Не поверите, всё нижеописанное произошло на самом деле. Кроме поезда.
Состав мерно покачивался на полном ходу. Компания в плацкарте подобралась душевная – семья врачей из Крыма и двое будущих отдыхающих. Все ехали до одного и того же пункта назначения, и спешить им было некуда – поезд только что отошел от станции Запорожье, и впереди их ждала болтанка продолжительностью в пять часов.
Путешественники успели компанейски покушать, мужчины рассказали почти все анекдоты, женщины обсудили всех достойных обсуждения певиц и киноактёров, а до конечной точки следования было ещё далеко. Дело дошло до жизненных историй. Их тоже рассказали – и весёлые, и печальные. Заняться было нечем, а поезд не доехал ещё даже до Чонгара. Беседовать о политике не хотелось. Спать – тоже. Выспались уже.
- Может, в «города» поиграем? – предложили женщины.
- Или споём, - ответили мужчины.
- Не будем петь, - ответили женщины, - люди отдыхают. Лучше давайте вспомним ещё какую-нибудь историю.
- Вроде бы, всё уже вспомнили.
- А ты расскажи про свою ногу, Аня, - предложил мужчина.
- Да ладно, Вася, - рассмеялась женщина, - вряд ли это кого–либо заинтересует.
- Что за история такая?
- Да чепуха всякая, совершенно глупая история. Но почти мистическая.
- Расскажи, Анечка, расскажи! – потребовали скучающие соседи.
Пришлось рассказать…
- Случилось всё почти двадцать лет назад, - начала Анна, - мы тогда ещё с Васей знакомы не были. Были у меня друзья в соседнем посёлке, и я часто ездила к ним в гости.
- Ваня Соколов со товарищи, - улыбнулся Василий, - хорошие ребята. Жаль, что все давно разъехались.
- Ну да, они.
Тогда компания засиделась у Соколовых допоздна за чаепитием и душевным разговором. Поскольку последний автобус из посёлка уехал два часа назад, Ане было предложено переночевать у друзей. На том и порешили. Аня оставила свой рюкзачок у ребят, и компания отправилась на прогулку к ночному морю.
Море ночью на южном берегу Крыма в тёплое время года прекрасно. Особенно когда полный штиль, и лунная дорожка, и горы, и запах цветов. А если ещё работает цветомузыкальный фонтан, то больше ничего для полного счастья и не надо. Пока друзья с удовольствием прогуливались по санаторному парку, наступила ночь. Пора было расходиться по домам, и компания отправилась провожать Маринку, которая жила дальше всех, на горке. Поскольку Аня за месяц до описываемых событий жестоко подвернула правую ногу и всё ещё хромала, шли медленно и на сложных участках присвечивали фонариками. Но и это не помогло. При спуске с лестницы, после того, как проводили Маринку, Анна наступила на левую ногу и поняла, что та сломана. Резкая боль пронзила стопу…
Друзья помогли ей сойти с лестницы и буквально на руках дотащили до станции скорой помощи. Доктор предложил отправить пострадавшую в городскую больницу к травматологу, тем более что нашлись попутчики – капризный юноша, очень аккуратно и неглубоко порезавший себе вены, и его девушка, из-за которой это, скорее всего, и произошло. Ехать – так ехать. Иван Соколов бегом побежал домой за аниным рюкзачком, где остались кошелёк и ключи от квартиры. Договорились встретиться на перекрёстке у моста под горкой, в доме на которой жили Соколовы.
Ваня спешил, как мог. «Скорая» ждала, сколько могла. Несостоявшийся самоубийца закатывал глазки и нервно страдал. В результате Иван прибежал на перекрёсток с рюкзаком в руках и увидел огни удаляющейся «скорой»…
В приёмном отделении городской больницы было холодно и неуютно. Злая тощая медсестра долго держала посетителей в коридоре на неудобных кушетках. За окном начинался дождь. Неудавшийся самогубец уже лежал на кушеточке, положив голову на коленки своей девушки. Анна тихо страдала, пристроив больную ногу напротив, и с ужасом думала о завтрашнем дежурстве по санаторию и отсутствии ключа от квартиры. Травматолог был-таки вызван, посмотрел парня, сделал перевязку и от души посоветовал ему не заниматься всяческой фигнёй. Потом обратился ко второй пациентке. Правильно говорят, что в лечении не везёт медикам, блатным и рыжим. В данном случае медику с золотыми волосами не повезло. Перелома доктор не нашел, даже рентгена не потребовалось. А если нет перелома – иди домой. На распухшей и чудовищно болевшей ноге, под холодным проливным дождём и без ключа от квартиры…
Злющая сестра шипела как кошка и предлагала пациентке покинуть помещение, но Анна не поддалась на провокацию. Просидев до утра, она упросила смягчившуюся медсестру, и та милостиво разрешила позвонить подруге.
- Алло! – сонная Маринка вначале не поверила своим ушам.
Потом она проснулась окончательно и побежала к Соколовым за аниными вещами. А Анна в это время медленно шла в санаторий на дежурство. Пройдя два километра на ещё более распухшей и болевшей ноге, она добралась до приёмного покоя своего санатория, где добрая медсестра – регистратор попыталась вправить вывих, причинив дополнительные страдания, после чего доктору удалось наконец-то немного полежать и отдохнуть. Но дежурство – есть дежурство, и Анне пришлось хромать дальше. Дежурный врач обязан трижды в день снять пробу в столовой, и неважно, что столовая находится на расстоянии в полтора километра в гору, а врач не в состоянии передвигаться. Работа есть работа. Да и чем доказывать что-либо начальству, проще сходить на дежурство со сломанной ногой…
Пока снималась проба и делалось всё остальное, связанное с проверкой санитарного состояния пищеблока, на рабочее место соизволило явиться начальство, к которому всё-таки пришлось обратиться Анне. Начмед по своему обыкновению тупо вглядывалась в пространство и долго не могла понять сути происходящего. Потом со скрипом разрешила пострадавшей уйти домой, но завтра чтоб – ни-ни! Быть на рабочем месте.
- Если буду способна передвигаться, - буркнула еле живая Анна и тихо поползла домой.
Она прекрасно понимала, что будет способна передвигаться явно не завтра. Тем более что всё произошло накануне дня нэзалэжности, и завтрашний день был объявлен выходным, а там ещё пара выходных. Короче, три дня на окончательное оздоровление ожидались…
Маринка к аниному появлению уже приехала, привезла ключ и встретила нашу страдалицу. Анна провалялась еле живая три дня и пошла на работу. С палочкой. Прошло десять дней, а отёк всё не проходил. Пришлось снова обратиться к травматологу.
- Перелома всё-таки нет, - рассматривая рентгеновский снимок, изрёк доктор, - а что есть?
- Не знаю, коллега, что есть, но мне совсем плохо, - честно призналась Анна, - что делать-то будем?
- Наложим вам гипс и дадим на десять дней больничный лист, - философски изрёк доктор и вышел из кабинета.
Решение он принял соломоново – что бы там ни было, за десять дней отдыха больному обязательно станет легче. А диагноз можно поставить любой. Скажем, периартрит. Всё равно ничего не понятно, а больной поправится. Минут двадцать Анна с медсестрой травматологического кабинета молча сидели друг напротив друга и ждали врача…
- Пошёл машину чинить, - обречённо изрёк кто-то из очереди за дверью.
- Ничего себе! – подумала Анна и сказала медсестре: «Делаем короткую лонгету с захватом стопы, голеностопного и коленного суставов».
Видавшая виды медсестра, не переставая жевать вредную для здоровья жвачку, ушла в гипсовую, подготовила всё нужное по заказу пациента, грамотно наложила гипс, взяла за него пять гривен и отпустила Анну домой на десять дней.
Первое, что сделала Анна, придя домой – размотала бинты, сняла лонгету и поставила её у изголовья (представьте себе изумление медсестры, которая через десять дней вместе с фиксирущим гипсовую лонгету бинтом разрезала и неизвестно откуда появившийся под гипсом носок). И рухнула на диван. Впереди было целых десять дней без лишних движений и начальства! Можно было страдать спокойно. Правда, покой нашей героине традиционно только снился…
На следующий день у постели больной, не сговариваясь, собралась вся компания друзей Ивана Соколова. На кухне суетилась отнюдь не хозяйка, прикованная к своей лежанке чудовищной болью, но обстановку это не испортило, скорее, наоборот. Штатный поэт-лирик компании Ирина даже стихи сочинила:
Гипс стоял у изголовья
И хотел её ноги.
Он молил её с любовью,
Он считал её шаги…
- Какие там, к монахам, могли быть шаги, - немного поморщившись, засмеялась Анна, - мне даже хихикать было больно. Но дружеское участие улучшило состояние.
- А Ирина через несколько лет переехала в Киров, - добавил Василий, - помнишь, ты ей ещё стихи написала в ответ на её рифмованное письмо?
- Пришло письмо подруги – эмигрантки, Уехавшей в Россию из России? – как не помнить. Кажется, всё произошло давным-давно…
- И что же было дальше? – не унимались любопытные и скучающие соседи.
А дальше надо было отнести на работу больничный лист. Анна прибинтовала лонгету и, опираясь на костыли, а скорее, даже вися на них, отправилась навстречу новым приключениям…
Дорога в санаторий, где на тот момент работала Анна, проходила через располагающиеся на пересечённой местности дворы, дороги и довольно крутую лестницу в 150 ступенек, обойти которую было нереально. Дворы, дороги и территории двух санаториев хоть и с трудом, но преодолелись, больничный вручен, загробные рыдания интеллектуалки – начмеда выслушаны. Оставалось последнее препятствие в виде крутой нескончаемой лестницы, преодолеть которое и со здоровыми конечностями непросто, а тут…
Примерно так думала Анна, подходя к нижним ступенькам вышеупомянутой лестницы. Вы думаете, подъём был самой большой проблемой? Анна тоже так думала, а оказалось, что нет. Между медленно передвигающейся на костылях женщиной и самой первой ступенькой как из воздуха соткался молодой и очень настырный кришнаит со стопочкой духовных книжек в цветастых переплётах. Многим не раз удавалось выйти из подобной ситуации, просто обойдя бродячего торговца, но что оставалось делать Анне? Между действующими лицами трагикомедии произошёл такой диалог:
- Здравствуйте! А у нас тут духовные книги! – радостно возопил кришнаит.
- Что, «Харе Кришна ходят строем по Арбату и Тверской»? – мрачно процитировала известного барда Анна.
- Вы что, тоже из наших? – расцвёл в голливудской улыбке наивный кришнаит.
- Нет, у меня своя секта, - не менее мрачно ответила Анна…
Пока служитель своеобразного культа обдумывал происходящее, Анна успела добраться примерно до пятидесятой ступеньки…
- Да, ситуация нестандартная, как и вся история, - отсмеявшись, сказал сосед, - но я одного не понимаю: а где тут обещанная мистика?
- Да прямо на поверхности, - ответила Анна, - в ту же ночь, когда я так неудачно прогулялась по виннеровской лестнице, Васе очень сильно не повезло. Ему пришлось убегать от разбойников, спускаясь по лиане со второго этажа. Возможно, что это он мог повредить ногу, а не я. Как вы сами понимаете, ему здоровые конечности на тот момент были явно нужнее, чем мне.
- А когда вы познакомились? – полюбопытствовала соседка.
- Аккурат через полгода после данного происшествия, на курсах в Одессе.
- Её укусила собака, – прокомментировал Василий, - кстати, за ту же самую безвинно пострадавшую ногу, а я её лечил. Вот и познакомились. Вот такой весёлый разговор…
- Хорошее веселье, - вздохнула Анна, - я после той злосчастной травмы шестнадцать лет хромала…
- Минуточку, Аня, - сказал сосед, - а ведь вы сейчас почти не хромаете. Вылечились?
- И что там оказалась за травма? – продолжала опрос соседка, - был перелом или нет?
- Лечилась, - кивнула головой Анна, - принимала грязи, физиотерапию, но толку было мало. А решилась проблема, как я уже говорила, через шестнадцать лет. У нас в микрорайоне строился подземный переход, и лестницу, по которой мне приходилось ходить на работу, частично срыли, заменив её шатким деревянным настилом.
- И что?
- Один раз я несколько неудачно пробежала по этим мосткам, спеша на рабочий автобус, и сурово подвернула ногу. Ту же самую, в том же самом месте, с той же болью.
-??
- Травматолог, правда, не тот, что шестнадцать лет назад, а другой, молодой, долго изучал рентгеновский снимок, свежего перелома не нашёл, но спросил неожиданно – когда это я порвала сесамовидную косточку?
- Сесамо что?
- Сесамовидные косточки есть не у всех людей. Они придают особую гибкость и склонность к вывихам, - прокомментировал Василий, - кроме того, вывих и отёк тканей не позволили устранить образовавшийся блок, вот вам и многолетняя хромота. А после второй травмы повредилось сухожилие, и блок вправился сам…
За разговорами время прошло быстро. Поезд миновал привокзальную стену с антибандеровскими граффити и остановился на перроне станции Симферополь. Соседи вместе доехали до южного берега Крыма и впоследствии общались ещё 21 день, поскольку пара отдыхающих попала на лечение к паре врачей. И при встрече все весело улыбались, вспомнив такую безумную, но наконец-то удачно закончившуюся историю про стоящий у изголовья гипс.
21.02.15 г.