Октябрь никогда не был таким холодным…
Сквозь головную боль и темноту в глазах, Джей мученически просыпался. Скорее от холода, просочившегося в его сон, и поглотившего его мрачную и мелкую квартиру.
Его квартира была ужасной. В ней царила непроглядная темнота, давящая теснота и мерзкая сырость. В ней было всего одно окно, выходящее в узкий проулок. На окне висели плотные металлические жалюзи, завешанные черными шторами, которые вовсе не пропускали дневной свет внутрь комнаты, в которой приспособился существовать Джей. В ней дурно пахло. Скорее, неприбранными вещами и… какими-то медикаментами. Так же в квартире была маленькая кухонька и ванная комната.
Джей дрожал сквозь дрем, заставляя себя окончательно проснуться, что было сделать очень сложно. У него раскалывалась голова. Сосуды в ней то расширялись, то сжимались. Он чувствовал, как они пульсируют и отдают ему в виски. Он пытался открыть глаза. С трудом сделав это, он пытался сосредоточиться, смотря в поглощающую темноту своей комнаты. Превозмогая боль, и найдя в себе немного силы, он попытался встать с кровати. Голова за-болела по-новому. Теперь она еще сковала его суставы и мышцы. Он попытался встать и пойти в темноте. Ему нужно было в ванную комнату. На ощупь. Он часто так делал.
Пару раз прикоснувшись к стене, затем к двери, чтобы не сбиться с курса, Джей попал в ванную комнату. Нащупав унитаз, он поднял его крышку и упал на колени. Нагнувшись над ним, он вырвал. Один раз. Совсем легко и быстро. Будто он делал это каждый раз, после того, как просыпался. Глубоко вдохнув, он поднялся с колен и сделал пару шагов в сторону умывальника, над которым висело небольшое зеркало. В нем он видел почти непроглядный силуэт самого себя, созданный двумя слабыми рассеянными световыми линиями, возникающими по бокам окна. Он решил пойти к нему.
Став возле окна, и отодвинув шторы в стороны, он решил открыть жалюзи, но не сразу. За ними был день. И Джей пытался приготовиться, чтобы свет не ударил по его глазам. Когда он понял, что пора, он отворил ржавые жалюзи и его обдал дневной свет, насытивший его голову порцией новой боли.
Джей молча скорчился, прищурив глаза на некоторое время, и запустив свет в свою комнату. Теперь в ней стало немного светлее. Соседний кирпичный дом затмевал Солнце своей близкой, высокой стеной, создавая узкий, мрачный переулок. Джей глянул на соседний дом, после чего вернулся в ванную.
Около десятка тараканов разбежались из рукомойника по разным углам и щелям. Здесь появился хоть какой никакой свет и Джей со своей жаждой прополоскать рот и умыться холодной водой из-под крана. После того, как он сделал это, он выпрямился, чтобы посмотреть на себя в зеркале.
Наконец-то, он зажег тусклую лампочку в бра около зеркала, чтобы лучше рассмотреть себя. Его зрачки сражу же сузились в карих радужках усталых глаз.
Он видел перед собой молодого парня, в меру мужественного и не слащавого. Он был похожим на студента старших курсов, коим и являлся. Его лицо не имело морщин, но оно было потрепанным и уставшим. Несколько глубоких рубцов зарывались в его впавшие щеки. У него были характерные мускулистые, но не огромные скулы, и красивый гладкий нос среднего размера. На нем виднелась узкая, вполне не броская симпатичная горбинка. Лоб у него был высокий, но без залысин. Обычный подбородок среднего размера, тяготеющий к прямоугольной форме. А еще у него не было бровей. Обычно, люди думали, что Джей чем-то болен. На самом деле он сам удалял их. На голове волосы у него были. Черные, гладкие, прямые волосы, короткие на затылке, и чуть длиннее спереди, ниспадающие на его округлый лоб. Обычно Джей зачесывал их набок, чтобы кончики волос не лезли ему в глаза.
Высокий, широкоплечий, но худощавый парень с опухшими синющими венами на руках. Джей взял в руки зубную щетку, выдавил на нее пасту, и стал чистить зубы. Он делал это спешно и нехотя. Он до сих пор чувствовал головную боль, к которой все больше привыкал, как к дневному свету послу пробуждения.
Вернувшись в свою комнату, Джей посмотрел на на-стенные часы. Время было 15:30. Он сделал непринужденный вид. Он всегда так просыпался. Переступив шмотки на полу и несколько пивных бутылок, создававшие в этой комнате бардак, Джей прошел к кровати, которую и не думал заправлять. Возле нее стояла тумба, на которой было куча разной гадости: использованные шприцы, ампулы, вата, порошки, бумажный мусор. Джей открыл верхний ящик тумбочки и смел в него все одним движением руки. После он почувствовал то, от чего и проснулся. Вернее, обратил внимание сквозь притупляющую его разум боль. Его сковал холод. Он решил быстрее одеться.
Он вернулся к тому, что лежало у него на полу, и стал перерывать все вещи. Половина из этих вещей казались ему малознакомыми. Какие-то из них он видел первый раз. Рубашка… Наверное, его. Женские трусики… Точно не его! Брюки, носки, снова женские трусики… Наконец-то он нашел черную футболку и толстый вязаный свитер, которые носил под куртку. Сняв с себя тонкую, облегающую кофту, он надел на себя эти вещи, затем найдя и надев теплые носки и кожаные ботинки, он окончил копаться в этом всем, бросив черную кожаную с мехом куртку на кровать.
Даже после того, как он оделся, он мимолетно почувствовал холод в квартире, который прозябал его под одеждой. Он заправил ее, после чего ему захотелось уйти в более теплое место. И в тот же момент он никуда не хотел выходить. Но этот внезапный холод…
Бросив взгляд на потолок и по углам квартиры, он заметил, как на него смотрят здоровенные черные пауки с длиннющими лапами. У них были огромные глаза, которые изучали Джея и выражали умиротворенную жажду крови. Они смотрели на него как на жертву. Такое бурное воображение было у Джея при виде не любимых ему пауков. Им будто было не грязно, не холодно, не сыро, не темно. А раз их устраивает, то Джея тем более. Он приспособленный ко всему. Но осознав это, ему все-таки захотелось уйти. Ему захотелось проветриться.
Джей надел на себя куртку, проверив карманы, есть ли в них хоть какие-нибудь деньги. Есть. Что-то, может быть совсем немного, но есть. На сегодня хватит.
Он сделал шаг, потом второй и наступил с хрустом на что-то. Джей поднял ногу и обнаружил раздавленный шприц. Пошел к двери. Открыл ее и вспомнил, что ему нужны ключи. Головная боль не давала ему сосредоточиться.
Он повернулся лицом к своей комнате, оставшись в дверном проеме, и окинул взглядом все, что было в ней. То самое окно, вплотную выходящее на стену соседнего здания; стена; еще одна стена, с надорванными обоями, залепленными несколькими плакатами рок-групп; шкаф; тумба; кровать; электрогитара. Точно…
Джея осенило. Он подошел к электрогитаре, стоявшей у кровати на комбоусилителе. Взял ее одной рукой, а второй сбросил несколько банок пива, фантики, бумажки с комбоусилителя, посмотрел за ним, и нащупал связку ключей. Увидев недопитую стеклянную бутылку пива, Джей допил ее, бросив тут же. Он скорее хотел на свежий воздух.
Ему было холодно. Его разум был немного помраченным. Он хотел его развеять, выйдя на улицу и сделав глубокий вдох свежего воздуха. Он показался ему чересчур холодным. Он вовсе не утолял его головную боль. Джей решил поскорее пойти в маркет, находившийся неподалеку. Ему нужно было что-нибудь перекусить.
Он купил пирожок с мясом, который начал есть прямо на ходу, выйдя из маркета. Машины, пешеходы… Все вокруг перемещаются. И только. Все минуют друг друга. Всем друг на друга наплевать. Как и ему, где есть свой пирожок.
Джей быстро съел его и свернул в узкий проулок. Он заметил, как стало темно. На улицы уже опускались сумерки. Но здесь было темнее. Почти ночь. Легко спотыкнуться. Лишь бедная на вид розоватого цвета вывеска местного заведения Тима Тимсона подсвечивала клочок земли в этом тупике. На этом клочке земли стояло несколько завсегдатаев точки.
Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, тихо шушукались и постоянно смотрели в ту сторону, с которой к ним подходил Джей, дабы понять, свой или нет. Заметив его и узнав, один из этих людей: кудрявый, патлатый и бородатый мужик небольшого роста поприветствовал его:
- Эй! Привет! – крикнул он ему, перед тем, как Джей подошел к ним, чтобы пожать руку.
- Привет, Гнусавый! – усталым голосом сказал Джей, слегка передернувшись от холода.
Гнусавый вовсе не был гнусавым. Он отлично говорил. Он был барыгой. Имел отличные зубы, здоровый трезвый вид. А то, как называли его остальные, никак не сказывалось на успешности его торговли наркотой.
- Ко мне пришел? – спросил он Джея.
- Трава? – спросил Джей, понюхав воздух.
- Да, – с довольным видом ответил Гнусавый.
- Можно мне?
- Конечно! – еще более довольно сказал Гнусавый и достал из кармана косячок. - А ты что, слазишь?
- Пока не знаю. Хотелось бы. Надоела головная боль, – ответил Джей и подкурил.
- Не правильно дозируешь, – сказал Гнусавый, добавив. - Если что, ты знаешь… - с намеком положив руку на карман.
- У меня есть, – сказал Джей и затянулся, после чего добавил. - Тим есть?
- Да. А тебе зачем?
- Поговорить мне нужно с ним. Главное, чтобы был не занят.
- Вряд ли он сейчас занят.
- Отлично, – сказал Джей, затянувшись последний раз, после чего зашел в дверь под вывеской.
У Тимсона внутри было темно. Почти так же, как на улице. Лишь редкие лучи прожекторов и персональных бра на стенах над столами освещали скромные просторы этого места. Джею нравилось, когда свет не давил на глаза. Он почувствовал себя уютно и тепло, оказавшись здесь.
Это место было таким, что здесь могло бы поместиться тридцать или сорок людей. Но здесь были лишь те, кто наверняка знали друг друга. Хотя бы виделись раз. Или видели кого-то из их друзей. Замкнутое общество ****ей и наркоманов. Здесь можно было заняться сексом в туалете и нюхнуть на барной стойке. Здесь играл рок-н-ролл, и пахло блевотой. И Джей чувствовал себя здесь вполне сносно. Ничто его не напрягало здесь. Джей шел мимо всего этого и увидел того, кто ему был нужен.
Его звали Тим. Он был хозяином данного кабаре. Джей считал, что слово «кабаре» данному заведению чересчур льстит. Не кабаре это вовсе. Но сейчас его это не заботило. Подойдя к нему со спины, Джей заговорил с ним спокойным и бескомпромиссным тоном:
- Здравствуй, Тим!
Тот повернулся через плечо, отперевшись локтем о барную стойку и скромно, но с обаянием в улыбке, ответил ему:
- Здравствуй, Джей! Ты почему не в университете?
- Потому, – ответил Джей.
- Какой же ты плохой студент, безбровый мальчик! – насмешливо сказал Тим, таким тоном, будто говорил с ребенком.
Джея бесило это. Он терпеть не мог такого отношения к себе. Особенно в лице Тима. Джей не только студент и безбровый мальчик, он – музыкант! Очередной раз он пытался донести эту идею Тиму. И это было единственным удручающим его здесь фактором. Тот, посмеявшись немного, спросил:
- Ты ко мне по тому же вопросу?
- Да, – ответил Джей.
- Когда же ты от меня отстанешь?
- Никогда.
- Настырный… - протянул Тим.
- Настойчивый, – заметил Джей.
Улыбка Тима переменилась. При разговоре Тим всегда улыбался, но по-разному. У него было много улыбок. Эту улыбку Тима Джей знал. Она была провожающей, отталкивающей, отвергающей.
- Боже, мой! Ты не желаешь выпить? Не желаешь трахнуть кого-нибудь? Выбери любую! Вмажь кого-нибудь! Или сам вмажься! Займись чем-нибудь, только отцепись! Ты можешь?
- Не могу. Я с группой должен выступить!
- Я слышал ваши демо-песни!
- Я помню, но… - Джей недоговорил.
- Ваши песни – гомно!
- Это не так!
- Увы, – бескомпромиссно сказал Тим, пожав плечами и подкурив сигару.
- Я написал новые песни, – сказал Джей.
- Вот как?
- Да. Ты их не слышал, и…
- И мне все равно, – продолжил вместо него Тим.
- Почему? – с нарастающим отчаянием в голосе сказал Джей.
- Потому, что ты не будешь выступать в моем кабаре.
Тим задымил все вокруг своей крепкой сигарой. Джей, глядя на него, все больше отвращения испытывал к Тиму. Тот банально не желал его слушать.
- Ты не слышал их, – сказал он разочарованным голо-сом, после чего сделал поникший взгляд, смотря перед со-бой.
- Хочешь, я дам тебе деньги просто так? Вот, держи! – сказал ему Тим, положив несколько крупных купюр перед ним на барную стойку. - Купи себе выпить или вколоть. Только отстань от меня! – добавил он, после чего отвернулся.
Джея задело это. Ему не понравился данный жест Тима. Он не понимал его – Джей хотел выступить. Ему не нужны были деньги. Его знакомые (пусть немногие), которые слушали демо-записи его группы, хвалили его песни. Он не понимал, что с Тимом не так? Почему он его иг-норирует? Он может приходить в его кабаре, но он не может выступить в нем. Хотя здесь выступали группы, совсем не достойные даже его харчка, не то, чтобы творческих способностей Джея. Он был уверен в этом. И его обижало это.
- Я запишу их. И посмотрим, кто кого будет просить, - сказал Джей в спину Тиму, который уже наверняка не слышал его, отойдя на несколько метров от него к другим людям.
Джей был гордым парнем, и деньги бы не взял. Но задумавшись о том, что должен за квартиру, и до стипендии как минимум полмесяца, он решил взять подачку Тима, чтобы прожить хоть на что-то. Еще и позволить себе погулять.
Так что, выпрямившись и подняв голову с сомни-тельным достоинством, Джей засунул деньги в карман и пошел к выходу с мыслью о том, что не позволит себе прожить сегодняшний день даром. Он не будет скучным, депрессивным. Он уйдет от него в ночь, насыщенную наслаждением. К черту отказы! Джей ненавидит их.
Под вывеской стояли все те же люди – Гнусавый и трое наркоманов. Все они глянули на него, когда Джей подошел к ним. Незнакомая голубоглазая блондинка в черной шапке показалась ему симпатичной. Они встретились с ней взглядами. Гнусавый заговорил к Джею своим во-одушевляющим голосом:
- Ну, как? Поговорил с Тимом?
- Да, – сдержанно ответил Джей.
- И как?
- Никак.
- Не расстраивайся! У тебя классные песни! – решил поддержать его Гнусавый, который толком их не слышал.
- Спасибо, – без эмоций ответил Джей, зная это.
- Да, я слушала пару песен. Мне понравились, - сказала та блондинка, посмотрев на Джея так, будто только что съела его мысленно.
Джей снова посмотрел на нее.
- Вот, видишь! – сказал Гнусавый. - Когда-нибудь вы выступите!
- Только не в этом клубе, – с иронией сказал Джей.
- А вы название придумали?
- Пока нет.
- Может быть, курнешь? – тронув свой карман, спросил Гнусавый.
- К черту! – оживленно сказал Джей.
- Не слезаешь?
- Не слезаю. Сегодня точно, – сказал Джей, после чего обратился к той блондинке. - Эй! Да, ты! Какие планы на вечер? Хочешь, пойдем ко мне?
- А есть вколоть? – спросила она его.
- Конечно, – живо сказал он, с еле видной улыбкой.
- Тогда, пойдем! – заулыбалась она, подойдя к Джею.
Сначала она поцеловала его, обняв. Затем, они взялись за руки и покинули темный переулок под провожающие взгляды остальных.
Зайдя в квартиру, они набросились друг на друга, не оставляя ни одного не поцелованного и не полизанного места на себе. В сумбуре телодвижений и в порыве страстей они пытались раздеться поскорее, чтобы проникнуться друг другом и наркотой, текущей по их венам.
Незнакомка оголила грудь, бросив кофту на пол. Джей глянул на то, как она сделала это и спросил:
- Там, на полу нет твоих трусиков, случайно? – затем переведя свой взгляд на ее грудь, торчащую и так манящую к себе.
- Я не ношу трусики, – ответила она, засунув его руку к себе в штаны, чтобы Джей убедился в этом.
Он стал трогать ее клитор. Она возбудилась и толкнула Джея на кровать. Сняла с себя штаны, полностью раздевшись. Затем обнажила Джея, после чего стала нежно расцеловывать его тело. Она легла на него, чтобы Джей стал расцеловывать ее шею, ласкать руками, чувствуя прикосновение их тел, все больше возбуждаясь. С опытом грамотных любовников, они доставляли друг другу наслаждение, не торопясь, но целенаправленно и чувственно переходя к главному, словно следует поторопиться.
Перед тем, как слиться воедино и надолго, Джей сказал ей:
- Я не хочу знать твоего имени, незнакомка, – после чего сделал так, что она застонала с неимоверным наслаждением.
Комната наполнилась необъятным гедонизмом...
Морган Роттен © Там, где вечный холод (2014-2015гг.)