тут ходит. Из-за тучи проглянуло солнце.. "Нет, – подумала Алевнтина, - только не жара опять.." Отыскав в сумке очки, она одела их.
Проходя под голой стеной очередной многоэтажки, она наступила на что-то и остановилась. Подняв с земли, отряхнула, сдвинула очки на лоб... Сердце ее забилось чаще и возник, скорей, чем стала понятна причина, позыв к слезам... - она не дала ему дойти до глаз и скоро успокоилась.
Старая грязная тряпичная кукла. Почти такая была у ее сестры, которая погибла в шестнадцатилетнем возрасте. Повесилась.
Алевтине тогда (она была младше на два года) долго не говорили, как все было на самом деле, говорили: "утонула, когда купалась в речке" (все произошло в пионерском лагере), но потом, когда она узнала, никак не могла поверить. А когда поверила, все равно не могла понять...
Старая грязная тряпичная кукла. Наверно, какая-то девочка, проходя с мамой, потеряла... "Ну что ж поделаешь – не носиться же с ней.." Поодаль стояли мусорные баки, и Алевтина бросила куклу в тот, что был с открытой крышкой, сверху на кучу мусора. И пошла своей дорогой; хотела одеть очки, но солнце скрылось за тучу. Не было бы дождя... Она пошла быстрее.
-== - -