Император долго смотрел в зеркало. Он смотрел и любовался собой. Он видел, как отвечает на вопросы. Он был уверен, как всегда. Но его порой раздражали острые злободневные темы в высказываниях жителей его страны, которые не исчезали и по прошествии многих лет, как он стал во главе государства.
Он уже все четко изложил с помощью статистических выкладок, подготовленных мощным, как никогда, его бюрократическим аппаратом чиновников, а они, простые его верноподданные, живущие в полуаварийных и полуветхих домах, дотошно все уточняли и спрашивали, когда будут жить не просто хорошо, а припеваючи. Да, ведь они итак знали, кто в годы его правления стал жить очень «сверхумеренно», но надеялись, что и их коснется участь многоуважаемых «вельмож» двора императора.
Из его уст искренне звучали положительные показатели экономического роста, низкой инфляции и безработицы. И это все на фоне тяжелого кризиса и санкций, предъявленных к его стране некогда дружелюбными соседями. Ситуация не критическая, тем более в заморских государствах она более ощутимая.
Как же может народ не разбираться в макроэкономике? Какие могут быть недовольства - зарплата долгие годы росла темпами, опережающими производительность труда? Падение цен на энергоносители на мировых рынках, а затем и колебания валютного курса ничто иное, как коррекция и она есть элемент оздоровления экономики.
Коррекция стала неотъемлемым элементом развивающейся экономики, и к тому же весьма популярным и периодически повторяющимся. Экономика завертелась вокруг сырьевого придатка, как земля вокруг солнца. Она стала работать на всю мощь, чтобы всеми силами добывать этот придаток и придать карману больший вес, а обладателям «кармана» и его потомкам всевозможные земные и неземные блага.
Как бы было хорошо, думали по ту сторону зеркала, учителя, аграрии и многие другие наивные люди, если хотя бы, пусть даже, небольшая часть средств попадет к ним в виде надбавки к зарплате или субсидии. Тогда бы и учить детей было не так грустно и отечественные продукты питания (овощи, фрукты, «молочка») были бы не так дороги и приносили доход сельчанам, как заморским фермерам.
Все это, конечно же, императору известно. Но то ли это не вписывается в контуры современной экономической политики, то ли бюрократы на местах направляют финансовые потоки в иное русло, а воз и ныне там.
Как он устал от этих серых, будничных, незначительных прошений своих подданных - электрички, бесплатные лекарства, цены на услуги. Все это сущая ерунда, - ерунда для него, всемогущего. Но, оказывается в его стране, чтобы выполнить пусть даже маломальскую просьбу, нужно его императорское вмешательство. Он над всем властен, пусть только попросят. А там, где экономические страсти бушуют или не заметно от него экономические процессы протекают, так это невидаль, еще ее и разглядеть надо. Не каждый правильно и узрит ее. А он, сквозь сонм статистической информации доблестных правительственных органов, все правильно видит, читает и трактует, поэтому нужно прислушиваться только к нему, жить и работать по его правилам и заветам, даже демографию повышать с его именем на устах, ведь он будущим мамашам дарует царственное денежное довольствие.
«Народное зеркало» не обманет. И он каждый год садится перед ним, вещает по нему, решает кое-какие вопросы, в общем держит руку на пульсе событий.
И каждый раз он слышит одни и те же речи, одни и те же вопросы. Появляются какие-то новые, именно они разбавляют риторику прошлых лет. А то бы сложилось впечатление, что ничего в этом государстве не меняется, а по «народному зеркалу» звучит запись прошлых лет. Меняются только лица в его окружении, но не все помещаются в эту маленькую «стекляшку», год от года становящуюся все уже и уже.