По платформе Павелецкой ехали два инвалида. Один был на обычной инвалидной коляске с двумя велосипедными колёсами и одним маленьким впереди. У него не было только одной ноги. Второй был без обеих ног, и его коляска была в виде маленькой платформочки на четырёх небольшого диаметра колёсиках. Таких тележек было много после войны в конце сороковых и в пятидесятых годах. Потом они куда-то исчезли. Только колёсами у тех были шарикоподшипники, и при движении по асфальту они издавали страшный грохот. А эти были с резиновыми ободами, может быть даже пневматическими шинами, и потому почти бесшумные. Инвалиды, одетые в камуфляжную форму о чём-то оживлённо говорили. О чём, в грохоте метровокзала не было слышно. Вдруг они с улюлюканьем заработали руками и помчались вперёд. Сначала впереди оказался тот, что был на низкой платформе. Стартовая скорость у него оказалась выше. Потом владелец фабричной инвалидной коляски стал его обходить и уже не уступая лидерства, первым пришёл к финишу, лестнице перехода в центре зала. Объезжать её они уже не стали. Я сел в поезд, но у меня ещё долго стояли в ушах радостные возгласы и смех этих, побирающихся для кого-то в поездах метро, инвалидов. Даже в такой ужасной ситуации, в которой они оказались, оказывается можно находить какие-то радости. И мне стало стыдно за своё настроение, испорченное какими-то мелкими неприятностями на работе.