Глава 2. В форте Майами.
Утром следующего дня Ричард легко вскочил с жёсткого солдатского ложа, на которое он вчера буквально рухнул, после обильного горячего ужина, съеденного под крышей человеческого жилья впервые после долгого пути через дикие земли. Сейчас Ричард чувствовал себя совершенно отдохнувшим, и в прекрасном расположении духа он вышел на широкую площадь внутри форта.
День выдался погожим и солнечным. От туч, которые закрывали небо накануне, не осталось и следа. Жизнь в форте уже кипела. На плацу, какой-то офицер уже вовсю муштровал взвод солдат, а группка детишек зачарованно следила за тем, как солдаты в синих мундирах вышагивали по плацу и совершали манипуляции с мушкетами, а некоторые мальчишки, вооружившись палками, пытались повторять за солдатами шагистику и приёмы с мушкетами. Возле уже открытой не смотря на ранний час корчмы, валялся в грязи пьяный до потери чувств индеец, а чуть подальше возле фактории скучал по своему пьяному хозяину привязанный к коновязи индейский мустанг. Туда же к фактории направил свои шаги и Ричард. Поскольку между Майами и Детройтом больше не было никаких поселений и потому, перед тем, как покинуть форт он должен был пополнить свои запасы пороха и пуль, продовольствия и других, необходимых в путешествии мелочей.
Поднявшись по скрипучим деревянным ступеням и толчком отворив дверь Ричард, вошёл внутрь лавки. В полутьме загромождённой всяческим товаром комнаты он увидел хозяина фактории и стоявшего у прилавка ещё одного индейца. Краснокожий придерживал рукой перетянутый ремнём большой свёрток бобровых шкурок.
— Доброе утро, и удачного дня, — поприветствовал хозяина лавки Ричард.
— И вам всего хорошего, мистер. — Ответил Ричарду стоявший за прилавком рыжий торговец. Его огненно рыжие, давно не стриженные волосы буйной гривой спускались на плечи и ворот кожаной рубашки из оленьей шкуры, а широкая и такая же рыжая борода закрывала всю грудь и забавно шевелилась, когда её владелец говорил, обращаясь к индейцу:
— Послушай, краснокожий, я даю тебе маленький бочонок пороха и большой кусок свинца. И это очень много за шкурки, которые ты принёс. — И торгаш небрежно толкнул лежащую между ним и индейцем связку мехов. — Ты понимаешь меня краснокожий?... Я понимаю, ты, упрям, как и все вы краснокожие, так, я тебе так скажу – Я добавлю ещё и бутылку «огненной воды» за твои никчемные шкурки. Ты обдумай моё предложение, а я пока обслужу этого белого джентльмена. — И он повернулся к Ричарду. Его маленькие, глубоко посаженные водянистые глазки, хитро посверкивали из под лохматых так же рыжих бровей, и Ричарду на мгновение показалось, что перед ним стоит за прилавком огромный лис притворяющийся человеком.
— Тяжко дело иметь с этими дикарями, — нарочито скорбно вздохнул торгаш. — За плохонькие, чёрт знает, какие шкурки хотят получить чуть ли не весь магазин со складом в придачу.
Но увидев, что вновь прибывший посетитель не намерен вступать с ним в долгие разговоры, сделал паузу и напустив во взгляд учтивости и готовности услужить клиенту, поднял свои хитрые глазки на Коса.
— Чем могу служить, сэр?
— Боеприпасы, порох, пемикан, кукурузные лепешки, два охотничьих ножа ...
— Рад служить. Сию минуту, сэр, сей же час всё вами перечисленное предоставлю.
Торговец, начал выкладывать товар на прилавок. Не переставая обслуживать Ричарда, он раздражённо, обращаясь к индейцу, бросил через плечо:
— Ну, что, краснокожий, согласен на мою цену?
— Чёрный Гриф потратил больше пороха и пуль, добывая эти шкурки, чем ты мне предлагаешь купец.
— Я предлагаю тебе ещё и бутылку превосходного виски воин. Вчера твой побратим за такую же бутыль «напитка жизни» дал мне столько же шкур, сколько принёс мне ты. Посмотри за порог, он до сих пор спит блаженным сном возле корчмы.
— Чёрный Гриф презирает и огненную воду и тех, кто её пьёт. Только воины шауни называют её водой жизни. Эта отрава несёт только смерть и разрушение.
— Так чего же ты хочешь? Могу добавить ещё хороший нож и нитку бус для твоей скво.
— Этого мало.
— Мало?! Вы слышали, мистер? — Вновь обратился к Ричарду рыжий торговец. — Этой краснокожей обезьяне всё ещё мало. Он за пару облезлых бобровых шкурок хочет весь мой магазин
— И он прав, — спокойно ответил Ричард, упаковывая приобретённый им товар. — Лучше честно обслужите его. Уж кому, как не вам знать, что принесённые этим индейцем шкурки стоят на много больше, чем вы ему предлагаете.
Торгаш, услышав такую отповедь, залился краской гнева, а его маленькие глазки, зло блеснули.
— Вы, что мистер, становитесь на сторону этого красного шакала?! — Выкрикнул он раздражённо.
— Да, мистер, Чёрный Гриф прав в своих требованиях. Он принёс хорошие, замечательно выделанные шкурки. Почему, вы хотите обмануть его?
Индеец приложил правую руку к сердцу, и, подчёркивая свою благодарность необычному бледнолицему, наклонил голову в сторону Ричарда.
— Воин виандотов, благодарит белого брата, — произнёс он, обращаясь к Ричарду, а затем снова повернулся к хозяину лавки, — Пусть бледнолицый поднимет цену за мои меха.
— Разрази вас гром! Зачем вы вмешиваетесь в мои дела, мистер?! И, что тебе ещё надо краснокожий?!
— Два бочонка пороха, и вдвое больше свинца.
— Не дам, это слишком много!
— Ну, значит, вы сами рушите ваш бизнес мистер. Я куплю эти шкурки у Чёрного Грифа.
Торгаш, какое-то время молчал, не зная, что ответить на такое неожиданное высказывание странного незнакомца. Его глазки бегали, выдавая растерянность. Наконец он с трудом выдавил из себя:
— Ну, хорошо. Добавлю топор, нож, три нитки бус, зеркало и бутылку виски.
— Белый брат может оставить огненную воду для шауни, — спокойно ответил индеец. — А Чёрному Грифу пусть добавит ещё один нож и топор.
— Вот видите, мистер, этот индеец не требует ничего лишнего. — Вновь обратился к торговцу Ричард. — Ну, так что, вы даёте ему его цену, или я все-таки куплю у него эти шкурки.
Рыжий торговец сжал губы, сдержав готовое вырваться проклятие.
— Получи, краснокожий, и убирайся от сюда немедленно! — Процедил он сквозь зубы. А затем, взял с полки ещё один слиток свинца, добавил к нему топоры, ножи, бусы и зеркальце, а из под прилавка вынул небольшой бочонок с порохом.
Чёрный Гриф не торопясь заткнул топоры за пояс, остальные товары уложил в висящую, через плечо дорожную сумку, а бочонок, с порохом взял на плечо, и вышел из лавки.
— Ну, что же пойду и я, — улыбнувшись, сказал Ричард, — Да, жаль, что вы перехватили у меня шкурки, уж больно мне хотелось купить их у этого индейца.
Торговец, весь багровый от злости, скрипя зубами, проводил ненавидящим взглядом выходящего из лавки Коса.
Выйдя на крыльцо, Ричард увидел стоящего возле своего коня Чёрного Грифа. Индеец, положив купленные топоры на землю и вынув из ножен нож, поддел лезвием крышку бочонка. Крышка поддалась не сразу, но через мгновение с хлопком открылась. Чёрный Гриф запустил руку вглубь бочонка, вдруг он быстро вынул её наружу и удивлённо посмотрел на раскрытую ладонь. И в этот момент Ричард поравнялся с ним.
— Уфф! Он обманул меня! — Выкрикнул, а вернее рыкнул индеец, и бросился назад в магазин.
Ричард остановился и заглянул внутрь бочонка. Там под разворошённым тонким слоем пороха желтел обычный речной песок. Из глубины магазина доносились звуки борьбы и сдавленные возгласы и проклятия. Наконец дверь снова распахнулась, и показался Чёрный Гриф, выталкивающий рыжего торговца из лавки на улицу, держа вырывающегося торгаша за шиворот, индеец кричал:
— Ты, вор и обманщик! Подлый лис!
В этот миг торговцу удалось вырваться из рук индейца, и он изо всех сил ударил Чёрного Грифа кулаком в лицо. Индеец ответил на удар, взмахнув, как медведь лапой. И тяжёлая пощёчина, буквально смахнула рыжего прощелыгу с крыльца его лавки на землю.
— Спасите! Убивают!!! — Что есть сил, завопил, катаясь по земле испуганный торгаш.
Индеец же спрыгнув с крыльца, вскочил на своего коня, и, не подбирая лежавших возле раскрытого бочонка топоров и ножа, поскакал к раскрытым воротам форта.
— Держите, его! Держите! — Продолжал кричать стоя на четвереньках у крыльца своей лавки торговец.
Его истошные вопли услышали солдаты, стоявшие у ворот, и сразу несколько вояк преградили Чёрному Грифу путь к бегству. Одни ухватили его коня за узду, а другие стащили индейца с седла на землю. Тут подоспел, и скулящий, как побитая собака торговец.
— Помогите, люди! Краснокожая собака, избил меня, ограбил и хотел убить! Он мне зубы выбил!.. Украл порох, а в бочонок насыпал песка! Накажите его, убейте... Повесьте, пса краснокожего!!!
Чёрный Гриф пытался вставить хоть слово, чтобы объяснить ситуацию, но все, заглушая, над площадью были слышны только истошные вопли рыжего прощелыги.
— Солдаты Соединённых Штатов, позволяют, чтобы этот краснокожий дикарь, пришедший из леса, в собственном магазине избивал и грабил белого человека! Посмотрите на моё разбитое в кровь лицо! Проклятые дикари нападают на белых людей уже в нутрии форта, а наша армия позволяет краснокожим безнаказанно поднимать руку на белого человека! Куда мы катимся?!.. Уничтожьте это дикое чудовище! Повесьте его, переломайте его грязные руки, которые он поднял на белого человека! Вырвите его подлый язык! К кому мне обратиться за помощью, если солдаты нашей армии слепы и глухи к призывам о помощи и спасении! Кто нас защитит от этих дикарей?!..
— Хватит орать, Вилли! — Положив руку на плечо рыжего, оборвал вопли торгаша прибежавший на шум лейтенант. — Что сделал этот индеец?
— Я продал ему бочонок пороха, а этот вор подменил порох в бочонке на песок, а потом набросился на меня, и стал избивать, и зубы выбил. Вот, смотри! — И он оттянул грязными пальцами, уже начинающую опухать окровавленную губу, демонстрируя кровоточащую дыру вместо двух выбитых зубов с левой стороны верхней челюсти.
— Вздёрнуть краснокожего! Выкрикнул кто-то в уже собравшейся вокруг них толпе.
— Вздёрнуть! Повесить, повесить краснокожую собаку!!! — Тут же охотно подхватила этот клич всё нарастающая толпа.
— Этот подлый лис, продал мне речной песок вместо пороха, — спокойно произнёс Чёрный Гриф, руки которого, заломленные назад держали двое солдат.
— Он всё врёт! Нагло врёт проклятый дикарь! Он хотел, ограбить и убить меня! — закричал рыжий Вилли.
— Неправда! — Громко и веско, произнёс Ричард, пробираясь сквозь толпу к солдатам державшим индейца. — Я видел, как всё произошло. Торговец при мне продал этому индейцу песок вместо пороха.
— А вы, кто такой, мистер? — Повернулся к Ричарду лейтенант.
— Я армейский курьер.
— Армейский курьер, а почему без мундира? Вы больше похожи на отирающихся между вигвамов любителей обмазанных жиром грязных индейских скво.
Солдаты и стоявшие поблизости штатские грохнули глумливым смехом.
— Прошу без глупых шуток, лейтенант. — Твёрдо сказал Ричард, прямо и жёстко взглянув в глаза ухмыляющегося офицера.
— Вы, были свидетелем? — Перестав улыбаться, спросил Коса лейтенант.
— Да.
— Индеец бил Вилли?
— Да, но сначала торговец, обманул индейца, и продал ему под видом пороха песок, а уже после этого Чёрный Гриф ударил его.
— Значит, Вилли говорит правду. — Спокойно произнёс лейтенант. — Ребята, вяжите этого краснокожего!
Солдаты быстро связали руки не сопротивляющемуся индейцу, который неподвижно стоял, гордо подняв голову.
— Ни одному грязному цветному, будь то чёрный или красный, не позволено поднимать руку на белого человека. — Твёрдо сказал лейтенант, смотря прямо в глаза связанного индейца. — Ты, должен быть наказан краснокожий.
— Но это подлость и несправедливость! — выкрикнул Ричард. — Этот человек невиновен!
— Сэр, это индеец, а не человек. — Спокойно произнёс офицер, и отвернулся от Ричарда. — Ребята, тащите краснокожего к казармам, туда, где бочка с дёгтем стоит. Вилли у тебя перья найдутся?
— Конечно, найдутся. Если нужно, я свою собственную подушку не пожалею. Сей час принесу. — И скаля слюнявый и окровавленный рот Рыжий торгаш, со всех ног бросился в свою лавку.
А Ричард последовал за солдатами, уводящими Чёрного Грифа. Солдаты с конвоируемым ими индейцем, и сопровождающая их всё увеличивающаяся толпа остановились на краю плаца возле стены форта, представлявшей собой частокол из толстых брёвен, у большой грязной бочки источающей острый запах креозота. На плац, в ожидании нежданного развлечения, кроме солдат сбегались обитатели форта, мужчины, женщины и дети…
Лейтенант остановился перед спокойно стоявшим индейцем.
— Ты, краснокожий, ударил Вилли, и выбил ему два зуба. Так?
Индеец молчал, расправив плечи и гордо подняв голову, невозмутимо смотрел в небо.
— Отвечай животное, или я прикажу силой раскрыть твою поганую пасть, чтобы убедиться, что у тебя есть язык.
Индеец на минуту опустил свои глаза и равнодушным взглядом обвёл окружающую его враждебную толпу, лишь на мгновение, задержавшись на смотрящем, на него с дружелюбием и сочувствием Ричарде.
— Так, бил ли ты Вилли? Говори, обезьяна! — Закричал лейтенант, всё больше распаляясь от невозмутимости и самообладания индейца.
Чёрный Гриф, всё так же стоял молча.
— Молчишь, потому, что знаешь, что виноват. — Успокаиваясь, усмехнулся лейтенант. — Свяжите ему ноги. — Приказал он солдатам.
Когда же они выполнили его приказ, и на этот раз не встретив сопротивления со стороны индейца, лейтенант добавил, — а теперь, Том и Гарри, снимите с этого дикаря, то, что он считает одеждой, да по быстрее, мне уже начинает надоедать эта история. Ну, пошевеливайтесь!
В собравшейся толпе, мужчины загоготали, отпуская нескромные шутки, а женщины на минуту отвернулись, изображая смущение. Однако вскоре, дамы вновь стали с интересом наблюдать за тем, как солдаты распоров ножами швы из сухожилий, срезали со стоявшего как изваяние индейца, украшенную бахромой и расшитую узорами из игл дикобраза рубаху из оленьей кожи, и суконные легины. Повернувшись к толпе зрителей, лейтенант обратился к ним с напыщенной речью:
— Леди и джентльмены, вот тут перед вами стоит краснокожий дикарь из проклятого Богом племени виандотов или как ещё называют это стадо дикарей гуронов. Это животное, посмело в самом сердце нашего форта Майами поднять руку на всеми уважаемого коммерсанта Вилли Гаера. — На секунду он прервался, увидев продирающегося сквозь толпу с большой засаленной подушкой, рыжего торговца. Лейтенант, жестами показал толпе, чтобы она пропустила одного из главных героев нынешнего происшествия. А когда Гаер, наконец, пробрался к нему сквозь толпу, продолжил с ещё большей патетикой:
— Всем вам господа, известны учтивость и честность Уильяма Гаера.
— Да. Да. Да уж, известны! — Раздались возгласы в толпе, причём некоторые были весьма ироничны.
Однако, не обращая на сквозящую в выкриках толпы иронию, лейтенант продолжил свою пропитанную нарочитой патетикой речь:
— Да, леди и джентльмены, все мы знаем нашего уважаемого коммерсанта и почтенного члена общества, и вот этот пришедший из леса краснокожий дикарь, напал на него в его собственном доме, ограбил среди белого дня и нанёс увечья, выбив ему два зуба. И теперь я спрашиваю вас, можем ли мы оставить безнаказанным это преступление?
В разгорячённой толпе раздались возмущённые крики, требующие строго наказать индейца. А лейтенант продолжил свою речь.
— Да, леди и джентльмены, мы примерно накажем дикаря, так, чтобы и другим его собратьям это послужило уроком, чтобы никто из этих лесных зверей больше никогда не смел, поднять руку на белого человека! Мы обольём его дёгтем, а потом…
Толпа радостно загудела, предвкушая развлечение.
— А затем, мы обваляем его в перьях, которые эти дикари так любят. Пусть он станет похож на самого великого воина! — Закончил лейтенант свою речь под громкие возгласы одобрения толпы.
Жаждущая развлечения толпа, снова взорвалась смехом и возгласами одобрения. Стоящие сзади, стали проталкиваться в первые ряды, чтобы ничего не пропустить из дармового зрелища.
Лейтенант махнул рукой, и солдаты, под торжествующие вопли толпы, схватив индейца, подняли его вверх и бросили в бочку с дёгтем. Теперь над бочкой возвышалась только голова Чёрного Грифа, украшенная вплетённым в волосы единственным пером из хвоста грифа. Индеец, не сопротивляясь, терпел унизительную пытку. Возможно, он осознавал, что его обречённое на неудачу отчаянное сопротивление, только ещё больше по веселило бы толпу глумящихся бледнолицых. На застывшем лице индейца не дрогнул ни один мускул, и только в глазах горело отчаянье бессилия, переходящее в неукротимую ненависть к бледнолицым мучителям.
На какое-то время толпа стихла, и только молча, с застывшими на лицах нелепыми ухмылками наблюдала за муками индейца.
— Ну, будет с него, — наконец воскликнул лейтенант. — Вынимайте его. — Приказал он, наконец, солдатам.
Всё те же двое солдат экзекуторов, ухватив индейца за волосы и шею, с трудом вытащили его из вязкого как смола дёгтя и бросили на землю возле бочки.
— Поставьте краснокожего на ноги.
Осторожно, чтобы как можно меньше измазаться, солдаты подняли и прислонили к бочке Чёрного Грифа. Индеец стоял перед толпой похожий на какое-то сказочное чудовище, весь облепленный толстым слоем липкой и тягучей, остро смердящей смолянистой массы, которая пластами медленно стекала с его тела.
И в это время толпа вновь расхохоталась. Раздались издевательские крики: «Дьявол! Вельзевул! Люцифер воплоти! Поделом ему!»
— Разрежьте ремни на его ногах. — Приказал лейтенант, и один из солдат вынув из ножен палаш, неловко разрезал путы на ногах индейца.
— Смотрите! — Обратился к зрителям офицер. — Этого индейца вроде как зовут Чёрным Грифом, вот теперь он и на самом деле стал чёрным. Однако, что же это за воин с одним жалким пёрышком в причёске? Мы наградим его таким количеством перьев, что он точно станет вождём своего виандотского стада! Чёрный Гриф, стоял, всё так же молча, и только тяжело дышал, подняв высоко голову и глядя в небо.
В это время рыжий торговец со своей грязной подушкой зашёл за спину индейца, и начал возиться с подушкой разрезая засаленную наволочку. Толпа же продолжала куражиться над Чёрным Грифом, выкрикивая оскорбительные и непристойные шутки. И вот Вилли Гаер, наконец, справившись с наволочкой, вдруг подпрыгнул, как чёртик из шкатулки и, рассыпая перья, нахлобучил распоротую подушку на голову индейца. Чёрный Гриф от неожиданного толчка потерял равновесие и упал, задыхаясь от налипших на лицо и не дающих ему дышать пуха и перьев. Пытаясь освободиться от удушающей его подушки, он катался по земле, всё больше покрываясь, налипающими на деготь, покрывающий его тело и летящими во все стороны перьями и мусором. А расступившаяся вдруг толпа заливалась глумливым смехом. Налетевший ветерок поднял перья в воздух, и казалось, что вдруг пошёл снег.
— Снимите с него подушку! — Крикнул лейтенант, и один из солдат немедленно выполнил его приказ. Перья посыпались из подушки ещё обильнее, покрывая сплошным покровом, тело индейца и кружась в воздухе, они обсыпали и попятившихся зрителей экзекуции. Чёрный Гриф отплёвываясь, наконец, смог дышать, и сел опираясь спиной на бочку. Он тяжело дышал, оглядываясь по сторонам в ожидании новых пыток со стороны веселящихся бледнолицых.
— Том, освободи ему руки. — Выдал очередной приказ Лейтенант. — И проводи великого вождя виандотов до ворот. Наказание за своё преступление он уже понёс, теперь он хорошенько подумает, прежде чем решит поднять руку на белого человека. Однако пусть он узнает и великодушие белого человека. Мы даруем ему жизнь.
Индеец, молча, стоял перед офицером и крутившимся тут же, как шавка вокруг дога рыжим торговцем, и только смотрел на своих мучителей холодным ненавидящим взглядом. А затем отвернулся и медленным, но уверенным шагом, пошёл через широкий плац к воротам форта. Вслед ему вновь полетели непристойные шутки и несколько камней, но индеец шёл всё также спокойно, никак на них не реагируя, и толпа стала расходиться по своим делам.
Посмотрев ещё немного вслед уходящему индейцу, Ричард, прихватив купленные в лавке рыжего пройдохи товары, тоже отправился к месту своего ночлега. Уже близился полдень, и ему давно уже было пора покинуть этот, вдруг ставший ему неприятным форт. Он и так потерял здесь слишком много драгоценного времени. Ричард шёл и размышлял над учинённым на его глазах беззаконием белых поселенцев над законным хозяином этой земли. Кос уже подходил к казарме, в которой ночевал, когда вновь увидел рыжего торгаша крутящегося возле оставшегося без хозяина мустанга Чёрного Ястреба. Ричард, зло сплюнул, но подошёл к рыжему прощелыге.
— Эй, Гаер! — громко окликнул он лавочника, подходя к коновязи. — Хочешь коня купить?
Вилли Гаер, аж подпрыгнул от неожиданности, а увидев Ричарда, побледнел от злости, и как крыса зло ощерился распухшими губами.
— Мистер, снова лезет не в свои дела! Из-за вас я лишился двух зубов!
— Могу избавить тебя ещё от пары твоих гнилых, как ты сам пеньков, лавочник. Зубов, ты, лишился не из-за меня, а из-за своей жадности и подлости. — Спокойно с холодной усмешкой произнёс Ричард. — Оставь в покое этого коня, а ещё лучше отведи его за ворота форта и отпусти на волю. Он сам найдёт своего хозяина.
Гаер, то краснел, то бледнел от бессильной злости. Однако, через минуту, видимо, что-то придумав, выдавил из себя с деланным безразличием:
— Ну, что же, пусть так и будет. Эта индейская кляча всё равно ни на что не годна.
И оставив коня в покое, он наклонился за лежащими тут же на земле слитками свинца, топорами и ножом, оставленными здесь Чёрным Грифом.
— И это тоже оставь! — Резко сказал Ричард. — Ты же не вор, а честный торговец? Товар, тобой продан, и цену, ты получил приличную. Так в чём же дело. Это уже не твои вещи.
Лавочник, выпрямился, и зло посмотрел в глаза Ричарда.
— Не много ли, вы, берёте на себя, мистер? Это уже слишком, вы оскорбляете меня!
— Да, что, ты говоришь? Ничуть не оскорбляю, а говорю чистую правду. Брось кобениться, пойдём лучше в твою лавку, я хочу прикупить ещё кое-чего.
Лавочник, был явно сбит с толку, и заколебался. Он не мог понять этого чужака, но острая жажда ещё немного заработать взяла верх в душе торгаша.
— Пойдём, пойдём, — помог принять ему решение Ричард, слегка подталкивая к ступеням крыльца, ведущим в факторию.
Поднявшись по скрипучим ступенькам, они вновь вошли в сумрачное чрево лавки.
— У тебя есть порох в кожаных мешочках? — Как будто ничего не произошло, и он только сейчас в первый раз зашёл в эту лавку. — А то бочонок мне будет неудобно везти в каноэ.
— Есть. — Односложно ответил лавочник.
— Хорошо, А большие эти мешочки?
— А, вы, мистер разве не помните? — С лёгким раздражением спросил Ричарда торговец. — Вы же только утром купили у меня два таких мешочка пороха.
— Ах, да! Позабыл совсем. А в таком бочонке, как купил индеец, сколько таких мешочков поместится?
— Четыре, а что?
— Да ничего, просто дай мне четыре мешочка пороха и моток крепкого шнура, вот и всё, что мне нужно.
Рыжий застыл в замешательстве.
— Ну, что стоишь, как столп соляной? — Нетерпеливо воскликнул Ричард. — Давай, поторапливайся. Я и так потерял здесь слишком много времени, и мне нужно сейчас же отправляться в путь на Денвер. И кроме всего, я просто не люблю ждать.
Рыжий Вилли, стал выкладывать на прилавок заказанный товар, его руки нервно дрожали, а глаза тревожно бегали, И только, когда Ричард, достал из кармана кошель, и начал выкладывать на прилавок рядом с мешочками с порохом и мотком шнура монеты, лавочник облегчённо вздохнул и произнёс неуверенно:
— А я уж было подумал, что вы мистер для того проклятого индейца покупаете порох… И.., что вы не заплатите мне…
Ричард широко улыбнулся.
— Да, и ты был прав, думая так. Те бобровые шкурки, что ты получил от индейца, стоят, как минимум в три раза дороже, чем ты заплатил краснокожему. Ты, обманул и оскорбил его, лавочник. А уж о том, что с ним сделали потом, по твоему навету, я даже говорить не хочу. Скажу только, остерегайся мести краснокожего, рыжий пройдоха! Я плачу тебе, только за этот моток шнура, а порох и остальные купленные им вещи передам индейцу за воротами вашего столь гостеприимного форта. — С этими словами, Ричард, сгрёб с прилавка мешочки с порохом и моток шнура, оставив на грязной доске несколько мелких монет.
— Бывай здоров торговец, и выходи за стены форта с оглядкой.
Хлопнув дверью, Кос вышел на крыльцо. На залитой полуденным солнцем площади, ещё тут и там стояли группки обитателей форта, обсуждающие недавнюю экзекуцию над краснокожим. Ричард подошёл к стоявшему понурив чубатую голову коню Чёрного Грифа, и начал увязывать на его покрытой потёртой попоной спине товары приобретённые индейцем, которые, так и валялись в пыли у крыльца фактории. Прибавив к двум топорам, ножу и слиткам свинца, только что купленные в лавке мешочки с порохом, Ричард, уложил их в сумку индейца, и крепко увязав весь товар шнуром, надёжно приторочил его на спину индейского коня. Взяв коня за узду, Ричард, уже собрался было уходить, но оглянулся на скрипнувшую дверь фактории и увидел стоящего на пороге Вилли Гаера сжимавшего в руках ружьё.
— Без глупостей, Гаер. — Спокойно, но веско произнёс Ричард. Положив руку на рукоять торчащего за поясом пистолета. — Я тебе не виандот, в миг, в твоей рыжей башке дырку сделаю!
В этот миг в воздухе, что-то тонко прожужжало, словно оса, и в дверной косяк возле головы Гаера с треском впилась длинная стрела. Оперённый конец стрелы ещё дрожал, когда дверь лавки со стуком захлопнулась, а рыжий Вилли скрылся внутри.
— Привет тебе от Чёрного Грифа, торгаш! — Крикнул Кос и быстрым шагом направился в казарму, в которой ночевал и где оставил свои вещи. Вбежав в барак, он быстро подхватил своё ружьё и дорожную сумку, и тут же выскочил на улицу к стоящему у коновязи коню Чёрного Грифа. Вскочив на коня, Ричард, ударив его пятками под бока, послал вскачь к раскрытым воротам форта.
— Пока, ребята! — Крикнул он проезжая под аркой ворот, и помахав на прощанье рукой, стоящим у ворот часовым. — Через месяц снова заеду к вам в гости!
Миновав ворота, Ричард выехал на дорогу ведущую от форта в близлежащий лес. В дорожной пыли был чётко виден след прошедшего здесь Чёрного Грифа, его путь отмечала цепочка черных клякс дегтя стекавших с его тела. Следуя по этому следу Ричард углубился в лес, и тут же из придорожных кустов ему навстречу вышел Чёрный Гриф державший в руках напряжённый лук с наложенной на тетиву стрелой. Кос осадил коня и спрыгнул на землю, протягивая конец узды индейцу.
— Вот твой конь краснокожий брат, и всё, что ты купил в лавке того рыжего негодяя, и нож, и топоры и порох в мешочках, и свинец для пуль, я всё привёз, бери твои покупки. Они слишком дорого тебе стоили, брат.
Индеец, недоверчиво осмотрел свертки, навьюченные на спину его коня, а затем удивлённо посмотрел на Ричарда.
— Чёрный Гриф, благодарит белого брата, и за то, что он, пытался заступиться за меня в деревянном селении бледнолицых, и за то, что вернул мне оставленные в крепости товары.
— Ты, брат послал стрелу мести рыжему лавочнику, и теперь белые солдаты будут преследовать тебя. Тебе нужно поторопиться, уходи быстрее к своему народу. — Сказал Ричард индейцу.
— Да, я послал рыжему койоту и вождю солдат стрелу войны. Теперь они, только своей кровью смогут смыть нанесённое мне оскорбление. Я сказал! Хуг!
Будь осторожным Чёрный Гриф, — заботливо сказал Ричард, положив руку на плечо индейца. — Сейчас, ты не сможешь противостоять всем солдатам форта Майами. Наши дороги сейчас должны разойтись, мне нужно торопиться по делам службы.
Глаза индейца потеплели, когда он, словно стараясь получше запомнить, вглядывался в лицо Коса. Наконец, он дружески улыбнулся Ричарду.
— У белого брата мужественное и справедливое сердце. Каким именем зовут тебя друзья?
— Краснокожие друзья зовут меня Красным Сердцем. Прощай и береги себя друг.
— Прощай. — Коротко ответил Чёрный Гриф, и вскочив на своего коня пустил его вскачь по лесной дороге.
А Ричард, закинув за спину свою дорожную сумку и вскинув на плечо ружье, нырнул в лесные заросли, через несколько минут он вышел к реке, и быстро найдя своё спрятанное в кустах каноэ, погрузил в него свои вещи, и, столкнув лодку на воду, ловко запрыгнул в неё, почти не замочив ноги. Выведя каноэ на речной стрежень, он поплыл несомый течением Майами Ривер по направлению к озеру Эри.