Ось земли новая

      
       Фантастический  роман
               
       Часть  первая
       КАТАСТРОФА
             
       1.      
     Многократный  чемпион  мира и  олимпийский  чемпион по вольной борьбе Никита  Богослов  устал  не  столько  физически  от  многочисленных схваток  на  ковре,  сколько от нервной постоянной  напряженности состязаний. Ему обрыдла   опека  тренеров и докторов, надоели жесткий  спортивный  режим,   рев  трибун, назойливые    репортеры, потому сразу  же  после очередных  соревнований он  сбежал с  женой Жанной в  свою  Сибирь  в одно  из ущелий Саян,  где  на  берегу  звонкой  горной  речки стоял его рубленный  из  бруса особняк. Пешеходная  прогулка перед  сном  у  спортсменов заканчивалась. Горный  распадок накрывала  прохладная  ночь, переполненная  свежестью  и  тишиной. Величественные молчаливые сосны напоминали  о  себе  приятным смолистым  запахом,  лечили  от  переизбытка  стресса  любого, попавшего  сюда, восстанавливали  гармонию  духа,  разжигали жажду к  постельной  лирике.
 Крепкие   молодые люди, пружиня  на  носках, поднялись  на  крыльцо дома и через  несколько  секунд их тела,  пышущие  здоровьем и  силой принимали холодный  душ. Впереди  их  ждала широкая  богатырская  кровать. Весело  перебрасываясь  шутками, высушив прозрачные капли на  телах мохнатыми   полотенцами, они  упали    на брачное ложе  и предались любовным  играм.  Они  были  здесь  одни  и  сплетали  свои  тела до  изнеможения, не замечая полета  времени  и того  момента,  когда   в  комнату  что-то  вошло. В сознании  Никиты  только  и  осталось,  что  он  достиг высшего  пика своего полета и мгновенно уснул.  Тоже  самое ощутила  и  Жанна.
Нечто  вошедшее  в  комнату  напоминало невесомо ступавших  по  воздуху  бандитов  в    темных  эластичных  костюмах. Обменявшись жестами, они  быстро опрокинули  Никиту  на спину,  и  один из  них  склонился  над  Жанной, извлекая только  что  выброшенное мужское  семя. Взяв у  женщины  материнские   яйцеклетки  и  поместив их в капсулу, существа  на  некоторое  мгновение засветились розовым  светом и  бесшумно  исчезли,  оставив спортсменов спящими.
 Летающие  существа исчезали в чреве  космического  корабля,  который  висел во  мраке  ночи  в грозовом  облаке невидимый с земли,  плавно  двигаясь вместе  с  ним. Собрав весь десант, корабль  покинул  облако, бесшумно  ушел  в  космос.
  Добытые агентами генетические  и  семенные  материалы у  землян    вполне  удовлетворяли капитана   корабля  и начальника лаборатории. Наиболее богатым выглядел  сбор от  сибирского  атлета и  его дамы,  полученный  не  искусственным  путем,  а  после  естественного контакта,  что давало возможность получить высококачественные  эмбрионы при клонировании их с  семенем  других  женских  особей,  достигнув  при  этом неродственного скрещивания.
      
 Утром  Никита открыл  глаза  и  увидел  жену, лежащую  в  неестественной  позе. Он  хотел  прикрыть    раздвинутые  и  присогнутые  ноги  простыней,  но она  в  тот  же  миг  открыла  глаза, рассеянно улыбнулась  мужу и  сказала:
 -Меня охватило таинственное блаженство,  и после  твоего  извержения  я мгновенно  уснула. Потом,  я знаю,  было  Прикосновение, а  затем  Проникновение.
 -Что  это  значит?
 - Я,  наверное,  стану  матерью.
 - Это  точно,-  улыбнулся  Никита,-  а  я  отцом! И  мои  потомки   разлетятся по  всей  земле.
 -Ты  уж  слишком,-  засмеялась  Жанна,-  но я  не  думала,  что  Проникновение  такое  таинственное. Иди  ко  мне,  мой  богатырь.
 Не  успели  их  губы  сомкнуться,  как стекло в оконной  раме  тихо звякнуло, затем  задребезжало,  а  входная  дверь  в  спальню бесшумно  распахнулась. Жанна в  испуге натянула  на  себя  простыню,  немо  уставилась  на  дверь. Никита  потянулся  за  плавками,  через  секунду его  атлетическая  фигура приняла  боевую  стойку,  готовая  отразить атаку любого,  кто  посмел вторгнуться  в  их  покои. Однако  никто  не  появлялся.  Никита прошел к  двери,  осмотрелся -  никого,  спустился  по винтовой  лестнице  на  первый  этаж,  тоже  никого,  выглянул во  двор - пусто! И  тут он  ощутил,  как  земля  под  ногами качнулась,  содрогнулись ветви на густо  стоящих  соснах. С  них  посыпалась отмершая хвоя  и прошлогодние  шишки.
  -Землетрясение!- воскликнул  Никита  и  бросился за  женой.- Жанна, землетрясение,  немедленно  на  улицу!
 Холодея  от  страха за ее жизнь, он  ворвался в  дом,  жена  с  охапкой  одежды   спускалась по  крутой   лестнице.  Ухватив женщину  за  руку,  Никита  пулей  вылетел из дома.  По  земле   пронеслась какая-то зыбь, зашумела  тайга,  роняя  хвою  и  ветки. Двое полуобнаженных  спортсменов замерли в  ожидании неизвестного...
      
 
Субмарина новейшего  класса, тускло  сверкая  на  солнце матовым  корпусом из высокопрочного титанового сплава, под звуки торжественного марша уходила в  поход из  Владивостока.   Родные  и  близкие провожали экипаж капитана  второго ранга  Колесова. Они  стояли  у  пирса и  махали руками,  цветами, платками  и  шляпами. Все  знали,  что цель похода -  исследование появившегося нового   течения вдоль  Курильской  гряды, зарегистрированного  навигационными приборами после повторного  землетрясения вблизи  острова  Суматры. Оно вновь принесло   огромные  разрушения,  но жертв  на  этот  раз  оказалось немного: жители  были   предупреждены сейсмологами за пятнадцать  минут  до прихода  на  побережье  цунами,  и  под  вой  сирен люди покинули  дома,   ушли на  безопасные возвышенности.  Трагический  урок в  начале  двадцать  первого   века,  когда от  цунами  погибли  сотни  тысяч  жителей, не  повторился.
  Тогда ученые отметили смещение  оси   Земли почти  на  градус, в  этот  раз смещение увеличилось  в  два  раза.
Новое течение усилилось после мощнейшего землетрясения на острове Хонсю, разрушив атомную электростанцию. Огромное бедствие принесло сотрясение морских глубин напротив этого японского острова, вызвав гигантский цунами. И тогда ось Земли сместилась, а сам остров столкнуло на запад почти на два метра. И  все  же ученые не  видят  в  этом  большой  беды,  так  как   ось  вращения Земли  постоянно меняется и  никогда  не  находится  в  одной  точке.  Но  вызывает  беспокойство   появившееся и усилившееся новое  течение. Если  оно  разрастется, а за последние десятилетия  все идет к тому, и  станет  достигать северных  широт,  неся   с собой  экваториальное  тепло,  то  климатические  изменения могут  наступить  в  ближайшие  годы: значительно  очистятся  ото льда Чукотское и Берингово моря,  смягчится  зима  на  Чукотке и  Аляске,  превратив  их во  вторую  Скандинавию. Потому  команда  субмарины  "А-117" пополнилась  геофизиками,  гидрологами и  сейсмологами с их  различными  приборами,  картами,  справочной  литературой.
 К удовлетворению  капитана, и  разочарованию  команды,  на  судно не  попала  ни  одна  женщина. Ученые мужи   были не  старше  сорока,  выглядели тренированными,  подтянутыми. Они незначительно  потянули вверх  средний  возраст  команды,  который  не превысил   тридцатилетнюю  планку.
  Субмарина все  дальше  уходила  в  море, берег  и  люди  слились в  одну  линию,  и на судне   раздалась  команда боцмана:
   - Очистить  палубу! Идем  на  погружение!
   Первыми покинули  палубу ученые,  затем быстрой  змейкой команда  исчезла  в  чреве  корабля,  и  лодку  проглотило  море.  Вскоре она легла  на  заданную  глубину,  ей  был дан  полный  ход. Курс  взят  на  южные  широты.
      
   Кетрин  Оркнер придирчиво  отбирала  в  свой  экипаж кандидатов  в  поход к разлому Клиппертон,  где  недавно  сейсмологами  зафиксировано  колебание морского  дна силой  в четыре  балла. Кроме  чисто  научной цели,  американское  военное  командование убивало  второго  зайца: как  женская  подводная    команда поведет  себя  в длительном  походе?  Капитан субмарины была  довольна своим  выбором: ответы на предложенные  тесты могли  дать   только  лучшие  из  лучших. Кроме сугубо  флотской суперподготовки, девочки  не  старше двадцати  пяти  лет знали  по  два иностранных  языка.  Среди  них были  ученые  сейсмологи и  геофизики.
С  базы  Сан-Франциско  атомоход   "U-17" отшвартовался и  ушел  в  открытый  океан на  рассвете. Капитан Оркнер  не  любила помпезных  проводов,  шума и  ироничных  улыбок подводников  из  мужской  половины. Кроме   того -  утро,  это  всегда  надежда. Впрочем,  настроение  экипажа  устраивало  командование,  поставившее перед  капитаном  третью  задачу: наблюдение за русской  субмариной,  которая направляется почти  в  те  же  координаты,  хотя  цели  свои подводники не  скрывали и даже  информировали     ученых  коллег  в Штатах. Те  были  солидарны с  их  обеспокоенностью и сообщили,  что  с  интересом будут  ждать  результата   исследований  и,  возможно,   примут участие в  изучении  феномена,  грозящего  изменением климата Севера  двух  континентов.
      
       
 Субмарина  Колесова вышла  за  пределы российских  вод самой  южной  оконечности Курил и стала приближаться к  интересующему  исследователей  течению.  Пройдя  Северо-Западную  котловину,  лодка зависла  над Северо-Западным  хребтом,  где, по  мнению  ученых, находился  стрежень  нового  течения, и они изъявили  желание пощупать его,  что  называется,  руками,  то есть измерить его  скорость, направление,  температуру. Капитан  доложил по  радио  о своем  намерении  на  базу  и  дал  команду к  всплытию сначала  на  перископную глубину,  а  затем на полную,  чтобы  ученые  могли  произвести  замеры.
 В эту  минуту вахтенный  офицер  доложил командиру  о  полученной радиограмме с  берега. Он  расплылся  в  широкой  улыбке.
–  Разрешите  доложить, товарищ  капитан  второго  ранга,–  и,  получив  разрешение кивком  головы,–  гаркнул в  рубку:– У  капитана  третьего ранга  Ивана  Горчакова  родился  сын! Четыре  килограмма,  сто  граммов.  Роженица  и  младенец  чувствуют себя  превосходно! Командование  Флотом  поздравляет капитана Горчакова с  первенцем! Качать  старпома!
– Поздравляю Ивана  Николаевича с  рождением  сына!–    улыбаясь,  отчеканил командир  корабля в  рубку,– после завершения   маневра всем  офицерам  свободным  от  вахты  собраться в  кают-компании, пожмем  лично  руку Ивану,  и  пожелаем  здоровья  его  жене  и  сыну!
Иван  Горчаков  в  эти  минуты  находился  рядом  с  акустиками,  которые докладывали  ему  о  появлении нечто  необычного, и тут  услышал важное  для  себя известие. Оно  ошеломило  его с  неожиданной  силой.
«Нина  родила  досрочно. Сказалось волнение при  расставании. И  все  же  у  меня  сын!»–  подумал  он,  вспоминая  прощание с женой у  пирса.
Ей  не хотелось много  говорить в  последние  минуты  прощания с  мужем,  она лучше  бы  слушала  его голос мягкий и сердечный,  чтобы последние    слова,  звуки    голоса остались  навсегда в  ее  памяти, именно навсегда,  до  конца   дней. Ее  жизнь    была  счастливой и  до Ивана  в  годы  детства  и юности,  и  теперь,  с  ним. Она  всегда  ждала  его с  нетерпением в  дни длительных  походов и в  часы вахт. Он  всегда  был  ей  желанный  вдали  или рядом. И глубокую, задушевную   тоску о  нем она  тоже  называла  счастьем,  потому  что тоска прерывалась с его  приходом домой, а поцелуи  со  словами и  действиями  любви принимала как  божественный  дар. О,  эти  нежные  слова  любви, как хочется  бесконечно слышать их  музыку. Сейчас, при  расставании, особенно.    Иван смотрел  на  нее и больше  молчал,  был  по-прежнему  нежен  и  ласков,  но  задумчив.
–Ты  уходишь  навсегда, Иван,– сказала  она,  не  то спрашивая,  не  то  утверждая.
Она  стояла к  нему боком, мешал  сильно  округлившийся  живот. Ее молодое,  без  единой  морщинки лицо,  почти  никогда  не  омраченное  печалью,  теперь  было  напряжено, и  матовый цвет    кожи потускнел,  а  под  большими  глазами лежали  серые тени. Тепло ее  рук,  лежащих  на  плечах, он чувствовал через китель. Иван побледнел и,  едва владея  собой,  срывающимся  голосом спросил:
– Почему  ты  так  подумала?  Не  первый  же  поход.
– Я  не подумала,  я  сказала. И  это  так – я  вижу  тебя в  последний  раз.
– Откуда  такие  мрачные  выводы? Я  вернусь!–  не  веря  себе,  сказал  Иван, а  про  себя подумал: «Это я  должен был  так  сказать ей  и  просить  прощение за  все  огорчения,  какие принесла ей моя служба  подводника. Именно  я,  поскольку ощущаю себя с  некоторых  пор  библейским  Ноем. Но  Ной спас всю  свою  семью, а  я?».
Он  так думал,  прижимая жену  к  груди,  ощущая ее  твердый бугристый  живот.  По подсчетам он  станет отцом через  неделю, может, полторы после  возвращения  из  похода. Если  бы   мог,  он  бы  взял с  собой  жену,  как  Ной взял в ковчег семью,  и  родившийся  сын   стал  бы человеком новой  эры.
–Ты  никогда  не  сравнивал  себя с  Ноем,  а  теперь он в  твоих  мыслях. Ведь  так? – говорила  она,  заглядывая  ему в  глаза,  словно  прожигая их  каленым  пыточным  железом.
Горчаков  похолодел,  словно  его  голого опустили в ледяную могилу. В  самом  деле, дался  ему  этот Ной. Он  же  ни  словом  о  нем Нине. Как могла  догадаться? А я  сомневаюсь в  существовании библейского прародителя,  хотя  мне  было  сказано: « Проторишь его  путь».
– Я  не  знаю, с  какой  стати у  тебя возникли  мысли  о Ное,  но я  признаюсь: мне кто-то пророчит  его путь! Небылица  какая-то. Завтрак в  пасти  кита!–  горько усмехнулся  Иван.
– Позавтракаешь,  если будет  негде и  нечем. Вместе с   ним моллюсками.
– Так можно  потерять  рассудок! Ты прости  меня, моя  милая  девочка,  за  все  огорчения…
–Вот  с  этого и  надо  начинать. И  ты  прости  меня, мой  любимый, за долгие  счастливые  ожидания…
Он  поцеловал  жену  в  губы и  сказал: 
–Мне пора, не  вспоминай  наше  расставание,  вспоминай  наши  встречи!– мягко  оторвал   от  себя горячие, но  судорожные  руки,  застывшие в  той  позе,  что  лежали  у  него  на  плечах, и  ушел   на  мостик  корабля с вулканом  тревоги на  сердце и повлажневшими  глазами,  где уже стояла  вся команда.
Этот  вулкан  тревоги  не  проходил  все  эти   дни спокойного  похода. Иван  не  связывал  его с   беременностью  жены.  Она у нее проходила  благополучно. И  вот  результат.  Он  отец! Он принимает  поздравления командира, он  счастлив,  и примет с  удовольствием  поздравления в  кают-компании  после  маневра. Все  это  прекрасно,  но  он   только  сейчас  понял,  что  вулкан  тревоги  в  его  сердце проснулся в результате  тревожных данных  акустической  разведки. Последовал  немедленный  доклад командиру корабля.

Оглядевшись в  перископ  и  не  найдя  в  ближайшей  акватории  судов,  капитан  приказал   приготовиться  к  всплытию. Едва он  отдал  команду,  как  акустик   сообщил  командиру,  что   слышит какой-то  необычный шум,  напоминающий массовый  ход рыбы. Приняв  это  сообщение  к  сведению, капитан  снова припал  к  перископу и  увидел подходящий  к лодке,  словно   в  кипящем котле, хотя был  полный  штиль, огромный    косяк рыбы. Подивившись  такому  обстоятельству и отдав  команду  "всплыть", он  приказал  вахтенному  дежурному вывести  на  палубу  ученых и помочь  им   провести свои  замеры.  Как только мичман   Оськин открыл  люки и вывел  на  палубу   ученых, он  первый  увидел  нечто  потрясающее: океан,  насколько  хватал  глаз, кишел  рыбой различных  видов и  величины,  здесь шли  акулы  и  тюлени, дельфины и касатки. Они  обложили  лодку  плотным  кольцом, бились  об  нее  и неслись  на  север.
Стоял солнечный  безветренный  день, горизонт  ослепительно  плавился  под  лучами  светила. Но  мичман  заметил, что свет  ему  показался багровым. Такой  же багрянец расплылся  по  морю,  по  рассказам моряков-прадедов - участников далекой,  но  страшной Второй  мировой  войны, в  день  ее  начала.
- Что  за  чертовщина?!-  изумился мичман   Оськин,–  никогда  не  видел  подобного. И  он  тут же  доложил  командиру о необычной  миграции океанского  животного  мира.
Через  минуту  Колесов поднялся  на  мостик и  обнаружил  стоявших  в  растерянности мичмана,  геофизика Насадкина  и сейсмолога  Яницкого. Окинув  взором океан, командир заметил огромный  косяк  дельфинов, то  и  дело  выскакивающих из  воды. Капитан подумал о нехорошем и,  обращаясь  к  ученым,  сказал:
- Это    неспроста,  океанская  фауна  чем-то  сильно встревожена. На  моем  веку видеть  такого хода  не  приходилось. Ваши соображения?
- А,- растерялся  геофизик-океанолог,- эти  существа настолько  плотно окружили  лодку, что нам вряд  ли  удастся взять  пробу  воды, замерить  ее  температуру,  не  говоря  о скорости  течения и его  направлении.
 - Этот  ход  я  связываю с предстоящим колебанием тектонических  плит сейсмически  опасного разлома Кларион, который  находится на юго-востоке  от  Гавайских  островов, -  ответил не  на шутку  встревоженный Яницкий.
 - Вы  полагаете,  что  возможно  землетрясение?
 -  Гигантское землетрясение,-  подчеркнул ученый,- иначе чем  вызван  такой  ход морских  животных? Они  точнее  любого  сейсмографа  предскажут  колебание  подводной  коры. Особенно чутки  к  этому  дельфины.  Смотрите,  как  они  напуганы  и  уходят  из  зоны  бедствия.
 - Вы  хотите  сказать,  что   эта  зона где-то  недалеко, и  мы  первые ощутим  удары  стихии?
 - Возможно,  вы  правы,-  задумчиво  отвечал   Яницкий,-  до  названного мною  разлома  очень  далеко и  вряд  ли  бы местные  дельфины,  тем более  рыба  и  акулы, почувствовали  опасность.
 - Осмелюсь  высказать  дерзкое  предположение.  После    Суматровской  катастрофы   на  стыках   разломов Клариона и  Клиппертона   недавно  было  зафиксировано  колебание  коры  в четыре-пять  баллов.  Цунами не  дошли  до   берегов,  их  погасило  расстояние. Но вследствие  этого там  образовался горячий источник,  продвижение  жидкой  магмы  или  горячих  газов,  причем  на  большой   площади  дна, вот  откуда  возникло   новое  течение,  а фауна,  напуганная появившимся  теплом, стала  уходить из  этой  зоны,  что  мы  с  вами    наблюдаем.
-  В  таком  случае прошу  покинуть  палубу, чтобы в  любую  минуту мы  были  готовы к  маневру,- распорядился командир  субмарины.
Не  солоно хлебавши ученые удалились, а  капитан  еще  несколько  минут  стоял в  раздумье,  затем  отдал  мичману команду  подготовить радиограмму  на  берег о массовом  ходе рыбы в  северном  направлении,  дельфинов и  всего  остального морского  животного  мира,  что  говорит  о возможном широкомасштабном  землетрясении в Тихом  океане в  широтах  Северного  тропика. Через  несколько  минут  капитан Колесов занял  свой  командный  пост,  прочитал  текст  подготовленной  радиограммы на  берег,  подписал  и приказал  немедленно  радировать. Затем объявил на  корабле боевую  тревогу.
      
 Скрытый  маневр субмарины "U-17" не  позволил подводникам  обнаружить массовую  миграцию морской  фауны  на  север,  и  корабль  продолжал  продвигаться в  открытый  океан в  юго-западном  направлении.  Регулярно  отправляемые на  базу  радиограммы говорили  о благополучном  походе и первом  намеченном  выходе  на  поверхность для выполнения  поставленной  задачи  в акватории  Гавайских  островов.
Команда  готовилась к всплытию,  когда  сейсмографы  зафиксировали первые  удары подводной  стихии. Сейсмолог Кристина  Олбрайт от  неожиданности  вскрикнула:  сейсмограмма  говорила  о  семибалльной  силе  подземного  толчка.  Не  успела  она  доложить капитану судна,  как  сейсмограф  показал накатывающиеся  удары  разрушительной  силы: восемь,  девять,  десять баллов... Затем  сейсмограф зашкалило, что  привело  в  ужас подводников.
-  Немедленно  определить  район  бедствия!-  раздалась  властная  команда  капитана.
Заработали  акустики, и  вскоре  акустические  дальномеры  указали,  что подводные  толчки находятся между 15  градусами  северной  широты и экватором, 165 градусами  и 130  градусами долготы.
Взглянув  на  карту,   Кетрин  Оркнер безошибочно  определила район бедствия, где  совсем  недавно  произошло пятибалльное  землетрясение на  стыке  разломов Кларион  и  Клиппертон,  что  примерно в  полутора тысячах  километров от  их  места  нахождения. На  берег полетела  радиограмма  о  катастрофической  силе   подземных  толчков и  месте  нахождения  субмарины.
  - Сколько  под  килем?
  - Под  килем  ровно одна   миля,-  доложила  штурман.
  - Полный  вперед,  подойти к   прибрежному  шельфу  Гавай для  возможного  залегания  на  дно,-  отдала  команду капитан корабля.
      
  Сигналы  "SOS" захлестнули эфир.  Их  не  успевал  принимать  и  фиксировать  радист. Первые  сигналы  бедствия раздались через  несколько  минут,  после  полученных ударов  стихии. Их  посылали скорее  всего рыбаки  Полинезийских  островов,  что  ближе  всех  находились к  эпицентру катастрофы. Вскоре  они  смолкли. Но  вал  сигналов  бедствия  нарастал  по  мере бега гигантского  цунами, круг  которых стремительно расширялся,  опрокидывая судна и топя  их вместе  с  моряками.
  Артем  Колесов не  мог  отдать какую-либо  команду, направленную  на  спасение просящих  о  помощи,  не  выяснив,  грозит  ли его субмарине,  а она  должна    всплыть, тот  морской  вал, что с  огромной  силой приближается к  ним. С  базы  пришла  радиограмма  от  командования,  с  приказом  капитану  действовать  согласно  обстановке. Она  же, судя по  полученным данным через спутниковую  связь  и  от космонавтов,  находящихся в  эти минуты на  орбите над  Тихим  океаном, суперкритическая. Через  четырехкилометровую  толщу  воды зафиксировано  извержение  лавы,  эпицентр  землетрясения почти  полностью  очистился  от воды,  тектонические  плиты ползут вверх,  сбрасывая  с  себя миллиарды  тонн  воды, образуя  гигантские  бегущие горы,  от  которых нет  спасения не  только  на  море, но  и  глубоко  на  материках.
 Капитан на  какое-то мгновение решил  всплыть и  убедиться воочию о  надвигающейся  опасности,  но, дослушав радиограмму, которую  читал  вахтенный  офицер, отказался  от  такого  намерения. Он в  упор  глянул на  побледневших  ученых,   находящихся  в  центральном  посту, твердым  голосом,  отметая зарождение  какой-либо  паники, спросил:
 - Ваше  мнение о грозящей   опасности,  господа  ученые,  судя  по тем  сведениям, которые вы  только  что  услышали?-  он  сделал  короткую  паузу и  добавил:- Если  они достоверны  хотя  бы  на  пятьдесят  процентов.
- Судя  по этой информации и полученным данным  нашими сейсмографами,  обстановка  более  грозная,  чем  вы  думаете,   капитан,- отчетливо    выговаривая  слова, сказал бескровными губами Насадкин.
- Я  присоединяюсь  к  мнению  коллеги,- произнес с  дрожью  в  голосе Яницкий.- Это  катастрофа  мирового  масштаба. Вряд  ли  кто  уцелеет на  равнинах.     Гигантские  цунами  катятся во  все  направления. Они  сметут  все  на  побережьях Азии обеих  Америк. Гигантская волна неизбежно  накроет Дальний  Восток и  Сибирь с  их  невысокими  плоскогорьями. Останется Тибет,  Тянь-Шань,  Алтай  и  Саяны. Хребты  Кордильер и  Анд на какое-то  время спасут часть жителей   американских  материков,  но  нет никакой  гарантии,  что воды  Тихого не сдвинут воды  Индийского,  а  те  в  свою  очередь Атлантического.  Цунами,  движущиеся  на  север, перескочат узкий  Берингов  пролив,  захлестнув  Чукотку и  Аляску, с бешеной силой подхватят  льды Арктики и со  всей  мощью  обрушатся на  равнинную  часть  Канады и США. Под  водой  окажутся  сибирские  равнины и российские  просторы  Европы. Цунами,  пришедшие  из  Атлантики, столкнутся  на  широте  юга Гренландии или еще  южнее, примерно  на  50  широте,  потопят Европу и окончательно захлестнут США.- закончил с трудом Яницкий и тяжело опустился на стул, обхватив руками голову и закрывая лицо,  с которого  отхлынула вся кровь.
- Вы  нарисовали  страшную  картину! Это  что  же,  повторение  Всемирного  потопа? И  все подводники,  которые  сейчас находятся  в  море,  должны  выполнить  функцию  Ноева  ковчега?
 -  Лишь  с  той  разницей,  что  Ной  собрал в  ковчег всех  тварей  парами, и  у  него  были для  размножения  женщины,-  с металлическими нотками и как-то отрешенно проговорил Насадкин, и Колесову показалось, что это голос не человека, а робота запрограммированного реагировать на определенную ситуацию.- Но перед  нами  стоит  задача  спастись. И  самое  верное - это лечь  на  дно или что-то в этом роде и удержать  корабль,  когда его бешено  понесет  на север течение.
  - И чем  быстрее вы  примете решение,  капитан,  тем  больше  шансов  на  спасение,-   проговорил  Яницкий слабым голосом человека, которого покидает мужество, - хотя какой смысл в  спасении, когда погибает весь мир?
Капитан Колесов еще ни разу не подвергался бомбежкам, не бывал в аварийных экстремальных ситуациях, кроме учебных, но он успел закалить свой характер в продолжительных походах и обладал бесстрашным характером, однако случившееся и его ввергло в ужас всемирной гибели.Он также как и  ученые был потрясен катастрофой и невероятными усилиями воли удерживал в себе хладнокровие, понимая, что ситуация гораздо хуже военной обстановки, какая могла бы возникнуть в случае международной драки. Его учили находить себя в самых безысходных моментах подводной жизни и принимать верные решения,  своим примером мужества, продуманными командами поддерживать жизнестойкость экипажа корабля. Стараясь не смотреть на потрясенных ученых, он собрал волю в кулак и твердым голосом, на сколько это удавалось, сказал:
- Я обязан сделать все, чтобы спасти  экипаж, а далее, как сложится. Для этого  нам  надо  найти  нишу в подводном хребте. Давайте  взглянем  на батиметрические  карты,- капитан взял  указку  и  показал  ею   место  нахождения  лодки.-  Ближайшая впадина в  хребте в  нескольких  минутах  хода. Но  там  приличная  глубина. Мы можем  рассчитывать  на  поддержку  морской  тверди  только вот  здесь. Машина,  полный  ход, курс 30 градусов,  45 минут, 17 секунд северной  широты... Штурман,  рассчитать  до  секунды курс и  лечь  на  дно в безопасном  расстоянии  от  стен  впадины. 
 - Вот  что  означал массовый ход животных  океана,- устало проронил Яницкий  после  распоряжения  капитана,   и  на  командном  пункте воцарилась  напряженная  тишина.

В  ту  минуту,  когда субмарина капитана  Колесова по-хозяйски  устроилась в  широкой    впадине подводной  горной  гряды  на  глубине около четырехсот  метров, радист получил  сигнал  бедствия от   американской  подводной  лодки,  которая находится в районе  Гавайских  островов. Корадль  подхватило  гигантской  силы  течение, и  несмотря  на  полный  ход  машины, судно  швыряет  из  стороны  в  сторону,  что грозит  потерять  дифферент  и  перевернуть. 
-На  судне женская  команда,.. -   в смятении доложил вахтенный.
- Передайте, миссис  Оркнер  попробовать  лечь  на  дно,- сухо ответил  капитан  Колесов.- Это  все,  чем  мы  можем помочь  отважной  подводнице,-  содрогаясь внутренне, Колесов  многозначительно  посмотрел  на  ученых.- Ваши  прогнозы,  к  сожалению,  сбываются.  Через  несколько  суток  основная  часть  человечества  погибнет, а  вместе  с  ним  и  наша   цивилизация.
- Мы  повторяем  путь  таинственной  Атлантиды,  следы  которой все  же  удалось  обнаружить в конце двадцать первого века,- с не проходящим страхом в глазах, сказал  геофизик  Насадкин.
-  Да,  это  была  мировая  сенсация, и  принадлежит  она,  к  сожалению,  английским  подводникам,-мучительно подбирая слова, стараясь взять себя в руки ответил Яницкий.
- Удары  стихии  повторяются, район   землетрясения  расширяется как  на  север,  так  и  на  юг, сейсмографы вновь  зашкаливают,-  захлебывающимся голосом доложил  вахтенный.- Толчки  зафиксированы от  прежнего  эпицентра почти  на  пятьсот  километров  севернее и на  столько  же  южнее.
- Какую  информацию  дают  космонавты?_ спросил капитан.
- Они  пока  молчат, находятся  на  другой  стороне  Земли.
- О  Боже, - воскликнул  Яницкий, -  навигационные  приборы  показывают смещение  оси  Земли! Отклонение достигло более  пяти  градусов.  Если  так  будет  продолжаться,  Земля либо поменяет  свой  наклон в  иную  сторону,  обретет новую  ось к  плоскости  эклиптики на 66 градусов, 33 минуты,  22  секунды,  а Северным  полюсом  станут  Аппалачи с  частью  Саргассова  моря,  либо   моторность Земли будет  медленно ослабевать,  сутки увеличатся,  а  южное  полушарие покроется вечным  льдом.
- Но это  же  неизбежно  приведет к изменению  формы  Земли!- панически воскликнул  геофизик,- ей предназначено  жить геоидом, трехосным  эллипсоидом. Планета  неизбежно  изменит  свои   очертания. Сдвиги  тектонических  плит последуют  повсюду: на  равнинах,  в  пустынях, в горах! По  планете  прокатится волна колоссальных землетрясений,  извержение  вулканов за  счет  перемещения  центра  тяжести земли. А  какова  судьба  магнитных  полей?
 -  Полагаю,   они  тоже  перекочуют,  как  и   полюса, - судорожно шевеля губами, сказал Яницкий.
 - Вы  хотите  сказать,  что перекочуют и  океаны?
- Все    возможно,  хотя    гравитационные   силы  будут  удерживать  их  от  чрезмерного  перелива. Но,  думаю,  те  гигантские  горы воды,  которые  бегут  во  все  направления, сделают  несколько  оборотов вокруг  Земли,  уничтожая все  на  своем  пути. Если  бы  знать  скорость  движения,  можно  было  бы  высчитать,  сколько  времени  понадобится для  успокоения   океанов?
 -  Надо  полагать,  десятки  суток. Библейский  Всемирный  потоп  длился  сорок  суток.
 - Но сейчас уже идет этот  гигантский  перелив!-  возразил  капитан.
 - Да,  от  подземных  толчков и,  как  нам  сообщают космонавты, от подъема океанского  дна. Но  я  не  Всевышний  и  не  могу ручаться  за  правильность  моих  суждений,-  подчеркнул  Яницкий, постепенно обретая нормальную речь.
 -В последнее  время, мы слышим, очень часто в эфире  звучат  речи об  элитном  обществе  землян,- мрачно  заговорил профессор  Насадкин.
  -Эта  трескотня  стала  надоедать,- с раздражением ответил Яницкий.
  - Смею   вас  заверить, подобная трескотня исходит не от  журналистов, а  от самих  элитных  кругов. Вдалбливается в  головы населения о делении  общества  на элиту  и  людей второго сорта  и  кретинов. В  принципе это  не  ново. Но  сейчас  виток  особый.  Я, как  ученый, вхожу во Всемирное  тайное  общество,  которое финансирует межпланетную  программу будущих переселений  элиты  землян,- профессор  горько  усмехнулся.- Что  будет  делать на  другой планете  элита без рабочего  и  крестьянина?
   Профессор не  ждал возражений своих  собеседников, все   очевидно для  каждого. Он некоторое  время  молчал,  изучая работу  навигационных  приборов, и, скорее  обращаясь к  себе,  нежели к находящимся  с  ним людям, все  так же мрачно продолжил:
   -Да, земляне не смогли эффективно внедрить открытые  новые энергоносители,  солидно  израсходовали  за   последние  десятилетия  природные  богатства    планеты, стали  остро  нуждаться в  тяжелых  металлах для  поддержания   жизни  утроившегося  населения шарика. Нефть заканчивается,  как  и  природный  газ,  на  исходе   железные  руды, так же,  как  и  полиметаллические. Пустоты от  выработок,  по  утверждению многих  ученых, в  числе  которых и ваш  покорный  слуга, грозят ускорением перемещения   центра  тяжести   планеты,  который и без  того   тяготел   в сторону  Канады,  предрекая  резкое смещение   оси  Земли. Северным  полюсом  в  таком  случае окажутся западные  штаты  Северной  Америки,- Насадкин на минуту умолк, зная, что не вызовет интереса своим откровением в такой безнадеги, но страх не давал ему молчать, и он продолжил: 
 -Но  это  лишь  предположения пессимистов, части  того комитета, в  котором  я числюсь, и  они намерены  форсировать  события в  освоении космоса. Оптимисты  же катастрофу  с  изменением земной оси    откладывали на  несколько  тысячелетий,  за  которые  человечество сможет  освоить  иные  миры,  а  элитную часть населения перебросит туда.  Пока  ближайшая  задача состоит  в  том,  чтобы  дооборудовать  размещенную  на  Луне   межпланетную производственную  базу, где будут  собраны роботы, способные  доставлять с  планет  солнечной  системы сырье  для  энергетической составляющей Земли.
   Наиболее  смелая идея,  охватившая  умы оптимистов,  это искусственное  улучшение имеющейся атмосферы  на  спутнике  Сатурна  Титане,  которая  разогреет   планету и на  ней  разовьется  бурная  жизнь,  подобно  земной. Титан  станет  первоначальной ближайшей базой  для  переселения элитной части  человечества. Вы знаете, на  орбите сейчас работает самый многочисленный  экипаж  космического  корабля,   когда-либо  стартовавший  с  Земли. Он-то и  занят оборудованием на  Луне космической  перевалочной  базы. Этот  гигант  во  главе  с  опытным  космонавтом  майором Вячеславом Идриным уже  дважды  возвращался  на  Землю,  сжигая миллионы  кубометров  земной  атмосферы,  которая, как  решето,  зияет  озоновыми  дырами,  нанося  колоссальный  вред  здоровью  землян...
-Товарищ  капитан, мы  установили  связь непосредственно с космонавтами  на  орбите! - ворвался в  рубку  возбужденный  вахтенный,- они  передают,  что плато  в  Тихом  океане  разрастается,  в  некоторых  точках  идет  извержение  огненной  лавы;  севернее этого  плато вода кипит,  идет мощное  ее  испарение,  и там  разрастается  гигантское  облако,  закрывающее большую  часть акватории.   Назревают невероятной  силы  циклоны. Гигантские  цунами накрыли  острова   Океании, с чудовищной силой вал за валом обрушились  на  берега Северной  Америки, захлестывая  высокую цепь  Кордильеров. Ось  Земли  переместилась на  десять  градусов.  Замечено  движение  ледяных  масс к  западу  от  Гринвича. И  еще, американской субмарине  удалось  лечь  на  дно в  бухте  порта  Хило. Они сопротивляются  течению,  но их несет  на  север...
- Худшие  наши  предположения  сбываются,-  мрачно  констатировал  капитан,-  человечеству грозит неминуемая гибель. Что станет с нашими родными и близкими!
- Все погибнуть  не  могут. Очаги  цивилизации  останутся. Скорее  всего,  это  будут  горные деревни Сибири, Тянь-Шаня, Памира, Тибета,  Гиндукуша  и  других  горных  массивов,- заверил  геофизик.
- Что ж, будем  надеяться на это,- капитан  сделал  паузу,  прислушался:  корабль  качнуло,  по  всему  корпусу пробежала  вибрация.
- Товарищ капитан,- раздался взволнованный до  предела голос  помощника  командира  по гидролокационной  службе капитан-лейтенанта Столбова,-  к  нам  приближается волна необычайной  высоты, я  боюсь  ошибиться, но  приборы  и  расчеты говорят,  что  их  высота  в  несколько  сот  метров,   следующий  водяной  вал  достигает невообразимой высоты. Она раздавит  нас, как  таракана.  Вал  в пятистах километрах  от  нас,  скорость движения превышает  всю  мыслимую  силу, приблизительно в  половину  звуковой…  Цунами в  четырех сотнях  километров,..
 Несмотря  на  залегание  лодки  на  глубине в  триста    метров, отгородившись естественной  кремнистой  грядой, как щитом, который  давал  дифракцию  волн, ее сильно  качнуло,  она  дала  крен вправо.
 - Следить  за  остойчивостью корабля, осмотреться  в  отсеках, полный  ход  по  курсу!-  последовала  команда  капитана.- Глаза  и  уши,  немедленно  доносить о подводных  препятствиях.
Капитан бросил  взгляд  на  график продвижения  корабля - самописцы   почти стояли.  Это  говорило  о  том,  что лодка не  может  преодолеть  течение огромной  силы, и ее  даже  стало  сносить назад.  Экипажу стоило  больших  усилий  выравнивать ход,  не давать развернуть  нос  металлической   сигаре,  что  повлекло  бы  угрозу  опрокидывания, потерю  управления. Не в   лучшем  случае, лодку  могло  подхватить  стремительное  течение, а  это  грозило опасностью наскочить на  подводный  хребет,  последствия  чего  могли  быть непредсказуемые.
– Товарищ  капитан, перед  нами в полтора кабельтове обнаружен огромный  грот, лодка может в  нем  свободно  разместиться. Свод  грота монолитный и  способен  выдержать  огромное  давление.
– Расстояния до  границы подземных толчков?- спросил капитан.
- Более  двух  тысяч  километров. Это  южная  оконечность  Гавайских  островов.
- В  грот  не  входить, подойти  к  нему в  полукабельтове и  держаться на  месте! Тщательно  обследовать  грот!
По  мере  того,  как  лодка  медленно  продвигалась к  гроту,  ход  ее  увеличивался.  Это    говорило  о  том,  что подводная гора разрезает бешеное  течение,  завихряет его. Вот  лодка стала  набирать  ход,  и  немедленно   раздалась  команда сбавить  обороты,  а  через  несколько  секунд -  дать  кораблю  задний  ход.  Грот  находился в  нескольких  десятках  метров, перед  ним ощущалось  относительное  спокойствие,  а  сам  грот  был  набит  морскими  животными. Из  отсеков на  центральный  пост неслись  доклады  о чрезмерном  давлении  на корпус  корабля,  который во  многих  местах начал деформироваться, грозя  порвать  прочнейшую  оболочку,  дать  течь  забортной  воде   и  погубить корабль.
 Пока  продолжалась эта смертельная  борьба с  течением, сигналы  бедствия  стали  поступать от  моряков,   находящихся  в  Индийском  океане. Среди  них    прорвалась  просьба  о  помощи и  с  американской  субмарины. Убедившись,  что кораблю  пока  не  грозит  опасность,  капитан  потребовал полученную  радиограмму  от  американцев. В  ней  говорилось,  что  субмарина была  опрокинута,  выброшена  какими-то силами  на  поверхность бушующего  океана, ее  ударило  о подводные  гранитные  скалы,  она  потеряла  управление  и   теперь  застряла в  тесном фиорде на  глубине 0,3 кабельтовых. Многие  члены экипажа  получили увечья. Все  бортовые  системы  работают относительно нормально.
  - Что  за  чертовщина?-  тревожно  проговорил  капитан,  передавая  радиограмму ученым.- Это  невероятно,  но  если  верить радиограмме,  подлодку подняло вместе с  океанским  дном. Там глубина всего лишь  в  три  кабельтова!  Там больше  нет  океана!
  - Да,  товарищ  капитан, это  истина. Ваша поисковая  служба указывает новую  границу бедствия, она  проходит в  месте  нахождения  американской  подлодки.  Надо  полагать, там  образовался новый  материк, и  площадь  его  растет,-  сказал дрожащим от  невероятного известия  голосом  геофизик Насадкин.- Не  дошла бы  очередь   до нас,  когда  ударом  стихии  мы  будем  выброшены  на  поверхность.
- Не  хотите  ли  вы  сказать,  что  нам  следует уходить  из  опасной  зоны? Нас с  успехом  может  разбить  о  скалы этот  бешеный  водяной  вал.
- Нет-нет,  я в  таких  делах  не  советчик,-  поспешно ретировался   ученый.- Вам  лучше  знать  возможности   корабля.
- Будем  ждать свою  судьбу  здесь,  и  при  первой же  возможности пойдем  на  выручку  американского  экипажа.
- Смотрите-смотрите,  новые  удары  стихии продолжают  смещать  земную  ось. Она  отклонилась  на  30  градусов, полагаю, ее  движение  продолжится,  если даже  успокоятся  недра,-  заявил перепуганный Яницкий.
 - Да-да,  это  неизбежно,  Земля займет  то  положение,  какое  ей  предназначено небесной  канцелярией, и  тогда начнется вторая  неизбежность:  ломка земной  коры. Земля  примет  ту форму,  какую  имела до  катастрофы, только  с  новыми  полюсами. И  произойдет  это быстро, и  уже  происходит. Земля  переживает  Второй  Всемирный  потоп и  продлится он по библейскому  описанию  сорок  суток!
- Вы  уже  высказывали  такую  гипотезу, господин  ученый,  будем  до  конца  мужественными,- урезонил бледного  геофизика  капитан.- Двум  смертям  не  бывать,  а  одной  не  миновать. Наши родные и близкие на суше в худшем положении…
- Да-да, это  уже  не  гипотеза,  это  реальность. Полагаю,  что  на  эту  минуту погибло  несколько  миллиардов  человек.  Прежде  всего  это население Австралии  и  Океании, Японии,  Китая, Индокитая, нашего  Дальнего  Востока, прибрежной  полосы  обеих  Америк, Африки. Что  станет  с  нашими  семьями! Они  погибнут! Даже  предупрежденные  о цунами,  люди на  материках  не успели  подняться  высоко  в  горы,  и многоразовый водяной  вал высотой  в  километр достанет их в  относительном  укрытии:  они  же  не  предполагают  о  силе  стихии,  и я  уверен, поднялись  в  горы на  какие-то две,  три  сотни метров  над  уровнем моря!
 - Человеческая  беспечность  беспредельна!
 - Мы,  по  большому  счету, по-прежнему  дикари! Стремясь  прокормить  и  обогреть миллиарды человек, обжить  космос,  мы  выкачали  из    недр почти  все  энергоресурсы. Нефти  и  газа  совсем  не осталось,  сожгли  почти  весь  уголь. Между  тем эти  вещества играли огромную  роль в жизнеспособности земли,  в  ее  неизученных  глубинах  начались процессы, которые  привели к  сдвигу  тектонических плит;  люди вырубили  легкие  планеты и до  критического  состояния  довели атмосферу, она пронизана озоновыми  дырами,  как маскировочная  сеть;  не  сумели договориться  о  регулировании  народонаселения.  Наконец, в  основном, мы  и  американцы загадили ядерными  отходами  не  только  северные  моря,  но  и материки. Видя  такое  безобразие,  Земля сама решила заступиться  за  себя:  смела со  своего  лика человека,  которого  мы  называем  Homo sapiens - Человек  разумный,- геофизик  устало  опустился  в  кресло,  прежде  чем  смежить покрасневшие  от  бессонницы  веки, довершил  свою обвинительную тираду.- Так  нам  и  надо!
- Я  продолжу  вашу  мысль,- входя в состояние аффекта перед неминуемой гибелью, сказал  Яницкий,- у  каждого   живого  организма существуют  циклы  и   ритмы. У  Земли  тоже.  Когда  она была наполнена  теми  веществами,  какие  в  ней имелись  после ее геологического  созревания и  зарождения самой  широкой  жизни,  эти  ритмы проходили спокойнее. Баланс  руд,  газов,  жидких  веществ, в  том  числе  и  нефти, позволяли проходить  этим  ритмам относительно  спокойно. Теперь в  ограбленной  Земле нет  того  баланса,  той  гармонии взаимодействия  среды  и  недр, какие  она  имела  раньше.  И  начавшийся  очередной  планетарный  ритм, образно  говоря,  сломался. Скажем,  как  бы  чувствовал  себя  человек с  вырезанным  одним  легким во  время  марш-броска с полной боевой выкладкой?
Яницкий не  ждал  ответа  на  свой  вопрос,  он  не  нуждался  в  ответе.  Ответ  давала  сама  Земля,  вошедшая  в  свой  очередной неизученный  человечеством   ритм,  не  считающим это  явление  важнейшим инструментом  всего  земного  оркестра, которому в определенный момент дано право  главного  звучания. Но  глухота  и  немота теперь пожинали  плоды.
- Однако  иные  миры добились  высокого  развития  своих  цивилизаций,-  продолжил  свое  обвинение Насадкин.- Мы   множество  раз соприкасались  со  внеземным  разумом.  Современные средства  связи многократно  фиксировали прилет к  Земле  инопланетян.  Они  стали пристально наблюдать  за  нами,  как  только  мы  расщепили  ядро и  сотворили  атомную  бомбу. Уверен,  они  и  сейчас наблюдают  за   земной  катастрофой где-то  поблизости.
  Как  бы  в  подтверждение  этой  мысли взволнованный вахтенный  принес  новую  радиограмму,  полученную  из  космоса. Капитан попросил ее  прочесть.
- Командир космического корабля Идрин  приветствует экипаж  субмарины капитана  Колесова. По  наблюдениям  с  орбиты установлено,  что  удары  стихии  пошли  на  спад,  за  исключением  извержений нескольких  вулканов на  вновь  образовавшемся  материке в несколько  десятков тысяч  квадратных  километров.  Связь с космическим  центром прервалась из-за повсеместной  ломки  земной  коры. Нас  преследует  летающая  "тарелка",  видны  яркие  вспышки  на  их  корабле,  они атаковали... -На  этом связь  с  космонавтами  прекратилась.
 - Невероятно!-  воскликнул Яницкий,- почему  они  атаковали  наш  космический  корабль?
 - Уничтожили,  как  космический  сор,- с огромной  порцией уничижительной  иронии  сказал профессор Насадкин.- Они  считают,  что  на  Земле  должна  произойти эра самоочистки, и  тогда наступит новая эра для  нового  человека,  которого  они  поселят  на   обновленной  планете.
 - Смелая  гипотеза.  В  таком  случае,  нам  надо  сидеть, как  мышам,  тихо и  без  звуков,  чтобы  они  не  засекли  нас  и не  уничтожили,  как  тот  же  космический  мусор,-  тотчас высказал свои мысли  капитан.
 - Неужели  вы  не  верите,  что остатки нашей  цивилизации  сохранятся? Мы  же  совсем  недавно  говорили  о  сибирских  и  тибетских  деревнях?-  не  согласился  Яницкий.
 - Такие  деревни  пришельцы, возможно, не тронут,  они  не  представляют новой  опасности  для  Земли,  оставшиеся люди    вымрут от  голода,  эпидемий, от  той  гигантской  ломки  Земли,  которая сейчас  происходит. Представьте,  на Земле  миллиарды  не погребенных трупов, разве в  такой  обстановке не  может  вспыхнуть какая-нибудь заразная  болезнь?- устало и без интереса, как на пыточном одре, говорил профессор Насадкин.
 - Я  не  медик,  мне  трудно  судить,  но  в  ваших  словах  есть  здравый  смысл, но  главное, откуда  у  вас  такая  дьявольская  прозорливость?- Яницкий взглянул  на  появившегося  в центральном  посту матроса из  камбуза с  бутербродами  и  горячим  чаем.– Как вовремя подоспела  ваша  помощь,  матрос, мы  чертовски  проголодались. К  черту  ваши прогнозы!– Он  взял с  разноса пищу, принялся с  аппетитом  ее  поглощать.
– Не  горячитесь,  милейший,– предостерегающе вскинул  руку капитан,  принимая  от  матроса  пишу,– долг всякого  ученого  видеть  дальше   других,  и  если  мы можем   увидеть через  завесу  неизвестности    хотя  бы  малейшие  контуры  завтрашнего  дня,  мы  обязаны их  увидеть, что определит  наши  действия  и даст   шанс к  спасению. Потому напряженное  воображение  каждого  из  нас - наша сиюминутная  задача. Я  даже приказываю высказывать  свои  соображения,  строить  гипотезы,-  капитан  жадно  откусил  бутерброд,  запивая  горячим  чаем.- Старпом,  прикажите ввести  на  корабле строжайший  режим  экономии  продуктов питания по  форме  номер  один,  команде  усилить  бдительность,  постоянно  осматривать  отсеки.    Борьба  за  живучесть корабля с  этой  секунды - главная  задача   экипажа.
 Не  успели в  центральном  посту  подкрепить  свои  силы  бутербродами  и  чаем,  как лодку сотрясло,  зазвенели  от перегрузки   переборки и заплясала  от  мелкой  вибрации мебель. Это  говорило  о  том,  что столб  воды над кораблем превышает  все  допустимые пределы, и  если  он еще  увеличится, лодку неминуемо    раздавит.
 - Задраить все  отсеки,  осмотреться!-  раздалась команда командира.
 В  центральном   посту  появился  старпом, капитан  третьего  ранга подтянутый,  всегда  чисто  выбритый  с  мужественным,  но юношеским  лицом Иван  Горчаков.
 - Отсеки  уже задраены, командир.  Мной  направлена во  второй  отсек аварийная  бригада. Она  усилит  борьбу  за  живучесть.
 - Что  там  случилось?- посуровел  голос  капитана.
 - Пока ничего,  но деформация больше  всего  наблюдается во  втором  отсеке,  и  там,  я  думаю, вот-вот  начнется  течь.
 - Второй  отсек,  доложите  результаты  осмотра!
 -Переборки  едва  выдерживают  нагрузку,-  раздался  голос  мичмана  Пенкина,- на  потолке появились капли, они  нарастают, пошла  первая  струйка  забортной  воды.
 - Вскрыть  обивку,  убедиться  в  характере  повреждения  и  устранить  течь!
 - Есть устранить  течь!
  Старпом взглянул  на  самописцы,  которые  указывали ход корабля, они  писали обратное  движение. Машины  работали  почти на  полную  нагрузку.
 - Если  мы  не  войдем  в  грот - нас  раздавит,-  глухо сказал  Горчаков.- К  нам  приближается волна  в пять-шесть  кабельтовых,  товарищ   капитан второго  ранга.
 -  Откуда вам  это  известно,  данные акустиков?
 - Да, и эхолота, но и  я  вижу  эту  волну,  поверьте  мне,  командир,  у  нас всего  несколько  минут,  чтобы  спасти  корабль и свои  жизни. Принимайте  решение!-  Горчаков дерзко  и  уверенно  смотрел   прямо в  глаза  капитану,  который  уловил  в  этом  взгляде не  то чтобы  угрозу,  но  такую  уверенность своего  помощника в  правоте,  что  тотчас  отдал  команду.
- Штурман, входим  в  грот, самый  полный  ход!- четко  и  властно  проговорил  Колесов и  тут  же  почувствовал, как  корабль,  преодолевая  сопротивление  обжатия  и  бешеного  течения,  задрожал и  медленно   двинулся вперед. Напряжение в  центральном  посту  нарастало. Капитан  взглянул  на  старпома. Его  лицо  выражало  спокойствие  и  удовлетворение, которое  передалось и ему самому. Однако в глазах капитан рассмотрел глубоко спрятанную печаль, вызванную разразившейся катастрофой и возможной гибелью людей в прибрежной полосе его родины.
- Нам  будут  мешать  скопившиеся  в  гроте   животные,- тихо  сказал  Горчаков,-  придется  их  потеснить нашим  телом.
- Слышу  нарастание  шума,-  доложил  старший  акустик.
- Приближается  волна в  шесть  кабельтовых,-  доложил специалист-эхолот.
Капитан Колесов бросил  молниеносный  взгляд  на  своего  старпома,  взгляды  их  встретились. В  глазах Горчакова командир  не  заметил  никакого  волнения,  тогда как  ученые замерли,  вжались в кресла насколько было  можно,  а  на  лицах леденел неописуемый ужас. Но  странно, и  сам  командир,  только  что испытывавший не  меньшее волнение, и  чего  греха  таить, внутренний  страх, который  мужественные  люди глушат в  себе  волей,  продолжая  решительно и  хладнокровно выполнять свою задачу,   почувствовал полное  успокоение от  своих действий и  команд,  словно отдавал их на  учениях,  не  грозящих команде решительно  никакими опасностями.
- Докладывает  второй  отсек, струйки  воды  прекратились, товарищ  капитан,- продолжать обследовать  трещину?
        - Отставить,  вести  наблюдение.
- Мы  в  гроте!- сказал старпом,- господам  ученым можно  допивать  чай,  от  которого я  бы  тоже  не  отказался.
- Я к  вашим  услугам,  товарищ  капитан  третьего  ранга,-  откуда-то  вырос  знакомый  матрос с  бутербродами  и  термосом  горячего  чая. Он  быстро  откупорил  термос,  налил в  фарфоровую  чашку  напитка  и  подал  Горчакову,  который  уселся  в  кресло  рядом с  учеными  и  принялся   есть бутерброд с  маслом  и  ветчиной, запивая  чаем.
- Откуда  у  вас   такая  уверенность, Иван Николаевич?-  спросил  командир, - ранее  вы таковой  не  выказывали,  впрочем,  я не помню ни  одной  вашей  ошибки.
- В  экстремальной обстановке работает  шестое  чувство. Я  словно  увидел,  как   обшивка  второго  отсека  прогнулась,  в  ней  появилась  микротрещина,  которая   грозит  разрастись  при  перегрузке  давления. Эта  волна  в шесть  кабельтовых  стала  бы нашей  крышкой  гроба. Теперь  мы  отсидимся в  относительном  спокойствии. Правда,  подавили чуть  ли  не  всех  животных,  кстати, грот продолжается, но  идет  на  сужение. Я  это  вижу,  хотя точно обрисовать  его  контуры  мешают  сбившиеся  в  плотную  массу  дельфины и  акулы.
- Странное видение, можно вообразить,  что  у  вас в  мозгах встроен эхолот,-  наконец-то  проговорил   Яницкий,  оправившись  от смертельного  испуга.- Шесть  кабельтовых  - это  сколько  метров?
 - Почти  тысяча сто  метров,  плюс те триста, какие  давили  на  нас постоянно,  если  брать  уровень  океана,-  с достоинством  ответил   старпом.
- Американская  субмарина  наверняка  погибла,-  отдышавшись  от  страха,   сказал  Насадкин.
-  Трудно  судить после  той  радиограммы,  что  мы  получили,  наверняка у  них  есть  пробоины. Они сейчас  борются за  жизнь,-  ответил старпом. - Я  бы  советовал  вам   экономить силы.  Впереди  много  испытаний.
- Иван  Николаевич  прав, но мы   здесь, согласно  высказанным   гипотезам, пытались   нарисовать  контуры  наших  будущих  действий.  Жаль, что  вы  их  не  слышали,-  сказал  командир.- Вы  могли  бы  высказать  свои  соображения о  том, что  нас  ожидает,  исходя  из  той  информации,  какую  мы  имеем.
- Нас  спасет  грот. Впереди самая  большая  опасность -  инопланетяне.  Они засекут  нас,  если  даже  мы  не  будем подавать  радиосигналы:    выдаст  масса  корабля.
 - В  таком       случае     американская  субмарина обречена,  она  почти  на  поверхности.
 - Да,  если  они  не  будут  умницами  и  не  замрут.  Я  бы  рискнул  дать  им  последнюю  радиограмму с  предупреждением  об  опасности и  предложением  замереть и  ждать  от  нас  помощи. Кстати, этой  радиограммой мы спровоцируем   атаку инопланетян. Но  нас  спасет, как  я  уже  сказал,  грот,- адресовал свои слова командиру старпом, с  такой  непоколебимой  уверенностью,  что  тот тут  же отреагировал.
 - Мысль  правильная. Немедленно радировать американской  субмарине:  "Капитану  Оркнер, инопланетяне  уничтожили наш  космолет, они  уничтожают остатки  цивилизации,  во  избежание атаки на  вашу  субмарину предлагаем прекратить  любую связь,  не  издавать  шума,  имитировать  гибель во  имя  спасения. Ждите  нас. Капитан  "А-117" Колесов".
 Едва смолкли  радиосигналы,  как в  центральном  посту почувствовали сотрясение   корабля,  раздались  глухие близкие  удары,  словно  лодку  атаковали  глубинными  бомбами.
 -  Прекратить  все  работы,  соблюдать  тишину!-  понеслась  команда  командира. И  лодка  замерла.
 - Мы  вовремя  предупредили  американцев,-  шепотом  сказал  старпом с  едва  заметной  горькой улыбкой,  которая  не  ускользнула от  взора  командира,-  думаю, наш  с вами разговор, командир, при  таком   урагане инопланетяне не  выловят.
 - И  тем  не  менее,  я  приказываю молчать!-  так же  шепотом  распорядился  командир.
       
       2.
 Никита Богослов  и  Жанна,   заброшенные вьючными лошадьми в  верховье  реки Кан распаковывали багаж,  собираясь  пройти  на  катамаране норовистую  реку.  Никита, уж  много раз  покорявший горные  реки, деловито  готовился  к  сплаву.  Жанна это  безумие  совершает   впервые,  поэтому  она  испытывала  некий  суеверный  страх  перед схваткой  с  грозной  рекой,  которая  брала  начало едва  ли  не  в  сердце  Восточного  Саяна, который был представлен  миру  в  этой  части пиком  Грандиозным, постоянным местом  паломничества  начинающих  альпинистов. Дойдя  до  конечной  точки, проводник показал   ей  прибор,  фиксирующий  высоту над  уровнем  моря - почти два    километра. Поневоле  захватит  дух перед  спуском  с  такой  высоты.
У  Жанны  все  еще  не  проходило  то  таинственное   Прикосновение  и  Проникновение,  которое свершилось   на их   даче в  ту  таинственную,  памятную  ночь,  трое  суток  назад. Околдованная ею,  Жанна  жила  все  эти   дни и  ночи,   и  находила,  что такого ощущения,  как  в  ту  ночь  она  больше  не  испытывала,  хотя  Никита  был  по-прежнему   силен,  нежен  и  неутомим  в  ласках  и  любви,  когда  они  уединялись на  ночлег в  разбитую  палатку.  Она  знала:  это  свершилось  тогда  и потому    оно  самое трепетное и  сладостное,  неповторимое.  Она замирала  от  воспоминаний,  но,  к  сожалению, они  обрывались у  нее  на  самом  излете  страсти,  возможно  потому  и  были  так  дороги,  что  навсегда  запомнился  этот  неповторимый  миг!
 Жанна  рассеянно  смотрела,  как  горит  хворост  в  костре.  Как  закипает  чайник, подвешенный  на  срубленной  Никитой  жердочке,  как  рядом  бурлит узкая  полоса  седого  Кана,  продираясь  меж  валунами,  где  через  час-полтора они  помчатся    на  надуваемом  Никитой  катамаране.
 Жанна скорее  почувствовала  сердцем,  чем поняла  разумом,  что Никита чем-то  сильно  встревожен. Он  закончил надувать  лодку  насосом  и  припал  к  земле,  что-то  слушая,  как   это  делали американские   индейцы. Что  мог  услышать Никита в  этих  кремниевых  горах,  с  вырубленной  тайгой и  затянутой мелким  и  густым  подростом кедра  и  лиственницы?
  - И  что  же  ты  услышал?-  тревожно  глядя  на  мужа,  перекрывая  шум  реки,  крикнула Жанна. Испуг  от легкого  землетрясения три  дня  назад все  еще  не  проходил, и женщина  молчаливо  каялась,  что согласилась  забраться в  это  безлюдное  место.
  - Ничего, какой-то  невнятный шум,-  Никита  укладывал в катамаран рюкзаки  с  провизией  и  постелью,  чтобы  все  было   готово  к началу  штурма  горной  реки.
  - Я  тебя  просила  не  торопиться с  походом. Сидели  бы  сейчас  на  даче и  не  волновались.
  -  Ошибаешься,  дорогая, мой  выбор  верный,  я  и  сейчас  чувствую,  что все  делаю  именно  так,  а  не  иначе... Мы,  скорее всего,  не поплывем  сегодня,  заночуем.
  - С  чего  это?
  - Так  подсказывает  мне сердце. Тебе  не  кажется,  что солнце  жжет,  как  на  экваторе,  а  ведь  мы  в  горах,  день  укоротился как-то  искусственно,  а  ведь  только начало июля,  и  светло обычно в   это  время вплоть  до  одиннадцати вечера,  а  вчера  стемнело в  семь,  что  страшно  удивило  проводника,  который посчитал,  что  грешат  часы,  но  мои  и  твои  показывали  точно  такое  же  время,  что  и  его. Не  странно  ли?   Проводник забеспокоился и  поспешил  восвояси. Но я  думаю,  он   сделал  ошибку.
   - С  чего  ты  взял?
   - В  горах  безопаснее,  чем  на  равнине.
   - Не  пойму  твоей  логики?
   - Я  и  сам ничего  не  понимаю,  если   в  долине  я  спешил подняться  в  горы,  то  теперь спуск  откладываю,-  говорил  Никита,  продолжая  упаковывать в  катамаран вещи, но  собираясь  сесть  за  чай.
   - Чем  это  вызвано?-  тревожась,  спросила  Жанна.
   - Земным  шумом,  мне  кажется,  наш   шарик где-то  не на шутку  трясёт.
   - Почему  ты  не  взял мобильник,  сейчас   бы  связались с  домом  и  выяснили, что  происходит?
  -Ты же  знаешь,  мы  отказались  от всякой  связи  с  миром и  живем  дикарями.
  - Хорошее дикарство,  если  ты  набрал  тушенки и  хлеба полрюкзака.
  - Если  бы я  был  с  ребятами,  то  тушенки  бы  не  было.  Только  ради  тебя.
  - И  что  же,  мы  будем  вот  так  сидеть  и  ждать  у   моря  погоды?
  - А  ты  что ж  хотела,  бах - и  в  дамки?
   Вдруг  Никита  вскочил, и  его ощутимо  качнуло,  земля  зашаталась  у него  под  ногами, он  бросился к  Жанне, от  которой  расползалась   трещина,  убегая вверх  по  косогору,  сопровождаемая катящимся  из-под  земли  гулом. Вода  в  реке   забурлила, взвились   фонтаны  брызг. Трещина  расширилась,  перерезала реку,  и  вода  устремилась  в  нее, низвергаясь в бездну.
  Жанна  взвизгнула,  на четвереньках   подползла  к  мужу,  а  он,  ухватив  ее в охапку,  теряя под  собой  опору,   бросился  к  катамарану,  который стоял надутым на  длинных   высоких баллонах и,  как  живой,  шевелился. Усевшись на  судно,   дико  озираясь  по  сторонам, Никита  видел,  как  корежит  земную  поверхность,  которая  местами  вспучивается,  а  ниже,  где только  что  кудряво простиралась  молодая  поросль  кедровника, зияет  провал. Никита  знал,  что с    места, где  они  сидели,  нельзя  уходить,  и  он  с  силой  удерживал  Жанну,  которая  порывалась   куда-то  бежать,  истерично взывая  помощи у  Бога. Он   прижал  ее   голову  к  груди,  чувствуя,  как   ходуном  ходит  под  ним  катамаран.  Где-то грохнул  оглушительно  обвал,  раскатисто  покатился по  окрестностям,  вновь  забурлила провалившаяся  было  река,  выбрасывая  высокие  фонтаны,  развешивая  то  там, то  здесь радугу в  мириадах  брызг.
 Под  катамараном земля  дрожала,  и  как  показалось  Никите,  приподнялась на  метр,  мелко  сотрясаясь, как на   вибраторе,  но  не  распадалась на  отдельные куски,  как  это  происходило  ниже  и  выше,  швыряясь гранитными  глыбами,  которые  с  грохотом  катились мимо холмика,  на  котором стоял  катамаран, и  уносились со  страшной  скоростью в  провал.
  В  земной  ломке  пролетел  час,  другой,  водный  поток  Кана  ревел  где-то в  провале,  образуя  озеро,  из  которого  он  устремился  дальше  в  неизвестном  Никите  направлении. Было  душно, с  юга  стали  наплывать грозовые  облака,  они  застили  солнечный  свет,  вместе  с  ними   налетел  ураган  с  ливнем.  Никита  натянул  на  себя  и  на  Жанну  прорезиненные  плащи. Стремясь   укрыться  от ливня,  они  не  посмели  сойти  с  катамарана, мимо  которого  неслись  мутные  потоки  воды,  устремляясь  в  искореженное  русло  Кана. Вскоре  наступила ночь,  тревожная  и  жуткая; близкие  раскаты  грома  надтреснуто, оглушительно  лопались  над самым  ухом,  высекая  из  глаз  синие  искры;   молнии  чертили  ночь  огненными  стрелами,  пролетая  едва  не  рядом  с укрывшимися  под  плащами   людьми.
 - Это  Армагеддон, в реальность  которого  мы  не  верили,-  шептала Жанна.
 - Это  планетарная  катастрофа. Ни  одно локальное землетрясение так  долго  продолжаться  не  может. Но  мы спасемся. Я  это  знаю...
 Ливень  шел  всю  ночь. Укрывшись палаткой   Никита с  Жанной коротали  время в зыбком  страхе, прижавшись  друг к другу горячими и  сильными  телами,  вздрагивая  от раскатов грома,  грохота горных  обвалов,  шума проливного  дождя,  нарастающих водяных  потоков вокруг их   гранитной  глыбы. Сквозь    палатку всюду  сочилась  струйками вода,  к  счастью,  она  была  теплая  и  не  очень  досаждала терпящим  бедствие людям, но  от  этого  на  душе  у  них было  не  легче,  потому  что  их  поминутно  качало,  толкало,  подбрасывало,  грозя опрокинуть в  бушующие потоки,  четко  различимые  при  вспышках  молний,  которые  чертили  пространство  огненными  карандашами.  Но  выбранный  Никитой  холмик оставался первозданным, позволял удерживаться на  поверхности. Высунувшись из-под  палатки,  в фосфорических  вспышках  молний Никита  видел, что их  площадка в  несколько  десятков  квадратных  метров    наклоняется  то в  одну,  то  в  другую  сторону и  находится   как  бы  господствующей  вершинкой  в   ближайшей  окрестности, даже  обособленной,  вокруг  которой  творится  невероятное  колебание почвы с  жуткими  провалами.  Потеряв счет  времени, он   не  говорил  Жанне  о  своих  открытиях,  замирая от  страха и  невероятных  предположений.
 Наконец  забрезжил  свет,  скупо  пробиваясь сквозь низкие тучи,  которые  мчались  по  небу  с  крейсерской  скоростью,  но дождь  поутих. Сквозь молочный туман  они  видели под  ногами набухшую  от избытка  влаги мшистую   почву,  ноги  утопали  по  щиколотку в  водянистом  киселе.  Вымокшим до  нитки,  им  хотелось  обсушиться,  но о  разведении  костра не  могло  быть  и  речи.  Воздух  был  насыщен водянистым  туманом,  было  душно,  как  в  южных  тропических  широтах. Не  успели  они как  следует  осмотреться,  как порывы  ветра усилились,  вновь  разразился  ливень,  поглощая  собой  наметившийся  рассвет. Все   снова  погрузилось  во  мрак,  беспрерывный  грохот   громов,  сотрясание  почвы, и  люди от страха  и  жути   окончательно потеряли  счет  времени. Единственным счетчиком его стал голод. Сколько же пролетело часов и суток? Они не знали.
 Опомнились  от   наступившей  относительной  тишины.  Осмотревшись в  утреннем   туманном  мороке, Никита  обнаружил  иное   очертание  гор.
 - Жанна,  приглядись, когда  мы  прибыли  сюда, напротив  нас  возвышалась  гряда из  нескольких  остроконечных  пиков,  указывая долину  Кана,  теперь  их  нет!-  воскликнул  изумленный  Никита. - Мы  сидели  на  берегу реки, теперь  она провалилась  куда-то  под  землю, и  шум  воды  доносится откуда-то  с востока в  направлении  открывшейся  долины!
 - Она  что,  изменила  русло?-  содрогаясь  всем  телом  от  новости, спросила  Жанна.
 -  Похоже, хорошо, что  мы  с  тобой  угодили на огромную гранитную глыбу,  которая  выдержала толчки  и  не  развалилась,  не  погребла  нас  под  собой. Смотри, там,  где  мы  развели  костер, земля провалилась  вместе  с  нашим  чайником!
– Что  же все-таки  произошло? Так  долго и  ужасно трясло  землю? Неужели  ты  прав?
– В  чем?
– В  том,  что  говоришь, –  это  не  рядовое  землетрясение, а случилось что-то  жуткое:  планетарная катастрофа! Если  так,  то  почему мы остались  живы?  Мы  с  тобой  не  грешники,  и Всевышний нас сохранил для  продолжения  жизни в  раю? Что  же,  вокруг  нас рай!?
-  Не  знаю,  надо  как  следует  осмотреться,  но пока  уходить от  нашего  спасительного места  не следует. Почему  рассвет  пришел, запаздывая часа  на  два?  Вот  что  меня  неотступно   тревожит.
- В  самом  деле, сколько  же  времени  мы  здесь  просидели,  сутки,  двое? На моих    часах  седьмой  час  утра,  а  рассвет должен  начаться  часа  в  четыре? Виною  горы?
-  Горы  здесь  ни  при  чем,  я  не  первый  раз забираюсь  на  такую  высоту,  и  рассвет  всегда  приходил  по  расписанию, ночь  тоже.  Дождемся  ночи,   и  если  тучи  уйдут,  посмотрим  на  небо,  отыщем   Большую  Медведицу,  Полярную  звезду,  знакомые созвездия  нам  скажут:  что  же  произошло с  нашим  шариком?
- Никита,  мне  страшно,  как  жаль, что ты не  взял  мобильник,  сейчас  бы дозвонились  до  наших,  узнали  бы, как  и  что  у  них,  трясло  ли город,  живы  ли  они?
- Если с  такой  силой  и  продолжительностью  трясло  здесь,  то в  городе тоже.
- Никита, я  хочу  домой.
- Боюсь,  что нашего  дома  больше  нет.
- Что  ты  такое  говоришь! Не  смей меня  пугать!- истерично взвизгнула Жанна.
- Я  не  пугаю, мы  не  должны  себя  тешить  надеждой, что все хорошо.  Все  очень  плохо. Произошла  планетарная  катастрофа,   это я   четко   сознаю.  Даже  скажу,  эпицентр катастрофы находится  в  океане. Там  возникли  гигантские  цунами. Цунами-убийцы,  они  смели  с  берегов  все  города...
-Никита,  замолчи!  Я  не  могу  слышать  эти  ужасы!- снова истерично   закричала  Жанна.
- Хорошо,  я молчу,  давай  лучше  подкрепим  наши  силы тушенкой  и  горбушкой  хлеба. Какое  счастье,  что  я  взял  ружье и полный  патронташ патронов.
- Хоть в  этом  ты  не  промахнулся.
Никита  снисходительно  усмехнулся и принялся  доставать из  рюкзака  еду,  откинув  с  мокрых  плеч  палатку. Орудуя  охотничьим  ножом, который вынул из чехла на поясе, Никита  быстро  вскрыл  банку  говядины,  передал  Жанне, из  непромокаемого  пакета  достал  булку  хлеба с  родным,  пьянящим  запахам  и  отрезал  по  ломтю. Та с жадностью набросилась на пищу.
- Пока не  выясним  обстановку, будем  экономить  продукты,-  сказал  Никита,-  ешь  не торопясь,  тщательно  жуй.
 Жанна  зацепила   ложкой порцию   холодной  говядины.  Некоторое  время  они  молча жевали пищу,  озираясь  по  сторонам,  не  узнавая тот  рельеф,  который  видели по  прибытии.
 - Когда     мы  тронемся   в  путь, к  людям?-  спросила Жанна.
 -Не  раньше,  как  убедимся,  что стихия  угомонилась. Нашу  площадку в  спешке  покидать  безрассудно.
 - В  таком  случае,  надо  разбить  палатку.
 - Чем  сейчас  и  займемся,  надуем  матрасы и  выспимся,  если  позволит  стихия.
 - Неимоверно  душно  сидеть в  этих прорезиненных  доспехах,-  сказала  Жанна.- Какая-то  необычная  жара. Ты  не  находишь?
 - Не  менее  тридцати  градусов  по  Цельсию. Никогда в  Саянах на  такой  высоте,  в  дождь  подобного  не  встречал. Сейчас должно  быть  не  более  десяти  градусов,  мы  -  продавать  дрожжи,  а  нам  жарко. Странно...
 - Может быть,  где-то  неподалеку  извергался  вулкан, произошел  выброс  лавы,  потому  жарко?
 - Звучит  несколько наивно,  но  все возможно.  Это  сколько  надо огня,  чтобы   так  нагреть атмосферу? От  вулкана был  бы  дым,  пепел,  угар.  Ничего  такого  я  не  чувствую.
 - Что  ж  тогда  по-твоему? -  уязвленно   надула  губы  Жанна.
 - В  иные  времена  я всегда  целовал твои  надутые  губки, они  казались  мне  наисладчайшими,  но  сейчас не  до  этого. И  все же  я  их  облобызаю,- Никита  потянулся  к  жене,  она  отвернулась со  слезами  на  глазах.
 - Нашел  время  для  шуток.
 - Русский  человек без  шуток жить не  может. Ты  же  знаешь, они - как  жизнь.- Никита   отстегнул  от  рюкзака    топорик, вынул  из  карманчика  комплект стоек  для  палатки,  крепление и приступил  к  разбивке  палатки, в  чем   поддержала  мужа  Жанна.
 Через  некоторое  время  они  надули   матрасы, Жанна  улеглась  спать,  а  Никита отправился  осматривать  окрестности.
      
       3.
 Старпом  неожиданно  проснулся. В  центральном  посту в  креслах спали,  как  и  он, командир  и  ученые,  не  пожелавшие отправляться  в  свои  кубрики,  чтобы  выспаться. Горчаков тотчас  вскочил, и  в  эту  секунду  раздался  голос  дежурного  акустика:
 - Докладывает  старший  акустик  Жильцов, слышу необычные    шумы,  напоминающие удары.
 -  Товарищ  капитан,-  тревожно   тронул Колесова старпом. -Лодке  угрожает  опасность. Предлагаю  немедленно  покинуть  грот.
 - Причина?- тут  же  проснулся  командир,  стряхивая  сон.
 - Жильцов  докладывает  о начавшейся  ломке грота. Нас  может  завалить. Промедление смерти  подобно.
  - Слышу  глухие  удары,-  раздался  взволнованный голос   Жильцова.
  - Машина -  задний  ход,  покинуть  грот! Какова  глубина над   палубой?
  - Гигантские  валы пронеслись несколько  минут  назад, сейчас  накатываются новые,  их  высоту  установить  не  удается, -  ответили наблюдатели.
  - Не  будем  ли мы  раздавлены новым  валом?-  уставился  тревожным  взглядом  на  старпома командир с огромной  порцией  сомнения во  взгляде.
 - Иного выхода  я  не  вижу.  Грот -  наша  могила.
 - Откуда  вам  знать? -  недоумевал  командир.
 - Я    не могу сказать,  но я  чувствую  смертельную  опасность,  мы ее, к счастью,  минуем.  Корабль вышел  из  грота,  предлагаю всплыть  на  перископную глубину. Сейчас  такое  начнется!- Старпом пронзительно  смотрел  командиру в  глаза,  от  которого  у того забегали  мурашки  по  коже.
 - Вы    даете   отчет  своим  словам?- тихо  спросил  командир.- Что  с  вами  происходит?
 - Докладывает  Жильцов...- в  это  мгновение  лодку тряхнуло, затрещали  переборки...- отовсюду  слышу глухие  удары, думаю,  грот разрушен!-  докричал свою  информацию  Жильцов.
 - Боцман,  даешь  всплытие на  перископную  глубину! Все  внимание  на  остойчивость,  не терять дифферент. Держать  ход равный  течению!
Лодка, преодолевая бешеное  течение  и невероятное  обжатие, уходила от  морского  дна.  Приборы  показывали то предельную  глубину,  то она  понижалась  до  ста  метров,  то  вновь предельную,  это  говорило о том,  что наверху  катятся  гигантские  волны и  на  перископную  глубину  подниматься нельзя,  лодка  может  внезапно оказаться  в  воздушной  воронке и переломиться,  как  спичка. Достигнув глубины  в    пятьдесят  метров,  командир,  поглядывая  на  самописцы  хода,  а  они  показывали,  что   корабль   сносит  течение,  угрожая   развернуть  его  и  поставить  поперек, отдал  команду:
- Прекратить  подъем  корабля, полный  вперед. Штурман,  рассчитать  траекторию и  покинуть  подводную  гряду.
- Верное  решение,  командир,-  сказал удовлетворенно  старпом.
- Но  вы  только  что  предлагали подняться  на  перископную  глубину.
- Я  бы  изменил  решение,  глядя  на  прыжки эхолотов.
- Что  же  все-таки вновь  произошло?-  спросил  командир, обращаясь сразу  ко  всем  присутствующим.
-Взгляните  на приборы,  они  показывают  смещение полюсов на  66 градусов!-  воскликнул  Насадкин.- Началась повсеместная  ломка   земной  коры. Планета, обретя  новую  ось,  ваяет  свою  прежнюю форму! Нам  не  уцелеть! Да  и  какой  смысл  в спасении?
-  Не  паникуйте, господин  ученый,- с  суровой  усмешкой  одернул  его  старпом,- мы  уцелеем  и  начнем  новую  жизнь на  нашей  планете  по  новым законам.
-  Мы вымрем  через  сорок  лет  от  старости,- не  согласился  Насадкин.
- Ошибаетесь, у  нас  будут  подруги.  Главное  сейчас  не  переломиться  на  волне. Все  внимание борьбе  за  жизнь корабля. На месте  командира  я  бы  попросил  вас  удалиться в  кубрик и  отдыхать.
-  Пожалуй,  старпом  прав,  господа.
Ученые неохотно  поднялись  с  кресел  и  удалились в  свои  покои.
- Во  втором  отсеке обнаружена  течь,-  доложил  мичман Пенкин.- Трещина проходит  вдоль корпуса и  достает до  границы  третьего   отсека.
- Каков объем  поступающей  забортной  воды?
- Не  более  ста  литров  в   минуту.
– Это   не  страшно, если  нас  не  накроет более  высокая  волна,–  сказал  старпом,–  но  я  хочу  лично  убедиться в безопасности,  разрешите осмотреть  отсек, товарищ капитан  второго  ранга?
– Действуйте, примите  меры  и  возвращайтесь на  мостик,–  приказал  командир. Его, откровенно сказать,  заинтересовало необычное  чутье  старпома,    решительные  и правильные советы.   Экстремальные  условия всегда мобилизуют  волю  человека,  заставляют  принимать решения  быстро,  в  секунды,  от  этого  зависит  жизнь  экипажа.  Колесов  обладал   способностью быстро   осмысливать  полученную  информацию и  принимать  решения, этого  же  он   добивался  от  своих  подчиненных  на  каждом  участке.  Это  нормально, экипаж срастался  в  единый высокочувствительный    организм,  способный  выполнить множественные  функции,  увеличивая  свою живучесть.  Может  быть,  нет  ничего  удивительного в   том,  что старпому при  многолетней  выучке удалось предвидеть грозящую  опасность?  И  все  же,  на  чем  основывались  его выводы?
 - Командир,-  раздался   голос  штурмана,-  мы  вышли  из  опасной  зоны подводной  гряды,  под  килем около  четырех  тысяч  метров. Можно  лечь  в  дрейф.
 -  Не  возражаю,  если  позволит  сильное  течение.
 - Есть!
 Старпом  долго  не  появлялся. Из  второго  отсека  регулярно  поступала  информация о  том, что трещина  незначительная,  течь  устраняется холодным  способом,  затем проваривается подведенный  металлический  пластырь.
Через  равные  промежутки времени докладывал старший  акустик о беспрерывных  ударах  подземной  стихии.
- Создается  впечатление,  что  происходят  колоссальные  сдвиги   океанского  дна, товарищ  капитан  второго  ранга,  -  шумы  настолько  мошны,  что их не  заглушает работа   нашей  машины.
  -  Продолжать    наблюдение,  обо  всех  новых  неспецифических  звуках немедленно  докладывать.
  -  Есть.
 Старпом  появился в  центральном  посту  через  несколько  часов.  Вместе  с вахтенным офицером  они  о  чем-то  совещались.
 - Наши  орлы надежно  устранили  течь,  командир.  Разрешите разведку на  батискафе?- отрапортовал   старпом,-  так  не  терпится  глянуть,  что  же  происходит  на  поверхности.
 -  Я  давно  думаю о  такой  возможности,  но  при  такой  волне вряд  ли выход  целесообразен.
 - Согласен, мы ровным  счетом  ничего  не  увидим, кроме  созвездий,  которые  могут  подтвердить  показание  навигационных   приборов  относительно  полюсов,  командир. Происходит уж что-то  слишком  невероятное!  И  второе, не  сторожит  ли  нас "тарелка"?
 -  Хорошо,  сейчас над  океаном  ночь,  если  небо  не  закрыто  тучами,  рискнуть  стоит. Часовая  готовность команде  батискафа.
-  Разрешите возглавить команду,  командир?
- Я  рискую потерять не  только батискаф  и его команду,  но  и  старпома,  который мне  так  необходим  на  корабле. Не  забывайте,  вы  спасли  лодку  от  завала  в  гроте. Что  ожидает  нас  впереди,  знает один  Всевышний, оставайтесь  при  мне. Один  ум  хорошо,  а  два  лучше.
-  Думаю,  инопланетяне ушли добивать английский непотопляемый  лайнер,  который терпит  бедствие  в  Атлантике. Их сигналы  о  помощи внезапно  оборвались. В  том же  районе на боевом  дежурстве  стоят  наши  и  американские  подводники. Возможно,  за  ними  сейчас  идет  охота.
- Вы  полагаете,  для  пришельцев  мы  мертвецы?
- Да,  атака,  которую  они  провели,  не  оставляет  сомнения. Они  же  не  знали о гроте. Мы  вовремя  улизнули от  их  сокрушительного  удара.
-  Они добивают  нашу  цивилизацию,  которая,  по существу, съедала  самое  себя.
- Вне всяких  сомнений,  командир.
- И  все же  я  не  могу  вами  рисковать, Иван  Николаевич. Позаботьтесь об  отправке  штатной  команды. Дайте  им   свои  наставления, и  ни в  коем  случае не  пользоваться  рацией.
- Есть,  командир,-  козырнул  старпом,-  разрешите  удалиться?
- Действуй,  Иван,-  козырнул  в  ответ   командир.
      
 Кетрин Оркнер, выслушав   содержание  радиограммы от  русских подводников,  не  верила  своим  ушам.   Она  уже  знала,  что родная база  на  берегу уничтожена цунами. Радиосвязь с центром ВМС еще  существовала, но     никто  не  мог  прийти  на  помощь:  на  планете  разразилась  глобальная  катастрофа.  Субмарину как  щепку выбросило из  глубины  в два кабельтова  почти  на  поверхность  океана. Два  первых  отсека получили  пробоины,  и  в  считанные  минуты оттуда  был  эвакуирован  личный  состав,  среди  которого  половина  раненых, трое тяжелых. Вызывал  опасность  и  восьмой  отсек корабля,  который  тоже получил  пробоину,  но  там  удалось  быстро  устранить  течь. Сам  корабль плотно  лежит между  подводными  рифами с    креном  на  правый  борт. Едва экипаж  закончил  борьбу  за  живучесть на  лодке,  как  был  получен  этот  тревожный сигнал  от  русских.
 Кетрин  всегда не доверяла пришельцам,  которые  зачастили к  землянам  в  гости и  почти  не  скрывали  свое  присутствие  на  орбите. Будь  ее  воля,  она  бы  задала  им  жару. Но  человечество,  первое  время  сенсационно информируя о  их присутствии, постепенно свыклось с  их вторжением   на  околоземную  орбиту, как с  очередным  полетом космонавтов  вокруг  земли,  смахивающего  на  обычную экскурсию, слабо  реагировало на горластых  журналюг,  которые всякий  раз захлебывались своими  репортажами  об  удачных  киносъемках летающих  тарелок,  прогнозируя скорые  дружественные  контакты  с  землянами.  Она  не  верила  в  инопланетную  дружбу,  как военные круги не  верили в  добрососедские  отношения  с  русскими,   а  заодно и с  усилившимися за  последние  десятилетия  китайцами. И  вот   подтверждение злонамеренности  пришельцев пришло  от  русских. Кетрин задумалась,  стоит  ли верить в информацию капитана  Колесова. Ведь  ей было  настоятельно рекомендовано "приглядывать"  за  действиями русских. В  то  же  время  она  находила,  что добрососедский  жест во  время  всемирной  катастрофы совершенно  естественен.  Не  стоит бросать в  Колесова  камень,  когда  он отвечает на злой  выпад  куском  хлеба. Но  сколько времени придется  ждать  от  них  помощи? Что  вообще происходит  на  планете,  и  какие  шансы  у  человечества  на  спасение? Если   "тарелка"  уничтожила  космический  корабль, то им  ничего  не  стоит  разделаться  и  с  остальными спутниками, а  также с  международной Лунной  космической  базой,  на  которой идут  серьезные  работы.  С  какой  целью   "тарелка"  отправляет землян  к  праотцам?
 На  этот  вопрос  Кетрин  ответить  не  могла и  решила  довериться капитану  Колесову,   замереть. Единственное,  что  она  может  позволить, отправить почти  бесшумный батискаф  для надводной  разведки. Кетрин собралась  отдать  команду,  как  лодку сотрясло от глухих  подземных  ударов, корабль  закачался как  спичка, его   слегка подбросило,  от  чего все  присутствующие в  центральном посту  свалились  с  ног,  получив  разной  степени  ушибы.
 - Командир, - через  несколько  секунд  раздался  голос штурмана,-  мы,  кажется, на  суше! Над  нами  нет  больше воды. Во  всяком  случае, об  этом  говорят  приборы.
 Кетрин поднявшись с  пола,  бросилась  к  перископу,  ощущая  под  ногами   вибрацию, и  прильнула к  линзе.
 - Ничего  не  могу  разобрать... На  планете  ночь и,  кажется,  ураган невиданной  силы, землетрясение  продолжается... На  нас  накатывается  огромная  волна,  она  подхватывает  нас, но  к  счастью,  мы,  кажется,  по-прежнему  зажаты  между рифами... Заглушить  реактор,  перейти  на  автономное  питание!
- Я  бы   отдала  полжизни, если бы  мне  сказали, что  происходит  на  планете?- воскликнула старпом  Николсон.
- Последуем  совету  русских, требую  на  корабле относительной  тишины,  все  работы  прекратить, за исключением жизнеобеспечения экипажа.


…Воззрите вы умом  своим зорче соколиных  глаз наперед в  череду  веков,  как  жить  и творить  надобно на  обновленной  земле,  чтобы  идти  верным  путем, а  не  ложным. Как летом  помнит  о  зиме  человек,  так  бы  помнить  ему все грехи и  ошибки  прошлого, и  как  весна омывает землю  полыми водами и  обновляет  покровом зелени,  так  и  человек пусть  обновит  свою жизнь после  гнева Божьего,  да  преклонит перед  ним  свою  гордыню,  да  последует  Его гласу.
Много  раз   человек  начинал свой  путь верными  шагами,  да  сбивался  часто с  пути  истинного. Зло  в человеке захлестывало    добро,  как  захлестывает в  половодье  река все  отмели, как  пожар  съедает  деревянный  дом. Много  раз  карал    Бог человека за  его  отступы  от  заповедей,  от  воли Его. Как засуха  пожирает  посевы, так  человек  пожирает  свое  счастье непослушанием Богу. Пусть  новый  восход  жизни воссияет  неистощимым  солнечным  светом, и  помыслы  ваши  и  деяния пусть  не  подвергнутся гневу  Всевышнего…
– Что ты  там  все  бормочешь, Валька,– спросил старший  матрос  Дувалов своего соседа  по  кубрику.
– Книжка  мне  попалась  про Ноя,  читаю,  уснуть  не  могу.
– А, всемирный потоп,  знаю-знаю,- удовлетворенно сказал Дувалов,- сам  рассказать  могу,  как  Бог  землю  от зла  очищал,  когда  на  ней великаны –  потомки  ангелов лютовали и зло разносили  по миру, как  чумную  инфекцию,  и  заражались злом  настоящие  люди и  вместе  с ними безбожничали и безобразничали.
–Больно  не подходящее  время для рассказов  выбрали,– заметил старшина Леонов.
– Самый  раз,  старшина, о  Боге вспомнить никогда  не вредно. Так вот, я  прочту  вам  несколько  страниц перед  вахтой.

Синела земля  озерами  и  реками, благоухала рощами  и  садами. Люди брали плоды и  ловили  рыбу. Они  одевались в  плащи  и  хитоны и  вкушали  все радости  и  наслаждения,  какие им дал Бог…
Не  свет  от  солнца  стал  ярче над  долиной Хаттан, где жили  потомки  Адама  и  Евы,  это ангелы  с  неба спустились. И  видели  ангелы,  как  хорошо живут  люди и  вкушают все  блага, дарованные  Богом. Увидели  сыны Божие дочерей  человеческих,  что они  красивы и стали  завидовать мужчинам,  которые  обладали ими.  Захотелось им  испить  чашу  любви  с дочерями  человеческими,  да  не  смели  они пойти  против  самого  Бога-отца.
Был  среди  них самый  могущественный  ангел,  который  уже  одержал  одну  победу  над  человеком, совратил Адама  и  Еву откушать  запретный  плод.
«Смотрите,–  шептал этот  ангел,– как  свободны  теперь люди от Бога,  и  творят  они  что захотят. Так  же  и  вы  можете обладать красивыми  женщинами,  получите  людское  удовольствие,  если,  спустившись  на  Землю,  приняв плотское  тело,  возьмете в  жены прекрасных дочерей  человеческих».
И  велико было  искушение,  и спустились многие  ангелы  на  землю, и  приняли плоть  человеческую, и  брали себе  в  жены девушек, какую  кто  избрал.
Стали  жить ангелы  во  плоти с  женщинами,   родились  от  них сыновья, и  росли  они  не  по  дням, а  по  часам,  и  превратились    в  настоящих  великанов,  и  злы  были  они  за  свой  огромный рост  и стали  свое  зло  вымещать  на  людях,  сеять и взращивать  зло,  как  садовник сажает цветы  и  ягоды,   виноградную лозу.  И  поросло  то  зло среди  людей букетами  ненависти, лжи, разврата  и  убийств,  воровства  и  грабежей. И  самое  страшное  зло было  то,  что   великаны  заставляли  людей не  верить в Бога,  не  подчиняться  его  заветам,  не творить добро и  не  любить ближнего,  и забыть  его  на  веки  вечные.
Многие  люди слушались  великанов, становились такими,  как  они  хотели. Но  были  среди  них  и такие, кто  не забывал  о  Боге,  и  таким был  Енох,  и  через  него  Бог  передал,  что если  люди  не  вернутся  к  вере  его,  не  покончат  со  злом, то  постигнет их  кара Божья, «настанет  день, в  который  он  уничтожит всех  злых  людей». Мало  кто поверил Еноху. И  люди  продолжали   жить всяк по своему разумению, без  любви,  но с  ненавистью,  без  добра,  но  со  злом в  душе  и  делах.
Долго  ждал  Бог поклонения  ему  людей,  долго  надеялся,  что  разум людской просветлеет  в  трудах и  ремеслах,  но разрасталось  зло. Лишь  немногие  продолжали  верить в  Бога,  среди  них  был  Ной, отец  трудолюбивого  семейства. Умел  Ной  строить,  знал  крестьянское ремесло  и  кормился благодаря трудам  своим,  прославляя  Бога в  том,  что  он  дал  ему  счастливую жизнь,  любимую  жену  и  сыновей. И  однажды услышал он   глас Божий, что пришло  время  уничтожить  на  земле  всех  злых  людей.  И  приказал  Бог  строить  Ною ковчег в  три  этажа,  чтобы в  нем  поместились  все,  кто  поверит в кару Божью и  захочет  спастись от  всемирного  потопа,  который  Он  пошлет  на  землю. И  в ковчеге вместе с  людьми Ной  должен  поместить всех животных самца  и  самку, всех  птиц парами.
Никто  не  поверил Ною,  когда  он  сказал  людям о предстоящем  всемирном  потопе. Никто  не  поверил ему, когда  он  принялся  с  сыновьями  строить ковчег  размером  с огромный  корабль.
Среди  великанов был  могучий Срам, он  пришел однажды  к  Ною и  сказал:
– Что  за  сказки  ты рассказываешь  людям о  потопе.
– Это  не  сказки,  это  обещание  Бога  покончить со  злом  на  земле.
– Неужели  ты  веришь  в  сказки.  Эти  угрозы  я  слышу  много  лет.
–Тогда время еще  не  настало,  теперь  оно  пришло.
–  Выброси все  из  головы, откажись  от Бога, и  ты станешь таким же могучим, как я  и  будешь владеть  земным  царством.
– Я  не  откажусь  от  Бога,–  ответил Ной,–  мне  не  нужно  могущество, а  царством  земным владеет  Бог, я  его  верный  слуга.
– Ты  считаешь  себя  слугой  Бога,  но  почему  ты  не  хочешь, чтобы  у  тебя  были  слуги и  работали  на  тебя?
– Мне  не нужны  они,  так  же  и  власть  над  людьми. Я привык работать  сам. Бог создал нас, учит  добру и  ремеслам,  дает  нам  хлеб  насущный и  годы  жизни. За  это Он  просит совсем  немного:  верить в  Него,  следовать  его заветам: творить  добро.
– Но  ты  слаб телом,  и  я  могу убить  тебя за неподчинение  мне,– возразил  разгневанный Срам.
– Всякого  человека  можно  убить,  и  меня  тоже,  но  как  ты убьешь  во  мне  веру в Бога? Умирая,  я  так  и  останусь с Ним. Подумай над  моими  словами,  и  ты  решишь,  что  убив  меня,  ты не  одержишь победы. Моя  вера  защитит  меня,  она  сильнее тебя.
Тогда Срам схватил  и  вырвал с  корнем плодовое  дерево и  сказал:
– Неужели  ты  веришь,  что  сильнее  меня,  попробуй   вырвать  дерево.
– Ты  сильней  меня только  телом,  но  не  умом. Твой слабый  ум не дает  тебе веры в  Бога,   и  он  не может победить меня,  верующего в  Бога. Уходи,  и  не  мешай  мне  строить  ковчег.
Срам ушел. У  него  был  верный  человек  по  имени Подхалим, который  взялся посмеяться  над  Ноем и его верой в Бога, во  всемирный  потоп, в  спасение  его  семьи  и  животных  в  ковчеге. Он  приходил с  толпой  зевак к  Ною  и смеялся  над  его  работой. Люди поддерживали Подхалима. Они  показывали  пальцами на  Ноя, кричали,  что  он  сошел с  ума. Однако  Ной предлагал присоединиться к  нему и с  верой в  могущество  Бога,  а  не  великанов,   в  веру  в  добро,  а  не в  зло,  вместе  строить  ковчег,  вместе  спастись от  потопа.
Никто  не  верил,  никто  не  помогал  Ною. Много  лет  он  с  сыновьями  строил  ковчег,  а  когда  плавучий  дом  был  готов, Бог  приказал  заполнить  его животными  и  птицами,   пищей и  водою,  а Ною,  с  женой,  тремя сыновьями  и  их  женами  войти в  ковчег. Ной  выполнил  все,  что  требовал  Бог,  вошел в  ковчег.  Бог  плотно  запер  дверь  ковчега  и послал  на  землю ливневый  дождь.  Он  шел  без  конца  и  края. С  гор в  долины  неслись бушующие потоки  воды,  они  ломали  на  своем  пути  деревья,  катили огромные  камни. Вскоре  все  долины  были покрыты бушующей водой.  Людям  негде  было  укрыться  от наводнения, они  видели,  что  слова Бога о  потопе  сбылись.  Как же  они теперь   раскаивались,  что  не  послушались  Ноя,  не  помогали  ему  строить  ковчег  и  не  вошли  в  него.  Ковчег  же невредимый  плавал на  поверхности. Сорок  дней  и  ночей лил  дождь,  вода  все  прибывала  и  прибывала,  вскоре  она  покрыла  самые  высокие   горы,  и  земля  превратилась  в  сплошной бушующий  океан, в  котором  погибло все живое. Наконец  дождь   утих, Бог  послал  ветер,    волны  потопа  стали  убывать. Ковчег долго  плавал  среди  необозримого  океана,  пока  не  осел  на  одну  из  горных  вершин.
Злые  люди  утонули в разбушевавшейся  стихии. Спаслись  только  отцы  великанов,  ангелы. Они  покинули  человеческие  тела и   вознеслись  на  небо,  но  не  были  приняты   Богом  в  семью ангелов, а  были  сброшены назад  и  стали   демонами.

Часть  вторая

       НА ВСЕ ЧЕТЫРЕ СТОРОНЫ
       1.
 Старпом  Горчаков долго  собирался  с  мыслями,  чтобы  ответить  командиру на  поставленный  вопрос. Глядя  на  старпома  со  стороны,  можно  было  предположить,  что  человек  усвоил одну  простейшую вещь -  влияние на  собеседника и  теперь собирается подчинить его своей  воле, только задумался  в  выборе  средств. Но это  предположение оказалось бы  неправильным. Иван уважал  своего командира,  можно  сказать,  даже  любил,  как  любят друг  друга  одноклассники, преданно, по-юношески  чисто, и ни  о  каком  дурном влиянии  на  командира   помышлять  не  мог.  Но  наблюдатель все  же  в  оном  был  прав. Горчаков действительно собирался  своим  ответом  повлиять  на решение  командира,  как  им  поступить: отправляться  ли на  поиски женской  команды подводников  на корабле, который изрядно  потрепан  катастрофой, с вышедшими  из  строя  двумя  отсеками,  один  из  которых занимали аварийные дизеля с  водонипроницаемыми  аккумуляторами и  прочим   техническим  оборудованием, или  выгрузиться в  этой  гавани новейшего  материка,  может  быть  острова, и попытаться  отборному  отряду пройти почти  тысячу  километров до американцев?
 Чтобы  принять  то  или  иное  решение,  командиру необходимо  знать очень  многое:   окончательно  ли  угомонилась  стихия после  многосуточного  буйства,  как  запойного  мужика; не  грозит  ли  разделка  под  орех его  корабля и  команды пресловутой  "тарелкой",  впрочем,  не уважать грозного  противника - не уважать себя; наконец,  что  представляет  собой тот  кусок  суши, возле  которого  чуть  не  погибла лодка  от бортовых  ударов  о  земную  твердь? И  еще  множество  щепетильных  мелочей,  от  которых зависит    жизнь  экипажа. Достаточно  того,  что  он  потерял батискаф и  трех человек. Погибли  ли  они  или  живые - никто  сказать  не  может,  хотя старпом отрицает самое  худшее. Экипаж батискафа  не  смог  вернуться  на  судно  из-за глухоты,  в  которую  впала лодка,  остерегаясь  атаки  пришельцев. Но моряки рано или поздно найдут их по выброшенным лодкой буям.
   – Командир, любое  наше  радирование на  «тарелке»  засекут,  где  бы  мы  ни  находились.  Рацией  можно  воспользоваться  лишь когда мы  покинем  корабль  со  всем  имуществом.  При  этом  я  не  гарантирую жизнь  радисту и тем,  кто  будет возле  него  не  менее чем в  радиусе   сто  метров. Вывод, надо  идти  на сближение с  американцами на  корабле  до  тех  пор,  пока  есть  возможность,  но  во  время  шторма,  чтобы  не  привлечь шумом  винтов наших  врагов.
  - Гидролокация    нам  дает неутешительную  карту. Слева  и  справа,  насколько   берут  наши  приборы, отмели,  по  которым  мы  вряд  ли  пройдем  в  шторм.  Огибать их вслепую  нет  смысла:  неизвестно, что  там.
- Нам  нечего  бояться отмелей при  волне  в  пять  баллов. Иначе  мы  рискуем  потерять женщин,  которые находятся  в  критическом положении и  ждут  нашей  обещанной  помощи,-  уверенно отчеканил  старпом.- Воспользуемся  же  благоприятными  часами,  чтобы  подать  руку прекрасной  половине человечества,  без  которой  мы -  ничто!
 - Вы правы,  Иван Николаевич,  без  женщин  наши  жизни  не  стоят  ломаного  гроша. Сколько еще  продержится  шторм?
 -Не    менее полусуток.
 - Продолжать выбрасывать буи  для  экипажа  батискафа, курс на интересующий  нас  квадрат,  полный  вперед. Глаза  и  уши - капитан-лейтенант  Столбов, докладывать о  прохождении  пути по графику повышенной  сложности.
Через  несколько  минут самописцы дрогнули и  принялись   вычерчивать пройденный  маршрут,  указывая скорость  продвижения корабля.  Через  час  стало  известно,  что  лодка  обошла отмель,  которая отдалила  корабль  от  цели не  несколько миль,  но  сейчас  подводный  рельеф  выводит  корабль на  прямую линию и  прибавляет  в  скорости.
 Командир  и  штурман многозначительно  переглянулись,  отдавая  должное интуиции старпома.
 Спустя несколько  часов хода,  корабль всплыл  на  перископную  глубину. Над  океаном  лежала  ночная  тьма,  пугающая  пустынностью.  Перископ устало захлестывала невысокая  волна,  собираясь в скором  времени  улечься,  уснуть  после  многосуточного   буйства и  прервать    движение подводников.  Уйти  на  безопасную  глубину   судну мешала  в  первую  очередь морская  приподнятость,  подобная Охотскому    морю, в  то же  время затопленные  два  отсека напоминали,  что под  давлением могут  обнаружиться  новые  течи и  рисковать - голову  потерять,  не  приходилось.
Под  утро вахтенный  офицер  доложил  командиру,  что корабль  покрыл около тысячи километров и  вошел с  юго-запада в  гавань,  по  предположению  бывшего  острова  Кауаи,  которая  находится в пятистах километрах  от  интересующего  нас   квадрата. Впереди  суша.
Командир   и старпом  отдыхали, не  покидая  центральный  пост.  Сон  их  был  зыбок,  как морская  гладь, оживающая  от  малейшего  ветерка, и  чуток, будто осязали любую перемену кожей.
-  Неплохие  известия,-  мгновенно  отреагировал  старпом,-  что  скажете,  командир?
- Я  ожидал  худшего,-  командир  подошел  к  перископу, при  помощи  которого  вахтенный  офицер  изучал поверхность,  и сам  приник к  окулярам.- У  нас  рассвет,  легкая  волна. Берег в кабельтове,  покрыт  водорослями,  не иначе недавно был  морским.
-  Так  точно, командир,-  подтвердил вахтенный  офицер,-  какие  будут  команды?
- Команда  будет  такая,-  командир  медлил, изучая  берег,- подойти  как  можно ближе к  берегу, организовать срочный    прием  пищи экипажем, а по готовности   - всплыть,  машине  стоп  и будем   высаживаться на  берег со  всем  снаряжением  и имуществом. Буквально  со  всеми  потрохами,  о  чем  говорили  накануне. Первой сойдет  на  берег разведгруппа  во  главе  с  капитаном  третьего  ранга Горчаковым. Осмотрев местность,  она  же незамедлительно  уйдет при  полном  снаряжении к  американскому  кораблю. Вы  готовы,  Иван  Николаевич?
-Так  точно,-  козырнул старпом,-  разрешите  действовать?
- Да,  капитан, учтите  все  мелочи, обстановка приближенная  к  боевой.
Вахтенный  офицер  отдал  по  инстанции  все  полученные  распоряжения  капитана судна.  Лодка  ожила, зазвучала  командами,  загудела топотом  ног,  сборами для  высадки  на дикий  берег,  который  не  сулил  ничего приятного  и  оптимистичного. Но  какая  бы  напряженка  ни давила на  умы  матросов,  старшин  и  мичманов с  постигшей  планету катастрофой,  гибелью  человечества, находился  среди моряков балагур-острослов,  совсем  не  литературный  Василий  Теркин,  а  реальный,  тутошный,  который  в огне  не  горит  и в  воде  не  тонет, и  в  карман за  словом  не   лезет.
- Мне  донесли, что на  диком  бреге нас  русалки поджидают,- упаковывая огромный рюкзак полученными от  боцмана  вещами и  провизией,- говорил без  тени  улыбки старший матрос Валентин  Балашов.- И  русалки  эти  ждут  нас  не  дождутся,  чтобы  подарить  свою  любовь.
 - Откуда  ты  такой  особый  взялся,  что  тебе  донесли,  а   нам вот  не посмели?- с  такой  же  серьезностью  спросил  старший  матрос  Дувалов.
 - Э-э, на  небе  стукнет - на  земле  слышно. Я   как  раз  из  тех  любопытных    людей, которые не  пропускают ни  единый  небесный  стук.
- Ну да,  первый  блин в  сочельник  не  овцам,  чтоб   не мерли,  а  тебе.
- Как  в  воду  глядишь,  друг  мой,  Колька. Только я  на  полном  серьезе,  русалки  у  нас  будут,  и  не с  рыбьими  хвостами,  а  с  двумя ногами. Я ж в  разведку  ухожу,  а  потом на  выручку бабьей  американской  субмарины  двинем под  командой  старпома. Вот  старшина  не  даст  соврать. Он  тоже  за  русалками  идет.
 -  Не  дам  соврать,-  усмехнулся  старшина Леонов,-  только  ты словами  играй,  да  дело  не  забывай,  рюкзачок-то  свой  я  собрал,  а  ты  вот все  копаешься.
-  Слыхал,  друг  мой,  Колька?-  затягивая  накрепко горловину  рюкзака бечевкой, говорил  спокойно Балашов.
- Шут   тебя  поймет,  где  правду  говоришь,  а  где вместо  ботала.
- Бывай  здоров,  друг мой, Колька,  не  кашляй. Мне  пора,  если  заказ  на  русалку  будет,  забью  и  для  тебя.  Только  не  обессудь,  если  вкусом  ошибусь,- Балашов  вскинул  за  плечи  тяжелый  рюкзак,  протянул  руку  другу  по  койке.- Не  поминайте  лихом,  если  что!-  и  удалился  вслед  за  старшиной,  оставляя  в  недоумении матросов.
Спустя  час командир  корабля  получил первые  данные  разведки водолазов.  Они обследовали прибрежные  скалы,  к  которым  лодка   осторожно подошла как  к  пирсу,  всплыла,  и  выбросила  трап. По нему  на  берег,  выдавленный из  морских  пучин,  впервые  ступила  нога  человека. На  нем держалась  еще морская  капуста, кораллы,  которые огромными  колониями погибали на вспученных скалах.  Местами скалы усыпаны испражнениями  морских  животных, которые  тысячелетиями скапливались на  дне  морском,  образуя плодородную  почву для роста  всевозможных водорослей,  и  тогда  ноги  разведчиков  проваливались в  эту  жижу,  впредь  стремящихся  обходить это  скопище.
 Обследовав прилегающий  берег  на  глубину  в  километр, старпом лично  доложил  командиру о возможной  безопасной  высадки  экипажа  корабля и   испросил  разрешение двигаться  по  намеченному,  тщательно  выверенному  со  штурманом  маршруту,  с  учетом  того, что  планета получила   иной  наклон,  иные  полюса, а компас по-прежнему  показывает  на  Северный  полюс.  Но  чтобы выйти в нужный  координат,  надо постоянно брать  в расчет 66  градусов,  33 минуты,  22  секунды. Для  упрощения  дела на картах,  с  учетом  новых  условий,  были  нанесены широты  и  долготы,  согласно   Гринвичу, проложен нулевой  меридиан, который  сместился на  запад на  указанные  градусы.
  Разрешение  к  выступлению в  поход было  получено,  когда  командир  убедился  в  полной   готовности  группы. Экипировку разведчиков,  в  которую  входило   стрелковое  и  холодное  оружие,  проверяли  вместе. Взвод в  двадцать  человек имел  две  надувные  лодки,  вместимостью  до  десяти  человек каждая. Рация  была  взята для  связи на  самый  крайний  случай. Скорость движения -  пятьдесят  километров  в  сутки. Желательно:  неизвестная  местность полна  неожиданностей. Но  минимум -  тридцать километров,  кровь  из  носу,  а  покрывать  группа  обязана. Из  этого  расчета  связные должны  вернуться на базу, которую  тут же  окрестили "Первая  удача", через двадцать  пять  суток.
 Крепко  пожав каждому  руку,  командир взял  под  козырек. Старпом  скомандовал:
 - Взвод, направо, шагом  марш!
 Моряки взяли  широким  шагом, не  оглядываясь на  своих  товарищей, которые выгружали  на  берег  имущество субмарины.
      
       2.
       Через  час скорого  хода разведчики  взмокли  от слепящего,  вышедшего  почти в  зенит  солнца,  все такого  же  щедрого, как  и полтора  месяца  назад.  С  перемещением  полюсов широта бывших  Гавайских  островов, Новой  суши оставалась  почти  прежней,  близка к северному  тропику. Влажность  превышала  все нормы. Не  привыкшие  к  такому  климату и температуре  воздуха, которая  зашкаливала  за   тридцать,  моряки  быстро  взмокли.  Новая  суша была  скалистой  пустыней,  с  лывами и  озерушками  соленой морской  воды,  которые  постепенно  испарялись,  оставляя   белые  разводы. В  воде к удовольствию путешественников обнаружилась  рыба,  крабы и  моллюски,  которые годились  в  пищу. Знаток морской  фауны и  ихтиологии мичман  Черняков пообещал на  первом  же  привале добыть  на  обед крабов  или устриц. Старпом  принял такое  заявление  к  сведению.  Суша  еще была  не  готова к  появлению  иных  форм  жизни,  выглядела  стерилизованной    морской  горько-соленой  водой. Но  каково же  было  удивление   Чернякова,  когда отряд, преодолевая небольшую  возвышенность,  наткнулся  на бьющий из  расщелины  скалы  родник. Он  стекал  в  ложбину, образовывая застойные лужицы,  которые  хорошо  прогревались. В  них-то  мичман обнаружил ни что  иное,  как циклопа  и дафнию.
- Товарищ  капитан,-  воскликнул  мичман,-  эту  воду  мы  можем  смело  пить!
-  С  чего   такая  уверенность? Только  после  элементарного  обследования.
- Посмотрите  на  эти  красноватые  тела. Это  рачки-дафнии,  а  живут  они  в  пресной воде,  любят  застойную,  навозную.  Эта  лужица   разлилась  поверх многовековых испражнений  морских  животных,  которые  обитали  здесь.  Накоплена богатая  биомасса,  в  которой  много  аммиака и  другой  холеры. Все это  растворилось в   пресной чистейшей  воде и  стало  питательной  средой для  дафнии  и циклопа. Но  вот  откуда  принесло самих  этих тварей,  убей  не  пойму.
- Ветром  надуло,  ветром,  мичман.
- Выходит,  жизнь  на планете  Земля  продолжается!
- Само  собой! Мы  еще  наплодим  с  вами ребятишек,  мичман,- пообещал  старпом.
- Не  ветром  ли  принесет к  нам  русалок?-  съязвил  Балашов.
 -Не  ветром,  матрос. Наши  ноги должны  приблизить  час встречи  с  прекрасной  половиной  человечества! Пополним  запас  питьевой  воды, и вперед,  спасать  американок!
 Это открытие  приподняло  настроение  моряков,  которые  двигались по   скалистой пустыне  третьи  сутки и впервые  обнаружили  пресную  воду,  да  еще с планктоном. На  четвертые  сутки   отряд   вышел  к бывшему острову Оаху,  где до катастрофы  процветало  несколько  городов  с  многолюдным  портом Гонолулу. Горчаков на  привале  долго  изучал  карту и  пришел к  выводу,  что бывший  главный  город Гавайского  архипелага в часе  хода,  поскольку  пустыня  приняла  новые  очертания:  появился  гумусный  слой,  а  на  нем трава.  Впереди виднелись  зеленые  складки  невысоких  гор  с джунглями, растерзанными землетрясением и   ураганами. В  бинокль хорошо  видны  покореженные   пальмы.  Старпому  не терпелось своими  руками  потрогать старую  землю, убедиться,  что  не  все  погибло  от  яростной  катастрофы, и земля  будет  возрождаться. Конечно,  он  не  надеялся  встретить  здесь живое  существо о  двух  ногах или  о четырех. Все  живое  погибло,  утонуло,  погребено  в  завалах. Он   зримо  представлял стертый  с  лица  земли   город,  как  и  тысячи  других,  но перед  ним  лежала  плодородная  земля,  оазис в   этой  бескрайней  каменистой  пустыне, который  давал надежду  на  возрождение. Как бы не болела душа о погибших родных и близких, об остальном человечестве, как бы не скорбела, отнимая душевные силы, Иван поднял  отряд  и   бегом  устремился вперед. Вскоре он  шагал по  плодородной  почве,  оставшейся не смытой   цунами в безбрежье  океана благодаря буйной растительности,  которая оживала,  выбрасывая из  почвы  тростники,  бамбук и  неизвестную  ему  траву. Он  щупал ее,   срывал.  Нюхал, шарил  в  ней  пальцами, словно  ища  драгоценности,  и  находил белые  кристаллы  соли,  которые осели  за  многодневное  наводнение и  ураганы.
  -  Ничего,  ничего,  это  не  смертельно, земля все же  будет  рожать.  Это  что  же  произойдет, если  земля  перестанет рожать? Это  все равно,  что  женщина  перестанет   любить!  Это  вторая  катастрофа? Нет,  ее больше  не  будет.  Мы,  оставшиеся  в  живых,  продолжим  жизнь  на  земле по  новым  законам,  но  для  этого  нам  надо  спасти женщин.  Они  терпят  бедствие.  Вперед,  мои  орлы! У  нас в  запасе  всего   три-четыре дня. Если  мы вовремя  не успеем,  они   погибнут от жажды, голода и  малярийной лихорадки.
- С  чего  вы  взяли,  командир?- изумился мичман,- от жажды и голода  мы  спасти  можем,  но  от  лихорадки  вряд  ли. У  нас  нет хинина.
- С  того,  дорогой  мичман, что в  отличие  от  нас  они не  укрывались  в  гроте  в  критические  моменты,  их  выбросило  на сушу, и  что стало с  их  кораблем  - одному  Богу  известно. Думаю,  у  них  возник  пожар  в  отсеках,  они  не  смогли спасти   запасы продуктов, а  сейчас  находятся  на   суше в  первобытном  состоянии планеты. Над  ними курится  вулкан Мауна-Лоа. Он  есть  на  карте. Высота более  четырех  тысяч  метров.  Он  извергается и  угнетает их.  Завтра,  если  прибавим  прыти,  мы  увидим этот  вулкан.
 Отряд  поднимался  на  господствующий  холм;  перевалив  его, взору  открылась  безрадостная  панорама:  слева  лежал в  развалинах большой  город,  впереди плескалось  озеро.  Виден  был  его  противоположный  берег. Впадина уходила  за  горизонт влево  и  вправо,  и  неясно, где ее  оконечности.  Выбора  у  старпома не  было, только  прямо!
  - Вперед, орлы  мои! Ориентир переправы - черная  плешина на  том  берегу. Мичман,  видите, строго  на  восток  по  компасу! Вперед!
  Мичман  держался  рядом  с  Горчаковым,  ему  не  терпелось  задать  тревоживший  его  вопрос.
 - Иван  Николаевич, у  всех нас  на  материке остались  семьи,  родные. Вы  считаете,  они  все  погибли?
 - Вероятность  выживания  минимальная.  Доли  процента,_ сурово сдвинув брови, ответил Иван, мысленно перенеся свой взор на родной город, где осталась его жена с младенцем сыном, и мучивший его вопрос: успела ли она выбраться из больницы и взобраться на невысокие горы хребта Сихотэ-Алинь.
- Если  мы уцелели  недалеко  от  эпицентра,  то могли  спастись   экипажи  и  других  субмарин,  находящихся   на  боевых  дежурствах  в  морях? Да и люди, наверняка, ушли в горы.
 -Возможно-возможно,  дорогой Вася, но корабли  могли  уничтожить инопланетяне. Они  не  потерпят  и  нас,  если  обнаружат. Ты  разве не  помнишь удары  по  нашей субмарине после  радиограммы американкам? К  счастью,  мы  оказались в  гроте, и спаслись,  но  для  них  мы   мертвы. Планета  обновилась,  им  важно  запустить новую  жизнь с  первобытного, чистого  состояния  человека. Не  сомневаюсь, это  будет качественно  новый человек, не  чета  нам.
 - Кто ж  они? Мессия?
 - Думаю, да,  представители  Всевышнего  Разума Вселенной. Наша  цивилизация  не  смогла   гармонично  развиваться.  Человек выкачал из  недр  природные ресурсы, загадил  планету  и  уничтожен.  Впрочем, это  круговорот. К  сожалению,  он   произошел несколько  раньше...
 - Вы  хотите  сказать,  что катастрофу  подтолкнул  человек  своей  неуемной  деятельностью?
- Именно,  только  не   неуемной,  а неумелой. Планета  и  раньше нам  многожды  объявляла   шах,  теперь  объявила  мат.
- Мы  начнем  новую  партию?
- Если  спасем женскую  команду подводников.
- В    пустыне  это будет  сделать  нелегко.
Моряки  спустились  в  котловину и  остановились  у  кромки  спокойной   водной  глади. Стоял  штиль, и  на зеркале не  видно  ни  одной бляшки,  оно напоминало  мертвое незнакомое   тело,  которое морякам  предстояло обмыть,  приодеть и  отправить  на  погост. Каждый,  остановившийся  на   пустынном  берегу,  ощутил неприятное   воздействие  духа незнакомца.
 - Мичман,  вы  слышите, пахнет  гарью.
 - Это  наши  русалки  костерок  затеяли,  товарищ  капитан третьего  ранга,- пошутил старший  матрос  Балашов.
- Если  бы  твои  слова  были  истиной,  я  б  тебе  поднес   сто  граммов. Но  боюсь,  что это  от  вулкана.  Эта  впадина  обрывается где-то  недалеко  от  него. Лодки на  воду! Курс  строго  на  север.
Пока  матросы   накачивали  насосами  лодку,  старпом с  мичманом  быстро  провели   исследование  воды в озере.
-  Командир,-  воскликнул мичман,- это  почти  пресное  озеро!
-Замечательно! Где-то  бьют  родники,  не исключено,  что в озеро  впадает новая  река. Будь  у  нас  время,  мы  бы  исследовали местность,  пресные  источники  нам  необходимы  для  жизни.
- Разве вы  не  собираетесь  возвращаться в  Россию?
- Россия! -   задумчиво       сказал   Горчаков,- вы  предполагаете,  где  теперь  находится  эта  территория,  в  каких  широтах?
- Слабо.
-Территория  Москвы лежит   на  экваторе,  а через Сибирь и  Дальний  Восток  пролегает  южный  тропик. Это  теперь будет  самая  жаркая  страна,  но  боюсь, ее  равнины под  водой...
- Короче,  русские  превратятся  в  негров,- вставил  свою  реплику Балашов,  обладающий  прекрасным  слуховым  аппаратом,-  не  хочу  быть  чернокожим!
- Тебя  никто  не  спросит,  выживи  сначала,- резонно  заметил  старшина Леонов,-  сейчас  поплывешь,  а  тебя новое  морское  чудище  проглотит.
- Нет  такого  чудища,  чтобы российского  моряка  проглотило.  Я  ему  поперек  горла  встану,  не  рискнет. Ты  слышишь,  новое морское чудище? Вот  спасу  парочку  американок,  одну  из  них  для  моего  друга  Кольки, тогда  я  с  тобой  схвачусь,  а пока  недосуг.
 - И все же, Иван Николаевич, как  вы  считаете,  почему  мы  выжили в  такой  катастрофе? Нам  и американкам повезло случайно?
 –Повезло лишь в  той степени, что  нас в  последнюю  минуту  защитил Всевышний, указав  нам  грот.
– С  чего  бы  это?
–Последние  пятьдесят-семьдесят  лет россияне вели  себя  очень  мирно, восстановили  храмы и поруганную  веру в Бога,  стали  более богопослушными. Мы  очень  терпимы к  другим народам,  поскольку россияне  многонациональны. Американцы - тоже. Мы  щедро раздавали богатство  одной  шестой  части суши. Кто  еще  так поступал? Вот Всевышний и  выбрал наш экипаж, и  дает  нам  возможность соединиться   с женщинами.
- Не знал,  Иван Николаевич,  что  вы  так  набожны,- тихо  сказал   мичман  Черняков.
-Будешь  набожным,  когда шестое  чувство  подсказывает,  что нас очень  ждут  американки!- также  тихо,  но с  улыбкой ответил Горчаков.
- Товарищ  капитан третьего  ранга, первая  лодка готова следовать  по  курсу,-  доложил старшина  Леонов.
- Вторая тоже!- понеслось  следом за  первым  рапортом.
- На  весла!-  раздалась команда  старпома,-  я - впередсмотрящий!
Через  минуту берег  опустел, весла  четырех  гребцов разрезали  мертвую  гладь  озера. Пошли   ходко, несмотря  на  сильную  осадку хорошо  нагруженных  резиновых  суденышек. Через  каждые пятнадцать  минут  гребцы  менялись,  чтобы  поддерживать  темп движения.
- Внимание,  слева по  борту  опасность! Усилить  наблюдение,- вдруг  приказал  старпом.
Через  несколько  секунд языкастый Балашов завопил:
- Слева  вижу  огромную    акулу!  Похоже,  она  идет  на  таран.
Не успел Горчаков  отреагировать  на  реплику,  как лодку  качнуло.
- По  акуле  огонь!-  приказал   старпом,  выхватывая из  кобуры  пистолет,- чего  доброго, пропорет зубами   лодку!- и  первый всадил  в мутную  воду несколько  пуль,  предполагая  направление  акулы.

- Неужели   акула  голодная?- озадачился  мичман Черняков,-  обычно акулы на  лодки  не  нападают.
 - Если  она  голодная - выходит, в  озере нет  рыбы,  или  очень мало? Смотрите,  она  снова  атакует! Огонь  на  поражение!- приказал старпом.
 - Батюшки,  это  совсем  не  акула, а водяная  рептилия, она  высунула  башку,-  закричал  Балашов и  из автомата "АК"  полоснул   по  воде,  где  разрезала  гладь  огромная голова,  похожая  на  черепашью. В  туже  секунду голова исчезла,  а  на  воде  появилось  бурое  пятно.
  - Гляди,  попал,-  раздался  одобрительный  голос  старшины  Леонова,- молоток,  подрастешь,  кувалдой  будешь.
  - Команде  следить  за  поверхностью, при  малейшей  опасности  открывать  огонь,-  приказал  старпом,-  налечь  на  весла!
 Бурое  пятно,  быстро разрастаясь, осталось  позади  флотилии,   там возникло  движение, и  вода  вскипела, захороводились  плавники  огромных  акул. Хищники  пожирали раненое неизвестное  животное.
 - Вот  черти, соображают.  Все как  у  людей: не  пропадать  же  добру,- говорил  Балашов, лихо  сдвинув  флотскую  пилотку  набекрень.
Моряки усердно  гребли  вперед,  меняясь  теперь  через  каждые  десять  минут,  гребцам  помогали  сидящие  напротив  матросы. Расстояние  до берега  быстро  сокращалось, и  вскоре  лодки  уткнулись  в  каменистый  берег.  Не  мешкая, моряки  высадились    напротив  черной  плешины,  которой  оказалась мощная  жила  каменного  угля,  старпом  отдал  команду.
- Мичман, упаковать  лодки и  следовать  за  передовым  отрядом,  который незамедлительно  выступает со  мной в  составе Балашова, старшины  Леонова, матроса Берегового. Следить  за  нашими  вешками.
 -  Есть,  товарищ  капитан,  думаю, вы  далеко  не  уйдете.
 Балашов, не  отставая от  командира, не  мог  успокоиться  от схватки  на  озере. Он  возбужденно пересказывал свои  действия.
- Вы  точно  видели голову,  похожую  на  черепашью?- спросил  старпом.
        - Не  иначе, товарищ капитан.
-И  вы  думаете, это  была  древняя рептилия,  а  не черепаха,  хотя  черепаха  относится к  этому  же  отряду.
- Но  я  же  видел   часть  туловища и  длинную  шею, нет  сомнений - водяной  динозавр.
- Какие    динозавры,-  бросил реплику старшина  Леонов,-  они давно  вымерли.
-Это  те  вымерли,  а  тут  новые появились,- не  сдавался  Балашов.
- Откуда  им  взяться?
-Неоткуда им  взяться,- согласился  Балашов,  -но  я  наблюдал такое:  занесла  мама,  царство ей  небесное, лук в  дом.  Он  лежал  себе,  чистенький,  сухой,  мы  его  ели. Потом  смотрю, мошка  полетела,  луковая,  мелкая,  как  точка.  Откуда? Оттуда:  несколько  луковиц запрело,  загнили,  вот  мошка и  выпарилась. Благоприятные условия для  мошки создались. Вот  и  здесь  такая  же  петрушка.
  - Иными  словами, ты  хочешь сказать,  что  и  здесь  для  рептилии создались  благоприятные  условия,  и она  выпарилась ни из чего в  воде,- не  соглашался  Леонов.
  - А  почему  бы  и  нет. Жарень,  вода  едва  не  кипяток.  Потом,  дно-то  морское  было,  теперь тут  суша. Проснулся  зародыш,  может,  яйцо какое, вот  и  выпарилась рептилия,  выросла,  как  на  дрожжах. На  Земле  все  есть. Может,  и  мамонты сейчас  где-то  появились.  В  Сибири  много  их  было.  Сам бивни  находил.  В  вечной  мерзлоте  целого  мамонта  нашли. Как они на  Севере  жили,  чем  питались такие  туши? Значит, тогда  не  Север  там  был,  а  Юг. Потом  в  одночасье шарик  наш - блым,   и потерял деферент, перевернулся.  А  то,  что  она может  терять  остойчивость  не  мне  тебе  доказывать,  сами на  своей  шкуре  испытали.
- Интересные  наблюдения у вас, старший   матрос  Балашов,-  сказал  одобрительно Горчаков,- и  ведь  не  опровергнешь, все  логично,  молодец. Перешли  на  шаг.
- Моя  логика,  товарищ капитан,  на  фактах  основана, на  трех  китах: на  древнем, на недавнем  прошлом  и  настоящем. Умей  только  концы  с  концами  связать. Придем к  нашим  русалкам,  они  там  мамонтами  питаются.
- Там  мамонтов не  должно  быть, Балашов, женщины сидят  на  прежней загаженной  земле, у  подножия вулкана.  Мамонтам  там  делать  нечего.
- Разве  что! Тут  я  согласен.
Группа поднялась  на скалистый холм. Далеко  впереди синело серпообразное  озеро. Горчаков   прильнул к  биноклю.
-Думаю,  озеро  пресное. Вон,  в  дымке, вершина горы Мауна-Кеа. У  озера  привал. Вперед,  орлы!
      
      
       3.
 Отряд, сокращая привалы  и  ночевки, двигался  ускоренным  маршем все световое время  и к  исходу  третьих  суток вышел к  подножью некогда величавой с  белоснежной  шапкой горы  Мауна-Кеа. Теперь эта  шапка не  выглядела монолитно:  гора  стряхнула  с  себя ледниковые  наросты,  обнажая  черные зубастые  складки свежих  разломов,  еще  не  успевших  обрасти белым  саваном. Отсюда хорошо  виден затухающе  чадящий вулкан Мауна-Лао. Тяжелый  шлейф бурого  дыма  расползался  по  небу  и  оседал  в  долине между  двумя господствующими  высотами островов бывшего  Тихого  океана,  теперь  нового  пустынного  материка. Некогда  богатый главный  остров  Гавайи,  утопающий  в    тропических  лесах, был также  безжалостно  истерзан,  разрушен  цунами  и   подземными  толчками так,  что  здесь  почти  не  осталось этой  буйной  зелени,  которая многометрово   укрывала  землю от  палящего  солнца. Все  было  исковеркано,  изломано,  искромсано,  но  не  безжизненно. Отряд  вышел на участок   асфальтированной  дороги,  которая  обозначена  на  карте  кольцом вдоль берегов   бывшего  острова. Быстро  сориентировавшись,  в  каком  направлении  двигаться,  старпом  решил не покидать  дорогу,  а идти  по  ней,  так  как громада  горы  заслоняла  собой обозримый путь,  а  тащиться по  пересеченной  местности гораздо   труднее. Дорога лежала   тоже  истерзанная, местами  проваливалась,  местами  подпрыгивала,  но  она  указывала  верный  маршрут к  бывшему  порту Хило,  в  гавани  которого  по  последним  данным находилась  субмарина  американцев.
Расчет  старпома  оказался  верным. Вскоре  они вышли к бывшему  населенному  пункту,  от  которого   ровным  счетом  ничего  не  осталось, кроме безжизненно   торчащих  из  земли покореженных  бетонных  фундаментов.  Отойдя от бывшего  места  поселения на  несколько  километров, отряд был вынужден,  в  опустившихся  ночных  сумерках, устраиваться  на  ночлег. До  порта  оставался    по прикидкам  старпома  ровно один  дневной  переход. Матросы в  считанные  минуты  разбили  палатки и  принялись  готовить  на  двух  примусах  горячую  пищу.
       Старпом,  подсвечивая  фонариком, развернул  карту.
        -  В  прежние  времена от  ледников в  порт  скатывалась  река.  Осталась  ли она  теперь?  Новые  разломы  почвы могли  увести  ее в  ином  направлении.
         - Возможно, она и  впадает  в то  озеро,  что  мы  пересекали на  лодках?_ высказал свои соображения мичман.
 _Не  исключаю,  все  решительно  изменилось. Многочисленные  реки  России тоже  могли  повернуть  вспять,  если  там  не  плещется  сейчас океан.
  - Товарищ капитан  третьего  ранга,  я  слышу какое-то  движение на  дороге!-  воскликнул старшина Ванечкин, специалист по  применению ультразвука  в  навигации. В  два  прыжка Горчаков  оказался  рядом  с  Ванечкиным,  который сидел  с  прибором навигатором,  нахлобучив  наушники. - Но  это  не  люди, товарищ капитан,  это механизм,  он  движется  в нашем  направлении.
  -  Дай  послушать!-  старпом  едва  не  сорвал с   возбужденного  Ванечкина  наушники, схватив их,  он  прижал один  к  уху,  замер.- Ты  прав,  это  небольшая  самоходка на  аккумуляторах. Это  они,  это  отважные   американские  подводницы. У   них  на  лодке  был  такой  аппарат. Мичман, команду  разведчиков  вперед, Ванечкин  пойдет  тоже.
  -  Они  близко,  не больше  мили,-  возбужденно   говорил  Ванечкин.
  -  Выступаем. Приготовить  ракетницу!-  приказал старпом.
  Лагерь  был  взбудоражен  известием.  В могильной  тишине был  слышен  каждый звук,  рождающийся  на оживающей  суше.
   - Эге-ге,  русалки,  мы  идем  к  вам  навстречу!-  заорал вдруг  во  всю  мочь Балашов,  устремляясь вслед  за  старшиной Леоновым по  разбитой  дороге.
 -Отставить крики на  русском,-  весело отдал  команду старпом,- дайте  ракету,  мичман! Кричите  на  английском! Командира  корабля  зовут  Кетрин Оркнер.
 Чернякова  ждать  не  пришлось,  он  тут  же вскинул  руку  и  выстрелил. Синий  свет  разлился  над местностью,  освещая ухабины  дороги,  которая  сваливалась  в  небольшую  лощинку. Еще  не  успела   погаснуть  ракета,  как  напротив щелкнули  три  глухих  пистолетных  выстрела. Мичман бросил  вторую  ракету,  а  старпом,  выскочив из  лощинки  первым,  остановил свою группу.
- Хором  кричим: "Кетрин" на  счет  два. Приготовились,  раз, два: Кет-рин! Кет-рин! Кет-рин!-  старпом  взмахнул  рукой,  приложил  руку  к  губам - тишина.
-  Они  отвечают,  я  их  слышу, товарищ  капитан!- едва  не  плача  от  радости  прокричал  Ванечкин.
- Вперед, орлы,  только  не ломайте  ног,-  воскликнул Горчаков,  пускаясь во  всю  прыть по  дороге.
Через  десять  минут бега в   темноте мичман  снова  выстрелил, и  в  зыбком  свете моряки  увидели стоящих  на  дороге с  поднятыми  пистолетами  в  руках  несколько  фигур рядом  с  цилиндрической  самоходкой. До  них  оставалось  не  более  двухсот  метров.
 - Кетрин Оркнер,  мы  русские  подводники,-  кричал  на  английском языке  Горчаков.-  Мы  идем  к  вам!
 Моряки  увидели,  что стоящие  фигурки  ожили  и  бросились  навстречу. Сенсация  назревала по  мере  сближения подводников. Мичман   выбросил  еще  одну  ракету,  было достаточно, чтобы  добежать при ее  мерцающем  свете до  американцев,    стиснуть  их  в  объятиях! Они  не  были  осторожными,  они  были   горячими,  словно  встретились  старые  приятели,  с  нетерпением ожидавшие  этот  счастливый  миг!
-Русские,  русские!- говорили счастливо,  захлебываясь  слезами,  отважные  подводницы.- Как  долго вас  не  было!
- Но  мы  пришли,  мы  пришли,  где  ваша  база?-  спрашивал старпом ту,  которую  держал  в  своих  объятиях.- Вы  все  живы  и здоровы? Вы  голодны?
- База далеко, мы разведчики  в  поисках пресной  воды. Мы  умираем  от  жажды!
- Я  так  и знал! Вот  вода,  пейте!- все  это  произносилось  на  русском языке   вперемешку  с  английским. Моряки быстро  откупорили  свои  фляжки с  водой  и  передали пятерым   женщинам,  одетым  в брючные костюмы морской формы.
Торопливо  утолив  жажду, морячка,  знавшая  русский  язык, вымолвила:
-  Мы  отправимся  сейчас  же  в  обратный  путь, если  вы  дадите  нам  воду.  Там  умирают  от  жажды!
- Сколько  вас?
- Сто  пятнадцать человек.
- У  нас  сто  литров  воды, она в  двух  милях. Мы  сейчас   доставим  ее сюда.
-  Не  будет  ли  быстрее  на самоходке,  она - луноход.
- Можно  двигаться  до  лощины,   это  более  мили. В  лощине глубокий овраг. Мичман, воду,  медикаменты  и  часть провизии!
       - Есть,  командир!-  и  бросился   бежать со  старшиной Леоновым и  Балашовым назад.
        - Меня  зовут  Мария  Николсон,  я  старпом,- сказала морячка,  протягивая  руку Горчакову.
- Очень  приятно!- Горчаков  поцеловал руку   дамы, представился.- Старпом российской  субмарины капитан  третьего  ранга  Иван  Горчаков к  вашим  услугам,  миссис Мария.
- Сто  литров  воды это  очень  мало.  Нам  удалось взять  только  пятьсот  литров,  и  мы  давно  ее  израсходовали.
-  Что же  произошло с  кораблем  и  экипажем?
-  Нас  выбросило  на  сушу, пятеро погибли, многие  получили  ранения,  есть  больные  малярийной  лихорадкой,- Мария  сделала  паузу,  облизывая  пересохшие  губы -  выпитая  вода  отнюдь  не  утолила  жажду, но  она, борясь  с  волнением,  продолжила  рассказ.-   Мы  сделали  ошибку:  после  вашего  предупреждения  все же ответили  на  радио терпящей  бедствие в  Атлантике  нашей  боевой  субмарины,  и тут же нас  атаковали  инопланетяне.  Они  сожгли  лодку. К  счастью,  экипаж уже  покинул  ее, залег  в  складках  местности,  но    вода,  продукты,  основная  часть снаряжения,  запасы  медикаментов уничтожены.
 - А реактор?
 - Его  заглушили  еще  раньше,  но   от  ударов инопланетян он поврежден, есть  утечка радиации. К  счастью,  роза  ветров в нашу  пользу, но  мы  постоянно контролируем радиационную  обстановку  дозиметрами.  Она  спокойная.
-Где  находятся останки корабля?
-В  районе  бухты порта Хило, точнее в  пятнадцати  милях  от  бывшего мыса.  Мы  ушли  дальше,  встали  лагерем возле  бывшего  городка Гленауд,  от  которого  ничего  не  осталось.  Мы  надеялись  там  найти пресную  воду. Но  ее  не  оказалось,  все  разрушено. Ничего  не  осталось  от городов Калапана и Наалеху.
-  Вы  знаете, что  произошло  на  планете?
- Да,  Земля  поменяла  свои  полюса,  Северный -  в  Саргассовом  море. Мы  так  высчитали. Вы  согласны с  нами,  Иван?- с  огромной   тревогой  в  голосе спросила Мария.
- Где-то  так. Не исключено,  что  Аппалачи совсем  недалеко  от нового  полюса,- с  дрожью в  голосе  ответил Горчаков.
 Если  бы  не темень, Иван  Горчаков   увидел  бы,  как  побледнела молодая  женщина,  услышав подтверждение своей  версии о  земной  катастрофе. Еще  где-то в самом потайном  уголке ее души скрывалась  надежда  на ошибочность  версии,  надежда  на  то,  что  не  все  ужасающе  плохо на  планете, что цивилизация  не  погибла и  есть  шанс выжить большинству человечества, и в  этом  большинстве окажутся  родные  и близкие. Но,  увы, ошибки нет! Все  погибло. Мария почувствовала слабость,  ноги  ее  подкашивались,  и  если  бы стоящий с  ней  рядом офицер  не  поддержал  ее за  локти  и  не  привлек  к  себе,  она  бы упала. Но Иван, уж в  который  раз, стал  замечать в  себе  новое  качество: чувствовать событие за  несколько  секунд до  его  свершения.  Так  было в  случае с гротом,  так же случилось позднее,  когда  надо  было  рисковать и  двигаться по  отмелям в  шторм на  сближение с  американцами,  так  случилось на переправе. Он  может  упреждать. Кстати,  он   четко  знал,  что американцы страдают  от  жажды. Вот  и  сейчас  в  темноте он  почувствовал,  что   его  новая  знакомая  лишится  чувств и  упадет. Но   он  подхватил  ее  и  тем  самым  вывел  из стрессового  состояния.
 -  Крепитесь, Мария, такова  действительность,- сказал Иван мягко,  зная,   насколько  его  спокойный  голос подействует  на  расшатанную  психику  женщины столь суровой  передрягой, знал и  то,  что с  некоторых  пор, с  момента перед  спасением  у  грота,   его  психика  была  настолько активна, а ее  магическая  сила настолько  сильна,  что волевой командир,  каким он  знал  Колесова,  безоговорочно следовал  его желанию. Он  угадывал в  себе  новые способности эйдетика -  человека, подавляющего  волю  другого своей  психикой.
  - Да-да,  Иван. Надо  мужественно  принять гибель  всего  живого на  моей родине не  только  от  ломки  земной  коры, Всемирного  потопа, но и  от будущего  холода тоже!- воскликнула Мария, и на  глазах у  нее  выступили  слезы. Она  уткнулась в  грудь  моряку,  не  стесняясь  своей  слабости, а старпом лишь  молча прижимал  ее к  себе.  Он  понимал,  слова сейчас лишние.  Наконец Мария несколько   отстранилась  от  мужской  груди и едва  слышно  проговорила:- Не могу  поверить,  что  никого  не  осталось в  живых. Кто-то  должен  спастись?
   - Думаю,  единицы. Даже  в  командных  и  правительственных бункерах,  если их успели своевременно  занять, долго  не протянут. Они погребены. Простите за  столь пессимистические прогнозы,  но  не  стоит  себя  обманывать. Мою  родину захлестнули водяные  валы...Но нашему  экипажу  повезло  больше. От  атаки  инопланетян  мы спрятались в  гроте,  затем  выдержали  болтанку и высадились на  новый  берег всем экипажем,  сохранили  все  имущество  и  продовольствие. И   немедленно   отправились  искать вас.   В  пути десять  суток.
 - Спасибо, Иван, давайте  будем  двигаться к  воде.-  Мария  отдала  команду  своим  спутницам, а сама в  изнеможении  опустилась  на  землю. Самоходка  едва  слышно зашумела  двигателем, ударил  сноп света  фар, и  аппарат  двинулся со  скоростью не  менее  десяти  километров  в  час.
 - Где  же  та  река,  что  сбегала с  вершины горы  и  впадала  в бухту?- спросил Горчаков.
 - Ее  русло  сухое,  ни  одного  родника.  Она  питалась  ледниками,  а  теперь повернула  в  другую  сторону. Кругом  такие   разломы!
 -  Завтра  мы  найдем  ее. Если  нет, в одном  дневном  переходе  есть    озеро с крабами и  моллюсками. В  него стекает  пресный ручей. Находка пополнит  запас воды и  пищи. 
 - Это  обнадеживает,-  устало откликнулась   старпом,- какие  ваши   намерения?
 - Завтра  на  рассвете  на  нашу  базу  уйдут  пятеро  связных,  и  спасательная  команда доставит   сюда  необходимое  продовольствие. Но  наша  стратегическая  задача -  поставить  ваш  экипаж  на  ноги и соединиться для  совместных  действий  и возрождения  жизни на  Земле.
- На  первый  взгляд  после  всемирной  катастрофы  звучит  наивно.  Мы  об  этом  не  думали.
- Вы  терпите лишения, я  вас  понимаю. Но  когда  вы  встанете  на ноги,  вам захочется  продолжить  жизнь на нашей разрушенной,  но  обновленной  планете.
-  Вы  считаете,  что  мы  выполним  роль библейского  Ноя?
- Да, людей в  живых  осталось  очень мало. Смогут  ли   сохранившиеся  колонии выжить без  крова,  воды,  пищи?  Наши  запасы  продовольствия  рассчитаны на полугодичный  поход. За  это  время  мы  сможем  как-то  адаптироваться в  новых  условиях. Наш  поход  к  вам говорит  о  том,  что морская  фауна не вся погибла. Будем  брать  ее в  пищу. Нам  предстоит стать  магелланами...
Снопик  бледного  света фар  самоходки  разрезал  темноту  ночи,  уперся  в  сидящие  на  дороге  фигуры.
- Нам  пора двигаться,  если ваши  ребята погрузили  воду,- сказала  Мария Николсон,  вставая  навстречу самоходке.- Спешу спасать от  жажды  подруг.
 - Да-да, я  бы  хотел к  вам  присоединиться  и  вместе  с  вашим  командиром  принять  меры к   спасению  экипажа.
 - Хорошо, для облегчения груза мы  оставляем с  вашими  ребятами нашего  сержанта Джексон  и  матроса Картер,   вы  займете  их  место. Джексон  тоже  знает  русский язык.
 - Мичман Черняков,  на  рассвете с  группой  связи  отправляетесь  на  базу  с  информацией о  нашей  встрече.  Экипаж  в  сто  пятнадцать  человек  без  продовольствия,  воды и  крова  базируется вблизи бывшего  поселения Гленауд. Требуется наша всесторонняя  помощь.  Нужны  медикаменты,  есть  больные  лихорадкой. Субмарину  атаковали  инопланетяне,  она   разбита,  реактор   заглушен,  но  есть  утечка. Будьте  предельно  осторожны на  переправе через акулье  озеро. Маршрут  известен,  поэтому  скорость  продвижения     максимальная. Помните,  нас  ждут  больные женщины. Все.  Старшина  Леонов остается  старшим команды,  я  отправляюсь  на  базу к  подводникам вместо  сержанта  Джексон и  матроса Картер.  Вручаю  их  вам,  берегите  девушек, отвечаете  за  них  головой! На  рассвете  двигайтесь по  дороге  на  американскую  базу. Выполнять!
-  Есть, командир!- прозвучали в  ночи голоса  Леонова  и  мичмана Чернякова.
      
       4.
      
 Никита  Богослов вернулся из  разведки  с  тяжелым  сердцем. Он  увидел, что  Кан  изменил  русло  и  уходит теперь  куда-то  на  восток. Но более  всего  его встревожила появившаяся  большая  вода,  заполнившая  ущелье, по  которому катил  Кан.  Он  ничего  не  мог  понять,  откуда  такая  вода?  Не мог  же  Кан налить  такое  огромное  озеро за  те  сутки,  что  трясло  землю  и  шел  ливень? Как  теперь  спускаться к  людям,  если  кто-то остался  в  живых после  такой  тряски и  урагана? Где  их  искать,  в  каких  краях? Все погибнуть не  могли.  Они  же  с  Жанной  выжили. Продуктов  хватит  недели  на  две,  если  экономить,  затем  голодная  смерть? Удастся  ли добыть дикого  зверя  для  пищи? Никита уверен  не  был,  хотя  удача  всегда  была  его спутником,  но  теперь  он  не  мог  заручиться,  что  не  ударит     лицом в  грязь. Ее  теперь  столько кругом,  что  увяз  в  ней  по  колено.
Жанна тревожно  спала. Было  сыро  и  душно.  Солнце  стояло  в  зените и  пробивалось  на  землю  сквозь рваные  грязные  облака. Никита  задумал  сварить  чай,  вспомнил  о  потере  чайника. Где-то в  рюкзаке походный кухонный набор из  алюминия. Котелок, кастрюля,  чашки,  ложки.  Набор  беречь, как  зеницу ока. Топорик,  нож,  ружье с  двумя  десятками  патронов, парочка  зажигалок. Их тоже беречь,  все беречь! В них  дальнейшая  жизнь. Но  для  кого  жить,  для  людей, которых  нет?  Для  себя  и  для  Жанны. Не  ложиться  же  живыми  в  могилу. Будем  жить, как  медведи  в  лесу,  глядишь, и на  охотников  наткнемся.
 Сухого  валежника сейчас  не  отыщешь  даже  днем  с  огнем. Но набрать   кучу  надо.  Пусть  сохнет,  запас  карман  не  тянет.  Брусничник,  бадан   для  чая тоже  не  помешают. Что  еще? А  что  здесь   можно  найти  полезное? Ягод  в  такое  время  года  нет,  рыба  в  Кане, пожалуй, исчезла. Перспектива  безрадостная,  хоть  волком  вой. Но  уходить  отсюда,  Никита  знал,  рано,  что-то  удерживало  его.  Может  быть,  та большая  вода,  что  он  видел издалека? Откуда  она  взялась? Что  же  произошло с  Землей,  почему  в  Саянах стало  так  жарко  и  душно?
 На  все  эти  вопросы  Никита не  мог  дать  ответа. Обеспокоенный неизвестностью,  он  все  же  нашел  в  себе  силы  и  принялся  собирать валежник.  Временами  из-за  туч  проглядывало  солнце. Оно  было почти  в  зените,  и  Никита  топтал  свою  тень  ногами,  только  он  вдруг  заметил, что солнце  светит не с юга, а  почему-то с  противоположной  стороны,  как  бы  с  севера. Это  озадачило  Никиту,  он теперь  с  нетерпением  ждал прорыв  светила  сквозь  тучи,  которые постепенно истощились,  и  снова  отметил,  что если  стоять  лицом  на  юг,  затылком к  той  тропе,  по  которой  они  поднялись  сюда,  то  солнце должно  греть  ему  грудь, а   жжет  спину. Точнее макушку, затылочную  часть головы. Странно! И жутко! Мурашики неосознанной оторопи пробегали по спине. Никита прекрасно   умеет ориентироваться  по  солнцу. Если брать  во  внимание  его  местоположение  сейчас,  то  шпарить  домой  он  должен совсем  не в  ту  сторону,  откуда  пришел, возле  его  стоянки сохранился  след  тропы,  и в  гору,  вот  так,  как  стоит  сейчас,  прямо  через  то место,  где  он  быстренько  развел  костер  и  подвесил  на  тагане  чайник. На  этом  месте   провал-ложбина,  котелок  и  таган  унесло  потоками  дождя. Провал  перейти    можно, но  зачем  он  попрет  в  гору,  когда  надо  идти вниз,  на  север.  А  солнце  впервые  за  его  жизнь  светит с  севера,  фигура  его  падает  под  ноги  на  юго-запад,  а  должна падать  на  северо-восток. И  не  такая  малюсенькая,  словно  от  карлика,  а,  по крайней  мере,  на  шаг.  Он  же  помнит,  как,  дурачась,  пацаном,  старался  в  полдень наступить ногой  на  голову. Дотягивался носком и  только. Сейчас  тоже  полдень,  если   брать  солнцестояние,  а   тень  от  головы вот  она, под носком кроссовок,  совсем  в  другой  стороне.
        - Никита,  ты  чего  там  пляшешь?- услышал  он  сонный  голос  Жанны.
        - Да  вот  тень  свою  топчу,  она  не  туда  ложится,  куда  ей  положено.
- Что  за  чепуху  ты  несешь? Фу,  как  жарко,  я  вся  сварилась.  Мошка  откуда-то  появилась,  ты  заметил?
-  Сейчас  попытаюсь  костерок  раздуть,  чай сварганить  да  лапшу  заварить.
Никита  принялся  топориком стесывать промокшую  древесину с  толстой  кедровой  ветки,  пытаясь  добраться  до  сухой  сердцевины,  настрогать щепок  побольше,  чтобы  из  них  раздуть  костер. Жанна молча  смотрела,  как  работает  муж, беспомощно отмахиваясь  от назойливой  мошкары.
 - Ты  на  разведку  ходил?
 -  Ходил.
 -  Что  выяснил?
- Ничего определенного,  рельеф поменялся, невдалеке видна какая-то  большая  вода,  туда  Кан  убегает.
-  Куда?
- На  восток вроде, но  точно  ли, не  берусь  судить.
-  А  тень  твоя  почему  на  юг  падает,  когда   на север  должна?
-  Вот и  ты это же  заметила.
- Чего  ж  не  заметить:  я была  лучшая  в  классе  по спортивному  ориентированию, первоклассным спасателем.
-  Я  тоже не из ротозеев. Только  вот  ответь  мне  на поставленные тобой же вопросы?
Жанна окончательно  проснулась,  лицо    вытянулось  от  сознания  необычного солнцестояния. Она  выбралась  из  катамарана и  подошла  к  Никите.
 -  Никита,  мне    страшно.  Давай  спустимся  с  гор,  найдем  людей.
 - Сначала    подкрепим  силы,  я  чертовски  голоден,  потом  решим, что  делать. Думаю,  нам  идти  некуда.
 - Проводника  этого  с  лошадью  найдем,  он  бывалый,  все  не  одни.
 -Где ж  его  искать,  видишь, все   искорежено. Возможно,  он  погиб, провалился  куда,  а  домишко  его,  как  и  наши  таежные  хоромы, рассыпался, как  спички,  если там  вообще сухо, но  там вода.  Все  затопило.
 -  С  чего  ты  взял?_ испуганно  уставилась на мужа Жанна.
 - С  того,  что  здесь уже  много  дней  стоит  тропическая  жара, Арктика  тает.
 - По-твоему сибирские  равнины  утонут?
 Никита  ничего  не ответил, собираясь  раздуть  костер.  Ему  это  удалось. Сырой хворост  горел  плохо,  чадил  дымом,  но   парень обрабатывал   стволы  прежним  манером, поддерживал  огонь, и  вода  в  котелке  закипела. Заварив  лапшу кипятком, в оставшуюся  воду   Никита  бросил горсть  брусничника, и  молодые  люди подкрепили  силы лапшой и травяным чаем.
 - Я вот  что  думаю,- сказал  Никита,  допивая из  кружки  брусничный чай,- сейчас нам  надо отправиться  на  охоту,  пока  зверь  напуган и  не  разбежался. Завалим животину, пополним  запас  мяса,  закоптим окорока.
 -  Ты  берешь  меня  с  собой?
 - Не праздновать  же  тебе одной труса, вместе веселее,-  Никита вынул  из  чехла  ружье, пристегнул  патронташ,  нож у  него  висел на  ремне, и  они  двинулись в западную  сторону. 
 Вздыбленная,  провальная местность, обнаженные  глыбы перемежались  с мшистой  постелью,  вывороченные с  корнем молодые  деревья затрудняли продвижение. Весь  спелый  лес  был   вырублен  несколько  лет  назад, но еще  сохранились  порубочные завалы веток, из-под  которых  несло  прелым  запахом.  Возле одной  из  таких  дровяных куч, на  каменистом  новообразовании, после  долгих  блужданий Никита  обнаружил раненого  молодого  марала. Он  лежал  с  перебитыми передними  ногами рядом с  бесформенными гранитными глыбами,  врезавшимися  в кучу  хвороста. Никита  понял,  что  можно  сберечь  патрон, и  бросился  на  зверя  с  ножом,  как  первобытный  охотник. Почуяв приближение людей, марал  дернулся  вскочить,  но окровавленные ноги позволили ему  лишь сделать  беспомощный  рывок. Всадив  нож  в  горло,  охотник заломил зверю голову. Кровь  фонтаном ударила из  перехваченного  горла,  зверь  захрипел, стремясь  вскочить  на  задние  ноги, но у  охотника  хватило  сил  придавить   к  земле  пораженного  быка,  увернуться  от  удара левой задней  ноги. Жанна  с  ужасом  наблюдала  схватку,  прикусив губу.
 - Все,  наш,- удовлетворенно  сказал  Никита,  когда  зверь  притих.- Теперь   разделаем,  перетащим мясо  и  шкуру на  стоянку,  примемся  за  копчение.
 - У нас  мало  соли,-  сказала  Жанна.
 - Не  было  соли,  без   соли -  беда! -  процитировал  Никита чьи-то  строки.- Ты  права,  та  пачка, что  в рюкзаке -  песчинка. Будем  привыкать  есть  без соли,  как  древние  люди.
 На  свежевание,  которое  Никита выполнял достаточно  сноровисто с  помощью  жены, ушел  почти  весь  остаток дня. Взгромоздив  шкуру  на порубочные  остатки, поместив  туда  же часть  туши,  Никита  взвалил  на плечи две  задние  ляжки,  и охотники  двинулись  к  лагерю уже  в  сумерках.  Жанна  тоже  прихватила  добрый  кусок мяса, шла бодро, вполне    успевая  за  мужем. Надо  было  спешить,  иначе тьма накроет  землю  и  путникам будет  сложно  отыскать стоянку,  а  ночевать в  необжитом  месте   не  хотелось.
 - Главное,  не  подверни ногу, - говорил  Никита,-  шагай  увереннее,  и  помни, ты- победитель.
 Они пришли  к  стоянке затемно. Очаг тускло  светился затухающими угольками.  Хворост,  припасенный  Никитой, подсох,  и  охотник  принялся  подкладывать  свежие  ветки в  костер, раздувать тлеющие  угольки.  Огонь  неохотно,  но  взялся. Никита  удовлетворенно отвалил от  очага.
 - Учись  раздувать огонь пока  я  жив,-  сказал  он весело,-  с  этой  минуты  назначаю  тебя  хранительницей  очага. Это  одна  из  верховных должностей  древних. Вот  какой  почет  отводит  тебе  глава  племени.
 - Что  же  я  должна  делать?
 - Постоянно  поддерживать огонь,  чтобы  не  расходовать  драгоценное  горючее  в  зажигалках. А  сейчас мы  примемся жарить  говядину и  есть  ее  с  полевым  луком,  на  который  я  случайно  наткнулся.
 -  Его  бы  нам  побольше.
 -  Верно,  будем  собирать  и  заготавливать  все  съедобное.
 -  Никита,  ты что-то  знаешь  и  скрываешь  от  меня,  говори!
 - Ничего  такого  нового,  что   ты  знаешь  о  катастрофе. Этой  ночью я,  кажется, утвержусь  в  своих  догадках:  тучи  растащило,  и  в  небе  засияли  звезды.  Давай  отыщем  Большую   Медведицу,  Полярную  звезду. Это  же  самые известные  созвездия  на   северном  небосклоне.
 Они  запрокинули  головы,  но  после  долгих  поисков  созвездий  не  обнаружили.
 - Ладно,  еще  рано,  давай   жарить  мясо,  поужинаем,  потом  снова   примемся  за  звезды,- с  этими  словами  Никита  отхватил  от  ляжки  два шмата  мяса,  на  плоском  камне  посек  их  ножом для  лучшей прожарки  и, проткнув   куски лезвием в  нескольких  местах, насадил  их  на березовые рогатины, пристроил  возле  разгоревшегося костра,  стал наблюдать,  как мясо  охватывает  жар, и  оно  съеживается. До  слуха  кострового  долетал  слабый шум падающей  воды со  стороны недавно  бегущего Кана, превратившегося в   невидимую  реку.  Теперь вместо  него здесь  бежал      то появляющийся,  то  пропадающий  в  валунах неширокий  ручей. Никита и  Жанна  молча  наблюдали  за своеобразными жарящимися  отбивными. Несколько  раз  перевернув куски,  мужчина, наконец,   известил  о  том,  что жаркое  готово  и  можно  есть.
 Хлеба  Никита  позволил  себе  только  по  небольшому  кусочку, лук  пришелся  кстати, и  ужин  удался  на славу.
 -  Где  же  наша Большая  Медведица?-  вновь  запрокинув  голову  к  небу, молвил  Никита. Он  долго  блуждал по  небосводу глазами,  но  так и  не  отыскал  ее. Зато  он   обнаружил нечто  иное.  Небо,  почти  полностью  очистившееся  от  облаков, необычно  ярко  светилось,  Млечный Путь  пролегал  совсем  не  так,  как  он  привык  это  видеть,   а  распространился по  окружности и  по  центру,  высвечиваясь скоплением  звезд совсем  в  необычном  месте. Не веря  своим  глазам, он все же  отыскал  знакомые созвездия, ими он любовался ночами  на   олимпийских  играх в   Рио-де-Жанейро. Это  были широко известные  для  южан  созвездия Большое  Магеллановое  облако, Центавр и  Альфа  Центавр. Никита  тихо  присвистнул,  от  чего   Жанна  вздрогнула.
- Что  ты  обнаружил,  говори! Не  терзай  мне  душу!
- То,  моя  хранительница  очага,  что мы каким-то  образом  попали в  южное  полушарие. Я нашел   несколько  созвездий,  которые  южанам  наиболее  известны,  и  которые  видны  только оттуда. Я с  ними  знакомился  в  Рио.
        - Ой,  что ты  говоришь,  как  это  могло  случиться?
-  Думаю,  Земля  поменяла  полюса. Вот  почему  нас  так  долго  трясло,  и  я  видел подступающее к  нам   море.
- Как  это  могло  произойти,  бред какой-то.
- Бред   не  бред,   а   видела    ли  ты  когда-нибудь такой  хаотичный  Млечный  Путь -  нашу  галактику. Над  Сибирью  он  пролегает единым шлейфом,  как  писал  древний  Гоголь, "...и  Млечный  Путь  сияет  так,  словно  его  перед праздником  намыли  и  натерли  снегом". Тут  же  мы  видим иную  картину -  он  почти  по  всему  небосклону.
- Каковы  же  выводы  для  нас:  хорошо  это  или  плохо?
- Плохо  то,  что   таких,  как  мы,  спасшихся, думаю, на  Земле  единицы,  ну  сотни,  раскиданные  по  всему  шарику.  Судя  по  тому,  что здесь  очень  жарко,  мы  находимся  где-то   вблизи нового  экватора в  южном полушарии.  Это  для  нас  хорошо,  зимы  не  будет,  и  мы  не  замерзнем. Плохо  то, что  зверь  начнет  отсюда  мигрировать  на  север,  и  может  уйти  из  этих  мест.  Я,  конечно,  не  могу судить,  до  каких  широт  пойдет  зверь,  но  нам  надо  идти  за  ним  или  ждать  перекочевки  зверя из  Индии, Вьетнама и  других  стран, опустившихся к  юным низким  широтам.
        - Может  быть, этот  климат зверя  не  испугает.  Нам  же  он  подходящий.
         - Не  совсем,  возможна  лихорадка,  которой  в  Сибири нет.
 - Ты  не  надеешься  отыскать  людей?_ страшась своего вопроса спросила Жанна.
 -Не  надеюсь. У  нас  нет вертолета. Города  разрушены,  они  стали   кладбищами  для   жителей.  Уцелели   немногие. Они    бедствуют. Когда мы  убедимся,  что тряски  больше  не  будет,  спустимся  в  долину. Но я  боюсь за  твою  психику,  ты  можешь  не  выдержать вида  разрушений и  тлена.  Поэтому  нам  лучше  оставаться  пока  здесь.
На Саянскую тайгу опустилась глухая, непроглядная ночь. Холодно мерцали незнакомые созвездия, хаотично рассыпались мириады светлячков Млечного Пути, пугая необычной россыпью Жанну, ждущую на привычном небосклоне луну. Но она не выплывала. Окрест ни шороха, ни звука, ни крика.  Мертвая тишина. Она постепенно  убаюкала молодую женщину, ухватившуюся за руку спящего мужа.
      
      
 Никита и  Жанна,  укрывшись  в зарослях молодого кедровника, наблюдали за  террористами.  Так  пришельцев    окрестила  Жанна за  их темные  маски,  которые  хорошо различимы  в  бинокль. Несомненно, это  были  люди,  атлетически  сложенные, высокого  роста, одетые в эластичные  глухие  костюмы.  До  них было  далеко, по  прямой  километра  два,  на  той  стороне небольшого  ущелья,  куда   охотники  намеревались  перебраться, так  как  накануне  видели горных  козлов, которые,  как  решил  Никита,  лакомились  солонцами, копытили землю и лизали ее. Никита надеялся обнаружить  там соль и  взяться  за  ее  добычу. Сегодня  они предприняли  вылазку  с  целью  разведки  солонца,  как неожиданно по  ущелью  пронеслось  сигарообразное  тело,  зависло  над огромной плоской  террасой,  свободной  от  растительности.  Сигара, сверкая  на  солнце  металлом,  приземлилась,  и  из  нее  вышли  эти "террористы". Никита  вовремя  увлек  Жанну  в  укрытие, в  гущу кедровника,  который   рос на косогоре,  откуда хорошо  открывалась панорама противоположного  ущелья. То ли  пришельцы  услышали шум свалившихся  на  землю   Никиты  и  Жанны,  а  их  было  четверо, то ли увидели сверкнувший на  солнце  бинокль,  но  они  вдруг  замерли,  как  по  команде обращая  взоры  в  разные  стороны.
"Неужели  заметят?"-  промелькнуло  в  голове  у  Никиты; он  не  знал,  насколько  они  агрессивны или  миролюбивы, с  какими  целями  прибыли  на  Землю. Надо  замереть,  затаиться, ни звука, ни  шороха.
Постояв несколько  секунд, поводя по  окрестностям  короткоствольными  приборами  и  убедившись  в  безопасности, пришельцы стали работать. Они взяли  пробы  земли,  тут  же  поместили  ее в  небольшой  аппарат,  и  через  некоторое  время из своего  корабля принесли  на  площадку несколько  пакетов. Рассыпав содержимое по  площадке,  пришельцы, отойдя к аппарату, молча  наблюдали за действием рассыпанного  вещества, невидимого Никитой.
 У  Жанны  замлела   нога,  на  которую  она неудобно  присела, боялась  пошевелиться и терпела,  опасаясь  бдительных "террористов". Вскоре на  площадке что-то  забурлило, закипело,  выделяя пары, поднимая  фонтанчики белого цвета. Спустя  некоторое  время пришельцы принесли  из  корабля несколько  колб, а их  содержимое  осторожно  поместили в  неизвестную  наблюдателям  смесь. Выполнив  эту  работу, "террористы" скрылись  в  корабле,  он  медленно поднялся над  землей, сделал разворот.  Пролетел  вдоль  всего  ущелья и  взмыл  ввысь. Только  тогда  Жанна  позволила  себе вытянуть  занемевшую  ногу,  которая отдала  тысячью комариных  уколов.
 - Ты  поняла что-нибудь?- спросил  Никита  жену.
 - Только  то,  что мы  едва  не  отправились  к  праотцам.
 - Давай  поднимемся  чуть  выше,  рассмотрим  в  бинокль, что  сотворили пришельцы.
 - Не  лучше  ли  нам  убраться  подальше,  хорошо,  что  ты  замаскировал нашу  стоянку,  особенно  катамаран,  который  хорошо  виден  издалека.
 - Да,  ты  права,  надо  убираться,  но  все  же  взглянем  на  площадку.
 Никита,  пробираясь по  кедровнику, повел  Жанну вверх.  Достигнув хорошего  обзора, он  приник  к  биноклю, всматриваясь  в площадку.
 -  Там  разлита  какая-то  жидкость,  в  ней заметно движение,  там есть  что-то  живое!
 - Идем,    Никита,  идем,   вдруг  эти  "террористы"  в масках  вернутся,  они  уничтожат  нас, как  мух.
 - Но  там какая-то важнейшая  тайна. Мы  должны  ее  разгадать. Давай  устроим  здесь   наблюдательный  пункт.
 - А  вдруг "террористы"  сфотографировали каждую  веточку,  прилетят,  сверят  изображение и  уничтожат  нас в  твоем  пункте одним щелчком.
 - Твои  рассуждения  не  лишены  логики. Не  будем  ничего  трогать.  Принесем  шкуру  марала  и  завернемся  в  нее. Их  зверь  не  тревожит.
 - Я  бы  предпочитала  не  рисковать и убралась по добру по здорову.
_Ладно, уходим сегодня,_ согласился Никита, и они покинули таинственное место.      
 Назавтра, осторожно пробираясь по  кедровнику, Никита  с  Жанной  достигли вчерашнего  местечка,  укрылись   шкурой  марала,  стали  наблюдать за  площадкой.
 - Мама  родная! Что  я  вижу,  в белой луже, скажем,  в  суспензии ползают несколько  десятков человеческих младенцев!
 Жанна нервно вырвала  из  рук  мужа  бинокль,  припала  к  окулярам.
   -Жуть!- воскликнула  она через несколько секунд,-  мы  стали  нечаянными свидетелями клонирования людей. Всего сутки  понадобилось,  чтобы в сотворенной  пришельцами  суспензии выросли младенцы. Сколько  их, смотри-смотри,  они  пьют эту  жидкость!
  - Это  животворящая  суспензия,-  Никита поднес  бинокль  к  глазам.-  Да  там  сотня детенышей,  смотри же,  они   увеличиваются  прямо  на  глазах! Там  мальчики  и  девочки! Некоторые  уже  встали  на  ноги. Если  бы  мы  знали,  появятся   пришельцы или  нет,  то смогли  бы  находиться  рядом с  этими  существами. Те,  что встали  на  ноги, не  уходят,  а  продолжают  хлебать  жидкость! Это  удивительно! Это  новые  люди! Что  же  будет  дальше? Они  растут на  глазах,  они,  наверное,  разбегутся  по  горам.
         - Не  думаю, суспензия  их  будет  постоянно  привлекать. Она -  материнское  начало.
 -Но ее становится все  меньше  и  меньше,  а  люди   увеличиваются, взгляни!
 Жанна  взяла  бинокль и замерла  пораженная,  теперь  уже  никто  из  младенцев  не  ползал,  все  стояли  на ногах,  толкались,  переходя  с  места  на  место, захватывая  пригоршнями  суспензию и  отправляя ее  в  рот. Наконец, толпе  стало  тесно,  она расширилась,  раздвинулась, вышла  за  кромки лужи,  которая  все  еще  не  исчезала. Многие  опускались  на  колени,    пили  жидкость и  поднимались  снова. Вытесненные  за  пределы  суспензии стали  прорываться к  ней, издавая  звуки,  напоминающие детский  плач. Жанна  и  Никита  потеряли ощущение  времени. Во  всяком  случае, они четко понимали,  что там, в  суспензии, оно иное: минута равнялась  месяцу, час -  году. С  некоторых  пор они  почувствовали,  что прекрасно все  видят  без  бинокля,  а  суспензия  заключена в  прозрачную  сферу каких-то  силовых  полей,  потому  что  всякий  раз новорожденные  клоны натыкались  на  невидимое  препятствие,  оно  было  безболезненное,  но  не  позволяло  им  разбредаться.  Клоны  бурно  росли. Лица и  тела  их  не  были  безобразными,  скорее  приятными. Девочки отличались  широким  формирующимся  тазом,  узкой  талией  и  грудями, волосы  на  голове быстро  удлинялись,  появился  пушок  на  интимных  местах.  Юноши отвечали совершенной  мужской  конституции,  с  гениталиями,  как у  Давида. Рост  их  вскоре  достиг  метра, большинство клонов  были  белокожими, иные смуглые.  Они   рассматривали  друг  друга,  издавая нечленораздельные звуки, на  головах  чернели,  рыжели  волосы. Жанна  четко  разглядела половые  органы  мальчиков  и  девочек.  Она пыталась  пересчитать  количество  тех  и  других,  но  всякий  раз  сбивалась,  хотя  пришла  к  выводу,  что  девочек больше. Во  второй  половине  дня,  когда суспензия  почти  вся  исчезла, существа напоминали  собой отроков,  начались   беспричинные  стычки.  Существа толкали  друг  друга,  скалили зубы,  до  наблюдателей  стали  доноситься отдельные высокие  звуки. Толпа  стала  расширяться,  ей  было  уже  тесно  на  материнской  площадке. В какое-то  время ограничительная  сфера  исчезла,   и  иные особи стали разбредаться  по  сторонам,  но неизменно  возвращались  назад.
      
       Корабль  инопланетян  появился неожиданно,  беззвучно, но  был  иной,  и  гораздо  крупнее.  Он  сел  вблизи  площадки,  вызвав  настороженность  у  клонов. Из  корабля вышли пришельцы  все  в  таких  же скафандрах,  и  вынесли несколько звериных  туш и  каких-то  растений.  Все  это  было   брошено  под  ноги  клонам,  которые сгрудились  в  плотную  кучу и с  напряжением  наблюдали за  пришельцами. Те издали  какие-то  повелительные  звуки,  из толпы  вышел  самый  крупный  самец-юноша,  приблизился к звериной  туше  и  стал  рвать ее  зубами,  следом  за  юношей  вышла такая же  рослая  девушка  и также  набросилась на тушу  быка. Затем  пришельцы  вновь что-то  протрубили,  и  вожаки  принялись  есть  растения. Указав  на лежащие  туши,  вожак-юноша в  свою  очередь тоже  протрубил, и толпа  ринулась к  мясу, раздирая  его  зубами  и  руками. Вскоре  на  земле  валялись  лишь обглоданные  кости.
 Это был  первый  урок для  клонов,  преподанный  пришельцами.  Они  показали,  что годится  в  пищу. Совершив  какие-то  действия, после  которых клоны  рухнули  на  колени вместе  с  вожаками,  инопланетяне   удалились  в  корабль.  Он  беззвучно  взял  старт и  унесся в космос.
 Белотелые клоны  некоторое  время  наблюдали  за  полетом корабля, стоя  на  коленях,  затем раздался клич  вожака,  все  вскочили и ринулись  в чащу  молодого  кедровника.
 - Вот  это   компот! -  воскликнул  Никита.-  На  планете появилась  первая  колония новых  людей!
 - Но  они  нисколько  не  отличаются  от  нас с  тобой. Мне  показалось,  что  черты  вожака  чем-то  напоминают  твои,- дрожа  от  волнения,  сказала  Жанна.- Жди  набега  дикарей на наш лагерь.
 - Нам  необходимо  изготовить  маски,  как  у  пришельцев,  тогда  мы  будем  в  безопасности. Они  примут нас  за  них,  за  своих  богов.
 - Да,  иначе  нам  не сдобровать.
 - Мы  должны   подчинить их себе. Для  этого нам  надо  добыть  марала  и  принести к  материнской  площадке, от  нее  эти  дикари   не уйдут.  Инстинкт и  голод заставят  их  вернуться.
 - Может,  не  стоит  с ними  связываться?_ страшась неизвестности взмолилась Жанна.

- Ну,  нет, судьба  сама   распорядилась в  том,  чтобы взять  над  ними  шефство,  научить  их  речи,  если  они  сами ее  не  воспроизведут, организовать их в  общество. Это  же  человек  разумный, он будет  легко  управляем,  как  показала  практика  пришельцев.
- Но  они  знают,  как  ими  управлять.
- Научимся  и  мы. Ты  запомнила,  как звучали  их звуковые приказы.  У тебя  тонкий  музыкальный  слух.  Ты  должна    помнить  лучше,  чем  я. Попробуй,  воспроизведи.
Жанна недоверчиво  глядя  на  Никиту, протрубила.
Из  чащи высыпали клоны  и стали  искать  взглядами своих  повелителей.
- А,  что  я  говорил!- воскликнул  довольный  Никита.-  С  сегодняшнего  дня  у  нас  появилось  новое  Предназначение. Мы  станем  их  вожаками  и  богами! Ты  представляешь,  что  это   для  нас значит!
- Они  убьют  нас! Нам  нечем  их  накормить.
- Убьют?  Они еще  не  знают,  как  это  делать,  хотя  инстинкт  может  подсказать. Но  у  нас  есть  ружье, я  застрелю первого,  кто нападет.  Лучше,  конечно, показать охоту на  козлов,  которые  живут на  материнской  горе и  спускаются к  солонцам.
- Это  сделать  нелегко,  козла  не  привяжешь,-  резонно возразила  Жанна, -  где  мы  наберем  столько  мяса,  чтобы  прокормить  такую  толпу?
- Не  забывай, пришельцы  принесли  какие-то  растения,  и  заставили   клонов  их  съесть. Это  очень  важно.  В  дальнейшем  мы  спустимся в  долину,  найдем семена злаков и  заставим  клонов  трудиться. Мы  же  знаем,  как  это  делается. Соха,  лопата,  мотыга,  лом,   рычаг,   колесо,  повозка,  лук,  стрелы  и  прочие  орудия  труда и  охоты. Мы  ускорим  их  развитие,  отвергая  рабство! Только  справедливость! Ты  знаешь  заповеди Всевышнего?
- Не  все. Их   десять. Но  я знаю,  что  христиане  призываются  исполнять "закон  Христов",  наиважнейший из  них это  закон  любви,  он  звучит  так: "Люби ближнего  твоего,  как  самого  себя".
- Есть еще: не  убий,  не  кради...
- Верно, но  они  вытекают  из   главного  закона:  будешь  любить  ближнего,  не  будешь лгать, воровать,  убивать, прелюбодействовать, станешь любить  и  почитать  родителей.
-  Вот  основа   устройства нового  общества! Если хочешь, новая Конституция!
-Но общества пока  нет,  не  слишком  ли  ты  разбежался,  милый  мой? Люди, которые остались  в  живых,  станут объединяться.  В  условиях  краха  цивилизации,  разрухи  и  голода сильные снова возьмут  верх,  будут  нещадно  эксплуатировать  слабых, чтобы  выжить. Я  смотрю на  вещи  реально.
-  Возможно,  но  я  никогда  не  был  злым  человеком, бывал   зол  по-спортивному,  но потом  побежденного  мне  всегда  было  жаль.
- Однако первенство  ты  не  уступал никому.
- Да,  я был  сильнейший в  своей  весовой  категории. Я  это    доказывал  в честной  борьбе. Я  стану  честным  и справедливым  вожаком клонов.
-  Я  тоже  всегда честно  обыгрывала своих  соперниц  без  всяких  допингов. Пусть я  не  достигла  таких  вершин,  как  ты,  но  чемпионка  России по многоборью,  это  кое-что!
- Это  не  кое-что,  это много  что! Ты  станешь  кумиром  у  клонов,  как  только  покажешь свою  удаль. 
         -Не  забывай о том,  что  я  могу  имитировать  повелевающие  звуки  пришельцев.
- Ты  их  будешь исторгать  по  моим  жестам.  Пусть  клоны  знают, кто  у  них  вождь.
- Часом,   не  заболел ли ты вождистской  болезнью,  мой  милый?-  рассмеялась  Жанна,- глядишь,  ты  захочешь иметь  наложниц среди клонш.
- У  тебя появились  признаки  ревности?-  рассмеялся  Никита.- Кстати,  вопросы  размножения нас  с тобой  должны  тоже очень  и очень  интересовать. Прошло достаточно  много  времени,  а  ты ни  словом  о  беременности,  хотя бредила  каким-то  Прикосновением  и Проникновением.
- За  тревогами  мы  обо  всем  забыли,  даже  о  сексе,  который  ты  так  любишь,  и  я  не  сомневаюсь, что  ты  захочешь  осеменить  какую-нибудь красавицу-клоншу.
- Я  над  этим вопросом    не  задумывался. А  вот  с  тобой  нам  пора заняться  любовью. Жизнь  продолжается...
С  этими  словами Никита обнял  жену,  уложил  ее  на оленью шкуру,   и  они  впервые  за  многие  тревожные  дни  и  ночи отдались  друг другу  с той  страстью,  какой  они  отдавались в  лучшие  времена  на  своей  загородной  даче. Они  не  заметили,  что столпившиеся  клоны  на  противоположной  стороне  ущелья наблюдали сквозь  ветви  кедрушек  за  действиями себе  подобных  особей. В  их сознании что-то  шевельнулось,  инстинкт  приказал  действовать, и некоторые юноши,  превратившиеся  в крепких  парней, сблизились  с девушками,  которые ответили  зову  инстинкта,  и новые,  еще  не  вполне осознанные действия,  вслед  за  быстро усвоенным потреблением материнской  суспензии  и  мяса,  стали тем  вечным  и  неувядающим  действом,  на  котором  стояло  и будет  стоять    человечество.
      
       5.
 Капитан Колесов не терял  время  даром. Одновременно с выгрузкой  имущества, он в  три    направления    выслал группы  разведчиков вместе  с  учеными. В их  задачу входило тщательное  обследование прилегающей  к бухте суши  на  глубину в  десять миль. Недавнее морское  дно могло  таить  сюрпризы  и  загадки. Только  изучив  местность можно  принять  решение  о наземном   базировании экипажа.
 Отправив разведчиков, капитан  поднялся  на вздыбленные умирающие  кораллы для  визуального  осмотра  местности. По  крутой дуге поднимающегося  солнца и жаре  можно  было  судить, что  они  находятся  недалеко  от экватора. Колесов  огляделся,  поднес к  глазам  бинокль. На  сколько  хватал вооруженный   глаз,  простиралась равнина,  пересеченная балками и  невысокими  холмами,  на  которых  угадывались скопления глубинной  флоры. Под  яркими  лучами  солнца все  жившее  на бывшем морском  дне погибло. Панорама  напоминала  безжизненную пустыню.
 Самое загадочное,  самое  таинственное и  самое  интересное  явление на  Земле - это жизнь. Для  успешной  борьбы за жизнь в этом  мире,  как  за  шахматной  доской,  надо видеть действия  противника не  менее чем  на  три  хода вперед.
 В саду,  куда человек  провел  ручей,  он,  срывая плоды,  похвалялся о  своем  могуществе. Однажды человек попал в  пустыню и,  умирая  от  жажды,  набрел на  родник. Всего несколько глотков утолили жажду  человека,  и  он воскликнул: "Вот кто  воистину могуществен!"
 "Мы,  защищенные броней корабля,  едва  не  погибли, - невесело  думал Колесов,- что  же говорить об  остальном  мире? Стоит  ли бороться  за  жизнь,  если сама  планета отторгла человека, по  словам профессора  Насадкина,  человека  хищного,  неразумного, досрочно сожравшего земные  ресурсы. Не случайно за  нами  охотилась  "тарелка", уничтожила космоплан,  другие аппараты  и механизмы,  питающиеся на энергии,  извлеченной  из  материи. Планете  необходим  отдых  от  человека? В  таком  случае,  когда  же  начнется  новое  заселение Земли разумными  существами? Каковы  будут  их  качества? Во  всяком  случае, не тот  образец,  какой  представляем  мы.  Иначе  все  начнется  сначала: изобретение  колеса,  рычага, рабства. Превосходство  одних над  другими,  войны. Стоит  ли  овчинка  выделки, а  наше  борение имеет  ли смысл?
  Нет,  на  Землю придет  иной человек,  более  разумный,  более  духовный,   у  которого  потребление будет  как  средство для   жизни.  Для  него  роскошь  будет  чужда, так же, как  насилие и  зло. В  его  основе взаимоотношений  будет  лежать  любовь к ближнему,  бескорыстие и  доброта. Когда-то  древний  философ Конфуций говорил: "Три  пути  у  человека,  чтобы  разумно  поступать: первый, самый  благородный - размышление, второй,  самый  легкий - подражание,  третий, самый  горький - опыт".
       Опыт  прежней  цивилизации  нам  необходим,  чтобы  не  повторить  допущенных  ошибок. Этот  опыт  действительно  горек. Подражать ему - пойти по  горькому  пути. Иного у  нас  нет: тайну  исчезнувшей Атлантиды человечество  так  и  не  открыло. Есть и другой  путь -  размышление,  которое  поможет  выбрать  верную  дорогу нашего  развития.
     В  моем  экипаже десятки  характеров с  различными  наклонностями, с  которыми идеальное  общество  не  построишь. Каков  же  рецепт  этого  идеального  общества? Его нет. Во  многих  странах  вырисовывалась  модель  социализма,  не  марксистского,  а  того  уродливо-первобытного, когда прежняя  формация  изживает  себя,  а  на  арену выдвигается  новая. Как это было на  бренной  земле,  когда  рабство  пало под  напором  варваров,  а  феодализм долго  отмирал под  напором  капитализма. Нам ли, россиянам,  не  знать, каким  кровавым  был  период  насильственного  социализма.  Нет,  такое   не  должно  повториться с  новым  человечеством! Оно  придет  на  планету. Так  стоит  ли  путаться  у  него  под  ногами со  своим  экипажем и американками? Мы,  люди, сформировавшиеся   на идеологии   противостояния человека человеку, бесконечной  борьбы   зла и  добра, не  сможем в  этих  диких  условиях без  применения    насилия  над  инакомыслящими эгоистами,  стремящимися к  удовлетворению  всех своих  потребностей, создать  другую  идеологию:  любви,  бескорыстия, доброты. Как насильно  нельзя  стать  милым,  так без жестокости ко  всему  злому  не  достичь  добра  и бескорыстия. Быть  жестоким ради   добра? Что-то  не  лезет  ни в  какие  ворота.
Ладно, соберется  весь народ, поговорим,  как  нам  жить  дальше. Каково  же  будет  мнение старпома и  лидера американок? Подожду.  А  сейчас к  хозяйственным делам!"- заставил оборвать свою цепь  невеселых  мыслей капитан  Колесов.
      
Разведчики  вернулись к  вечеру с   небольшим  временным интервалом.  Группа с  профессором  Насадкиным  нашла пресное  озеро в  трех  милях  от  бухты.  Оно образовалось в  котловине,  в которую из  разлома на  небольшой  возвышенности  стекает ключ  объемом не  менее сто  пятьдесят  литров в  минуту. Этот  источник  может  стать решающим  в  выборе строительства  базы и  городища, в  котором придется  жить не один  год. Вблизи источника выходы  строительного  камня. Если  удастся  найти глину, строительство кавказских саклей    будет  обеспечено. Геолог высказал мысль,  что вблизи  есть  проявления  каменного  угля,  и  следующая  тщательная  разведка может  выявить его  месторождение. Уголь  можно добывать  и использовать  для  приготовления  пищи. Кроме  того, богатые донные  отложения позволят заняться возделываем  тех  злаков,  которые еще  не  погибли в  продовольственных запасах лодки: рис, три злака,  из  которых  коки  варят кашу - гречиха,  горох,  фасоль, и, конечно  же,  картофель. Из  овощей есть капуста,  морковь, свекла, из фруктов  - яблоки, цитрусовые.
Выводы  профессора  Насадкина вызвали  огромный  интерес у  экипажа. Колесов  тут  же  дал  команду  снабженцам  пересмотреть  запасы  злаков и  все,  что  может   прорасти - сохранить  до  особого  распоряжения. Для  посадки  сберечь  не менее   тонны  картофеля.
Вторая  группа  не  обнаружила на  первый взгляд   ничего интересного.  Ландшафт в  прибрежной  полосе однообразен  и подобен участку,  на  котором находится  экипаж. В  нескольких низинах, с богатыми  донными  отложениями, появились всходы  неизвестной растительности,  предположительно тропического  леса. Правда, взойдя  на  одну  из  возвышенностей, группа  увидела  далекие  гигантские сооружения округлой  формы, но с разными углами  наклона.
- Вот их  ракурс,- сказал  Столбов,  показывая свой  чертеж.- они  расположены симметрично. Я  бы  сказал, в виде пятиконечной  звезды. К  сожалению,  пострадали  от земной ломки и  выглядят разрушенными.
- Это накопители  энергии, это двигатели  атлантов! - воскликнул профессор  Насадкин, взглянув на  чертежи и зарисовки, сделанные капитан-лейтенантом  Столбовым.
-Именно так  я  расцениваю эти сооружения,- согласился Столбов.- Теория  сужающихся кругов - в  центре сооружения возникает огромная  выталкивающая сила,  если  дать  колебание первому  кругу. Своеобразная  стартовая  площадка для ракет. Возможно,  круги  концентрируют в  центре огромной мощности луч энергии, передающийся  на  расстояние. Так или  иначе, туда следует  организовать  экспедицию.
- Согласен исследовать обнаруженный  феномен,  но  это  дело  будущего,-  подвел  итог Колесов  и обратил взор к  третьей  группе.
Третья  группа доложила  о горячем озере, уходящем далеко на  юг. По  предположению Яницкого,    озеро  очень  глубокое и  сообщается  с  океаном, а одной  своей  частью   лежит на продуктах вулканических  извержений.
- Считаю, этот  участок  суши  сейсмически  опасен.  Возможно,  он представляет некий  аналог  Курильских  гейзеров, но в воде большая  концентрация аммиака,  происхождение  его  неизвестно. В  озере  есть   животные.  За  короткий  период  наблюдения появлялось характерное колебание  водной  глади  от  движения  крупных тел, но увидеть  животных  не  удалось - не хватило времени. Требуется тщательное  изучение  озера.
- Все  впереди,-  и  на  этот  раз сказал  командир,- ничего  нельзя  оставлять  без  внимания. Завтра  осмотрим  участок  возле ключа и будем  разбивать базу.
      
       6.
На рассвете Мария  Николсон  привела свой луноход к  своему лагерю. В  неглубокой балке с  изуродованными  стихией деревьями женщины  разбили  десять    пятнистых палаток, в  которых разместился  весь экипаж. Несколько  пластиковых  емкостей для  воды и  еще  что-то стояло  у  первой  палатки. Другого имущества Горчаков не  видел,  возможно,  из-за  ограниченной видимости в  еще  плотных предрассветных сумерках. Но  скорее его  просто  не было  из-за  спешной  эвакуации и гибели корабля,  о  чем рассказала старпом  Николсон.
        Их  окликнул  часовой. Мария  ответила паролем  и  добавила:
- Мы  встретили  русских! Где  командир?
Сон моряков  был  чуток,  и  на  вопрос  тут  же  откликнулся женский  голос,  в  котором  угадывались  властные нотки,  но  голос был  слаб,  потому что  с  трудом  вырывался  из  пересохшей  глотки.
-Мария,  я  здесь.  Что  ты  сказала?- из  палатки  вышла стройная блондинка  в  брючном  костюме.- Я  не  ослышалась?
- Нет,  командир, я  привезла старпома  Ивана  Горчакова  с  собой   и  сто  литров воды. Все что  у  них  было. Прикажете  напоить экипаж?
- Немедленно,  каждая получит  первые двести  граммов. Больные по  двести пятьдесят.
 Капитан Оркнер шагнула  навстречу Горчакову, который  тоже двинулся  вперед,  козырнув и  щелкнув  каблуками,   в молочном  рассвете утра представился:
 - Старпом Иван  Горчаков  к  вашим  услугам,  капитан Оркнер,-  отрапортовал  Горчаков  на  хорошем  английском  языке,  подхватил  протянутую  руку,    слегка  пожал  ее.
 - Наконец-то вы  прибыли, прошу  вас,  помогите дежурной  команде напоить  экипаж. Мы  умираем  от жажды.
 - Канистры  с  водой я  сейчас  поднесу к  палаткам. Их, к  сожалению,  всего десять,-  сказал Горчаков,- с  рассветом мои  ребята выйдут  на  поиск источника  пресной  воды.
 Иван бросился  к  луноходу,  который остановился в  десяти  метрах  от первой  палатки,  подхватил две  канистры  и  поставил одну  перед  первой  палаткой, вторую перед  второй. Бросился  за  остальными,  не  позволяя  ослабевшим женщинам носить  эту  драгоценную  тяжесть.
 Лагерь  ожил, подводники высыпали  из  палаток, возбужденные  известием о  встрече  с  русскими и первым  водопоем, загудели  слабыми  голосами. Водопой начался.
 - Я  предполагал, что  вы  больше  страдаете от  жажды,  чем  от  голода,- сказал Горчаков капитану,  когда вернулся к  ней,  после  того,  как  убедился,  что  раздача  воды организована.- Мария  Николсон дорогой  рассказала  мне,  что ваши девушки обследовали  русло  бывшей  реки,  оно  сухое, а  до  ледников вулкана добраться сложно. На  марше  к  вам мы пересекли приличное  пресное  озеро. До  него  один  дневной  переход. На  вашем луноходе мы сегодня  же, к вечеру,  доставим не менее  полтонны  воды. Считаю,  надо  немедленно отправляться.
- Вы  верно  информированы. Ледник  нас  не  напоит. Он  труднодоступен. Отправляйтесь, Иван,  немедленно. Чтобы  увеличить  грузоподъемность лунохода, с  вами  пойдет  только  водитель.  Грузите   канистры.
-Прежде надо  выгрузить консервы,  галеты и  медикаменты,-  сказал  Горчаков, - они  подкрепят ваши  силы,  капитан. Используйте  всю  воду.  Если   луноход  не  подведет, мы сегодня  же вернемся. В  худшем  случае доставим не  менее  ста пятидесяти литров.  У меня  пятнадцать орлов, надейтесь  на  их  прыть и  желание  спасти прекрасную  половину человечества,- Горчаков грустно  улыбнулся, козырнул,- разрешите  выполнять,  капитан?
 - Поспешите,  дорогой русский друг, теснее познакомимся после  возвращения.
 - Да,  капитан,-  уже свободнее  ответил  Горчаков и скорым шагом направился к  луноходу, где за штурвалом  управления  сидела сержант Николь Уилсон. Пересохшими   полными  губами она  ловила  влажный воздух  утра и  глубоко  дышала.
 В  ту же  минуту к  луноходу  поднесли пустые пузатые канистры,  рюкзаки  с  провизией  оказались  на  земле, Горчаков уселся в луноход,  и  он двинулся вперед  на  приличной  скорости по искореженной дороге, но хорошо  различимой в  надвигающемся  рассвете.
 Полчаса  спустя,  они познакомились  и рассказали  о  себе. Николь живет уже четверть  века, у  нее  только  родители, она  не  успела  выйти  замуж,  и  Иван  дивился тому, что  такая  привлекательная  особа  осталась  обойденная   мужской  половиной.
 - Наша  лодка  экспериментальная. Средний  возраст  экипажа  двадцать восемь  лет, и  половина  девчат холостячки,- говорила Николь,  и  осторожно  спросила:- А  у  вас семья?
 - Да, я женат.  Но Владивосток  погиб  одним  из  первых российских  городов, и я  не  питаю   никаких  иллюзий.  Жена  и сын  погибли. Я  это  чувствовал,  можно  сказать видел. Моя  жена  имела  такие же  светлые волосы,  такие  же  огромные  глаза,  как у вас,  Николь,  только голубые, а  не  молочные.
-Почему  и для  чего  мы  остались в живых? От  мысли, что на  планете больше никого  нет - становится  жутко. Все  погибнуть  не  могли.
 - На  Тибете, Памире, Тянь-Шане,    Кавказе, в  Кордильерах остались  люди. Но  удастся  ли  им выжить?  Пока  вы  искали  воду  на  острове Гавайи,  ушло много  времени,  вы  потеряли  силы.  Нет  гарантии,  что  оставшиеся в  живых быстро  найдут   воду  и  пищу.
- Мы долго  маскировались от "тарелки". В  одном  из  оврагов  оставили все  личное  оружие,  все  металлическое. Это,  очевидно,  нас  спасло. "Тарелка"   почему-то  не  реагировала  на  наши тела. Мы  ее  видели несколько  раз и  замирали.
- Думаю,  цель  пришельцев  не сам человек,  а  его  продукт. Вот луноход мог подвергнуться  атаке.
- Они  его  не  тронули, в нем мало металла, много резины и полимера, хотя  долго  висели  над  той  балкой,  где мы  побросали все  металлическое.
- Все металлическое,  так сказать, не живой металл они жечь  не  собирались.  Им бы  пришлось очень  долго  потрудиться. Их  интересовали в  первую  очередь атомоходы и атомное  производство,  ракеты. Они тотчас  реагировали  на  радио и  наносили  удары. Они  очищали   планету  от  скверны.
- Что  же  нам  теперь делать?
- Жить,  коль Всевышний даровал  нам  жизнь. Жить,  плодиться  и  возрождать цивилизацию,  не  допуская прошлых ошибок человечества.
- Каких ошибок?
-Рабства, насилия, алчности. Все  должно  строиться  на  любви к  человеку. Если  мы  пойдем  по  такому  пути, нас  будет  вести  Всевышний.
 - Вы  верите  в Бога? Я считала русских безбожниками.
 - Я  обязан  в  него  верить:  мы  остались  живы благодаря Его наставлениям.
 - Вы  шутите!
 -Ничуть. Он  нам  помогает  и  теперь. Мы  могли миновать  озеро,  но что-то  заставило  нас повернуть на  восток, и  мы наткнулись  на него, куда  мы  сейчас  едем.
 - Ох,    и напьюсь  же  я, накупаюсь!  -  Николь  радостно улыбнулась, с благодарностью  глянула  на  Ивана  и склонила  голову  на  его  руки,  остановила  луноход. Так  с  минуту они  стояли,  преодолевая нахлынувшую  слабость; Иван  нежно  гладил  ее по  щеке, ощущая  приятный  трепет в  своей груди.  Затем  Николь встрепенулась, собираясь ехать  дальше.
  -Николь,  давайте  я  поведу  луноход. Я  слыву  заправским водителем. Все  же  я мужчина  и   не израсходовал  силы от жажды,  как  вы.
  - Попробуйте,  -  она  поднялась,  уступая свое  место Ивану,  и  он  отметил  ее точеную фигуру и  безупречную  выправку военного моряка. Управление оказалось легчайшим,  маневрируя меж  колдобин, Горчаков  прибавил  в  скорости.
 - Кстати, я  с  удовольствием  составлю  вам  компанию в  заплыве  на  озере.
 - О,  это  будет  великолепно!
 - Там  полно  крабов  и  моллюсков, и  конечно, есть  рыба. Пресный  ключ ледяной,  менее  десяти  градусов,  на мой  вкус - вода карбонатная.
 - В  луноходе  есть  стандартный  набор препаратов  для  определения пригодности воды. Проверим.
- Мы  ее  пили, вода  отличная.
- Вы  славный  малый, Иван. Такой  уверенный  и  сильный  духом! Без  вас мы  бы скоро погибли.
- Ни  слова  о  гибели,  долой  все  мрачное! Все эти дни я тихо боролся с безответными чувствами скорби о гибели моих дорогих людях. Но теперь я сказал себе: помнить, но не поддаваться унынию.
- Как можно вот  так  все выбросить  из  головы?
- В детстве  меня  учили: если  не  можешь  заснуть,  вспоминай о  чем-нибудь  приятном. Давайте  говорить о хорошем будущем.
- Разве оно у  нас  есть?
- Я  не  сомневаюсь.  Привезем воду, подкрепите  силы,  и  двинем ближе к  источнику. Озеро поможет  нам продержаться  до  прихода  наших  парней. Затем  капитально  подремонтируемся  и двинем к  нам походным  маршем. Построим  город,  сыграем сто пять  свадеб.
 - Почему  сто пять?
 - Столько  у  нас  мужчин. Трое ушли  на  разведку на  батискафе и  пока  не  вернулись.  Но  они  живы,  они   найдут  нас.
 - Все  равно  это  грустная  цифра.
 -Почему?
 -Нас  сто пятнадцать.
 - Мы  найдем выход.
 - Но как?
 - Не  знаю,  но  найдем.
 - Я  думала,  вы  все  знаете наперед.
 - Кое-что,  да.
 - И  что же? Поделитесь.
 - То,  что  вы  очень  милая мисс. И  кто  знает,  как  распорядится  Всевышний нашими  судьбами.
 - Разве  вы  не кузнец своей  судьбы?
 - Раньше считал себя  кузнецом. Теперь -  нет.
 - Вот  я  и  забылась, где  нахожусь.
 - И  не  надо  вспоминать,  это портит  настроение.
 - Я бы  рада, но вы  напомнили.
 -Придется  прикусить язык,- вздохнул Горчаков,- мы  отмахали добрых тридцать  километров,  думаю,  скоро  встретим  наших  ребят.  Семерых  я отправлю  на  базу с  провизией, вторая половина  пойдет  с нами. Вдруг луноход откажет.
 - Он надежен. Но всякое  может быть. Вы  ведете  его на  грани риска. Сбросьте  скорость.
 - Пожалуй,  вы  правы, тише  едешь,  дальше  будешь.
 - У  нас  тоже  так  говорят.
 Горчаков снизил  скорость,  дорога ухудшилась. Всюду  зияли  глубокие  трещины,  асфальтовое  покрытие вскоробилось,  но  луноход  катил на  своих  спаренных  колесах без  остановки. Солнце забралось  на порядочную  высоту  и хорошо  пригревало головы  и  спины морякам. Впереди высилась  громада горы  Мауна-Кеа  с белой тюбетейкой  на макушке. Иван  знал, она превышала четыре  тысячи  метров   над  уровнем  океана.  Теперь эта  высота могла  быть больше. Гора   выглядела  серой глыбой,  ободранная ураганами и  тряской. Даже отсюда,  невооруженным глазом,  виден  свежий разлом в  серой  пелене утреннего  тумана. Нечего было  и  думать о  быстром  поиске источника воды на  этой крутизне и  неизвестности. Старпом понял,  насколько ценна находка крабового  озера с прекрасным пресным ключом.
- Никогда  не думала, что буду ехать с  русским старпомом  и  восхищаться  его мастерством вождения  лунохода.
- А  я  не  мог  подумать,  что  не  раньше,  как  пополудни  буду  купаться в  озере с американской  морячкой. Это  будет  очень  приятное  событие.
- Но  на  мне  нет  купальника.
- Так же,  как  и на мне. Будем  купаться  нагишом.
- Но  ваши  парни!
- Мы заставим  их отвернуться. Кстати, с  ними ваши   девчата.
- Надеюсь,  ваши  парни  воспитанные люди?
- Можете  не  сомневаться: дурного не  произойдет. Скорее  наоборот -  определятся первые пары,  а  это  предаст  прыти  остальным в  борьбе  за  ваше  спасение.
-Милые русские, кто  бы  мог  подумать! Какое  великодушие!
- Да-да, в  прошлом  столетии наши  предки уже  спасали  мир от  коричневой  чумы. Теперь нам  предстоит  выполнить нечто  большее,- старпом  оборвал речь,  пристально вглядываясь в  даль.- Вот  и  мои  парни  появились. Видите, они  обходят завал  на дороге.
Николь вскинула  к  глазам  бинокль.
- Да, я  их  вижу. С  ними наши  девчата. Вот сержант  Джексон  протянула  руку вашему белобрысому  увальню,  он  помогает  ей  перебраться  через груду  камней.
- Позвольте   взглянуть,- старпом получил  бинокль  от  девушки.
- Все  правильно,  это  старшина  Леонов. Держу  пари: это  теперь  неразлучная  парочка. Добавлю, первая брачная  парочка,- старпом довольно  улыбался.
- Но там две  девушки! С  кем    же Кристина?- воскликнула  Николь,  и  Горчаков  уловил в   ее  голосе некоторую  зависть.
- Ваша  Кристина попала  под  пяту  нашего  балагура  старшего  матроса  Балашова. Он,  можно  сказать, на  себе  несет вашу  Кристину. Полюбуйтесь!
Николь  прилипла к  окулярам,  и из  ее  уст  вырвался  возглас удивления  и  одобрения.
- Ваш  Балашов просто  перенес  на  руках Кристину  через канаву. Я  боюсь,  не повредила  ли  Картер  ноги?  Нет, кажется,  все  в порядке. Она самостоятельно  шагает. Ваш  Балашов  настоящий  джентльмен.
- Я в  этом  не  сомневался.
- Нашим  девчатам  сказочно  повезло,  не  так,  как  некоторым.
- Вам-то  не  стоит обижаться, мы  же  вместе выкупаемся в  озере,  а  дальнейшие  события могут быть  весьма  и  весьма непредсказуемы. Берег  озера  настолько изрезан  складками,  что  затеряться  в  них  во  время  привала очень  просто.
- Если  будущие  события вам кажутся верными,  то я  не  имею  ничего  против,-  растерянно  ответила  Николь.
- Насколько  верны, настолько же  и  неизбежны. Важно,  чтобы  они  оказались  взаимны,- старпом  изучающе глянул на  свою  спутницу,  которая  в  некотором  смущении  широко  раскрыв  глаза  смотрела  на Ивана, слегка  приоткрыв пересохшие  от  зноя  губы, и  ему  захотелось приникнуть  к  ним.
Вскоре  моряки встретились. Подводники   сдержанно  приветствовали своего  командира,  девушки  бросились  в  объятья  друг  друга. Эмоции  захлестывали их. Старпом слышал,  как  Джексон  и Картер хвалили  гостеприимность русских моряков, приятных и надежных товарищей.
- Разрешите  доложить, товарищ  капитан  третьего  ранга,- козырнул  старшина  Леонов, на  что  старпом кивнул  головой,- у нас,  как  вы  понимаете,  не  осталось  ни  капли  воды. В  багаже нашлись целые  пакеты и  одна  пустая  канистра. На  рассвете  я  отправил  троих матросов во  главе со  старшиной  Ванечкиным к  озеру. Весь  их  груз  мы  переложили  на  свои  плечи.
- Правильное  решение,  старшина. Вода сейчас _ цена жизни  наших  будущих  подруг. Луноход может  поднять полтонны  воды. Это  неплохо. Но  дорога  есть  дорога. Надо  подстраховаться. Троих я  забираю с  собой,  остальные  двигаются с  посильным грузом к  лагерю. Добровольцы, ко  мне!
 Добровольцев  не  нашлось, все  стремились к женскому лагерю. Старпом,  пряча  улыбку в  кулак, сказал:
 -Ясно, со  мной  пойдут старший  матрос Балашов, Козин и Семенов. Передать  груз товарищам, старшина Леонов,  ведите  группу  к  лагерю,- и,  козырнув, он направился к  луноходу.- Выступаем  немедленно,  дорога  каждая  минута.
 Пятиместный  луноход, приняв  пополнение,  двинулся  вперед. Балашов  с  сожалением помахал на  прощание  Кристине  Картер, отправляя  ей  воздушный поцелуй.  Тем  же  ответила  ему  девушка.
Средняя  скорость  лунохода превышала десять  километров  в  час. Старпом в  уме  подсчитал,  что если дорога и  дальше позволит двигаться  с  такой  же  скоростью, к  озеру  они, как  он  и  предполагал  раньше,  приедут к  полудню. Получасовой  привал с  обедом и - в  обратный  путь. Свой  расчет  он  сообщил Николь  на  английском языке, а своим  матросам - на  русском.
 - Но  мы  не  успеем выкупаться, командир,- воскликнула девушка,- а   вы обещали!
 - Успеем,  милая,  успеем. Пока матросы  наберут воду, мы  выкупаемся. Если  что,  добавлю десять  минут. Вас  устроит?
 - Если, как  вы говорили,   желания  будут  взаимные. Я убеждаюсь,  что  будет  именно так.
 - Я  тоже, Николь!
-О  чем это  вы?- спросил   любопытный  Балашов,  подозрительно  поглядывая  на смущенную  девушку.
-Учи  английский  язык, не  будешь  задавать глупые  вопросы,- весело  ответил старпом,- как  будешь  изъясняться  с  Кетрин Картер?
- Ничего, на  первых  порах  я  обойдусь  жестами,  они бывают  гораздо  красноречивее слов. Кетрин  девушка  не  промах и  называет  меня - русский матрос Валя Балашов - мой спаситель. Пусть упражняется  в  этом же духе   дальше. Как вам  показались  американки, товарищ  капитан, выживут?
- Вне  сомнений,  если  мы подсуетимся.
- Тогда  я с удовольствием  научу русалку Кетрин  еще  одной  фразе: русский  матрос Валя Балашов - мой законный  муж,- сказал  Валентин, и мужчины  рассмеялись.
- О  чем  смех?- нахмурилась Николь.
Старпом  перевел  ей каламбур Балашова. Николь  он  понравился. Девушка тоже  рассмеялась и  пожала  руку Балашову.
- Хорош Валя Балашов, много хорош Иван Горчаков,- сказала Николь, подчеркивая  улыбкой  свою  симпатию к  старпому, и  матросы  захлопали в  ладоши.
      
Через  час  езды путешественники оставили  за  спиной гору. Изорванная  дорога  уходила  влево, и  луноход сошел  с  нее,  покатился  по пересеченной  местности,  объезжая многочисленные  пни, и преодолев бесформенные гребни  каменистых новообразований, вскоре очутились  на каменистом плато -  бывшем  морском  дне. До  озера  оставалось три  часа  хода. Уже  на  подходе  луноход  догнал команду во  главе с  Ванечкиным.
Привал устроили у  ключа,  который  вырывался из-под  скалы кипящим буруном  и,  образовав  воронку  в  несколько  кубометров,  переливался  через  гребень скалы, шумно  катился в  озеро. Николь первой  припала в  удобном  месте к  роднику, с  жадностью  утолила  жажду. Вслед   за  ней припали  к  воде остальные  моряки.
- Сорок минут  на  привал  и  прием  пищи,- сказал Горчаков,- разрешаю   искупаться,  только   осторожно,  не  напороться бы  на акулу. Мы  с  Николь  тоже  освежимся, только в  сторонке. Там  и подкрепимся. Затем набираем  воду и - назад. Возникшие  вопросы  обсудим после  отдыха.
Старпом извлек  из  рюкзака по банке  тушенки и рисовой  каши, взял несколько  галет и через  минуту   исчез вместе  с  девушкой за зубчатой  складкой  из кварцита,  который  сверкал  на  солнце  ослепительными  бликами. Отойдя  метров  за  сто,  перевалив  еще   такую  же  гряду, старпом остановился.
- Сначала   перекусим,  а  потом   искупаемся,-  предложил  Иван,- вы  согласны,  Николь?
- О, кей,  мой  капитан,- сказала  девушка,  опускаясь  на  горячие  камни.
Горчаков  вскрыл  ножом  банки, подставил  поближе к  Николь,  которая  отстегнула  от  ремня зачехленную  нож-ложку,  и  моряки  принялись  утолять  голод,  запивая из фляжки  родниковой  водой. Через  несколько  минут они  были  уже  в  воде,  которая была морская,  соленая. С  годами впадающий  ручей  ее опреснит,  но теперь люди  довольствовались тем,  что было.  Озеро  оказалось глубоким, с  отмелями. Иван, изловчившись, поймал  двух  крабов,  которых  здесь  оказалось  очень  много. Выбросив  добычу  на  берег,  он  устремился  к  девушке,  которая плавала  у  берега.
- Вы  обещали купаться  нагишом,- сказала, смеясь,  Николь,-  так-то  вы  держите  свое  слово.
В  ответ Горчаков  подхватил девушку на  руки и  понес  ее  под  скалу,  где лежала их  одежда. Николь  обвила руками  шею капитана,  прижалась  к  его  груди  горячим  телом, губы  ее  что-то  шептали.  Он  нашел  их  своими  губами и  почувствовал,  что  они горьковаты от  сладости.  Он  осторожно  опустил  девушку  на свою  тельняшку и сотворил то  великое  действие, которое должно  было возродить мир.
      
       7.
 - Жанна,  смотри,  клоны  совершенно  взрослые  люди!- воскликнул Никита,  после  того как оторвался  от  жены,  перевел  дух  и  бросил взгляд на материнскую площадку.- Смотри,  некоторые пытаются заниматься  сексом.
 - О,  Господи, неужели это для  человека  является главным  и  первостепенным делом? Кто  научил их этому?
 - Думаю,  у  них  прекрасное  зрение,  и они  подглядывают  за  нами. Точно,   смотрят  в  нашу  сторону. Дикари  усвоили  два  урока.
 - Какой  первый?
 -Пришельцы  указали  им  пищу и научили  их есть. Мы  были  свидетелями.
 -Может  быть,  они  совсем  не  дикари, во всяком  случае,  на  них  нет  шерсти,  кроме как  на  интимных  местах. Пройдет  немного  времени, и их  гены  заговорят,    пришельцы  научат  их  языку,  обучат  охоте,  иначе  они  погибнут  от  голода.
 - Нам надо влиться в  их  среду. Я  тебе  уже  говорил  об  этом. Мы  станем  их  вожаками.
 - Но   вернутся  пришельцы  и   уничтожат  нас.
 - Сначала  мы  явимся   в  виде  пришельцев. Посмотрим, что  получится, а  при  необходимости сольемся  с   ними,  стоит  только раздеться  донага.
  - Никита,  я  боюсь!
  - Глупая,  ты любого парня способна  опрокинуть на  лопатки,  не  говоря уж  обо  мне. Но  это  крайняя мера. Все  обойдется наилучшим  образом,  они  признают  нас  вождями. Нам  надо  спешить, иначе будет  поздно. Пришельцы  зададут  им  программу,  если  мы  ее не  будем  понимать, у  нас  ничего  не  получится.
- Не хочешь  ли ты присоединиться  к  ним  немедленно?
- Именно, мое  чутье  подсказывает:  надо  действовать!
- Если  ты  так  уверен,-  нерешительно  согласилась  Жанна, - я за  тобой,  как  нитка за  иголкой.
 - Оденем  только  плавки, снимаем  обручальные кольца, все  прячем здесь  же. Хорошо,  что  у  тебя длинные  волосы,  мне  бы  не мешало  побриться,  чтобы  не  выделяться из  массы  своей  бородой,  хотя  она у меня весьма  редкая. Но  нет  времени. Двигаем.
Никита привалил  одежду  камнем и  вышел  из кедровника,  за  ним Жанна. Клоны,  увидев  их,  прекратили  всякие  движения,  пристально  наблюдая  за пришельцами.
- Жанна, произведи  условный  клич.
Женщина  остановилась и коротко  протрубила. Клоны попадали  на  колени.
-Не торопясь,  поднимаемся на  площадку. Клоны  в  наших  руках. Ты  их  загипнотизировала. Как  же  их  теперь  поставить  на  ноги? Попробуй протрубить  по  иному,  коротко.
Жанна выполнила  приказание мужа, и  клоны  вскочили,  ища  глазами что-то.
- Они  ждут  от  нас  пищи,- сказала  Жанна.
- Ничего  страшного,  они  еще  не  проголодались,  поведем  их  за  собой  в  лес. Видишь,  они   покорно  расступаются.  Они  признают нас своими   вождями,- говорил Никита.-  Вот тот  крупный  парень, который  первый  вышел к  туше  быка.  Он, по-моему,  агрессивно  на  меня  смотрит.
- Да, он смотрит  злобно, придется  ему  преподать  урок  силы,- согласилась  Жанна.
- Постараемся  избежать  этого,- Никита  издал мощный  рык,  клоны откачнулись  и  замерли. Крупный стоял,  напряженно всматриваясь в  Никиту.- Эврика, я  вижу  на  площадке  те  растения,  которые  принесли  пришельцы,  это съедобная  пучка, кислятка, щавель, слезун и  полевой  лук.  Сейчас мы  нарвем этой  травы  и  дадим Крупному и  Крупной. Заставим  их  есть траву. Но  ты  должна протрубить так же, как это  делали  пришельцы. Вспоминай  звук.
 Никита и  Жанна  прошли   сквозь  строй клонов, нарвали слезуна, лука,  пучки  и  бросили их на  землю. Жанна  протрубила. Первым  бросился  к   траве Крупный,  за  ним Крупная,  они в  свою   очередь издали  короткий  зовущий  звук,  который  тут  же  запомнила  Жанна, и  принялись  есть  траву.
 - Эксперимент  удался. Но  я  чувствую приближение пришельцев. Пока  клоны  заняты  травой, нам  надо снять плавки, - с  этими  словами Никита  быстро сбросил  плавки, за  ним  это  сделала  Жанна.  Никита  сунул вещи  под  камень, и люди  смешались  с  клонами. И вовремя. На  площадку  бесшумно  опустился небольшой  плоский  корабль,  из  него  вышли двое пришельцев без масок и скафандров.  Тела  их прикрывали набедренные  повязки. Это  были  мужчина  и  женщина.  Они  остановились  от  клонов  в  нескольких  метрах, лица  их  плохо  просматривались,  как  показалось  Никите,  за  пеленой силового  поля. Они  подняли руки,  и Никита,  и  Жанна  почувствовали,  что  в  голове у  них зашумело. Клоны  схватились  за  головы, а из  глоток выскочило   громкое: - а-а!
  Пришельцы  удовлетворенно  опустили  руки. С  минуту  они  наблюдали  за поведением клонов, которые внимательно  и  осмысленно  разглядывали своих повелителей. Удовлетворившись своими  действиями, пришельцы вернулись  на корабль, который  тут  же  взмыл вертикально и  исчез.
- Жанна,  что  ты  чувствуешь?- спросил  Никита.
- Ничего,  а  ты? Впрочем, во  мне  исчез  страх, а клоны... клоны мне симпатичны, я  их  просто  люблю...
- Мы  получили  Божеское  благословение.  Мы   новые люди,  как  и  клоны. Им  дана  речь и  некоторые  знания.
- Что  такое  знания? - спросил неожиданно Крупный,  поворачиваясь  к  Никите.
- Как  себя  вести, что можно  есть, что  пить. Я, Никита и  Жанна поведем  вас в  долину,  где тепло  и много вкусной  травы.
- Никита,  ты  уверен,  что  Они  больше  не  явятся.
- Они  выполнили  свою миссию и надолго ушли. Мы  можем свободно  брать  власть.
- Что  такое  власть?- вновь  спросил  Крупный, а  все  клоны его  внимательно слушали.
- Тебе  пока  этого  не  понять.
 - Я  могу  быть вождем?
 - Если  победишь  меня,- Никита  подошел к Крупному и  сказал, тыча  ему  в  грудь,- тебя  зовут  Крупный,   меня Никита-вождь.  Ты  знаешь  это  понятие,  а  теперь  защищайся. Ты  тоже  знаешь это  понятие.
 Крупный  сделал  выпад корпусом  и  руками, изображая  удар. Никита  захватил  его  руку  и  рывком  через  бедро  опрокинул на землю. Прижал Крупного,  который  стремился  вскочить.        - Ты  побежден. Никита - вождь! Я  поведу  вас в  долину. Вы  все  пойдете  за  мной. Мы  там  будем  жить,  трудиться  и  размножаться.- Никита  отпустил  Крупного.- Жанна, протруби повиновение.
Жанна  выполнила  приказ  мужа и  протрубила.  Все  клоны  упали  на  колени вместе  с  Крупным.
- Вот так-то  лучше. Делить  власть самое   последнее  дело, я  не  хочу крови,- сказал  Никита,-  смотри, они  покорились,  теперь  подними  их с  колен. И  больше  никакого применения  силы.       
Жанна выполнила  приказ вождя, клоны  вскочили.
- Это  ваша  мать Жанна,  слушайтесь  ее. Я  ваш вождь-отец,  самый  главный  и  сильный,-  Никита  встал  на  руки, прошелся по  площадке, встал  на  ноги,  сделал   сальто,  несколько  прыжков  с  переворотом. Затем  это  же  выполнила Жанна.  На клонов представление  произвело огромное  впечатление. Кто-то  из  клонов  попытался  встать  на  руки.  Но у  него  ничего  не  получилось,  он  упал,  клоны засмеялись.  Никита взял  за  руку  Жанну,  поднял   кверху,  и  они  прошлись  по  кругу, выкрикивая:
- Вождь, вождь,  вождь!
Клоны повторяли, вскидывая   руки.
- Никита,  от  этого  ритуала мне не  по  себе, - прошептала Жанна,- давай оставим клонов,  уйдем  отсюда.
- Успокойся, это  наше  Предназначение. Пришельцы - посланники Всевышнего,  они нас  не  тронули и передали  нам его  благословение. Теперь  можно  одеть  плавки. Держи.
- Куда  же  мы теперь?
- Пока  останемся  здесь. Осмотримся,  если  не  найдем  людей, возможно, пойдем в  сторону  Алтая. Там должны остаться   люди. Сейчас вернемся к своим  вещам, оденемся,  теперь  можно. Пришельцы  появятся  не  скоро.
-Но  мы  сразу  же  выделимся из  их  среды.
-Правильно,  пришельцы  тоже  были  одеты.
-Я  научу  клонов вязать  набедренные  повязки. Еще  чего  ты  возбудишься  на какую-нибудь  красавицу. Их  здесь  много.
- Мысль  твоя  верная,  хотя  и  глупая.  Вождь во всем  должен подавать пример. Разве  ты  не  чувствуешь, заданную клонам  программу. Она созвучна тому,  о  чем  мы  с  тобой  говорили.
- О  заповедях?
- Именно. Любовь  и  мир  без  всякого  насилия. Мы с  тобой  люди  не  злые, Всевышний  не  зря  указал нам  место своего спасения.
- Ты  преувеличиваешь.
- Ничуть. Чудом  спастись в такой катастрофе -  и  есть чудо спасения!  Мы  с тобой  жили  без  греха, обмана и искренне  любя  друг  друга.
- Наше спасение  началось  с  той  памятной  ночи,  когда меня  посетило Прикосновение, а  затем  Проникновение. Что  это  значило,  я не  знала,  теперь  догадываюсь:  многие  клоны  очень  похожи  на тебя и  на  меня,  мы  действительно  для  многих родители.
- В твоих  словах  есть  логика. Почему  мы в  ту  ночь  так резко отрубились? Я подозреваю,  что у  нас    взято  семя!
- Неужели  нас      выбрал Всевышний?
- Почему  бы нет? Здоровье  у  нас  идеальное,  характер  мягкий, но  волевой. Все  данные прекрасные.
 - Никита,  но  мне по-прежнему  страшно.
 - Возьми   себя    в руки,  клоны  чувствуют  твое  волнение. Мы  должны их  научить  всему,  что  умеем  мы,  главное, трудиться и  равноправию, я  страшно не  любил,  когда кто-то над  кем-то тянул  слабину! Мы  обречены быть  вождями этого  племени! Идем на   нашу  стоянку.
- Идем,  мой  милый вождь. Нам надо действовать  продуманно,  составить  программу,  что-то в  этом  роде.
- Мысль  верная.  Надо  подумать. Тренерскую,  скажем, программу. Первое,  как  ты  говорила, научим  их  вязать  и  носить  набедренные повязки. Это  первый  шаг в  соблюдении  закона  нравственности. Затем  охота,  приготовление  пищи, поддержание  очага, строительство  шалашей. Умственные  занятия, скажем,  изучение  языка,  речи. И  пошло, и  поехало.
- У  нас  есть всего  лишь  одна  записная  книжка,  несколько  газет и один исторический  роман. Надо  как  можно  больше  записать своих  знаний.
- Посмотрим,  какие  у  клонов  умственные  способности.
- Я  думаю, хорошие. Ты  же  сам говорил,  что  посланники Всевышнего  их  и  нас, в  том  числе,  запрограммировали.
- Мысль  правильная, запрограммировали  на  определенные  действия, а  вот  как  они  будут  соображать,  это  вопрос?
- Не  хуже  нас. Крупный уже  собирался  стать  вождем.
- И  стал бы,  не  случись тут  мы, и  умственный  взор мой  был  верен.  Теперь  он  направлен  на будущее. Мы  начнем  его с  чистого  листа, мы скульпторы,  но  создадим  мир  не  восковых  фигур, а  живых творцов-гуманистов,  творцов-акмеистов!
- Хорошо,  пусть  исполнится  твоя  воля,  мой  вождь!
Никита  и Жанна пробрались в  кедровник,  где  лежала  их  одежда, облачились  в нее  и  повели клонов к своей стоянке,  где  новые  люди получили первые   житейские уроки,  сделав первые шаги в будущую цивилизацию.
      
Утро следующего  дня выдалось  солнечным и  росистым. Клоны спали вповалку на наломанных  хвойных  лапках. Этому  искусству их  научили вожди. Было  относительно тепло, и  костров  не жги, огонь  поддерживали  в  одном очаге  для  того,  чтобы он  не затух. Проснувшись  первым, Никита  подбросил в  костер  хвороста  и  подвесил  на  таган  котелок  для чая. Клоны  пристально  наблюдали  за  действием  вождя,  который тут  же  разъяснял им значение  огня. Крупный первым  приблизился к костру,  и любопытство толкнуло  его  схватить разгоревшееся  пламя. Увидев  намерение  Крупного,  Никита  сказал:
 - Огонь  трогать  нельзя,  он горячий,- но  до  Крупного  не  мог  дойти  смысл  слов,  и  он  схватил  язычок  пламени, но тут же  отдернул руку.  Ожог был  незначительный,  но некоторую  боль Крупный  почувствовал,  что  отразилось   гримасой на  лице. Никита  повторил:
- Огонь  трогать   нельзя,  он  горячий,- на  что   Крупный согласно  закивал  головой.
- Огонь  наш  друг, он  дает  тепло, - продолжила  урок  Жанна, и  протянула  руки  поближе  к  огню, подержала  их  некоторое  время,- тепло  - хорошо!
Подошла  Крупная, повторила  движения  за мамой,  и  по ее  лицу  можно  было  наблюдать,  что  она  поняла эти  жесты. Жанна  повернулась к  огню  спиной,  грея ее, принуждая Крупную делать то же  самое. И  она ощутила благодать тепла.
Тем  временем  котелок  вскипел, и Никита  бросил в  воду горсть брусничника,  отставил  напревать.  Собираясь завтракать,  глубоко  задумался. Это  не  ускользнуло  от  Жанны.
 - О  чем  задумался, Никита?- спросила она.
 - Нам  надо спуститься с гор, там  теплее,  это  раз. Найти хороший  участок,  где  можно строить дома, это  два,- сказал Никита,- мы  же  не  знаем, когда  теперь  наступит  зима, и  какая  она  будет? Участок должен  быть у  реки или  пресного  озера,  там,  где  еще  остался  не вырубленный строительный  лес.
- Задача  не  из  легких, но она  завтрашняя, а сиюминутная -  чем  кормить клонов? Не  будем же  мы  у   них  на  глазах пить  чай,  а им  ничего  не  давать.
-Мы  вынуждены пока  питаться  отдельно. Мы  не  имеем  права терять свои  силы. Клоны   пусть  ищут  съедобную  траву,  голод  заставит. Но прежде  чем трогаться  куда-то,  надо спуститься к   бывшим  поселкам, которые были  расположены в горах,     отыскать там  инструменты:  ножи, топоры,  пилы,  ножовки,  лопаты,  словом все, что пригодится для труда.
- Но  поселки  погибли!
-Поселки  погибли,  правильно  мыслишь,  но в  развалинах можно  отыскать  то,  что  нам  необходимо. У  нас  есть  знания,  и  мы  должны  миновать  каменный век и  даже  бронзовый.
- И  рабовладельческий  строй. Клоны,  на  мой взгляд,  могут быстро  научиться  работать.
- Речь  у  них налаживается, во  всяком  случае,  они  хорошо  запоминают  слова. Растолковать   значение слов - наша  задача.
- Если  учесть,  что  нам без  особого  труда  удалось убедить  их носить  набедренные  повязки, то мы  добьемся  успеха.
- Собираемся  в  поход сегодня  же. Пойдем  налегке только с  рюкзаками, с  собой  возьмем    десятерых парней. Если  будет  удача, поход  повторим.
- В  какую  сторону  пойдем?
- Спустимся  на  заимку проводника,  может  быть, ему  удалось  спастись. От  заимки в  пяти  километрах  стояло село. -  Никита прихватил  из  дому  карту  края, и сейчас извлек  ее  из карманчика  рюкзака,  развернул, приблизительно отыскал точку   их  стоянки,  затем указал поселок Вознесенский,  до  которого по  прямой  не менее пятидесяти  километров.- Я  не  знаю, чем  там  занимались, но село было  большое. Во  всяком случае,  инструмент  найдем. Может  быть, от ливней сохранились  посадки  картофеля и  овощей.
- Ты  не  хочешь  заглянуть на  нашу  дачу?
- Нет времени, к  тому  же,  там  плещется море,  как  и  на  всей равнине.
- Почему  ты  так  уверен?
- Потому  что я  видел  большую  воду в  нескольких сотнях  метров  от  нашей  стоянки.
- Но  сейчас она  скатилась.
- Скатилась. Мы поднялись высоко, на  две    тысячи  метров  над  уровнем  моря.  Наша  дача   стояла  в распадке в  несколько  раз  ниже.
- Я  до  сих  пор  не  могу поверить в  гибель человечества,_ на глазах у Жанны навернулись слезы.
- В  это трудно  поверить,  но я  знаю,  люди  погибли. Они  утонули.
- Как  же  клоны  пойдут  без  обуви? У  них  же стопа не первобытного  человека,  не  затвердела и  очень  ранима.
- Ты  права, кровь нам  не  нужна. Придется  пожертвовать  шкурой  марала и  наделать сандалии на  веревочках. Какие  носили  древние  греки.
-Такие сделать  мы  не  сможем.
-Ничего,  вырежем полоски по  размеру  ступни, и  привяжем к  стопе сыромятным  ремнем. Привыкнут. Готовимся.
Экспедиция была снаряжена  только  к  полудню. В  нее вошли  десять самых  крепких  парней во  главе с  Крупным,  который показывал  себя довольно смышленым человеком. Он  первый  понял суть  набедренной  повязки,  сам старательно, подражая Жанне,  вязал ее  из прутьев   березы и  длинных  стеблей  травы. Повязка получилась сносная,  но  Жанна  подправила  ее,  и Крупный был  доволен. Теперь  он  быстро  понял  суть предлагаемой  обуви, так  как  Никита  заставил  наступать  каждого  на  торчащий  сук  босой  ногой,  затем, привязав к  ступне  лоскут   шкуры, заставил  вновь  наступить  на  сук.  Боли в  этом  случае  никто  не  ощущал,  и  Никита  сказал:
- Обувь защищает,-  при  этом  Никита сам наступал  босой  ногой  на  сучок,  гримасничал  от  боли, затем  наступал  на  сучок  в  кроссовке и довольный  улыбался.  Крупный   первый повторил  предложенные  манипуляции, быстро   все  понял. В  пользе  примитивной  обуви  быстро убедились остальные.
 Дело  осложнилось  тем,  что клоны  не  хотели  оставаться у  стоянки  и устремились  за  группой. Приказы на  них  не  действовали,  даже сигналы  Жанны,  которыми  она заставляла  клонов   падать  на  колени.  Но  как  только  группа начинала  двигаться, все  вновь  вскакивали  и  бежали  следом. Никита  решил  оставить с  клонами Жанну.
 -Никита,  несмотря  на  мои к  ним  симпатии, я  боюсь одна  оставаться  с  дикарями,   тем  более на  ночь.
 -У  нас  нет  другого  выхода. Я  оставлю  тебе  ружье, если  понадобится - стреляй. Но  я  уверен,  клоны  будут  вести  себя  мирно. Второе, за  день  мы  не  обернемся. Ты  это  должна  знать.
 - Никита, давай  отложим поход, ты  очень  рискуешь. Подождем,  пока они чему-то  научатся, поумнеют,  что ли! Потом,  ты  не  знаешь  их  выносливости. Они  могут  попадать  через  десять  километров.
 - Твои  возражения  звучат  убедительно. Давай будем  учить  клонов ходьбе,  бегу.  Когда  убедимся,  что  они выдержат поход, из  десяти  человек  отберем  пятерых самых  крепких. Меньше  команда,  больше  шансов на  успех.
 - Это  другое  дело,- согласилась Жанна.
  Экспедицию  отложили. И  тут  же,  не  теряя  времени  даром, Никита решил  идти  на  охоту с той же  десяткой  отобранных  парней, чтобы  убедиться  в  их скорости  передвижения,  насколько  в  них  проснется инстинкт  древнего  охотника. Он  был  убежден в том,  что посланники  Всевышнего Создателя, прежде  всего,  разбудили  в  их  сознании этот  инстинкт,  без  которого  клонам  просто  не  выжить,  что  и  показали  клоны,  едва  увидев  на  скалах козла. Все как  один,  они присели, как, впрочем, и  их  вождь,  не издав  ни  единого  звука.
 Размышляя над этой  охотой, в  результате чего   удалось точным  выстрелом  свалить козла, и  что  клоны не  очень-то  испугались  выстрела,  а  тут  же  бросились доставать добычу,  Никита стал  склоняться к тому,  что предки   древних  египтян,  греков,  персов,  индусов появились  на  свет  божий примерно так же,  как  эти  клоны,  ибо  современная  наука  о  человеке многое  пересмотрела в  отношении  его  эволюции,  и,  прежде  всего,  происхождение  человека  разумного  от  обезьян. Обезьяна жила  сама  по  себе, человек появился  на  Земле  сам  по  себе, никогда  не  ходил  на  четвереньках,  не  лазал  по  деревьям,  а  был  привнесен Всевышним именно  так, как это  видели они с Жанной. Конечно,  глупо  отвергать то,  что человек  разумный  развивался  в  процессе  труда. Именно труд  сделал  его  таким,  каким  он  стал: умным,  алчным,  жестоким, властолюбивым,  любителем  до  зрелищ  и  развлечений... Каковы  станут    клоны и  их  дети? Унаследуют ли  все  отрицательное Прежних,  как  и  положительное? Никита  хорошо  знает,  как  легко  культивируется  зло и  как  трудно  воспитать в  человеке хорошие  качества. Улица - это  всегда  отрицательное,  семья,  но  далеко  не  каждая - положительное. Школа -  да. Он  будет  хорошим педагогом  для  клонов. Он  не  потерпит  насилия,  ненависти,  алчности. Он  исключит  из  лексикона все бранные слова с  отрицательными  понятиями. Он  будет воспитывать клонов  вместе  с Жанной на  тех божьих заповедях,  какие они  помнят. И,  бесспорно,  равноправие  и  справедливость. Без  жестокости.  Недаром  же  он закончил  педагогический  институт,  как  и Жанна, только  она увлекалась психологией. Ей  и  карты  в  руки. Убеждение, и  еще  раз  убеждение. Конечно,  прежде  клонов  надо  научить языку и хорошим манерам  поведения. Он с  досадой  вспоминает тот нелепый случай близости  с  Жанной,  которому  тут  же едва не   последовали  клоны. С  одной  стороны,  это  нормально,  с  другой  стороны, они  столкнулись с попытками повторить групповой секс,  которые пришлось  прерывать сигналами  Жанне и  запрещать. Не  хватало еще   появления  малышей,  когда совершенно  не устроен быт и  нет  пищи.
 Получится ли задуманное? Впереди  столько проблем,  основные -  питание,  жилье  и  одежда. Все  это  через  труд,  а  труд  без инструмента невозможен. Вот  почему Никита  так  настойчив в  его  приобретении.
  Целая  неделя  ушла на  подготовку  экспедиции. Никита  совершал марш- броски в  разные направления, изучая  попутно  местность,  запасы съедобной  зелени, охотился. Ему  несколько  раз удавалось  увидеть оленей, косуль  и  козлов. Одного крупного зверя  он  добыл  точным  выстрелом, пополнив запас  пищи.
   - Зверя здесь много. Он  держится вокруг  нас,- высказал  свое наблюдение Никита Жанне.- Я  думаю,  а не  дело ли это рук пришельцев: такое   изобилие   животных? Действительно, клонам без пищи  не  выжить, а  тут  можно удачно  охотиться. Пришельцы  же  не  знают о  нас,  о  нашей помощи клонам.
 -Ты  противоречишь  себе?
 - В  чем?
 - То  ты   говоришь, о  своем    чудесном  спасении и  расцениваешь,  как  дар Всевышнего,  то вдруг сомневаешься в  том,  что   пришельцы о  нас  не  знали.
 - Верно. Они  не могли не  знать: они - Его  посланцы.
 В  одном  из  походов Никита  тщательно  обследовал  верховье  реки,  которая оформилась в  ущелье и  уходила,  если  считать  прежнее  направление частей  света,  на восток, а  по новому местоположению полюса - на  юго-восток. Но  в  этом определении  Никита  уверен не  был,  хотя  по  солнцевороту все  выглядело  именно  так. Вот  туда-то Никита  и  хотел  спуститься и  там  основать  поселение,  если  будущая  экспедиция не  подскажет  иного  решения.
В пользу  южного  направления были у  него и  другие соображения. Он  боялся вспышки какой-нибудь  эпидемии от гибели миллионов  людей,  которые  находились в главном  городе  края и  его  пригородах. Он  не  знал и  не  мог  знать, где находятся  трупы  погибших, какая  грозит опасность. Но  он  знал  из  исторических хроник,  что  эпидемии чумы  и  холеры уничтожали  людей  тысячами  в  благополучные  времена великих писателей Пушкина  и Бальзака. Последний сам  едва  досрочно  не отправился к праотцам,   находясь в  Париже в  разгар  эпидемии  чумы почти  без  средств к  существованию.
  За  неделю  походов выяснилось,  что клоны смогут в  день  проходить  не  более  двадцати  километров,  если  их  нормально  кормить. Мясо марала,  которое  было  хорошо завялено, оставалось  как неприкосновенный  запас. Питались вновь  добытым мясом. Его жарили, варили и  ели без  соли. Оставалось  три  банки   тушенки, чай,  сахар, пачка  соли и пять  пачек  спагетти. Все  это относилось к  неприкосновенному  запасу. Перед экспедицией Никита  решил  подняться к белкам, в  надежде добыть еще марала. Звери от  жары,  близкой к  тропикам, мигрировали в привычную  прохладу.       Охота  удалась, охотники принесли  крупного лося, мясо  которого  решено  было  завялить и присовокупить к  неприкосновенному  запасу до  новой  охотничьей  удачи. Половину съесть в  свежем  виде, а  часть взять  для экспедиции.
Эта  неделя показала, что  клоны  хорошо  управляемые,  беспрекословно  слушаются  свою  маму,  не  говоря  уже  в  отношении  Никиты,  который во  всем  превосходил  клонов,  и любой  его  жест,  приказание выполнялись с рвением  и почти с  одинаковым  успехом  каждого. Разложив  в  два  рюкзака мясо, экспедиция выступила  ранним  утром. Жанна  без  труда  удержала основную  группу  на  месте,  как и в  предыдущие  дни,  отправилась за  сбором   зелени подальше  от  стоянки.
      
       8.
Еще  до начала  экспедиции  Жанна стала обучать  клонов приемам самообороны. Эти  меры  ей  подсказал  страх остаться с  племенем одной. Она  по-прежнему  не  верила,  что все  люди  погибли,  кто-то выжил  и  сейчас  бродит  по  тайге в  поисках  пищи  и  убежища. Они  же  спаслись, хотя Никита  ее  убеждал - не  без  помощи  Всевышнего. Жанна  верила.  Но  ведь могли  же  вот  так удачно  оказаться  люди в  горах, спастись во  время  земной  ломки  и  ливней. Охотники  или  такие  же  туристы,  как  они. Где  гарантия  их  мирного  поведения  при  случайной  встрече? Обостренным   материнским  чутьем, которому  нет  равных,  она  улавливала грозящую опасность,  как  улавливает своим  чутьем след овчарка, и  исподволь  готовилась отразить ее. Она  не  знала, с какой  стороны  и в  лице  кого  придет  эта  опасность,  но с  той  минуты,  как  Никита  покинул  стоянку,  готовилась к  ней. Клоны ей беспрекословно  подчинялись. Отобрав  в  боевую  группу всех  парней,  она  показала  им  несколько упражнений, входящих в  комплекс  подготовки борцов  вольного  стиля, в  которой они с  Никитой  преуспевали. Закрепив  их, Жанна  стала  разучивать  несколько  простейших  приемов:  захвата  руки, подножки, броска  через  бедро. Клоны схватывали науку борьбы быстро, и Жанна  была  довольна своими  трудами.
Заканчивался  второй  день в отсутствии Никиты,  ее клоны  возвращались  на  стоянку,  набрав  по  пучку съедобной зелени. Жанна рассчитывала увидеть  на стоянке мужа и  спешила появиться  до заката  солнца. Она  шла  первой и, словно  наткнувшись  на острие копья, остановилась:  до  ее  слуха  долетел чужой звук голоса.
На  стоянке  кто-то  пожирал их  неприкосновенный  запас  продуктов. Это  она определила  точно. Вскинув  ружье  и сняв его с  предохранителя, дав  знак  клонам: опасность! - она  медленно  двинулась   к  стоянке. Через  несколько  шагов увидела двух человек,  которые, раскидав по  стоянке  вещи, сидели  на  корточках у костра и пожирали  найденную  сохатину.
- Руки вверх! - крикнула  Жанна,  встав  в  боевую  стойку со вскинутым  ружьем.
Двое  медленно,  как  парализованные,  повернули  головы с  кусками  мяса во рту.
- Я  сказала, руки вверх! Иначе  стреляю!
У  одного мужика выпал изо рта кусок  мяса:  столь неожидан  и необычен был для него приказ; второй так же  медленно стал класть шмат лосятины на землю левой  рукой,  а правой  потянулся к лежащему  возле ног  карабину.
-Ха, баба!- услышала   Жанна возглас и, не  мешкая,  выстрелила в ноги  непослушному непрошенному  гостю,  взбив картечью фонтанчики костровой сажи. Человек  взвыл от  боли,  рухнул  на  землю,  второй  поднял руки вверх.
Жанна сделала  шаг  вперед,  чтобы повязать  незнакомцев,  но боковым  зрением  увидела третьего. Он находился  от нее справа, в  одной  руке  держал  котелок с  водой,  только  что  набранной у  источника бывшей  реки, в  другой  держал автомат. Вскинув  его, ответил  выстрелом  на  выстрел. За долю  секунды  до  выстрела  Жанна успела  машинально вскинуть  руку,  как  бы  загораживаясь  от  пули. И  этот  жест, вопреки устоявшейся безнадежности, и  мысль  Жанны защититься оказались действительно защитными:  пули пронеслись  мимо,  более  того,  стрелок упал навзничь,  как  от  толчка, роняя на  камни  автомат.
Жанна подала  клонам боевой сигнал,  по  которому  они  только  что  отрабатывали обезвреживание  врага, и  вместе  с  ними бросилась к незнакомцам. Подхватив автомат ошалевшего  человека,  она приказала:
- Руки  за  спину,  лежать,  ноги в  сторону! В  сторону,  я  сказала! -властно  отдавала приказы  Жанна,  зорко  поглядывая  за двоими  у  костра. Один скулил  от  боли,  не  решаясь  больше  дотрагиваться  до карабина,  второй лежал  на  животе, вытянув  руки над  головой.
       Длинными  березовыми хлыстами Жанна  связала   руки  стрелку. Приказала  подняться. Тот, злобно поглядывая  на обнаженных парней,  неожиданно нанес  Жанне  удар ногой в  живот. Но  нога,  не  успев  коснуться женщины,  была  отброшена стоявшим  рядом  клоном  с  такой  силой,  что человек, сделав что-то наподобие сальто-мортале,  рухнул  на  камни.
Жанна  издала победный  клич,  который  повторили  все  клоны.
- Добыча, взять,- указала  Жанна  на  человека и,  проследив,  как  парни  подхватили  поверженного  за  ноги  и  за  руки, подошла к  костру. Туда  же  принесли  третьего человека.
- Кто вы, и кто давал  вам  право рыться в чужих  вещах?- гневно  спросила  Жанна после  того,  как собрала  разбросанные  вещи, оставшееся  мясо, давая  знак  клонам садиться  и  слушать  разговор.
- Мы  туристы, поднимались  на  пик Грандиозный,  нас  было более  десяти  человек, остались в  живых  трое.  Мы очень  голодны,  простите  нас,-  отвечал первый человек.- Меня  зовут Лаврентий, раненого Давид, третьего Исай. А  вы,  простите,  кто?
- Мы новые  люди  планеты! Вы  знаете,  что  произошло на  Земле?
- Что  за  бред,  вы  русские  люди!- ужаснулся Лаврентий,- я даже  знаю,  как  тебя звать,  ты  чемпионка России по  вольной борьбе,  Жанна Богослов.
-  Ты  прав, но это  не бред, а  действительность. Земля  поменяла свои  полюса, как вам  удалось  спастись?
- Скажи  спасибо, что  я  промахнулся,  а   то  был  бы  тебе  сейчас иной  бред,- зло  сказал Исай.
- Ты  не  промахнулся, я  защитила  себя.
- Хо-хо-хо,- расхохотался Исай,  одновременно  морщась  от  боли в  ключице,  которую  он  изрядно повредил.
- Ты  не  веришь, несчастный!-  воскликнула гневно Жанна,-  чтобы  ты  не  питал иллюзий, получай!- она двинула  рукой в  его  сторону,  и  тот,  словно  от  удара в  грудь, опрокинулся  навзничь. Ошарашенные  мужики  прикусили  губу.
-  Что  происходит, какого  черта!- выпалил Исай, и  тут  же  его  рот  исказила болевая  гримаса, от чего  он  взвыл,  хотя  до  него  никто  не  дотрагивался.- А-а, что происходит? Ты ведьма?
- Все  мы  находимся  под  зашитой  Всевышнего Создателя,  не  советую  вам больше  произносить бранные  слова,  тем  более упоминать бывшую нечистую  силу. Ее  теперь  нет,  есть  только  силы  созидания.
- Не  слишком  ли  высокопарно,  мадам Жанна,-  не  унимался  Исай,- разве  Давиду ты  принесла добро,  лупанув по  нему  картечью? Разве не силы  зла, а не  созидания,  как  ты  говоришь,  уничтожили мою группу вместе  с  рацией,  когда мы радировали "SOS" и  вызывали  спасателей?
- Кто  же  вас уничтожил?_ с любопытством спросила Жанна.
- Как только  мы  подали  сигнал  бедствия,  прилетела "тарелка"  и  сожгла  группу. Мы втроем  находились  в  гроте на  другой  стороне распадка  и  видели,  как эта  тварь жгла  нашу  стоянку вместе  с  людьми.
- Вы  были   злыми  людьми, иначе не  объяснишь. Вы  и  сейчас показали свою  натуру:  пришли  на  стоянку и разорили ее. Вместо  покорности, Давид потянулся  за  карабином,  а  ты ударил  из  автомата.
- Мы отощали  от  голода,  "тарелка"  уничтожила  всю  провизию.
- Это  не  оправдывает  вас. Почему  не  дождались  хозяев?  Вид  стоянки  не  брошенный, в  очаге  огонь?
- Глупо оправдываться, Жанна, простите  нас,-  голосом раскаяния попросил Лаврентий.- Вы    были  моим кумиром.
- Этот  вопрос будет  решать вождь племени,  когда вернется из  похода, а  сейчас снимите  ремни,   вынуждена  вас покрепче  связать, я  вам  не  доверяю. На мне  судьба  племени.
-Нам  придется  подчиниться,  но странно звучат  ваши  слова о  племени. Почему эти  люди  голые,  среди  девушек есть  такие  красотки.
- Я уже  сказала -  мы  новые  люди планеты. Вы рано  или  поздно вымрете. У  вас  нет  пар, человечество, очевидно,  погибло,_ с состраданием в голосе сказала  Жанна.
- И  что  же,  по-вашему  произошло?_ спросил Исай недоверчиво ухмыляясь.
- Планетарная  катастрофа, Земля  поменяла  свои  полюса,  неужели  вы  не  догадались по  солнцестоянию  и  тропической  жаре в Саянах?
- Невероятно!-  воскликнул  Лаврентий,_ меня постоянно все это наталкивало на подобную мысль, но я не решался ее высказать друзьям.
- Мы  найдем мир  обетованный,- не  сдавался Исай, - все  погибнуть  не могли. Мы  же  спаслись,  как  и  ты. Где  же  твой муж?
- Он должен  скоро  прийти и  решит  вашу  судьбу.
- Какое  он  имеет  право  что-то  решать?-  возмутился Исай.
- Скорее  всего, он  отправит  вас  на  все  четыре  стороны, что  было  бы  для  вас самым  лучшим  исходом.
- Ты  и  сама  это  можешь  сделать,  нам  тут  нечего  делать.
- Нет  уж,  чтобы ожидать второго  нападения? Вам  несдобровать,  вы  имеете  отрицательную ауру. Я  это  вижу. Сидите тихо. Мне  пора  заниматься племенем, настала  пора ужина.
Жанна  встала и,  указав  на  костер, сказала:
- Костер,  чай,  еда,- несколько  клонов бросились  за  хворостом, один направился  к  источнику, по  дороге  взяв   десятилитровый котелок, который недавно хотел  использовать Исай,  и  принес наполненный водой, подвесил  его  на  таган. Костер быстро  разгорелся,  когда  вода  вскипела,  котелок  был  снят с  огня, заварен сбором  трав, и  началось  чаепитие с  поеданием  зелени. Группа из двадцати  клонов пила чай из двух кружек, передавая их друг  другу. Затем  чай пила  вторая  партия,  терпеливо  дождавшись  своей  очереди.
Смеркалось, в костер  подбросили  еще  хвороста и подвесили  на  таган котелок с  новой  порцией  воды. Жанна принимала  пищу с последней,  четвертой  группой  клонов. На  реплики в адрес вымуштрованности дикарей, как  окрестил  их Исай, Жанна  не  отвечала. Просьбу напоить их  чаем выполнила в  числе последней.
Спать пленникам она  отвела  место поодаль  лагеря,  набросав на  землю  наломанных  хвойных  лапок. Сон  ее  был  очень  чуток.  Она  ожидала какого-то  тайного  действия, независимого от нее и ее клонов. Было как-то не по себе, потому она часто просыпалась, прислушивалась, сожалея о том, что нет рядом  мужа. И действие  произошло. Она  слышала  только  короткие вскрики тройки людей и  пожалела Лаврентия,  который показался ей добрым  малым,  совсем  не  агрессивным и мог пригодиться в их новой жизни.
Проснувшись с  первыми  лучами  солнца,  она подошла к  людям. Давид  и  Исай  были  мертвы,  Лаврентий безумными  от  страха  глазами смотрел  на Жанну, из-под его кепки  торчали  белые волосы.
- Я  видел две тени,-  зашептал  он потрясенный,-  они лишили нас  жизни,  но  я  отдышался.
- Отдышался,  потому  что  в  тебе доброты  больше,  чем  зла,_ Жанна говорила  строгим голосом, как педагог выговаривает неслуху, но вместе с тем подтекст был доброжелателен._ Я  рада,  что  тебе  дарована  жизнь. Ты  станешь  членом  нашего  племени  и  будешь делать  только  добро и не  помышлять о плохом. Девиз  нашей  жизни - все    заповеди Всевышнего. Ты  их  знаешь?
- Да-да, Жанна, знаю,  я  ходил в  церковь,  молился,_ Лавр преданно  и со страхом смотрел на женщину.
- Вот  и  прекрасно. Я - мать  племени. Никита -  вождь-отец,  не  вздумай с  ним  конкурировать. Притрешься,  выберешь  себе  пару. У  нас  есть свободные  девушки, - Жанна  развязала ему  руки.- Этих  придется  предать  земле, займешься  после  того,  как попьешь  чаю.
       Жанна вернулась к  своим  клонам,  которые  тоже  проснулись  и  наблюдали со  своих  лежанок  за  мамой. Она  же, встревоженная отсутствием  Никиты,  волновалась. Рядом с нею в покорной и подобострастной позе стоял Лавруша. Это заметила Жанна и не повышая голоса мягко сказала:
_ Ты не должен больше ничего бояться, держи себя с достоинством и просто, как равный с равным.
_ Хорошо, я постараюсь, но жуткая ночь  все еще у меня в голове.
_ Скажи, эти  двое были жестоки?
_ Да я от них натерпелся, у них был бандитский безжалостный характер.
_ Вот за них они и поплатились жизнь. Но ты ничего не бойся. Если у тебя нет в голове дрянных намерений.
      
       Экспедиция терпела  неудачу. Как и  предполагал  Никита,  домик  проводника потонул в новом  море, которое  плескалось в  распадке, где также стоял  их  дом. Эту  картину  Никита увидел  издали и,  разочарованный, не  стал спускаться к  воде, а  решил взять влево, где  он  все  же  надеялся отыскать бывшее  поселение. Если раньше Никита  все же  находил  прежнюю,  хотя  и  часто пропадающую тропу,  то  теперь пришлось  идти в худших  условиях, продираться  через молодую  поросль сосны,  березы,  лиственницы, кедра,  то  и  дело  натыкаться  на  вывернутые  землетрясением  скалы или глубокие  трещины,  через  которые  приходилось  перепрыгивать. У  каждого  клона в  руках  был  крепкий  трехметровый  шест,  и  Никита во  время  тренировок  научил своих спутников,  как  им  пользоваться,  чтобы  перескочить  через  трещину. В один  из  таких  прыжков клон  Глазастый подвернул  ногу.  Никита  прекрасно умел вправлять вывих,  и тут  же поставил голеностопный сустав  на место. Но идти клон сразу  не смог.  Пришлось объявить  привал. Надрав лыко с  молодых ив,  которые густо  покрывали  иные  вырубки  леса,  Никита  искусно приладил  шины,  накрепко  перевязал  ногу лыком. Через  полчаса  Глазастый смог идти с помощью палки,  но  темп продвижения значительно замедлился. Пришлось  соорудить  носилки из  жердей, и Глазастого понесли.
К  вечеру первого  дня группа вышла на проселочную  дорогу,  которая,  как  и  вся  местность,  была  в  рытвинах  и  провалах. Никита  не  знал, в  какую сторону  идти. Развернув  карту,  он  долго ее  изучал. Наконец  он  решил оставить Глазастого с  Крупным,  а  с  остальными сделать  быстрый  марш-бросок по  направлению к  морю. Посадив  клонов в  стороне  от  дороги  и  приказав  им  молчать и  ждать их  возвращения, Никита бегом  отправился по  убегающей вниз  дороге. Через  час  хода  перед  ним  открылось  море. Оно  было  безбрежное, с большими  и малыми  островами -  вершинами сопок Восточного Саяна, с точащими из воды макушками деревьев. Но  Никита  не  остановился, решил  дойти до  моря, так  как  проселочная  дорога  пересеклась с  асфальтированной,  также повсеместно  изуродованной. Вскоре  он  натолкнулся на грузовик, завалившийся в  расщелину, с  измятой  кабиной. Это  был  лесовоз. По  некоторым  признакам  Никита видел,  что    совсем  недавно здесь бушевал  водяной вал. Он  приметил в  лесу несколько  стандартных  бревен,  какие пилят вальщики  для  пилорам. Это  ему  сказало, до  какой  высоты  поднималась  вода. Уйдя,  она  оставила  после  себя эти  отметины. Подъем   воды был  чудовищно  высоким  и  поразил  воображение  Никиты.
Оставив  клонов  на  дороге, Никита осмотрел  застрявший в  промоине  грузовик. В  кабине лежал полуистлевший труп  водителя. Вытащив   из  кабины, Никита опустил его в  канаву,  присыпал  землей. Затем  осмотрел  грузовик. Он был исправен,  двигатель    можно было  запустить, но  такой  цели  Никита  не  преследовал,  да  и  аккумуляторы,  скорее  всего, рассыпались. Он отыскал инструментальную сумку, в  которой  оказался хороший  нож,  молоток,  кувалдочка и  различные  гаечные  ключи,  монтировки. В "бардачке" лежала нераспечатанная  пачка  соли и две  банки  тушенки. Две исправные  газовые  зажигалки. Все  это  он погрузил  себе  в  рюкзак,  снял   зеркала  и  ободрал  дерматин  с сидений. Пригодится для  одежды. Кузов  грузовика  был  пуст,  хотя переброшенные со  стойки  на  стойку цепи  говорили  о  том,  что лесовоз  шел  груженым. Возможно,  грузовик  шел в  поселок,  вез  груз для  местной  пилорамы. Если  так,  то  поселок впереди,   скорее  всего под  водой, так  как в открывавшиеся лесные  проплешины всюду  виднелось море.
 Находка навевала  на  Никиту  грусть. Он хотя и  утверждал о  массовой  гибели  людей,  но,  столкнувшись с  реальной картиной  гибели человека,     всей  глубиной  своего  сознания ощутил людскую трагедию. Никиту  охватила  слабость,  он выбрался  на  дорогу  и уселся  на  ее  кромку,  опустив голову  и  обхватив  ее  руками. Он не  помнит,  сколько  отдавался  своей  печали, и  казалось, потерял мужество,  но скорее  он  почувствовал  кожей,  нежели чутьем,  что  вокруг  него собрались клоны и внимательно смотрят  на  него,  не  понимая,  что  происходит  с их вожаком.
- Вы,-  очнулся Никита,-  вы  меня  ждете? Я  немного  раскис,  сейчас пойдем дальше.- Он  посмотрел  на  свой  рюкзак и  вывалил  содержимое  у  дороги, убежденный,  что  возвращаться  придется  тем  же  путем.- Это  инструмент,  запомните, гаечные  ключи,  а  это  молоток. Им забивают  гвозди. Молоток. Запомнили. Очень  важный инструмент. Это  тоже  молоток,  только  большой,- показал  кувалдочку и  ударил  ею по  дороге,  откалывая  кусок асфальта.- Это нож,  вы  знаете,  такой  же,  как  у  меня. Это  соль  и тушенка, пища,  вы  тоже  знаете. Итак - в путь.
Лесная  дорога запетляла по  серпантину,  и вскоре  Никита  увидел  разрушенный  поселок, северная  его оконечность потонула  в  море. Никита  остановился, вынул из  чехла  бинокль,  всмотрелся. Все было  мертвым. Все разрушено. Превозмогая сдавившие горло спазмы,  Никита  двинулся вперед. Если  бы  не грузовик с  трупом,  попавшийся  на  дороге,  которые  сбили первую  остроту  впечатлений,  он  бы  разрыдался. Теперь  он  не боялся  обнаружить  новые  трупы,  которые  наверняка есть в  поселке,  ему  важно  найти  инструмент и  поскорее  покинуть поселок: светового  времени  оставалось в  обрез, а  ему  надо  было  вернуться  к  оставшимся у дороги  клонам.
В  развалинах он обнаружил  несколько  алюминиевых  кастрюль,  много  ложек,  ножей,  ведер. Нашлись и всевозможные плотницкие и садовые  инструменты. Но солнце  садилось, надо  было  спешить  за  клонами. Выведя на  окраину поселка группу,  углубившись в растерзанный водяными валами  лес,  он усадил  клонов,  а  сам  отправился  за  оставшимися,  чтобы  вместе  переночевать,  а  завтра  приняться  за  новые  заготовки. Он  был  уверен,  что  разыщет в  разрушенном  поселке что-то  из  одежды,  а  возможно,  и  консервы,  которые  еще  не  должны  испортиться в  жару,  которая  опустилась  на Саяны. Приближаясь  к  месту,  где  сидели  его  клоны, Никите  сказочно  повезло:  он  увидел две  коровы с  бычком, которые мирно  паслись у  дороги. На  одной  из  них висело  ботало.
 "Откуда  здесь  коровы? Неужели поблизости был другой поселок? - промелькнула  мысль у  Никиты.- Если  да, то, возможно, кто-то  спасся. Тогда  почему  бродят  бесхозные коровы и как  же их  поймать? Придется ночевать  здесь и  выслеживать,  куда  они  пойдут. Если  есть  люди, животные  потянутся к  ним".
Разыскав  клонов уже в  опускавшихся   сумерках,  Никита,  прислушиваясь  к  звуку ботала,  осторожно,  чтобы  не  вспугнуть  животных, пошел  на  его звук. Он  настолько  приблизился  к  коровам,  что слышал их шумное  дыхание  и то,  как  они  паслись, срывая  сочную  траву. Вскоре  они  остановились,  долго   стояли,  зализывая бока,  затем улеглись, и  Никита  понял,  что  вблизи  нет  никакого  поселка,  нет  никаких  людей,  а  эти коровы из  нижнего разбитого  селения,  чудом  спасшиеся  от водяного  вала. Скорее всего, эти бедолаги  далеко  ушли  от  поселка  и  их  не  захлестнуло  водой,  не  потопило,  так  как  верхняя  отметка воды,  по  предположению  Никиты, поднялась до этого  района  гор,  примерно на  тысячу  метров  от  уровня  моря.
       Теперь все  внимание у  Никиты  сосредоточено  на коровах. Он во что бы  то  ни  стало  поймает  их и  приведет на  стоянку. Всевышний помогает  ему  в  его  делах. Едва  успел Никита  поблагодарить Всевышнего,  как услышал новые  звуки: кто-то,  фыркая,  пробирался к  лежащим  коровам,  которые  не  проявили  никакого  беспокойства.  Никита   прислушался. Так,  он  знал, фыркают  лошади,  когда  им  жарко.  Два  высоких  силуэта вышли  на  поляну,  где  лежали  коровы с  бычком, и остановились  от  них  метрах в  пяти. Одна  из  лошадей, мотая  головой,  побрякивала удилами.
"Лошадь с  уздечкой,  никак ею  владел  пастух? Но  где  же  он  сам? Неужели  погиб? И  как  это   случилось?"- думал  Никита, хотя знал,  что встреча с людьми    для его  племени  на  пользу не  пойдет, и  он  обязан избегать  контакта со  всяким,  кто  остался в  живых.
В  рюкзаке у  Никиты лежал  крепкий десятиметровый фал, взятый  специально  для упаковки   найденного инструмента. Ах,  если  бы  он  умел  бросать  лассо.  Он бы  попытался поймать  хотя  бы  одну  корову. Но он  мог  и  распугать  животных, нет,  такое не  годится,  надо построить  из  жердей  загон и  незаметно  загнать  их туда и   там выловить...
       Странно, вопреки опасениям,  лишь  забрезжил  рассвет, животные, учуяв  появившегося  на  поляне  человека,  не пытались  от  него  бежать.  Никита  осторожно,  вытянув правую  руку  ладонью вперед, приблизился к  одной  корове. Ему   вспомнилось  такое  же  движение рук посланцев Всевышнего на  последней  встрече с  клонами,  в среде которых стоял он с  Жанной. Он  ясно  видел эти руки, дающие нечто. Теперь он  использовал этот  жест   руки, и  животное позволило накинуть  на  свои  рога  петлю. Корова неторопливо  встала,  и  как  ни в  чем  не  бывало,  давай  справлять свою   нужду. Не  долго  думая,  Никита  набросил вторую  петлю  на  рога  второй  коровы, которая   проделала  то же  самое,  что  и первая.  Лениво  поднялся  бычок, принялся  зализывать  бок матке, затем  потянулся к  вымени,  принялся  сосать  молоко.  Зная,  что  бычок  обязательно  пойдет  за  матками, Никита успокоился и жестами  позвал  Крупного,    передал  ему веревку.
- Держи и  шагай за  мной,- сказал  Никита, показывая   на  животных.- Это  коровы, наши  друзья. Понял? Я  займусь лошадьми. Это  тоже  наши  друзья. Лошадь  наш друг. Понял?
Крупный  кивнул  головой.
Так же благословенно протянув  руку,  Никита  неторопливо  направился  к  занузданному  коню. Это  была  кобылица под  седлом,  рядом стоял  мерин, то покусывая своей  подруге   гриву,  то шоркая головой о ее  шею. Кобылица стояла  смирно,  покачивая  головой.  Никита приблизился и  осторожно  взял упавший  на  землю  повод уздечки. Кобылица несколько  напряглась,  скосила  глаз  на  незнакомого  человека,  дернула  головой, но  Никита  поднял  руку, и лошадь  замерла, прислушиваясь к  движениям  человека. Она  всегда  была  ему  подвластна.
Никита  догадался:  его  рука  успокаивает  животных, через  нее им  передается его  власть. Держа повод в  левой  руке,  он расстегнул подпруги,  сбросил  на  землю  седло,  на  спине  у  кобылы прослеживалась  потница,  шерсть  вылиняла.  Надо  было проветрить спину,  промыть чистой  водой.
- Ну,  пошли,  мои  хорошие. Сейчас  бы  вас  напоить, где  тут есть  вода? Вы,  конечно,  знаете,  покажите  мне,  где  водопой,- говорил  ласково  Никита, ведя  за  собой  кобылицу,  за  которой  шел  мерин,  а  за  ними Крупный  вел коров,  которые  так же покорно двигались вереницей. Глазастый по  жесту  Никиты  подхватил  седло   и  тоже  шел  следом.
Неожиданно кобылица  потянула  повод налево,  Никита  повиновался  и  повернул в ее  сторону.  Через полсотни  метров  он увидел широкую  прогалину и небольшое  озеро. Животные направлялись  к  нему. Крупный следовал  за Никитой. Через  минуту,   зайдя  по  колено в воду, лошади  и  коровы  пили.
 В  рюкзаке у  Никиты  был складной  стаканчик,  вынув  его,  он намерился надоить  молока. Он  никогда  не  доил  коров,  но  видел,  как  это  делали на небольшой  ферме, что  находилась в  двух  километрах от  его дачи. Он и  Жанна постоянно  приходили на  вечернюю  дойку,  чтобы попить  парного  молока. У  него  была огромная  эмалированная  кружка.
 - Давай свою кружку,  чемпион,- говорила,  словно  пела  Евдокия, молодая симпатичная  женщина,  жена  фермера.- Зоренька  наша первотелок, ее,  голубушку, раздаивать  руками  положено.
Она  брала  кружку  из  рук  Никиты,  садилась  на  стульчик,  зажимала кружку  коленками,  и белые  струйки  звонко ударялись  о  дно. Через несколько  секунд  эта  музыка менялась. Струи,  влетая  в  кружку, глухо  журчали,  взбивая  пену,  и  Евдокия подавала кружку с  шапкой, из  которой  то Никита,  то  Жанна,  цепляя   носом эту  шапку, с  наслаждением  пили волшебной  силы  напиток.
Нет  теперь Евдокии,  ее  Зореньки,  погребла их  ферму морская  километровая  волна,  прокатившаяся  по  континентам,  уничтожая  все  на  своем  пути. Ничем  не  грешна  была  Евдокия,  трудилась в  поте  лица,  любила  детей  своих,  мужа,  а  вот  не  спаслась  от Всемирной  катастрофы,  которую подтолкнул сам  человек,  износив  и  атмосферу  Земли,  и само  ее  тело. Сколько  прошел  Никита километров  по  Саянам, а не  увидел  тут спелых лесов,  все  вырубил человек-хищник,  надорвал легкие  Земли,  задохнулась  она,  и взялась  за  обновление. Только  не  виновата  в  том  Евдокия. Кто  грешен,  кто  нет во многомиллиардном  человечестве - Всевышний Создатель не  стал   разбираться, всех  наказал.  И  было уже  подобное  на  грешной  Земле,  когда  от  Ноя и его детей пошло  возрождаться  человечество  после  Всемирного  потопа. Нынче история  складывается  по-иному. На  него,  Жанну и клонов возложена  миссия Возрождения.
Никита подвел одну  корову в  тень хилой  березки, привязал веревку  за  ствол,  присел возле  вымени, обмахнул влажным носовым  платком вымя,  как  это  делала мягкой  чистой  тряпочкой Евдокия, помассажировал  вымя и, поддав  слегка  пальцами  под  основание  соска, плавно сцедил первую  струйку на  землю. Она  прорезалась  не  обильная, но   Никита  заметил,  что вымя  у  коровы не  затвердело  от длительной  недойки,  бычок  обсасывал  коров. Не  больше  полгода  ему, а  вон какой вымахал,  упитанный, крепкий,  шерсть блестит  на  боках, а на  лбу  кучерявится. Спасибо  ему,  сохранил  коров  дойными. Вторая  струйка молока  пошла   обильнее, зацвиркала  о  дно  стаканчика. Вскоре  он  наполнился.  Никита подал  стаканчик  Крупному.
- Пей,  молоко!
Крупный осторожно попробовал, ему понравилось,  выпил.  Никита   надоил  второй  стаканчик, подал Глазастому. Третий  стаканчик  опорожнил   сам. Пошел  по  второму  кругу,  не  пропадать  же  добру. Вторую  корову,  которую  уже  обсосал   бычок,  Никита  доить  не  стал,  только  осмотрел  вымя. Оно  было  мягкое,  пустое. Потом  Никита  завел  кобылицу  поглубже в  озеро,  стал  осторожно  промывать потницу. Кобылица  чутко  прислушивалась  к  действиям человека, которого  не так давно  потеряла. Потом они  вернулись  с   лошадьми к  поселку, чтобы   отыскать то,  за  чем  шли,  нагрузить вьюки  на  лошадей и уйти на  стоянку. Коров  оставили у  озера, под  присмотром  Глазастого. Никита  был  уверен,  что  животные  далеко  от  водопоя  не  уйдут,  к  вечеру снова  появятся на  своей  поляне,  которая  превратилась  для  них в стойбище.
      
  За два дня,  которые  провел  Никита в  поисках необходимых  для  жизни  и труда  вещей  и  инструмента,  его  наблюдательность позволила   сделать  вывод,  что море отступает. Он не  знал,  с  чем связано устойчивое наводнение в Сибири, и до  какой  отметки уйдет  вода?  Он   догадывался,  что  активно  стали  таять льды  Арктики   и  Антарктиды,  что  айсберги разбросаны по  всем  континентам и  подъем  уровня  мирового  океана  неизбежен  до  тех  пор,  пока холод  не  скует в  ледяные горы те  воды,  которые находятся  на  новых  полюсах. Понимал он  и  то,  что после  катастрофы переливы  океанов неизбежны,  но  они   должны улечься  в  свои берега по  закону  всемирного  тяготения.  Но  почему  так  долго  и  упорно  держится вода  на сибирских равнинных  просторах,  понять  не  мог.
Размышления  на  эту  тему  в дальней  дороге к  стоянке  привели  к  тому,  что где-то  произошел  подъем морского  дна,  причем  существенный  подъем, и  это  обусловливает наводнение. Если  это  так,  то затопление  низменностей  и  равнин  совершилось  повсеместно  на  всех  континентах.  Он  бы  многое  дал за  разгадку  этой  тайны. Тогда  бы  он  твердо  знал, в  какую  сторону идти. Ему  нужна  плодородная равнина,  чтобы  построить  город  и кормить свое  племя плодами  земли и  труда. Он  отрицал домыслы   некоторых  фантастов,  что человек или  любой животный  организм  может  питаться не  биологической  массой,  а, скажем,  энергией  солнца или  ее  производной. Это  нереально. Посланец  Бога Иисус также был рожден  женщиной,  как  все, питался  такой  же  пищей, как  и  все.  Мог  ли  он вообще  не  питаться? Вряд  ли.  Его   плоть соткана  из  той  же  плоти,  что  и  его матерь.  Любое  животное питается  биомассой.  В  пределах  Земли  иного  не  дано.  Даже новые  люди,  его  клоны, первое  питание  получили от  некой материнской  суспензии,  затем Посланцы,  теперь Никита пришельцев  именует только  так, показали клонам, чем  они будут питаться:  все  та же  биомасса. Тот  подарок,  который  он  получил в  виде  животных, даст им шанс  на  дальнейшее  выживание. Он  вынужден будет  запретить  любой  половой  контакт  клонов, а  значит, преждевременное  появление  детей,  пока племя  не отыщет  себе  плодородный участок  земли,  не  построит город и  не  получит хоть какой-то  урожай. В  первую  очередь  картофеля,  который Никита нашел в полузавалившихся  погребах погибшего  поселка. Посадок  картофеля  он   нигде  не  обнаружил,  они просто  погибли от наводнения,  так  же,  как  и посадки  овощей. О  находке  семян овощей говорить  не  приходилось. Никита  понимал,  что  картофель,  вынутый  из  погреба,  начнет  быстро прорастать в  этой полутропической  жаре. Поэтому он  отыскал  в  поселке клок земли,   с  клонами  вскопал  его  и посадил целое  ведро  картофеля. Делал  он  это впервые, но    видел   посадки  картофеля, знал  из школьной  программы,  что его  сажают  квадратно-гнездовым  способом,  пропалывают  и  окучивают. Если позволит  погода и  продолжительное  тепло,  в чем  он  не  сомневался, то через  три  месяца он  соберет  урожай и  вновь посадит  картофель  на  более  обширной  площади. Пожалуй,  во время второго  похода  он  расширит  плантацию и посадит столько,  сколько  сможет,  иначе клубни  израстут и  погибнут.  Как  можно   уйти из  этих мест?
Если  во время  катастрофы  до  появления  клонов Никита  точно  знал,  что  покидать свою  стоянку ни в  коем  случае  нельзя,  то теперь  не мог решительно   ответить, как поступить. Его  удерживало  на  месте  незнание сложившейся земной обстановки. Увидев море  там,  где  его  не  должно быть,  он  задался  вопросом, в  какую  сторону двигаться,  хотя  уже  делал  выбор.  Без  глубокой  разведки трогаться  с места не  имело смысла. Ему  надо  точно  знать,  куда  отступила  та вода, что появлялась на  востоке  от  стоянки, и куда теперь направлено  русло  Кана. Уходить  далеко  от погибшего  поселка тоже  не  решался.  Он  должен  снова  вернуться  сюда,  разобрать пилораму, в  которой остались   драгоценные  пилы,  набрать еще металла в  запас и  пройти неизвестную  часть  бывшей  асфальтированной  дороги,  где,  возможно, обнаружится другой погибший поселок,  не  указанный  на  устаревшей  карте.
      
Происшествие на  стоянке в  его  отсутствие и  появление выживших  людей сильно  озадачило  Никиту. Сколько  еще в Саянах  таких  групп и на  других  горных  массивах  планеты? Прежние люди пугали  теперь  его и  несли  угрозу  обновленному  генофонду человека. Выяснив все  подробности стычки Жанны с  Прежними и  их  неожиданной  гибели,  Никита сделал  вывод:
- Мы  по-прежнему  находимся  под Его защитой.  Он  уничтожает  всех,  кто  связан  с современной техникой, кто    помешает старыми  язвами  дурных  нравов, развиваться новому  обществу.
- Я не  сомневаюсь в  твоих  выводах, мой  милый вождь, но  и я  имею  тебе  кое-что  сказать.
-Любопытно  послушать,  но  я сначала  взгляну  на этого Лаврушу, где  он?
-Прячется  в  зарослях,  тебя  боится. Лаврентий,  иди  сюда.
Одетый в костюм  альпиниста, в  высокие кожаные  ботинки, Лаврентий  робко  вышел  из кустов, осторожно  пробираясь между сидящими группами  клонов,  внимательно  прислушиваясь  к  разговору  вождей, предстал перед  Никитой. Тот изучающе  посмотрел  на  него и сказал:
- К  сожалению,  он  не  наш.  Он  Прежний и  будет помехой.  Но  пусть  живет,  сколько  сможет, но  пока  без  пары.  Несовершенные  младенцы  нам  не  нужны.
- Я  буду очень  послушен,- просительно сказал  Лаврентий.
- Что  ты  умеешь  делать и  какие  у  тебя  знания?
-Я  закончил политехнический институт,  инженер.
- Хорошо, будешь передавать  племени свои  знания,-  удовлетворился первым знакомством Никита,-  жить и  питаться,  как  все, под  присмотром Жанны. И  никакого  насилия над  людьми. Можешь  быть свободен.
Никита  впервые  назвал  клонов  людьми. Он глубоко  задумался. Да,  это  были  люди  новой  земной  эры,  в  способностях  которых теперь он  не  сомневался. Сомнения  рассеялись в походе,  как   капли  на  ветру,  улеглись в  его  душе, не вызывая зыбь  волнения,  как  ровные  строчки  законченного стихотворения  поэта. Теперь  за  труды,  за  труды  великие,  ибо не  труды  губят  человека,  а  отсутствие  воли и  веры в  свои  силы.
Не  море  страшно  для  парусника,  а ураган  и  волны. Не  зло  должно венчать жизнь,  а  любовь. Зло,  как  искра, раздувает  пожар,  но  добро  гасит  его,  еще важнее затушить саму коварную  искру.
Напои постороннего человека в  его  горе от  источника своей  доброты, тогда, возможно, спасешь  его  от  падения и сравнишься с  матерью, вскармливающей дитя  своею  грудью. Если шелестит  листва под окном, прислушайся,- это  музыка  природы,  она обогатит  тебя чувством радости жизни и  желанием  творить  добро.
 Никита внимательно посмотрел  на  свое  племя,  и у  каждого человека увидел  осмысленный  взгляд,  по которому  судят  о большом  и  малом  уме, о  решительности в  выполнении требований. Он  улыбнулся  своим подопечным,  уселся поудобнее  на  чурке и сказал, обращаясь к  Жанне:
 - Посмотри, какой  у  них  пытливый  взгляд. Они  умны. Но  я  готов  теперь слушать  тебя,  моя милая. 
 - Ты  пропустил  мимо  ушей одну очень важную  деталь:  не  случайно человек,   находясь  в  десяти  метрах, не  попал в  меня и в клонов, стреляя из  автомата. Я  закрылась  от  него  рукой. Вот  так!- Жанна  выбросила  руку  вперед, вскинув  кисть, - и  пули  не  достали  нас,  более  того,  стрелок опрокинулся  навзничь. Тогда  я  подумала,  что он оступился,  но   чуть  позже,  когда  он  вновь  был  агрессивен,  я пригвоздила его к  земле   таким  же  жестом. Понимаешь, в  чем  дело!
-Странно,  я  точно  так же жестикулировал,  когда подходил к коровам  и  лошадям.  Я  сам  удивился такому  смирному  поведению животных и  решил, что  они стосковались  по  человеку.  Все  же  они  огромная составляющая  часть его  жизни,  но  после  твоего  рассказа убеждаюсь,  что  тут действуют  необычные  силы. Жаль,  не на чем подтвердить  свои  догадки.
- Ты принял  решение, куда  и  когда  мы уйдем? Здесь  все же  тяжело дышится -  высокогорье.
- Пока  нет. Проведем  глубокую  разведку  и  подождем,  пока вода  не  войдет в свои  берега. Она отступает и  довольно быстро.
- Она  обнажит трагедию   городов  и    населения. Ты  говорил, обнажатся   миллионы     трупов. Открытое кладбище... 
- Мы  туда  не  пойдем. Новый  мир должен  развиваться   на  чистой  земле.  Она  там, где  проложено  новое  русло реки Проходной. Завтра мы  исследуем новый  каньон.
- Чем  же  буду  заниматься я?
- Давать  людям, будем называть  их  только  так, знания  по  нашей  программе, заготавливать травы. Пасти и  доить  наше  стадо,-  при  упоминании о  животных  Никита  заулыбался,- ты  еще  не  до конца  осознала, насколько  нам  повезло.
- Осознала,  да  еще  как! Пройдут  годы,  и  у  нас будет  большое  стадо  коров  и  лошадей. Никита,  ты  мудрый Вождь наш. Я  слышу всегда  твой голос и  слова  твои:
  "Мы сеять мудрость должны с  тобой,  как  добрый пахарь  жито. И  собирать от  мудрости той  урожай добрых  поступков племени  нашего. Глупость не  сеют, не  жнут,  она  сама  родится,  но  мы, как  садоводы  добрые, выполем глупые  поступки в  делах  наших и нашего  племени.
  Глупость  поступка  не  сразу  видна,  если  она  выпестована  коварством. Умей разглядеть скрытность  его и  раскусить, как  орех крепкий,  иначе из  малого семя зла  вырастит  огромное  бедствие. Нам  ли  пенять  на  кого-то,  когда все в  наших  руках, а  мы в  воле Божьей. Прогоним из душ  наших  все злое  и дурное,  оставим только доброе".
      
 Вторая  экспедиция Никиты длилась  трое  суток. Он  нашел  то,  что  искал. Чем  ниже,  тем  река  Проходная  все  больше  набирала сил,    бурлила    меж  валунами,  пробив  новое  русло,  растекалась  рукавами, местами ширилась   внушительными  плесами,  смирнела. Но, перескочив гранитный  порог,    грохоча,  устремлялась дальше. Почти  у  самой  кромки  отступающего  моря открылась довольно  широкая  безлесная  долина,  на  которой почти  погибли от соленой воды  травы. Никита в  нескольких  местах подрыл  корни травы,  они обнадеживали  своей  живучестью.  Земля  здесь  была тучная с  хорошим  слоем  гумуса,    сохранилась от  натиска  ливней  и  морской воды. Во  впадинах  еще  всюду  стояли лывы,  но без  подпитки они  высыхали, и поле обещало  быть  хорошим  пастбищем  или  пашней. На  косогорах стоял  изуродованный тряской  и наводнением наполовину  вырубленный  строевой  лес. Никите  долина  понравилась,  он обошел  ее, обмерил и  решил    основать   городище на  берегу Проходной. Река  здесь значительно укрощала  свой  стремительный  бег и  терялась в  волнах  близкого  моря,  которое, по  мнению  Никиты,  будет   отступать дальше.
Вечер  опускался  на долину, и  Никита, присмотрев  лужайку на  берегу  реки,  решил стать  на  ночлег. Было  жарко,  вождь отметил  повышенную  влажность из-за  близости  моря,  но  дышалось  гораздо  свободнее,  чем в  горах.
- Здесь  будем строить  город,-  сказал  Никита своим  спутникам,  которые уже  хорошо  понимали  его. Он  выложил  из  палочек дом и  сказал:- Это  дом,  такой  будем  строить из деревьев, в  нем  будем  жить.
Костер   разложить  не  удалось. Хвороста здесь не  было. Весь сухой  валежник либо  был выброшен водным  валом выше,  либо был  мокрым и  не  хотел  гореть. Пришлось  укладываться  на наломанные  хвойные  лапки   после  скромного травяного  ужина.

               9.
Долина у реки, которую  облюбовал  Никита,  постепенно   преображалась. Появились  первые  бревенчатые  дома с  крышами из досок, распиленные на    пилораме,  которую сюда  перевезли из  погибшего  поселка. Лаврентий поставил ее  вертикально с  ручным  приводом,  который   крутили четыре парня.
Люди  быстро  развивали свои способности с  помощью   вождей.  Они хорошо  говорили  и понимали  значение  многих  слов. Из кусков  материи,  которую  удалось  добыть в  поселке, всем   были  сделаны  набедренные  повязки.  Там  же  нашлась   покоробленная  водой  обувь, некоторая  одежда. Ее  имел  каждый на  случай зимы, которая в  южном  полушарии вблизи  экватора,  Никита  теперь  был в  этом  убежден, не  будет  снежная,  а  скорее  дождливая,  теплая.
Племени по-прежнему не  хватало пищи. Женщины ежедневно уходили на  поиски  съедобной  зелени, но  приносили  крохи. Никита вспомнил, как  однажды видел  мальчишек, которые ставили на  речке плетенную из  тальника мордушку для  ловли  рыбы. Он  стал  вспоминать ее  конструкцию и  попытался сам сплести снасть, одновременно  обучая этому  ремеслу  группу парней. С  трудом, но получилось уродливое сооружение. Через  несколько  дней практики,    парни сплели добротные снасти, их  поставили в низовье реки,  где она  разделялась  на  несколько спокойных  рукавов  и вливалась в  море. На следующий  день   снасти  проверили,  в них  оказалась  рыба. Так она  стала  хорошим  приварком к  столу  племени и  подкрепляла его силы. Мужчины   заготавливали  лес,  строили дома. В  каждом  предполагалось разместить     несколько пар, которые к этому  времени определились, ждали  окончания  стройки  и  свадебного  ритуала,  который давал  право  на  супружескую  жизнь при  строгом  соблюдении  этики  поведения.
Лаврентий завистливо  поглядывал на счастливые   парочки будущих молодоженов,  сначала  держался  особняком,  потом стал  ухаживать за краснокожей  Лаурой.  Он  оказался неплохим  парнем с  доброй  и  отзывчивой  душой,  с  задатками  педагога и передавал свои  знания племени. Он  разработал  методику обучения с  таким  расчетом,  что охватывал  каждого человека,  несмотря  на  его  занятость. В  будущем  он обещал  разделить учеников  по  интересам  и  наклонностям для  более  глубокого  изучения физики,  химии, математики, в  том  объеме знаний,  которыми он  владел  сам, а  также Никита  и Жанна.
Никита несколько  раз побывал с отборным  отрядом    в погибшем  поселке,  вынес оттуда  все,  что  годилось  для  жизни. Отыскал  в завалах погибшую библиотеку и нагрузил разбухшими  от  воды  книгами целый  вьюк. С огромным трудом облазил все  разрушенные  подвалы и  собрал имеющиеся    картофель, морковь,  свеклу, капусту и  высадил  все  на  вскопанной земле. Его  прежние  посадки обнадеживали хорошими  всходами. Никита и его помощники пропололи сорняк, а  потом  и  окучили картофельные  кусты,  которые хорошо  разрослись под жарким  солнцем и  дважды  перепадающими  обильными  дождями. Жанна ежедневно вела дневник погоды, чтобы правильно в будущем году осадить огород в лучшее  погодное время.
Однажды  вечером  уставший  Никита  присел возле  Жанны и,  глядя  на  стоящийся   в поселении дом,  сказал:
- Я  постоянно  думаю:  почему  Попову удалось изобрести  радиосвязь,   его  последователи  внедрили передачу изображения, то  есть  телевидение, радиолокацию, и  многое  другое, а  вот телетранспортировать материю никто  не попытался?
- Что ж тут не понятного. Попов  догадался,  как  можно шевельнуть радиоволны и  при  помощи  этого  движения передать  на  расстояние  словесную  информацию. Ведь звук не  материален,  так  же,  как  и  радиоволны. В  том  числе  и  свет.
-Э-э,  мысль не  совсем доказуема. Прежние  убедили  себя  в  этом и  не  захотели дальше  шевелить  мозгами,  открывать такие  законы,  которые бы  дополнили   материальное  представление  мира. Если  Иисус  был,  а  он был,  иначе не  возникло  бы христианство,  то  куда  делось  его  тело после  казни? Он вознесся  на  небо,  говорят  нам. Воскрес и  вознесся! Без  механического,  теплового  воздействия  на  тело. Не  протянул  же Всевышний, его Отец,  руку  и  не забрал  его: Он наделил своего  сына иной  силой,  которая вознесла  его. Возможно,  эта  сила постоянно находилась в  теле  Христа, точнее  в  его сознании  или в мозгу,  только  он  не  мог  использовать ее  без Всевышнего  разрешения.
- Допустим, что  из  этого  вытекает?
-То, моя милая, что я  в  себе  чувствую  некие иные способности,  которые незаметно во  мне  развиваются  и  дают  дополнительные силы.
- Бог с  тобой, - испугалась  Жанна.
- Правильная  мысль. Бог  всегда  со  мной. Он мне  помогает. Разве  ты  забыла тот  эпизод  борьбы с Прежними? Это начало. Ты  не раз  наблюдала  за  тем, как   каждый спортсмен  сосредоточивает все  свое  внимание  на  предмете  борьбы.  Скажем,  штангист,  подойдя  к   штанге  без  моральной,  точнее  психологической  подготовки,  он  ни  за  что  не  возьмет  вес. И  берет  его,  когда   настроит себя  на  этот  вес, убедит  себя в  том, что  он  покорится  ему! Это ли  не дополнительная  сила! Я перед схваткой испытывал   на  себе   этот  психологический  настрой,  да  и  ты  тоже. Сейчас  я  одной  рукой двигаю бревно,  потому  что я  настроен на это  движение. Ни  один  парень  пока  не  может  поднять столько,  сколько  поднимаю я. В два, в три  раза  больше! Это  не  только  мои  физические  данные  и  прежняя  тренировка.  Это именно то,  о  чем  я  тебе  толковал.
- И  что  же  это?
- Не Боги  сотворили крепости  атлантов, ставили идолов  на  острове Пасхи,  статуи,  пирамиды в  Египте, а  человек, все  те  же  неразгаданные Прежними  атланты.  Они  обладали именно  этой  дополнительной  силой! Психологическая составляющая здесь  была  решающая. 
- В  таком  случае  давай  проведем  эксперимент.
- Правильная  мысль. Вот  перед  тобой  лежит  бревно,  передвинь  его. Я тебя  настраиваю  на эту  тяжесть, ты  сама  настраиваешься  перебросить   бревно, как  палку. Вот  ты  подошла, собралась, взяла  его   за  комель и, раз! Получилось! Видит  Бог,  получилось! Мы  на  верном  пути!
Бревно,  тяжестью  с  полтонны,  Жанна легко перебросила в  сторону  на  метр.  Оно  заиграло,  глухо ухнуло,  словно  человек  от  натуги. Люди, стоявшие неподалеку  и  наблюдавшие  картину, были  поражены силой  Жанны.
- Я тебе  говорил,  я тебе  говорил!- кричал  возбужденный  Никита,  он  подхватил на руки Жанну  и  закружил ее, и  гораздо  тише сказал: -Думаю,  у  наших  ребят  тоже  может  проснуться  эта  составляющая, но  повременим. Не  будем пока  форсировать  события.
-Ты оказался  прав, как  всегда. Но  что  же  произошло,  я  так  и  не  поняла?
-Я  объясню:  тебе  удалось  преодолеть  земное  притяжение относительно  объекта. Вокруг  бревна ты создала  антигравитационное  поле, бревно  становится  невесомым,  как  в  космосе. Скоро  мы  научимся передвигать без  усилий  все  предметы, на  какие  будет  направлена  наша внутренняя   энергия. Овладев  ею,  мы  научимся летать  без  аппаратов!
- Если  бы  я это  сама  не  сделала, я бы  сказала -  все  это  нереальная  фантастика.
- Но   ты  сделала!
- Не  повлияют  ли наши  эксперименты  на  мою  беременность?
- Биологические  процессы здесь  ни  при  чем. Продолжим наши  опыты.-  Никита  подошел к  бревну,  остановился, настроил  себя на  подъем   бревна, затем подхватил  его  ладонями, легко поднял   над  головой и опустил на  стену строящегося  дома.
- Браво-браво, исключительно впечатляет,- захлопала в  ладоши  Жанна,   а столпившиеся  парни поддержали хлопками  свою  маму.- Я  бы  хотела услышать по  этому  поводу  мнение  нашего  инженера. Лавруша,  ты  был  свидетелем. Как ты объясняешь  этот  феномен?
Лаврентий  подошел  к  лежащему  бревну, которое  перебросила  Жанна,  потрогал  его, попытался  сдвинуть,  но у  него  ничего  не  получилось.
- Затрудняюсь ответить. Я  бы  назвал  это явление одним  звеном из нейротехнологий,  которые в последнее  время успешно  стали  применяться в России. Возможно, объяснения  Никиты  теоретически  верны и  дают сумасшедшие возможности! Неслыханные  возможности! -Лаврентий зажмурился  и потряс  головой,  словно  стряхивая  с себя  наваждение.- Я  сначала  обижался  на Никиту за то,  что  он  заявил,  что я человек без  будущего,  хотя  мы  с  вами из  одного  мира,  но  вы  себя  считаете людьми  новой  эры. Теперь  я  убедился в вашем  превосходстве и  той  поразительной  смышлености,  и  памяти у  всех молодых  людей без  исключения. Я  не  знаю  причину вашего  перевоплощения,  но  оно  есть. Самый  способный парень - Крупнов, как я  его теперь зову. Он  умеет  высекать искру ладонями. Я сначала  испугался,  думал,  мне  померещилось.  Но  Крупнов уже  несколько  раз это  проделывал,  когда  находился вон на  тех скалах.
- Правильное  решение  называть   Крупного - Крупнов Сергей, а Андрея -Глазов.   Всем  пора дать русские имена и  фамилии,  а  не  клички.
Подошел Крупнов, он выглядел загорелым, с  атлетически  сложенным гибким  телом,    его  широкая  грудь обрастала  упругими  мышцами. Поправив  сбившуюся в  сторону  набедренную  повязку  из лоскута дерматина,  спросил:
- Высекать  огонь  запрещено?
- Покажи,  дорогой, как ты  это  делаешь?- сказал  изумленный  Никита.
- Я был с  учителем на тех  камнях,  он объяснял,  как  на  Земле  образуются  горы, из  чего они  состоят. Я попробовал передвинуть один камень,  чтобы  на  него  сесть,  не успел  прикоснуться, как из ладоней  выскочила  искра  и  щелкнула. Я попробовал  снова.  Искра  повторилась.
- Что это  за  камень?
- Я  не  геолог,  но  насколько позволяет моя  эрудиция,  это  медный  колчедан. Для  него характерна  латунно-желтая зернистая масса.
- Это открытие!- воскликнул  Никита,- я  знал,  что оно произойдет,  но  не  думал,  что  так  скоро.  Новый  человек сам  становится  источником  энергии. И чем дальше  он будет совершенствоваться,  накапливать  знания,  попросту умнеть, заставлять   широко  работать свой  мозг,  свое  сознание,  тем больше  будет  излучать  энергии. Это  свойственно Богу,  Он   наделил  нас  могучим  даром и будет  наблюдать за  нашим  развитием! Идемте,  проверим мою  догадку.
Никита  подхватил под  руку  Крупнова и  торопливо  зашагал к  скале, которая находилась  на  крутом косогоре, обозначая  границы долины. Взобравшись на  скалу,  он обратил  внимание,  что  она вся  имела тусклый  латунно-желтый  цвет. Он  нагнулся,  чтобы  поднять небольшой  камень  такого цвета  и - о, Боже! Из  его  рук  выскочила  искра и  звонко  щелкнула о  камень!
- Да, я  не  ошибся:  мы  являемся источником  энергии,  эта медная  руда хороший  приемник электрических  разрядов!
Крупнов тут  же  продемонстрировал свои  прежние  действия,  вызывая искру   за  искрой большой  силы,  которые  оглушительно  щелкали  о  камни. При  этом  он держал ладони  не  параллельно  друг  другу,  а  согнув  пальцы,  образуя полукруг.
- Невероятно,  вы  и в  самом  деле  сверхчеловеки!-  воскликнул Лаврентий,-  можно  же  построить  энергетическую  установку по  принципу  ее  аккумуляции,  так  сказать, сбора  в кучу электрических разрядов,  накапливания их  для  последующего  использования. Если  учесть,  что полукружья  ладоней  дают  разряды большей  силы,  нежели   прямые,  то установка  должна  иметь форму круга.
- Догадка верная, и я не  сомневаюсь в  успехе,- сказал  убежденно  Никита,-  дайте  только  срок  и  необходимые  знания  нашим  парням! Это  дело недалекого будущего,  его  начало  положено  сегодня. Энергетические эксперименты надо  продолжать постоянно. Сейчас  нам  надо  подумать о ткацком  деле. Нам нужна  материя для  одежды. Скоро мы обносимся и будем ходить  голые. Я видел в  одном  музее кросны. Что  ты  скажешь  на  этот счет, Лавруша?
 - Я тоже  видел, и  это  нетрудно выразить в  чертежах,  потом  построить   кросна,  но из  чего вить  нитку? Я могу  начертить так же ножную  пряху,  веретено сделать  проще  пареной  репы.
 -Так  займись  чертежами, Лавруша,  определи  парней  и  девушек, кто  будет на  этом  специализироваться. В нашей  долине есть конопля. Беречь ее как  зеницу  ока. Будем  ее сеять и пробовать ткать  из  нее.
 -Я  нашел несколько  растений  хлопка,- сказал  Лаврентий.- Почти у  самого  моря. Созреет, заготовим семена.
-Хорошие способности в  биологии  проявляет Лаура, - сказала  Жанна.- Она  очень  наблюдательна и  собрала богатый  гербарий лекарственных  растений,  какие  знаю я, о   каких  нам  удалось прочесть в сильно подмоченном  справочнике из библиотеки.
- Лекарственные  растения - это  хорошо. Коль у  нее способности -  пусть  занимается  изучением всех трав в  медицинских  целях. Скоро у  нас  пойдут  дети.  Возможны болезни,  их  надо  лечить,- сказал  Никита.
- Скоро у  нас  пойдут  дети,- как  эхо  повторила  Жанна,- а  пищи у  нас  по-прежнему  не хватает.
- Зреет урожай на нашем огороде,- сказал  Никита,- здесь  уже подготовлена  земля  для посадок.
- Ты  хочешь рискнуть  и, не  зная  климата и  погоды, посадить новый  огород? Я же веду  дневник, изучим погоду и тогда без риска займемся урожаями.
- Это долго здать,  разделим  семена поровну, рискнем. У  меня  предчувствие в дожди  и  относительное  тепло. Остальные  семена  будем  хранить в  глубоком подвале. Надо  найти  глинистое место и приступить к рытью подвала-погреба.
Никита  и  его товарищи  стояли на скалистом  косогоре,  откуда  хорошо  просматривалась  вся  долина, поросшая   луговой  травой. Возле  реки гнездился городок  из  десятка приземистых бревенчатых  домов,  неподалеку чернела  взрыхленная земля -  будущая делянка  огорода. Река  Проходная сверкала  на  солнце мириадой  бликов, уносила  свои  воды к  морю в  широком   каньоне лесистых  гор.  На  берегу  показалась  группа рыбаков,  поднимающаяся с  низовья. Они  были  нагружены корзинками с  рыбой. И Никита со своими  спутниками поспешил к  рыбакам убедиться в  хорошем  улове, которые стали не  редкостью, благодаря множеству   сделанных мордушек и появившемуся  опыту рыбалки.

Ремесло  мастера звонче  любой  монеты,  также   и  луч  солнца ярче любого  костра. Мудрость  старца заключается в  опыте его  жизни,  как  и его сподвижников,  но  смерть, подобно  пропасти, обрывает  тропу мудрости,  и  только  память есть  продолжение накопленного  умственного богатства. Если  у поколений  нет  памяти,  то  ошибки отцов  с  болью повторяют  их  сыновья.
Чтобы  начать  новый  рассказ,  надо  закончить  старый,  так и в  новом  деле,  чтобы  начать  его, надо  покончить со  старым. Молодые  руки сильнее  старых,  но  сноровка заменит эту  слабость,  и  не  всегда молодое побеждает. Так и  сила мысли  старца бьет точнее  и дальше.      
Никогда  зло  не  будет  выше  добра,  как  никогда река,  даже в  половодье, не  будет выше  своего  русла. Дела  человека  висят гроздьями за  его  спиной. Ошибки  людские  собраны в черные   гроздья яда,  грозя  сорваться в любую минуту во  все  времена человеческой  жизни.  Если  человек  учится    быть  чутким к  добру,  только  ему выбирать, какую гроздь   сорвать с  наименьшим  вредом  для светлых дел  своих. Не  ошибиться  бы,  начиная  новый   великий путь!
 
После долгих  и  тревожных  ожиданий  Ной  почувствовал,  что ковчег больше  не носит  по  океану, и  вокруг  него  не  плещутся  волны,  а  он  прочно  стоит  на  земле.
– Выпустим ворона  на    разведку,–  сказал  Ной сыновьям.–  Если на  земле  можно  жить,  то  он  не  вернется в  ковчег и  найдет  себе  место,  где можно  свить  гнездо.
Покружил  ворон над пустынной  землей,  не  нашел места для  гнезда  и  вернулся в  ковчег. Спустя  много  дней, Ной снова  выпустил  ворона на  разведку,  но тот  снова  прилетел  назад.
Ной терпеливо  ждал,  пока  земля после  потопа начнет оживать,  когда вырастут  травы,  а  деревья пустят новые  побеги,  когда можно  будет посадить  виноградную  лозу  и  посеять рожь. И  он  выпустил  на  разведку  голубя с  той же  целью. Но  и  на  этот  раз  голубь  не  нашел себе  место  для  жизни,  вернулся в  ковчег.
Во  второй  раз  голубь  принес  в  клюве оливковый  лист, и  Ной  обрадовался:  жизнь  на  земле возрождается. В  третий   раз  был выпущен  голубь,  и  не  вернулся он  больше  в  ковчег, а  Ной принял,  это  как  хороший  знак. И  услышал  Ной  глас Божий:
«Выйди  из  ковчега,  и  выведи с  собой  семью и  всех  животных».
Дверь  отворилась, и  Ной оказался  на земле,  очищенной  от  зла. За  стенами  ковчега сияло  солнце, в  небе  плавали кучерявые  облака,  а в  долине зеленела  трава. Ной  выпустил  из  ковчега  всех  животных, оставив  при  себе всех  домашних, и спустился  с  семьей в  долину.
– Бог даровал  нам  жизнь,  плодородную  землю  и  животных!–  воскликнул  счастливый Ной.–  Так воздадим  хвалу  Богу  нашему  и  принесем  ему  в  жертву наших  животных. Будем  же  всегда  помнить  о  его  могуществе,  исполнять  его  волю,  творить  добро и  не  порождать  зло.
Ной со  своей  семьей  разложили  костер  и  принесли в жертву  барана. Богу  очень  понравилось   внимание к  Нему  Ноя,  и  он  благословил их,  оставшихся в  живых: «Живите и  рожайте  много  детей».
Ной  и  его  семья  нарожали  много  детей. Отец  семейства и  его  сыновья  знали  много  ремесел,  и  передавали  их своим  потомкам, проповедали любовь к  Богу. Жизнь  на  земле  разрасталась,  и  не  знал  Ной,  что всего  через  два  колена среди  людей  снова  поселится  зло,  а  его  правнук  Нимрод станет  злым  и  властным  человеком  и провозгласит  себя  царем. Не  знал  Ной  и  о  том,  что непослушные  его  потомки вновь  испытают  гнев  Божий.  Сначала   многие  люди  отвернулись  от  Бога, вознесли  себя  выше  его,  за  что  он  смешал их  языки  и воспрепятствовал  строительству башни,  при  помощи которой  люди  стремились   достать  небо.  Затем Бог сжег  небесным  огнем злых  и  развратных  людей  Содома  и Гоморры…

Часть третья
       СОМНЕНИЯ
       1
Осень одаривает  человека  плодами, так  и  седина - мудростью. Но  не всякий плод сладок,  так  и  не всякая  мудрость  от  седин.
Любой  младенец не порочен душой  и  телом,  если  даже  зачат во  грехе и  насилии. Порочность наступает в делах  зрелости,  а  чаще в  безделице. Как в  умелых  руках кресало источает  искру и  зажигает жгут, так   от  любви  материнской - истока  доброты питаться  тому  младенцу себе  на  счастье, а  людям на пользу.
Не  поддавайся  сомнению в  искренности друзей своих, если в  трудный  час делят они с тобой  хлеб-соль, а в  счастье  твоем тебя  забывают. Пусть  каждый заглянет с  любовью в  душу каждого, тогда  увидит  ту  же  любовь, что в  тебе  самом, а тот несчастный, что  не  узрел ее,  пусть обратится за  помощью к Всевышнему, и Он одарит такого своею  милостью.
Для  жита необходима чистая  пашня,  тепло светила и обильные  слезы Всевышнего,  так  и  людям необходим  мир, тепло души и  сердца  вождя  своего. Будет  тепло, раскроется  цветок,  а  затем  и  плод нарастет...
      
Солнцу еще предстояло  прилично  потрудиться,  чтобы одолеть  западную  дугу  небосклона, когда дозорные донесли,  что появилась  головная  группа женщин. По  лагерю  разлетелся  боевой  восторженный клич моряков.
 - Товарищ командир, - в  штабную палатку вошел  взволнованный боцман,-  докладывает сигнальщик первого  поста:  на  горизонте  появилась  головная  группа женщин. Разрешите  встретить  и  помочь?
 - Разрешаю всеми  силами, боцман!-  отдал команду   Колесов, и  следом  за  боцманом отправился  на скальное нагромождение,  откуда  открывалась  широкая  панорама    суши. Он  прильнул  к  биноклю  и  увидел   на  горизонте человеческие  фигурки. Впереди   двигался груженый луноход. Колесов слышал,  как  боцман свистел,  собирая в  кулак  остатки  экипажа,  занятого хозяйственными  постройками, как возбужденные  моряки группами   бросились  бегом навстречу идущим, а  боцман  замыкал команду. Командир  бы  и  сам, как  мальчишка, помчался вперед,  чтобы  стиснуть в  объятиях  незнакомую  ему  капитана  американок,  возможно,  свою  жену,  но  он  должен  был  оставаться  на  месте не  только  из-за своего командирского  положения,  но и как  хозяин базы,  чтобы  встретить  гостей хлебом  и  солью.
Может  быть,  затевать такой  прием было  лишним,   женщины  шли  сюда  не  в  гости,  а  на жительство,  но прекрасный  русский  обычай умирать  не  должен,  он  отражает  именно то  внутреннее  содержание положенного  во  главу  угла намеченного  возрождения - искренняя  любовь. Если  бы  даже  он не приказал  испечь настоящий  русский  каравай в  построенной из  плитняка  русской  печи,  кок сам  бы это  сделал.   Он был    родом  из русской глубинки,  где  не  забывались  старинные обычаи  и  обряды, и первый  высказался  за  встречу будущих жен своих  хлебом  и  солью. Сейчас  кок  разместил булку на  расписном подносе,  укрыл ее  расшитым  ручником, а  сверху  поставил солонку.  В  своем  белом одеянии,  с  хитро посаженным  белым  колпаком  на  макушке,  Семен   поднялся к Колесову, осторожно  неся  перед  собой священный  дар, в меру  упитанный,  проворный, и плачущим  от  счастья  голосом,  забасил:
 - Далеко ли наши дамы, товарищ капитан  второго  ранга?  Взгляните,  ладно  ли я приготовил  хлеб-соль?
Колесов оторвался  от  бинокля, внимательно  посмотрел  на хлеб-соль  и  сказал,  принимая на  руки  поднос.
-Уже  близко,  дорогой  мой Семен, взгляни  в  бинокль.
 Семен  бережно  передал  драгоценную  ношу в  руки  капитана,  направил  бинокль в  сторону  идущих.
  - Вижу,  командир, вижу,  идут наши  женки.  Устали бедняжки, ничего, подкормятся,  выспятся,  отмоются,  заблестят,  как  новая  копейка,- он  долго всматривался в  медленно увеличивающиеся  фигурки,  дождался,  когда  подоспела  помощь,  которая стиснула  морячек  в объятия, похватала  с плеч рюкзаки, и только  тогда передал   бинокль   командиру, взволнованно  комментируя  событие:
- Орлы  наши  ребята, товарищ  капитан второго  ранга, каждый уже выбрал  себе   подружку. Мы  только  замешкались  здесь. Посмотрите на  них.
Они  поменялись ролями.  Колесов, гася улыбку, сказал:
- Злого  да  завистливого  человека  на  камбузе  держать,  что  песок в  кашу  сыпать, слыхал  такое.
- Мне  еще   флотский  психолог  говорил,  что  и  скупердяям на  камбузе  не  место, у  кока  душа  должна  быть  нараспашку, иначе  его  стряпня -  не  в  коня  овес,-  парировал Семен реплику  капитана и,  убедившись,  что командир удовлетворен  и  ответом, и зрелищем,  спросил: - Где  будем  вручать хлеб-соль?  Можно  на площади,  перед  штабом,  но лучше  сразу  за  чертой  города, у  ворот, так  сказать.
- Давайте у ворот. Они  у  нас  уже  обозначены каменными столбиками.
  - Правильно,  товарищ капитан, еще немного  посмотрим и  на  караул. Жаль,  никого в   расположении, кроме  нас,  не осталось.
  - Не беда, искренние  чувства  важнее  всяких  атрибутов. Та  помощь,  которую  сейчас  оказывают  наши  моряки, самая  искренняя, она всходами  доброты прорастет,  как пшеница в  поле, и  закрома  пополнит  щедро.
 - Верно, товарищ капитан,  из  малого  добра богатый  стол сотворится,  из  большого  зла   макового  зернышка не  добудешь.
Колонна  путешественников приближалась.  Колесов спустился со  своего  наблюдательного  пункта  вместе с  коком  Семеном и пошли к каменным  столбикам,  обозначающим  ворота  города. Женщины  приближались,  впереди двигался  луноход,  за  ним в  голове колонны шла капитан Кетрин  Оркнер. Белокурую голову  покрывал  берет,  одета  она  была,  как  и  все, в  легкую  блузу  и  юбку,  на  ногах походные ботинки. Следом  за  ней нестройными  рядами  шел  ее  экипаж  вперемежку с русскими моряками.  За  плечами  у  всех рюкзаки. Загорелые  лица светились  усталыми  улыбками.  Не доезжая до  ворот,  луноход   с  нездоровыми  пассажирками принял  влево  и  остановился,  пропуская вперед колонну. Из  первых  рядов  быстро  отделился старпом  Горчаков  и,  дав  команду: колонна,  стой, отрапортовал:
- Товарищ капитан второго  ранга,  колонна американских  подводников  в  сопровождении русских моряков прибыла к  месту  назначения! Принимайте!
Колесов  сделал  несколько  шагов вперед и, подавая  хлеб-соль  капитану  Оркнер, сказал:
- Милости  просим,  госпожа  Оркнер, в  наше  расположение, примите от  всего  сердца наш хлеб-соль,  как  и  нашу к  вам  любовь!
 Оркнер отломила кусочек хлеба, обмакнула  в  солонку,  торжественно отправила  его в  рот,  взяла в    руки хлеб-соль,  не спеша,  передала поднос своей  первой помощнице   и  бросилась  на  шею Колесову,  расцеловала  его в  губы. Слезы  не  то  радости,  не  то горести  хлынули  из  глаз  женщины, и  она,  обессилевшая, упала  бы  на  каменистую землю,  если  бы  командир  не  поддержал  ее под  руки,  плотно  прижимая   к  своей  груди. 
- Ура!Ура! Ура!- раздалось в  колонне,  и  она  двинулась вместе  с  капитанами  вглубь  расположения,  к  камбузу, где разместилась вся передвижная  мебель с  субмарины,  поставлены каменные стулья  и  столы.
Пока прибывшие утоляли  жажду,  смывали  пот с  лиц,  старпому  Горчакову  не терпелось  пообщаться  с   капитаном  Колесовым,  да  и он  сам был  непрочь обменяться  впечатлениями  со  старпомом после  столь продолжительной  разлуки.
- Иван Николаевич,  каковы  ваши впечатления,  что  надумалось за  это  время?- спросил Колесов  старпома,  улучив  минуту.
- Мне бы хотелось  очень  обстоятельно  поговорить с  вами  о  многом,-  ответил  старпом,- главные  мысли об  устройстве  нашего  общества. И в  этой  связи мне  не  дает  покоя сторона  заходящего  солнца. Там  есть  для  нас  что-то  очень  важное. Разрешите снарядить  экспедицию?
- С  вами  успел  поделиться находкой  Столбов?-  насторожился  Колесов.
-Нет,- в  свою  очередь   расширил  глаза  от  удивления  Горчаков, -о  чем он  мог  рассказать?
- Он  обнаружил древние гигантские сооружения на новом материке, на его  западной  части. Полагаем,  что  это творение исчезнувших  атлантов. К  сожалению,  времени обследовать  находку не хватило.
-Разрешите  завтра  же с  группой инженеров и  ученых отправиться на изучение находки? -нетерпеливо  и  возбужденно  сказал  Горчаков.
-Если  вы  считаете,  что  это  имеет  для  нас решающее  значение, я  даю  добро. Но  скажите, откуда такая  уверенность  и  прозорливость?
- Я  мог  бы  отшутиться  "шестым  чувством",  командир,  но  теперь эта  шутка не   совсем уместна. Думаю, там  сосредоточен энергетический  комплекс предыдущей  цивилизации. Он  даст  нам  почву для принципиально нового  взгляда  на науку, подскажет   принципиально  новые средства для  возрождения.
- Иван Николаевич, продолжим  наш  разговор после  ужина. Он  чрезвычайно  важен. Не будем  забывать о  женщинах,  они уже  освежились. Просите  всех  за  столы! 
      
       Через  несколько  минут экипажи уселись  за  длинный импровизированный  стол,  на  котором  появились салат  из  морской  капусты,  гречневая  каша с  котлетами  и  подливом,  нарезаны  ломтики  свежего  хлеба  и сыра. В  кружках по  глотку разведенный спирт. Капитан  Колесов, одетый в  парадный китель, встал из-за  стола, и сотни  глаз  устремились  на  него. Он  сказал  о  том,  что для  всех сидящих здесь  произошло  великое  событие  - они соединились,   судьбой предназначена  их  совместная  жизнь, иного  выбора  нет. За  благополучие - он   поднял  единственный  тост.
       Возражений  о  совместной  жизни со  стороны женщин  не последовало. Но  их  волновали  чисто бытовые вопросы: размещения, питания, гигиены.  Наконец,  вопросы  брака. По существу,  люди  находились  едва ли  не  в первобытных  условиях  жизни, а будущее  появление  детей вызывало у  многих страх,  вместе  с тем каждому  было  понятно,  что   рождение детей  так же  необходимо,  как  пища. И  командиров,  и рядовой  состав  волновал дальнейший  статус войска: продолжать  ли держаться тем же  уставом,   что несет  военная  служба,  или  упразднить все  воинские  звания,  избрать  президента  и     несколько  его  помощников.    Колесов при  поддержке  Горчакова  и своих  офицеров предложил общество назвать  Российско-американской  республикой,  ввести  режим  военного  коммунизма. Управлять республикой должен Командир и его штаб,  в  который  войдут  старшие офицеры,  ученые  и представители  рядового  состава. Воинскую  дисциплину решено соблюдать,  но  создать новый   закон республики. Его  назвали "Уравнительный  устав жизни" и задумали как   один  из  главных  законов. Он родился  после  ожесточенных  споров и регулировал права  и  обязанности каждого  члена  общества,   вставшего на  позиции  военного  коммунизма в совместной  жизни двух еще  недавно,  мягко  сказать,  не  совсем дружественных экипажей. Устав  можно  было  назвать Конституцией, но это  слово   не  нравилось  большинству населения,  потому  что  она  никогда  не  выполнялась ни в  одной  стране. И  не  признать этого мог только  лицемер и  лгун.
  -Мы  не  можем  повторять ошибки человечества с  его  нравами  и  порядками, -  отстаивал  свою  точку  зрения  Колесов,  как Командир  и  как капитан  российского  экипажа  подводников,  то есть  мужской половины населения,  на  долю которого выпала  основная  тяжесть  обустройства поселения.- Мы должны все  плохое  отбросить,  все  хорошее  оставить.  Это трудно,  но  реально.  Наша  идеология  будет  базироваться  на  любви к  человеку, бескорыстии,  доброте. Она исключает  любую  эксплуатацию  человека  человеком, насилие,  зло, но  предусматривает равное  потребление всех  благ, не  взирая на  ранги.
  - Вы  забыли,  капитан, к  чему  привела уравниловка в  распределении  благ при красных  Советах на  вашей  бывшей  родине. Там, в конце концов, был  реставрирован  капитализм,- не  согласилась с Колесовым капитан Кетрин Оркнер.- Мы  потеряем заинтересованность в  творческом  труде,  если  прибегнем  к  уравниловке.
  -  Я  хочу  предостеречь  от  неверных  поступков,-  возразил старпом  Горчаков.- Как злоба  от  уродства разъедает  сердце и  душу,  так неверный  поступок  человека разъедает  его  дела  и  счастье. Мы  отвергаем всякое  зло  и во  главу  угла  ставим  доброту. Накопление богатства  одним или  группой людей в  конечном   итоге  приведет к  зависти  и  злу. Потребуются силы  охранять носителей  богатства,  это  не  для  нас.
- А  моральная  сторона,- поддержал старпома Колесов,- постепенное  накопление богатства повлечет  за  собой  мысль  о  превосходстве одного  над  другим,  и мы  придем к  тому, что  веками  культивировалось   в  прежней  цивилизации.  И вечная  борьба добра  и  зла обеспечена. Она захлестнет наше маленькое общество. Наших детей  мы  должны  воспитывать  на предложенной  идеологии любви,  бескорыстии, доброте с  самых  пеленок.  Человек будет трудиться  по  интересам  и  своим  способностям, но  получать  равную  долю материальных  средств.
 -Коммунистические замашки. Как же  будет оплачиваться труд  организатора,  руководителя?- сыпала  вопросы американская сторона.
 - Равно труду каждого. Министр без  рабочего  существовать  не  может,  а  рабочий,  хлебороб может  легко  обойтись  без  министра. Если, работая  министром, кому-то  покажется несправедливой  оплата  труда,  пусть  идет  трудиться  рабочим и  наоборот,  если  сможет. Истинный  управленец  станет  управленцем, нет - значит,  нет.
 - Воспитание человека в  заданной  плоскости - это элемент  насилия  над  человеком. Зомби  нам  не  нужны,- возразила  доктор София Канева.- Правильно было  бы  давать нашим  детям знания,  и  на  этой  основе  формировать их  мировоззрение.
 -Всесторонние  знания  без идеологии приведут  человека к переосмыслению достигнутого уровня каждым,  и  наиболее  сильные  натуры   быстро скатятся в  нишу  насилия, - возразил капитан  третьего  ранга  Горчаков.
  - Идеология  любви  не  есть  отрицательная  идеология,  она  не  враждебна  человеку,-  настаивал  Колесов.- Те,  кто из  нас  не  приемлет выдвинутую  доктрину, должны  обратиться  за  помощью к  психологам,  которые помогут  справиться с  отрицательным  комплексом восприятия базисного понятия предлагаемой доктрины.   Работа психологов   близка  идее  заклинаний,  чем пользовались древние  атланты  в  своей деятельности,  оставив  нам  загадки-города,  загадки-крепости,  загадки-статуи. Но  не  остались  следы загрязых  ядерных  технологий,  чем  была  богата  наша  планета. Мы  должны найти  новые  виды   энергии. Если  не  мы,  пусть это сделают   наши прямые потомки.    
Штаб принял  концепцию  Уравнительного устава. Он  был  принят  на  общем сходе свободных  граждан республики.
      
      2.
Экспедиция,  о  которой говорил  Горчаков, потребовала основательной  подготовки и  времени.  На  рассвете  группа  из  пяти  человек ушла  по  маршруту  Столбова. В конце дня на  горизонте  замаячили очертания сооружений,  они  были  настолько  велики и  недосягаемы, что на  дорогу   ушел  и  второй  день. Наконец,  гиганты   заслонили  собой  заходящее  солнце и  из призраков в  бесконечном  знойном  мареве  превратились  в неприступные крепости. Они  давили  на психику прибывших  своей  мощью и невиданным доселе творением разумного  существа. Казалось, молчаливое  созерцание  их  стен,  обезображенных различной  величины  трещинами    и  кое- где обрушениями будет  бесконечным.
Весь  остаток  затухающего  вечера  ушел  на обход  первого сооружения,  которое имело  форму  правильного  круга, в  поисках входа внутрь, но  его   не  оказалось.
- Надо  быть  отменным  скалолазом,  чтобы подняться  на стены  и  заглянуть внутрь,- первым  высказал свое  огорчение Горчаков.- Если и остальные в  таком  же  исполнении,  то  рискну  высказать  мысль,  что существа,  обитавшие  здесь, умели  летать и использовать  гигантские  силы  гравитации.
       - Если эти  сооружения энергетические  машины,  то внутри существам, кто  бы  они  ни были,  делать  нечего,- высказался профессор  Насадкин.
       - Да,  но  не  изучив  механизм,  мы  не  сможем  понять,  как  они  работали,-  сказал  Столбов.- Издали,  рассматривая  в  бинокли  сооружения, мы  видели их наклоненность  и очертание многочисленных  уменьшающихся  кругов.
       -По  развалинам в  стенах мы  должны  подняться   хотя  бы  на  одно  сооружение, - сказал  Горчаков,- тогда  мы  поймем принцип  работы.  То  ли это  сжатие круга,  то ли  вращение,  то ли   точечное  давление?  Но  несомненно  одно: концентрация  энергии в  центре,  иначе зачем этот  правильный  круг?
     - Заметьте,  и  стоят все  пять гигантов на  линии  правильной  окружности,- продолжил  мысль Горчакова  Столбов.
       - И  никаких  следов,  что  здесь  работали механизмы для  подъема тяжестей,- сказал  Насадкин,- но  замечу,  стены  не  из  простого камня,  это железный  магнетит с  высочайшим  содержанием   железа. Карьер,  откуда  вырезаны  блоки,  мы  видели,  когда  шли  мимо   озера. Оно  и  есть бывший  карьер.
       - Вы  знаете,  друзья  мои,  завтра  мы  попытаемся  взобраться на  стены  вот  по  этой извилистой   трещине,- сказал  Горчаков,-  но уже   сейчас  ясно,  что здесь существовала  цивилизация  отличительная  от  нашей бывшей - без  рычага,  колеса  и  других  механизмов. Всем заправляла мощная  энергетика  самого  человека,  она  приводила  в  действие эти  гигантские  машины-магнетиты,  если их  так  можно  назвать. Как постичь когда-то  достигнутое -  вот  над  чем   должна  работать   наша  мысль. И  я  вижу: мы будем  обладать  нечто  подобным! А  сейчас нам  стоит  подумать  об  ужине  и  ночлеге. Сумерки  сгущаются.
 
       3.
       Много воды  утекло в  реках с  того дня,  когда на  месте,  облюбованном  российскими моряками, был  заложен  первый камень будущего дома. От него в две стороны  разрослась улица. Каменистое  плато заселялось вокруг  источника с  таким  расчетом,  чтобы  своим  вторжением  не  повредить  его  естественный  выход.  Первый построенный  дом стал центром  поселения и  вскоре  превратился  в  штаб флота,  названный так в честь дорогого  для  каждого  моряка  понятия.
        Город  строился.  В  дело  шел  строительный  камень,  добываемый неподалеку от  поселения.  Первая  улица выглядела опрятной, ухоженной. После налетающих  смерчей  ее  подметали и  прихорашивали.
     Однажды группа  моряков, в  основном  рядовой состав, вместе  со  своими  избранницами шла  шумной толпой к  штабному  домику. Возглавляли  группу старшина Леонов  и старший  матрос  Балашов.  Подойдя к  штабу,  они потребовали  через  караульного Командира. Он вышел вместе со  старпомом  Горчаковым и капитаном  Оркнер. Спокойно  осмотрев  недовольных моряков, Командир  спросил:
        - В чем проблема, товарищи  моряки?
        Вперед  выступил   языкастый Балашов.  Не скрывая сердитых  ноток своего  голоса, он  сказал:
 - У  нас требование,  Командир, пора прекращать жить по воинскому  уставу. Родины и  народа российского,    которым мы  присягали, больше  нет. Есть свободные  граждане, и  по  Уравнительному  уставу, каждый  получает  равные  права во всем. Но  мы  видим,  что  офицеры  по-прежнему пользуются привилегиями.
- Отныне эта  каменистая  земля  наша  Родина, а  мы  ее  народ. Разве  вы не  знаете,  что  мы  пытались отыскать по  рации оставшиеся  островки  цивилизации? И каков  результат: мы  ничего  не  нашли, но едва  не  потеряли радистов. Но в  чем вы  находите  привилегии  офицеров?- спросил спокойно  Колесов.
 Происшествие с радистами  случилось месяц  назад. Поселение  обустраивалось  и  укреплялось,  но по-прежнему люди хотели доподлинно знать размеры  постигшей  катастрофы,  многим  не  верилось,  что цивилизация  полностью  погибла, и  есть ее островки жизни, которые  необходимо  отыскать при  помощи  рации. Против  поиска возражал  Горчаков,  но слишком  уж  был огромный  соблазн обнаружить живые  души на  прежних  материках.  Капитан-лейтенант Столбов  предложил  безопасный  вариант  поискового радиосеанса. Группа связистов  с  рацией  и  питанием,  которое с  каждым днем истощалось,  уходят на пять-десять  километров от  поселения, укрываются в  складках  местности  и  при  помощи дистанционного  управления выходят в  эфир. Командир после длительного  колебания,  основанного  на  возражении  старпома,  дал  добро.
Связисты ушли, сделали  все,  как обещал Столбов. Едва кодовые  сигналы  ушли в  эфир,  как на  месте нахождения  рации связисты  увидели огненную вспышку,  а  радист с  наушниками по  неизвестной  причине  потерял  сознание. Столбов немедленно  сорвал  с  матроса  наушники, из ушей брызнула  кровь,  и  парень оглох.
 К  погибшей  рации Столбов идти  не  решался,  и,  оставив на  месте все,  что  с  ними  находилось  причастное  к  радиоаппаратуре, связисты  покинули свое  укрытие.
 -Я вас  предупреждал о  последствиях,- с  горечью сказал Горчаков,  выслушав  доклад  Столбова о  результатах связи,- время радиосвязи  еще  не  наступило.
  - Мы  рисковали,- согласился  Командир,-  но  слишком уж был  велик  соблазн. Вам  же  впредь, Иван Николаевич, следует  отстаивать  свое  убеждение.
  - Мне  точно  так  же не терпелось узнать о  сохранившихся  россиянах. Надо  благодарить Всевышнего в том,  что связисты  остались  живы.
 Это происшествие окончательно  развеяло надежды  на контакты с  миром и еще  выше подняло   авторитет прозорливости  старпома Горчакова. Напоминание о  нем  смутило Балашова,  он считал  своим  долгом высказать Командиру свое  мнение  о  привилегиях офицеров:
 - Почему офицеры  не  ходят в  караулы наравне с нами? Мы  продолжаем нести их,  хотя вокруг  нас  на  тысячи  миль  глухое  пространство.
 -Пространство безлюдное, я  согласен. Но как  прикажете поступать с охраной  продовольствия? Было   несколько  случаев кражи консервов. Разве  вы  не  понимаете,  что все  меры соблюдения  воинской  дисциплины вынужденные,  иначе возникнет  анархия,  грабеж  продовольствия,  поножовщина. Продукты отпускают каждому  совершенно равнозначно. Привилегией  пользуются  лишь  больные,  что  записано в  Уравнительном  уставе. Разве вы  можете  упрекнуть  меня,  старпома, капитана  Оркнер,  что мы  получили что-то  дополнительное?
 - Этого никто  не  видел, - сказал  старшина  Леонов.-   Мы всегда  исправно  выполняли   воинский  долг  моряка-подводника,  но матросы не подписывались  на  вечную военную  службу на  берегу, она нам обрыдла, мы  ждем  дембеля.
 - Как  думают  ваши подруги?- спросила Оркнер на  русском  языке,  который  постепенно  вытеснял английскую  речь,  поскольку деловые  команды, приказы и документация  велась на  русском. Более  того,  оставшаяся  библиотека  субмарины тоже была  на  русском, и женщинам  волей-неволей приходилось глубоко  осваивать основной язык. Английский  же  оставался вторым, применялся на бытовом  уровне. Впрочем, особых  возражений к требованиям учить язык, особенно среди младшего состава американского   экипажа к своим  спасителям  и  мужьям,  не  было.
 - Так  же, как  и  мы - желают  жить свободно, - твердо  ответил старшина  Леонов.
 - Чем  вы  будете  заниматься?- последовал  вопрос  Командира.
 - Все тем  же,  только  без команд  офицеров.
 - Офицеры  трудятся  наравне  со  всеми, -возразил  старпом. - Положение  военного коммунизма  требует  дисциплины. Тот,  кто не  согласен,  может  уйти  из лагеря. Но он  подпишет  себе  смертный  приговор после  того,  как  съест свою  долю  провизии. Мы  можем  выжить  только сообща.
 - Мы  не  собираемся  уходить,  мы  требуем равноправия.
 - Кто  вас  притесняет?- спросил  Командир.
 - Находятся  любители покомандовать.
 - Имя  назвать  не  хотите?
 - Вы  их  знаете,  любителей  муштры. Давно уж нет корабельных должностей,  все  на  птичьих  правах. Пусть  штаб  смотрит  на  людей  по   деловым  качествам. Некоторые офицеры  понятия  не  имеют, как  строить дома, изготавливать  инструмент,  а норовят управлять. Поставьте вопрос о  расформировании флота. Его  нет,  нет  врагов, от которых  надо  защищаться. Есть семейные  пары. В  недалеком  будущем появятся  дети.
- Хорошо, соберем  сход  экипажей,  обсудим  этот  вопрос,- закончил спор  Командир.
Штаб  республики отклонил  требование  группы  старшины Леонова  в  упразднении званий офицеров,  роспуска флота,  но  отказался  от  боевой  подготовки и всего  того,  что мешало вести   нарастающий объем  хозяйственных  работ, сокращен был  и  наряд караула.  Теперь охранялись  только  камбуз  и продовольственный  склад. Дисциплина  и порядки  военного  коммунизма остались  до неопределенного  времени.
      
      
       4.
 В один  из  весенних дней на  площади  перед штабом республики собрались  все моряки,  свободные  от  несения  караула. Каменистое сооружение  на  площади напоминало  некое  подобие амфитеатра:  вереница каменных  плит выложенных на  пологой скале, позволяла разместиться всему  населению. Справа  от  входа   в штабной  дом за  каменным  столом  сидел председатель собрания капитан-лейтенант Столбов,  ему  ассистировали сержант  Джексон, мичман  Черняков. Обособленно  от  всех    людей, сидящих на  каменных  плитах,  стоял старший матрос Дувалов.  Его  обвиняли в   грубом  нарушении Уравнительного  устава жизни республики.
В  чем  же  состояла  вина  свободного  гражданина Российско-американской республики Николая Дувалова?
К сожалению, в новом  законе  ничего  не  говорилось  о  том, сколько мужчина  может  иметь  жен. Свободный  гражданин, старший  матрос Дувалов имел  двух  жен. Это  стало  известно,  когда законная  жена  родила  от  него  первого малыша,  а  вторая  собиралась  это  сделать,  заявив свои  права  на Дувалова.
По  мнению штаба, он  нарушил Уравнительный  устав и  теперь  должен  был понести  наказание, предусмотренное моральной  статьей.  Но  парадокс  заключался в   другом: уравнительные  права  не  получала вторая  жена Дувалова,  поскольку  она  официально  не  считалась  таковой, но  имела абсолютно  равные  права  на   мужчину,  семью, ребенка,  как  и  те,  кто  официально являлись  женами.  Для нее просто  не  нашлось  свободных  мужчин, так  же,  как  и  еще  для  пятерых американок, которым грозила  холостая жизнь,  чего  нельзя  было  допускать в  условиях малочисленности людей.
Одновременно  Дувалов  обвинялся в постоянном  перекладывании своих  обязанностей  на  товарищей,  чтобы уделить  время своей второй  жене,  которая  часто болела, и ей требовались особый  уход и  внимание.
Собрание вел  Столбов, хмурясь,  читал поступившие к  нему  записки и  медлил с  открытием прений. Записок  было  пять, и  все  они были  об  одном  и  том же: претензии к исполнению  Уравнительного   устава,  по  которому каждая  женщина  обязана родить  не менее пятерых  детей,  если у нее  нет физиологических  недостатков в  деторождении. Из  записок явственно видно,  что  ни  одна подавшая  их  женщина не  страдает такими  отклонениями, все беременны с  правами  на конкретного  мужчину. Среди  них старший  матрос  Балашов, старшина  Леонов и еще три  матроса,  которые официально  имеют жен.
Столбов  нехотя  передал  записки своим ассистентам. Больше  всего  содержание  одной из  них  поразило сержанта  Джексон -  темнокожую красавицу -  жену  старшины  Леонова.  В записке сообщалось,  что матрос Мери Кригс претендует на право стать  второй  женой бравого  старшины Леонова, и  носит  под  сердцем  его  дитя второй  месяц.
Назревал  скандал. Он  противоречил  принятой  идеологии: любви к  ближнему,  бескорыстии,  доброте. О  прелюбодеянии в  Уравнительном  уставе не сказано  ни  слова. Изучая вопрос Дувалова,  Столбов столкнулся с неразрешимой  дилеммой: как  же построить обвинение,  если  уравнительные  права не  распространяются  на Дженни Герхард, а Дувалов постарался  устранить  несправедливость, тем  самым  нарушил уравнительные  права относительно  других  мужчин? Получив  и  прочитав  записки, Столбов схватился  за  голову.
 Он  знал,  что  Дувалов находит свое  оправдание в  прежнем  вероисповедании,  он  мусульманин,  а  по  Корану он  имеет  право  иметь двух  и  даже  трех  жен,  если  может  обеспечить  им  достойную  жизнь. В  условиях  военного  коммунизма никто никому  не   обеспечивает  сытную  жизнь. Все на  равных  правах  получают одинаковое  количество  пищи, необходимые  медикаменты, невзирая  на  занимаемый  пост  и  выполняемый  труд. Тот, кто  занят  тяжелым физическим трудом, получает дополнительные порции. Но  религиозная  принадлежность  не  давала  никому  преимуществ, и  в  дальнейшем  будет  принят  Устав, упраздняющий многочисленное вероисповедание.  Поскольку Бог  един,  но у разных  народов   он  носит иные  имена,  то и поклоняться люди,  решившие  возродить цивилизацию в  новом  виде,  обязаны  одному  Всевышнему Разуму -  Создателю Вселенной,  который призывал  человека к  любви  и  еще  раз  к  любви,  ничего  кроме  любви,  без  зла,  насилия и  растления.
- Это  мудро,- согласился с  мнением  своего  лидера Столбов,-  иначе  наша  община может  превратиться в  шайку антагонистов  и перестреляет  друг  друга.
Он хорошо помнит, как Колесов убеждал неверующих в  Бога  людей, в  том  числе часть американок.
- Послушайте  меня,  дорогие мои,- говорил  Колесов,- я обращаюсь к  вам  не  как  Командир,  не  как  старший  по  званию  и опыту,  а  как человек, которого постигло   сокрушительное  несчастье. Мы с  вами  остались  живы. Мы  все  страшно подавлены произошедшим,  потерей семьи,  родины. Но  мы  живем, может  быть, в числе  очень  немногих. Нас с  вами  вел Всевышний Создатель. Он в  нас и  только  в  нас  увидел тех людей,  которые смогут  жить по  его  заветам,  будут  признавать  его, а  не  золотого  тельца, о  чем  мы  знаем по  преданиям  Ветхого  завета. Он  вложил в  уста нашего  капитана  третьего  ранга Ивана  Горчакова свои советы, как  избежать  нам  смерти,  сохранить  корабли,  уйти от расправы его  же  посланников. Он  нас  испытывал.  Испытывает  и  теперь, как  мы  будем  к  нему  относиться.  Мы  должны  признать власть Всевышнего Разума, им  сотворенные  законы  Вселенной,  законы мироздания,  которые  нарушали  земляне множество  раз. И пришел  час   расплаты! И  обновления! Планета  устала от человека-хищника. Она  хочет  иметь человека-созидателя, человека мирного,  признающего  равные  права  мужчины  и  женщины. И   никакой,  даже  малейшей  эксплуатации  человека человеком. Покушение  на  жизнь человека -  тягчайший  грех,  тягчайшая  вина перед  обществом.
До катастрофы я  бы  вам не  смог сказать  таких  слов,  ибо  я  подчинялся  тем  законам  и  уставам, которые применялись на Земле. Я одновременно  видел,  что мы  делали  ошибку  за  ошибкой. Теперь наступило  переосмысление всей исторической  картины   человечества, его  деяний.  И  я  говорю  это  вам потому,  что на  нас смотрит Всевышний Создатель и  надеется  на  верное  построение  нашего  нового  человеческого  общества. Мы  должны  выработать новые  Уставы и  жить  по  ним. Так  поступить  советует  мне Иван  Горчаков. Советы, которые  он  мне  давал  в  экстремальной  ситуации,  я  выполнял, и  мы  выжили. Менее  пострадали  бы наши  подруги, послушайся  они нашего предложения замереть и  никому  не  радировать, которое  так же  рекомендовал Иван Николаевич.
 Если я кого-то  не  убедил,  я  буду  убеждать  и  дальше,  потому  что  мной  движет любовь не  только к одной  женщине, к  моему  старпому,  но ко  всем  вам. Я буду  совершенно  бескорыстен, мной  могут  двигать  только  силы  добра. Они,  по  пророчеству Горчакова, принесут  хорошие плоды. И  жаль,  если среди  вас  найдутся  противники наших  начинаний. Мы  обречены  жить,  как  единая  ячейка. Иначе  крах!
 Капитан  Колесов с  помощью  своего  старпома убедил  каждого  офицера в  своих мыслях  и  намерениях. Он, Столбов,  был  в  числе  тех,  кто  без  колебаний принял идеи  Командира.
  Столбов  отличался  от  других  офицеров чувством обостренной  справедливости,  ему  поручали еще  до  катастрофы  разбирать спорные  вопросы, утрясать  семейные  неурядицы  в  офицерской  среде. Здесь  же  он претендовал  на  роль  объективного  судьи с хорошим  знанием  прежних  законов,  которые теперь,  конечно  же,  неприменимы. Но  дополнительная  юридическая  подкованность давала  ему  преимущества  в  толковании  тех  или  иных  ситуаций и  поступков моряков, которые  еще  долго  будут  живучи. Конечно  же,  особым  чутьем едва ли  не во всех  вопросах отличался старпом  Горчаков. Накануне  собрания он сказал  капитану  Колесову, что  ничего с  разбирательством  Дувалова  не  выйдет, Столбов  окажется в щекотливом  положении,  как  и все  наше  общество. Но   разбирательство  необходимо,  и  оно  сослужит  нам  хорошую  школу.
Горчаков,  как  всегда,  не  объяснил   толком причину  своих неадекватных  высказываний,  сославшись  на   свое шестое  чувство. Это  шестое  чувство его  еще  ни  разу  не  подводило. Всем  памятны  его безупречные  и  своевременные  подсказки во  время катастрофы. Его  тревога  за  женский  экипаж,  терпящий   бедствие. Совместная  выработка с  капитаном дальнейших  действий  и  обустройства, его  возражение против  сеанса  связи в  поиске оставшегося земного  мира.  Наконец, он первый  предупредил  об  опасности появления  рептилий в Горячем  озере.
 Старпом    Горчаков  хорошо знал увлечение  мичмана Чернякова изучением  морской  флоры  и  фауны. Он  мог  на  эту  тему  читать увлекательные  многочасовые лекции. Если  случалось,  Иван с  интересом слушал рассказы  мичмана.  В тот  вечер,  когда  жара  относительно отступила, он  разыскал  Чернякова и сказал:
 -Мичман, ночью  у  Горячего  озера произойдет любопытнейшее  событие. Не  хотели  бы  вы  на  него  взглянуть?
       Черняков  насторожился,  старпом  по  пустякам такие  штучки  не отпускает.
- Я  готов.
- Но  имейте в виду,  это  опасно. Я бы  охотно  составил вам  компанию,  но Командир меня  не  отпускает.
- Если   вы  дадите  какую-нибудь  инструкцию,  я  возьму пару любопытных  ребят  и  немедленно отправлюсь  к  озеру.
- Ничего  особого  я  сказать  не  могу. Будьте  предельно  внимательны  и  скрытны. Прибором  ночного  видения советую пользоваться  очень  осторожно, он  может  стать  объектом  охоты. С  наступлением  темноты наш  лагерь  тоже  замрет.  Так  требует  обстановка.
- Вы  ожидаете появление  тарелки?
-Что-то в  этом  роде. Желаю  успеха,  потом расскажете  подробности. Жаль,  что  у  вас  мало  времени,-  сказал  старпом  и  заторопился по  неотложным  делам для  маскировки  лагеря.
Черняков решил немедленно  отправляться  к  озеру,  взяв с собой  только  табельные  пистолеты да   один  прибор  ночного  видения. Разыскав Балашова и старшину  Леонова,  в прошлом  заядлых рыбаков, передав  разговор со  старпомом, спросил:
- Не желаете  ли ко  мне  присоединиться?
- Если  нас  не  потеряют.
 - Старпом  дал  добро. Если согласны,  отчаливаем  немедленно.
 Через десять   минут группа быстрым  маршем двигалась  на юго-запад.  Мичман  уже  бывал на  озере и вел  группу  уверенно. До  наступления  темноты расстояние в  несколько  километров  было  покрыто.  Черняков  выбрал  для  наблюдения  скалистый  берег,  где  в складках можно  было  хорошо укрыться. Озеро с  наступление сумерек и снижением  температуры  воздуха парило белесыми языками  и  плохо  просматривалось в  глубину,  но отчетливо была  видна мелководная  кромка   водоема к  подступившим к  нему молодым  тростниковым   и  бамбуковым лесом,  который быстро  рос. Наступившая  ночь вскоре   поглотила дальние  очертания берега,  и водная  гладь угадывалась  лишь в  непосредственной  близости.
Наблюдатели пригорюнились:  что  можно  разглядеть в  такую  темень без прибора  ночного  видения.  Но,  памятуя совет  старпома, Черняков  не  отваживался расчехлить  его и  использовать.  Он  просто  решил  ждать.
Свет в  нескольких сотнях  метров  от  наблюдателей  появился  внезапно, как из-под  земли.  Он  катился по  берегу огромным  шаром  и  замер в  тростниковой  прогалине.  Здесь  была   небольшая  бухточка. Черняков,  обладая  острым  зрением, видел,  как шар несколько  разросся, и в  нем  началось какое-то  движение. Наблюдатели замерли. Балашову показалось, вода  на  месте светового шара закипела, и  он  различил, как  в  него    вброшено  множество крупных  яиц. У  наблюдателей полезли  глаза  на  лоб  от  удивления и  суеверного  страха:  из  яиц  стали вылупляться едва различимые из-за  приличного  расстояния какие-то  существа. Но  это  не  были  птицы. Леонов едва  не  вскрикнул,  когда  увидел,  что  эти  существа стали  на  глазах  увеличиваться,  напоминая древних рептилий с  головками, похожими  на  черепашьи.
Спустя полчаса световой  шар  погас, а чуть в  стороне почти бесшумно  вертикально взмыла  "тарелка.
  Дернувшемуся было  на  подъем Балашову Черняков едва слышно приказал    не  двигаться. В  мертвой  позе  они находились    до  утра, и  не  напрасно. Почти  перед  рассветом над  озером  появилось  светлое пятно.  Оно висело с  минуту, и в  полосе  света разведчики  различили плавающие  тела. Затем  пятно  убралось восвояси. Наблюдатели, взмокшие  от  напряжения, проводили  молчаливыми  взглядами  "тарелку" и  благодарили  судьбу  за  то, что они  не  выбрались  из  укрытия.
Долгожданное  утро  приближалось,  не  сомкнувшие  глаз моряки в  белесом рассвете уставились загипнотизированными  взглядами на необычайную картину: сотни динозавров   размером с  доброго теленка пожирали прибрежный  тростник  и  бамбук.
- Батюшки,-  не выдержал  Черняков,- пришельцы произвели травоядных  динозавров! Я  догадываюсь  для  чего.- Он  помолчал, осмысливая случившееся, и,  тряся  головой,  словно  сбрасывая наваждение, продолжил:- Эти  твари будут  создавать первичный  гумус. Но, сдается  мне, есть  среди  них диноцераты - млекопитающие. Они  размером   со слона,  и станут нашими коровами!
-Они сожрут все  вокруг  и  погибнут  от  голода,-  высказал свое  мнение срывающимся  голосом  Балашов. -Пришельцы  поторопились.
- Не  думаю,  разве  ты  не  видел,  двигаясь с американками,  что основная  часть нового  материка поросла  тропическим  лесом. Где, кстати,  ты  едва  не  заблудился со  своей  русалкой,-  шепотом ответил Черняков  с  достаточной  порцией иронии.
- Мичман  прав,  если  бы  не его  чутье, выть  бы  мне волком  в  зарослях по  сей  день,- так  же  шепотом  ответил  Балашов.
-То-то,  бродяга,  с  тебя сто  граммов.
-Готов всю  оставшуюся  жизнь  урывать  от  своей  порции,  если  бы  ее выдавали. Но,  увы,  мичман,  видно  помру  твоим должником.
- Погоди,  мы  еще  виноград здесь вырастим.
- Где ж  ты  возьмешь  лозу?
-Отыщется. Я надеюсь  на  тех  же  пришельцев. Рано  или  поздно,  они  вбросят на  материк  не  только лозу,  но  и хлебушек. Яйцами от  рептилий  мы  уже обеспечены,  молоком, дай Бог,  будем  тоже.
 - Когда  это  будет.  Ты  же грозился хлебушек вырастить самостоятельно.
 - Грозился. Поживем, узнаем  климат,  тогда  можно  пробовать.
 - Ребята,  не  пора  ли  нам  отплывать  и  в  качестве  трофея  подстрелить  одного зверя?- сказал  Леонов.
 - Ни в  коем случае, старпом голову  снимет,- прошипел Черняков.
 - Старпом меня все  больше  и  больше  удивляет,- сказал  Балашов,-  никак  он читает  летописи  небесной  канцелярии.
- У  него проснулось,  по  его  словам, шестое  чувство. Я  думаю, это  какой-то особый Божий  дар. Скорее  всего  он - эйдетик,  это  такие  люди,  у  которых обострена  психика, и  она  позволяет предугадывать события  наперед и  даже  влиять  на  решение  других,-  ответил  мичман.
- Во  дает  старпом, раньше  за  ним  такого  не  наблюдалось,- сказал  восхищенно Балашов.
- Он  всегда был  не  промах,- подвел  итог  разговорам  Леонов.
Они  замолчали,  наблюдая  за  кормящимся  стадом рептилий,  которые должны  превратиться  в  гигантов. Только  когда  высоко  встало  солнце,  мичман  решился  покинуть свое  убежище.   Скрытно моряки спустились  со  скал в  прилегающий  лес  и взяли  направление на свой форт.
      
  Рассказ  мичмана произвел  на  слушателей  огромное  впечатление,  среди  которых находились старшие  офицеры  обоих  экипажей  и  ученые.
       - Вот  вам  и средняя карбона,  когда появились рептилии,  вот  вам и мезозоя,  когда  они   достигли расцвета,  а  затем в  конце  периода    динозавры вымерли,-  сказал  Горчаков,  иронически  улыбаясь,- как  верить  теперь в учение о  происхождении  Земли, ее  эр  и  появление  человека? Я  подозреваю, что  где-то  на  материках высажены  десанты   нам  подобные. Только,  думается  мне,  наделены  они  будут  новым качеством  и  возможностями. И  мы  им  не  конкуренты.
- Вы  сомневаетесь в карбоне и  мезозое, палеолите,  и  сегодняшними  наблюдениями  хотите  перечеркнуть  все  научные  гипотезы  прошлого?- возразил  геофизик  Насадкин.- В  этом  нет  ничего парадоксального.  Молодая  Земля  не  могла  быть  такой, какая  она  сейчас,  ей  надо  было  формироваться.  Развиваться.  Насыщать атмосферу.  Создавать растительный  и  животный  мир. Все  эти  периоды пройдены.  И  до  нас существовали  цивилизации,  вы  в  этом  сами  убедились в  экспедиции к  пятизначнику-магнетиту. Наш  случай особый - сейчас  планета  готова  принять и  прокормить не  только  небольшие  колонии  человека, но  и гигантов, народившихся в  одну  ночь. Это,  конечно,  чудо!
- В  принципе я  не  против разграничения сроков созревания  Земли  на периоды,  эры. Я против  стихийного зарождения живых  организмов, в  том  числе  и  человека. Все  привнесено из  космоса, если  хотите, по  разнарядке  Всевышнего  Разума.
Спор оборвался, люди  не  находили  слов для  выражения  своих потрясающих эмоций.
Вскоре люди  вынуждены  были организовать  охоту  на  динозавров,  так  как  запасы  продовольствия  таяли, и  его  надо  было  пополнять. Рептилии  оказались  превосходной  дичью, и стол людей пополнился  их  мясом,  напоминающий вкус черепах, а  также яйцами,  которые  весили более десяти  килограммов каждое. По  мере  необходимости динозавров  отстреливали,  разделывали  и доставляли на  камбуз.
Мичман  Черняков  не  отказался  от своей догадки, что  рептилии посланы Всевышним  на  Землю, чтобы в  новообразованиях  суши создать гумус- плодородную земную  начинку.
- Рептилии тоннами  истребляют  быстро растущий  тропический  лес, сотнями  килограммов  выбрасывая навоз,  подобно жвачным  тварям,  скажем,  коровам,-  доказывал  Черняков  свою  правоту скептикам,  которых,  впрочем, было  очень  мало.- Через полстолетия  такой  работы солидная  территория  будет  покрыта черноземом в  несколько   сантиметров.  Это  же  мечта  земледельца!
Гипотезу  поддержал  старпом. Подтвердить  свою  идею Черняков  решил  на опыте. Вместе  с командой  охотников,  он принес в  мешках подсохшие  испражнения  рептилий,  сложил их в  кучу,  размочил  водой,  смешал с  мелко  нарубленным  тростником.  Через  несколько  дней  навоз   загорел,  а  через  пару  недель мичман получил почти  ведро перегноя. В  него он  добавил морского осадочного грунта и  посадил    несколько  корней  моркови  и  свеклы,  которые сохранились в продовольственных  складах  субмарины,  и  предназначались как натуральные  витамины в  рацион экипажа, но   по  приказу  Колесова оставлены  в  качестве  семенного  материала.
Вскоре   корнеплоды  дали  побеги, затем  выбросили  семенники.   Черняков  ликовал и охранял растения,  как  зеницу  ока. Буквально  перед теперешним  сходом  граждан,  он  собрал  первый  урожай  семян моркови  и   столовой  красной  свеклы.
 Видя  успех  мичмана,  Командир отдал  команду по  сбору навоза  рептилий  для  создания  первой овощной  плантации. За  первым  опытом  последовал  второй,  третий,  четвертый. Мичман светился  счастьем  и  обещал  обеспечить семенами  граждан   в  достаточном  количестве. Неудача преследовала с  горохом. Натуралист  несколько  раз  замачивал продовольственный  горох,  но  он  не  прорастал,  делился  на  половинки,  показывая  свою  безжизненность.  А  вот  зерна  риса и  серых  хлебов,  которые имелись в  качестве смеси под  названием "Три  злака",  а  также фасоль и гречиха -  проросли.  Мичман  посеял проросшие семена.  Но боялся  за  погодные  условия,  ведь  никто  не  знал, когда  здесь  наступит   осень,  зима  и  весна. Течение  времени показало,    что Черняков посеял  злаки   осенью,  и опасался, что с  наступлением  холодов  они  погибнут. Разумеется,  Черняков  использовал  для  опыта малую  часть  запасов  и  надеялся на  перспективу. Опасения мичмана  оказались  напрасными. Наступившая  зима была  гораздо теплее сибирской  осени, когда там  жали  хлеба.  Злаки  вызрели,  правда,  их  пришлось  спасать  от частых ливней, натягивая над  грядками имеющуюся упаковочную пленку.
      
 Итак,  глаза  и  уши российского  экипажа капитан-лейтенант Столбов зажмурился. Он  не  решался разбирать столь сложную  ситуацию с  матросом Дуваловым,  боясь  ошибиться. Вместе  с  тем он  помнил реплику  старпома, брошенную как  бы  мимоходом:   "Ничего с  разбирательством  Дувалова  не  выйдет, Столбов  окажется в щекотливом  положении,  как  и все  наше  общество. Но   разбирательство  необходимо,    оно  послужит  нам  хорошей  школой и  поможет    решить  важную  проблему".
О  какой  проблеме  говорил  старпом, Столбов не  мог  понять. Но  он привык верить  Горчакову и     приступил к  своим  обязанностям.
- Свободные  граждане нашей  республики, мы  собрались,  чтобы осудить старшего матроса Дувалова в  нарушении Уравнительного  устава. Но я  задался  вопросом, как  и  мои  ассистенты: а  совершенен ли  наш  основной  закон? Он   не  дает    ответа на  сегодняшнюю жизненную ситуацию. И  требует  доработки. К этому  выводу мы  пришли после  полученных  записок наших  гражданок, которые  имеют  полное  право  на мужа. Но  у  них мужей нет. Мы  не  можем допустить,  чтобы  молодые  здоровые  женщины не  рожали,  а  не  рожая,  они поневоле  нарушают Уравнительный  устав. Как  же  им  быть? Старший  матрос  Дувалов своими  действиями  подсказывает  нам  решение  вопроса. Нам следует  дописать в  Уравнительный  устав право на  двоеженство на   сугубо  добровольных  началах. Вспомним  библейское  сотворение  мира,  где  Богом было разрешено даже  кровосмешение и  многоженство. Это  будет  справедливо.
- А  как  же  ревность? Она  способна  разрушить  любую  семью,- раздался  вопрос жены Балашова Кристины  Картер.
- Вы  ревнуете?- спросил  Столбов.
-Ревную, хотя  понимаю,  что в  нашем  положении  ревность  неуместна.
- Да,  ревность  неуместна, каждая  женщина должна  иметь мужа, иначе  у  нас могут  родиться  Содом  и Гоморра,-  подчеркнул Столбов.- Я хотел  бы услышать мнение по  этому  вопросу  сержанта  Джексон.
- Для  меня  не  было  секретом,  что  мой  законный  муж временами  живет с  моей подругой Мери  Кригс. Я  подавляю  чувство  ревности и  соглашаюсь  делить одного  мужчину на  двоих. Но  мне станет  легче  бороться с  ревностью,  когда двоеженство  будет  узаконено Уравнительным  уставом. Этого  требует всеобщий закон размножения  и  выживания.
- Согласится  ли собрание  с дополнением устава?  Если  да,  то при  этом мы  не   должны ссылаться  на закон  мусульман. Это  будет  наш  новый  закон, исключающий  любое  вероисповедание кроме  одного- поклонение и  признание Всевышнего  Разума Вселенной,  который помогает  нам   выживать  и  развиваться в  условиях планетарной  катастрофы,- подвел  итог своим  умозаключениям  Столбов.
Собрания  после  прений  приняло в  Уравнительный  устав жизни республики дополнение, о  котором говорил Столбов. Командир  подписал  его. Столбов собрался  закрыть собрание,  как справа от  амфитеатра появилась светящаяся  фигура в  прозрачном, на  вид легком и  необычном скафандре небесного  цвета. Присмотревшись, люди  увидели,  что он   выполнен не  из  материала, а из  пульсирующих  волн неизвестной  энергии. Лицо  фигуры  просматривалось  нечетко.
- Не  пытайтесь  узреть моего  лица, не  в  лице мудрость рождается, а в  уме  обширном и  глубоком,  как  тайны  не  меж  людей  истинные,  а в пространстве  Вселенной. Вам важно носить в сердцах  имя Всевышнего, как  мать  носит  в чреве  свой  плод, признавать Всевышнего, а то покровительство,  что дарует Он вам, поможет раскрыть  великое  множество решений. Мы  дадим вам,  что вы  желаете,  но  мы  просим  от  вас, что  нам  надобно. Мы  не скажем вам, что мы  требуем,  ибо проще  всего достичь, зная путь и  цель, ибо  легче  всего  цель  достичь  по  дорожке укатанной,  где  слукавить проще  всякого.  Но вы  сами  должны душой  чувствовать,  направлять умом  стопы на  дела  свои. А  устроят  дела  ваши  нас,  то  получите все,  что желаете. По  глотку вам  пить из  кубка дарованное, а  не  залпом страждущего. И  скажем  вам  для душевной  крепости: ваши думы правильные,  без  сомненья им  следуйте,  как влюбленный приходит ответной  дорогой к своей  возлюбленной.
Вы  примете  Его  первый  дар. Он  не  прост,  но  велик для свершений,  что  ожидают  вас. Может  каждый  из  вас выбирать  вождя,  может всякий  им  же  стать по  делам своим  и мудрости. Но   смертен всяк,  как и вождь  любой,  чтобы  правил  он,  жил  дольше  всех, каждый может  из  вас даровать  ему час,  минуту, день иль  столько, сколь сам пожертвует.  Но и может  он дар вернуть свой,  коль увидит,  что неверно  правит вождь. Дать  иль взять  назад  человек  может  лишь  единожды  по  доброй  воле,  без  принуждения. Таков Божий  дар народовластия! Крепко  вдумайтесь во  все  слова  мои,  да  и  следуйте по уму,  по  разуму. Да  прощайте  все! И  будет  так.
      
Светящаяся  фигура бесшумно  исчезла. Ошеломленные  люди долго молчали.
       - Кто  это  был?- наконец прервал  тишину  чей-то взволнованный  голос.
       - Иисус  Христос,  он  же  архангел Михаил?-  последовал робкий  ответ.
       - Кто-нибудь  разглядел  его  лицо?
       - Колеблющиеся  волны мешали,  облик  размывался.
       - Как  таинственна речь  его!
       - Он - посланец Всевышнего!
       - Кто  бы  это  ни был,-  наконец сказал  свое  слово Командир  Колесов, - мы  будем  следовать  его загадочному  наставлению. Разгадать его мысли может только  уклад  нашей  общины: Всевышний  Разум  принял  нашу идеологию! Мы  возродим  мир! Отныне,  как  записано в  Уравнительном уставе, мы поклоняемся только Ему, имя  Его - Всевышний  Разум Вселенной, наш Всевышний Создатель.  Все  остальное  не  верно  и  вредно  для нашего  общества. Как скупец  дорожит  каждой  монетою,  так  мы  будем  дорожить каждым  Его словом. Как мать бережет  свое  дитя,  так  и  мы  будем беречь память  о Нем и  передавать своим  потомкам. Да  будет  так!
        Бурная  овация  была  ответом на  короткую  речь Командира.
      
       Стихла  людская  зыбь на  площади,  разошлись по  своим делам люди,  а  не  выходят у  каждого  из  головы слова Посланца,  не  отдельные, а весь  смысл  сказанного озадачил. Что  ни  возьми строку, то  для  ума  загадка.
       Не  разошелся  только  Высший  совет  общества. Офицеры и  ученые вошли   в штабное  помещение,  призадумались.
       - Нам дан Великий совет,- сказал  Горчаков.- Этот совет,  что  для   кузнечного горна поддув  кислородный,  он  сталь  добела калит. Мы  с  вами  угли  в горне, а слова Его  и  есть поддув, он стоит тысячи  всяческих.
       - Вы говорите загадками, Иван,- фыркнула Кетрин Оркнер,-  расшифруйте  свои  мысли.
     - Их Командир  расшифровал   своей короткой  речью и  всеми  делами и  идеями устройства общества,  которые ваша  сторона  подвергала острой  критике. К  счастью,  после маленького матросского бунта вы согласились с Командиром.
       - Забудем  разногласия, но что будем  пить  из  кубка  мы  глотками, как  сказано? Вот то,  что  больше  всего меня  интересует,- не  успокаивалась  Оркнер.
       - Скажу,  чего прошу   для всех и  твержу постоянно: не  колесо  и  не  рычаг хотел  бы  видеть я  в  основе развития  нашего  общества, не  нефть,  не расщепление  ядра должны  быть источником  энергии. Возможно, в  основу должен  лечь  синтез солнечной  энергии,  и  совершенно иной  способ передвижения, как  людей,  так  и всяких  предметов. Вот  новый  путь развития. Не  грабить  Землю  мы  должны,  а  обогащать ее.  На  то  и  человек. Мы,  люди,  должны  стать  теми  жерновами, которые  вместо   зерна будут перетирать такие  законы,  из  которых испечем энергию  будущего,  не  разрушая ни  недра,  ни  атмосферу.
      -Можно ли  обойтись  без  материи, ведь она  основа  всего. Из  материи состоит  Вселенная,  наша  Земля, мы  сами,  наконец, -сказал  Яницкий.- Не  забывайте,  о  чем  учили нас  со школьной  скамьи: ничего не исчезает  и  не  возникает вновь,  все  видоизменяется.
       - Да,  вы  верно  подметили, учили: нефть и  другие виды  топлива превратились в  отработанные  газы,  которые разрушили атмосферу,  нарушив  равновесие   в  земном  тяготении. И  вот  вам  результат,- желчно  заметил Командир, поддержав своего  старпома.- Среди  офицерского  корпуса подавляющее большинство  инженеров различных  специальностей. Это солидный кладезь  знаний. Но знания  видятся  мне перезревшей  гроздью  винограда, и ягоды вот-вот осыплются.  Мы будем  срывать  только  те, которые дадут  нам новый подход к  проблеме на  обновляющейся  планете. Решения  придут. По  глотку  мы  будем отпивать  их  из  кубка дарований!
       - Послушать вас, Командир, нам следует  все  забыть и  начинать изобретать нечто, как  древние - топор,  стрелу и  колесо,- иронически  сказал  Яницкий.- Но, впрочем,  колесо уже  отвергнуто. Можно  быть  инженером,  но  дремучим  дилетантом во  множестве  вопросов. И  от  колеса  мы никуда  не  денемся.
       - Посмотрим. Мне  жаль,  что вы остались в  прежнем  представлении мира и  у вас  нет  веры в обновление.
       - Наука,  которой  я  занимаюсь,  Земле  не  принесла  вреда. Она  подтверждена  прошедшими  событиями. Не  вы ль нам  приказали сохранить все  учебники и  записать свои  знания?
        - Согласен.  Науки Прежних неоднозначны  по  своему  содержанию. Одни  вредны,  другие ложные. Все  вредное  и  ложное  отбросим, но помнить - обязаны и не  наступать дважды  на  грабли. Вы, наверное,  заметили,  что профессор  Насадкин отмалчивается,  потому  что  он  побывал в  центре древнейшей  цивилизации и  видел  своими  глазами гигантские  сооружения,  построенные  без  механизмов. Теперь  он  сторонник  получения энергии от  иных  источников.
       - Я в  юности  был   удивлен действиями  безмозглой  инквизиции,  когда  она  на  кострах  и  пытках заставляла  отречься от  открытий Галилея, Коперника, Джордано Бруно,- трагическим голосом  продолжил  высказывать свои  мысли Горчаков. -Могучая  инквизиция  боялась  науку, но  она  не  могла  остановить ее,  как  недавно  не  могли "зеленые",  то  бишь  антиядерные  силы остановить цепную  реакцию разрушения нашей планеты. Мы  у истоков  нового  мира. Давайте  не  будем  торопиться  с колесом. Запрячь   в  современную безколесную повозку нам  надо всемирный закон  тяготения.
       - Не  будь я  с  вами в  дни  катастрофы,  я  бы просто усмехнулся, но теперь, увы,  вы что-то  знаете?- осторожно  задал  вопрос Яницкий.
       - Не  знаю,  а теперь кое-что умею. Смотрите!- старпом  выбросил вперед  руки, поставив  параллельно   ладони. С  минуту  он  стоял, собравшись мысленно,  и  вдруг все  увидели свечение меж ладонями, а  сам  он плавно,  без  усилий  оторвался   от пола и уперся головой  в  потолок, повиснув  там,  словно приклеился.- Поднесите кружку. Ближе! Сейчас  последует  удар.
        Действительно,  кружку  выбило  из  рук профессора,  и  он,  изумленный,  как  и  все  присутствующие, смотрел  на  Горчакова,  который опустился  на свое  место и стоял серьезный, с  едва уловимой  победной  улыбкой  на  устах.
     - Что  это?- воскликнула Оркнер.
     - Я  не  знаю, миссис Оркнер,-  но  думаю, тот  первый  глоток из  кубка дарований. В последнее  время,  после  повторной экспедиции по  изучению машин-магнетитов, я все  время  думал о том,  как поладить с  законом всемирного  тяготения.
      - Когда  вам  удалось впервые это  сделать!
      - Впервые  только  что! Я  доказать  хотел,  что послушный  вол сыт и на  нем  нет следов  кнута, упрямец  же   всегда кнутом  обласкан.
     - Вы хотите  сказать, что ваша  незыблемая вера в сверхъестественные силы принесла первые  плоды?- все  с  той  же  робостью возразил  Яницкий.
     - Это  не  сверхъестественные  силы,  это силы,  я  бы  сказал законы, о  которых  мы  не  знаем. И  прошу вас,  оставьте  при  себе все  сомнения,  не  высказывайте  их прилюдно. Будьте  мудры.
   -Принять новый  мир и  войти в  него  нам,  зрелым людям, будет  трудно. Для  наших детей новое  миропонимание станет  нормой, если мы сами  будем плести венки  воспитания  из  мирта,  а  не  из колючего  карагача,- подчеркнул  убежденно Колесов,  словно  поставил жирную,  неоспоримую  точку. Никто  не  стал  возражать под  воздействием  столь  удивительного и  наглядного  эксперимента.
       
      
5.
Вечные  волны  моря точат  своим  рашпилем  лезвие  скал,  словно  оставляя  на  них  временные  отметины.  Их  не  увидеть   неопытному  глазу, а глазу  поверхностному  и  подавно. Но  среди  сотен обычных  найдется  один,  который  видит  глубже и  дальше.
Только один избранный становится  победителем в  состязании тысячи,  двух  быть  не  может.  Только  один принимает окончательное  решение в  спорах,  верное  или  ошибочное. Только  один  закон властвует  над конкретным  явлением,  двух быть  не  может,  как  между  двумя  точками  лежит только  одна  прямая. Только  на  ощупь узнает  предмет  незрячий, так и в  поиске -  испытав  одно,  можно перейти к  другому  и  найти  истину,  которая  рядом, но  в  хаосе лжи.
       Без  тепла  не  распускается лист на  дереве,  несущий ему  красоту и  пополняющий  кислородом атмосферу на  долгую  зиму,  так  без  любви  не  рождается и  не  пестуется счастливое  дитя. Не  может родиться  на планете здравое  общество  людей   без  тепла  души и  любви в  сердце к своему  ближнему  и  дальнему,  и нет   проторенного  пути,  как  нет  на  земле исключительно  ровных  пространств на  многие  версты.
       Не  знал   Иван  Горчаков,  а  только  догадывался,  что именно  он тот  зрячий  человек, что  видит  дальше  и  глубже остальных, но и он  только  на  ощупь осязал свой  путь в получении вечного источника  энергии,  который перечеркнет достижения  Прежних. Тот  эксперимент,  что провел  он в  штабе,  стал  началом его  поиска истины в  хаосе  лжи. Иван отобрал в свою  команду капитан-лейтенанта  Столбова, мичмана  Чернякова, старпома Марию Николсон, сержанта Николь Уилсон, старшего  матроса Балашова для  тренировок  полета. Первая проба -  прыжки со  скалы  на  скалу,  затем    полет  над  землей. Он  учил  их умению  сосредоточиться,   как  и  он  сам, все  в  команде  излучали энергию  между  своими  ладонями,  и  эту  энергию пытались использовать для  преодоления земного  притяжения.
       -Всякое  живое  существо,  в  том  числе  человек - это энергетическая  машина,  работающая на  биомассе,-  пояснял  суть  дела Горчаков  своим товарищам. - У человека  есть   свои ритмы пульсации клеток, прежде  всего  мозговых. Они накопители различной  энергии,  например,  памяти или  силы психологического  воздействия. Эти ритмы очень  важны  для   жизнедеятельности. Настроив их в  определенном  порядке, человек создает для  себя  антигравитационное поле,  то есть  идет разложение сил  земного  тяготения  на векторы. Включив   нужный,  человек  теряет земное  притяжение и  летит. Я  с  некоторых  пор  знаю  этот  порядок,  вы  тоже. Усилием  воли  заставьте  свое  сознание  работать в  поиске  правильного  вектора,  то  есть  вы  психологически  настраиваете  себя  на  полет и  взлетаете. Именно  такой  энергетикой  обладали атланты,  построившие энергетический  комплекс " Магнетит".
        Вскоре  Горчаков  отправился  на  поиски строительного  материала.  Он  знал это  направление,  как  верно  берет  след хорошо обученная  собака. Чтобы  никого не  удивлять своими  полетами, они  ушли из  расположения, и  когда  городок  скрылся,   группа оторвалась от  земли  и   устремилась в  выбранном  направлении,  туда,  где  побывал   профессор  Насадкин  и предсказал  залежи  железной  руды. Сейчас  он страдал  от  приступов  лихорадки  и  не  смог  принять  участие в  группе Горчакова.
       Это  была  мощная   аномалия. Энергия рук превзошла  все  ожидания.  Она  передавалась  на  расстояния  друг  другу.
       - Железная  руда  тот  исходный  материал,   из  которого  мы  построим  передающую  энергетическую башню,- сказал  Горчаков после  того,  как они обследовали месторождение и  увидели необычайную  силу  своих рук. -Мы  построим свой  энергетический  комплекс - магнетит-конденсор. Его конструкция будет  иметь  форму  круга,  аналогичную комплексу "Магнетита". У  нас  должно  получиться, мы пойдем вперед,  как  слепой,  на  ощупь, узнавая предметы.
       -Не  совсем  понятно  назначение нашего маг-кона?-  задала  вопрос Николь.
       -Наша  задача заставить  силы  земного  притяжения работать  на  нас. Капитан-лейтенант  Столбов  со  мной  согласен. Эта необузданная  энергия  вечна и  неисчерпаема. Частично  ею мы  уже  владеем. Наш  полет, ничто  иное, как преодоление  сил  тяготения при  помощи нашего  сознания. Это тот  дар,  который  мы  получили в  памятный  день  нашего освящения. Посланец использовал  именно эти   возможности в  своем передвижении. Он  мне об  этом шепнул  на  ухо,- закончил  свою  короткую  лекцию  Горчаков, широко  улыбаясь.
      
       Познание  законов сродни творению скульптора,  ваявшего  из  гранитной  глыбы своего Давида. Великих  мастеров единицы   в  веках  и народах. Скульптор, испортивший неверным  ударом свое   ваяние, может  начать  все  сначала,  принеся свой  труд  только  себе  в  жертву,  скульптор закона,  извлекший  его  из  хаоса  лжи  неверной  мыслью и  убежденный  в  своей  правоте,  не  может  вернуться к новой    глыбе  непознанного, из  которой тачал неверный  закон,  принося  в  жертву  своим  заблуждением весь  мир. Густолесье может  погубить  даже опытного следопыта, неизведанные  дебри  законов  Вселенной  и их  неверный  выбор уже погубили Прежнее  человечество.
       Не  ошибиться  бы  и  теперь!
      
      Горчакова  ведет Прозрение.  Он  питается  аномалиями   Разума Всевышнего,  которые расселены всюду  во  Вселенной.  Он  не  один,  он  действует по   Его подсказке  и  ошибиться  не  может. Прежние отвергали Его  помощь.
      - Будем  строить,- сказал  Горчаков,- попробуем  резать блоки вон из  той скалы,  что  висит консолью. Я  покажу  как. Вы  остаетесь здесь, где очень хорошо  передается  энергия,  я  пойду к  консольной  скале и,   получив  от  вас   энергию,  попробую  разрезать твердь. Так  делали загадочные  атланты,-  сказал  Иван,  вновь  широко  улыбаясь.
       У  него  получилось.  Огненный  едва  видимый луч, шипя,   прорезал на  метр  кремнистую породу, и  глыба упала к  подножию  скалы.
       - А!-  воскликнул Иван.
       - Ого-го!-  откликнулись  его  товарищи.
      - Но  этот  мертвый  материал  нам  не  годится. Нам  нужны блоки  из рудного  тела,  они  будут прекрасными накопителями. Придется строить  карьер. Проверим,  можно  ли поднять глыбу? -Старпом  поглядывал,  улыбаясь, на Николь  и  Балашова, первыми  подбежавших к  нему  с  радостным  удивлением. -Посланец мне   шепнул на  ухо, как  это  сделать, смотрите! - Горчаков уставился взглядом  на отрезанную  глыбу, она  приподнялась  и   медленно подъехала  к  его  ногам.  Он оторвал  взгляд, и  глыба,  ухнув,  приземлилась.
      - А!-  снова  сказал Иван.
      - Ого-го!-  ответили   его  товарищи.
       - Капитан,     скажите,  кто  еще  может вот  так же  как  мы?-  не удержался  от  вопроса Балашов.
       - Многие,  но наибольшие  возможности пока только у  нас  и,   возможно, у Дувалова.
       -Почему  же  вы  его  не  взяли в  команду,  он  мой  друг. Я  без  друга,  как  мотылек  без  цветка.
       - У  него не  та  аура, ведет  себя  неправильно,  как  Прежние. Он на  испытании.
       - Ему  грозит  опасность?
       - Вероятно,  если  не   поменяет  своих  взглядов.
       - Ему  надо помочь.
       - Командир  помогает.
       - В  чем  его  ошибки?
       - Он  не  отказался  от  ислама,  хотя   у  нас единая вера  в  Разум Всевышнего Создателя. Это  противоречит  Уравнительному  уставу. Но  мы  отвлеклись,  за  дело.
       Вскоре рудное  тело было  вскрыто,  люди  углубились в недра  на  два  метра и стали  вырезать кубовые  блоки. Силами  четырех  человек они поднимались на  площадку, и  Горчаков конструировал  из  них нечто,  похожее  на  сооружение атлантов.  К  вечеру первый круг высотой в несколько  метров  был  готов, и   Горчаков его  испытал. Постигло  разочарование. Круг давал лишь  слабый  разряд  энергии.  Он не  передавал ее даже   на  незначительное расстояние.
       - Пока  конструкция   несовершенна,-  сказал  он,- завтра  продолжим  наш  поиск. Он будет опираться  на почерпнутые  знания в  экспедиции к  "Магнетиту",  мы видели эти  сооружения, их  расположение, необходимое  для концентрации  энергии.
     -Я тоже  придерживаюсь  версии:  нам надо идти след в след "Магнетиту",  как  вы  окрестили древний  комплекс,  - сказал  Столбов.
     -Именно,  дорогой друг.
     -На  это  уйдут  годы,  но  я  готов трудиться  день  и  ночь.
     -Сейчас для  нас  это главное, здесь будет  трудиться основное  ядро нашей  республики,- решительно  заявил  Горчаков,- после  того,  как  вторично  изучим "Магнетит"  изнутри. Теперь  мы  сможем  подняться  на   его стены и  заглянуть внутрь.
     - Когда   мы  отправимся в экспедицию?
     -Не  откладывая,-  ответил  старпом  Столбову,- а  сейчас мы   ужасно  проголодались,  накрыть  стол!
     -А  нельзя  ли нам  питаться получаемой  энергией?- спросил все  тот  же  неугомонный  Балашов.
    -Мы -  биомасса,-  выразил  сомнение  Черняков, -  живую  клетку надо  кормить жирами, белками,  углеводами,  аминокислотами,  витаминами.
    - Может  быть,  нам  удастся  изобрести особый  синтез  солнечной  энергии. Земляне в  этом  смысле кое-чего  добились.
    - У  нас  все  впереди, а  пока уплетай биомассу в    съедобном  виде,-  сказал  Горчаков.
       
        Где золотое  русло земли  обетованной,  по  которому катится как в  ускорительном желобе саночник к  своей  победе,  так  бы  и каждому  мчаться к благополучию  и  изобилию. Нет его:  пустыня земная  лежит перед  первопроходцем,  пустыня неизвестности,  а  с ней  немощь.  Но  веруй  в   манну  небесную, и  ты  можешь получить ее,  как  Моисей в  пустыне, ведя свой  народ из  египетского  рабства в  земли  обетованные. Только бесконечно верь в  дар и  следуй заветам.
      
       6.
       Служа  одному, дослужишься  до  милости,  служа многим, растеряешь свободу,  исчернишь душу, зачерствеешь  сердцем, ибо  искренности,  как  и  истины, во  множестве  не  бывает. Река, бегущая  по долине, доступна каждому,  человеку  и  зверю. Но  река, бегущая в  каменном мешке, никому  не доступна.  Так  и  открытая  душа согреет каждого  страждущего доброты, а  от  закрытой души холодом  веет.
       Злословить в  бедности многодетного  мужа -  равняться с убийцем. Не  тот  силен,  у  кого мышцы  крепче,  а  тот, у  кого истина в  душе.  Родственные  души и  без  слов изъяснятся,  хотя  и  не  без  труда, раздельным  душам  и  язык не  помощник.
       Нашла  коса  на  камень в  доме Дувалова, сковырнула  его,  зашипел голос  мужа  змеей  гремучей.
       - Если  ты  не  будешь следовать  Корану,  я  сначала  прижгу  тебе  пятки,-  злобно  смотря  на Дженни Герхард, говорил Николай  Дувалов.-  Тот,  кто  делит со  мной  ложе  любви,  тот обязан  следовать моим  обычаям и  обычаям  предков. Ни  ты,  ни  Джеки  не  хотите мне  подчиняться. Почему?
       - Это  противоречит  Уравнительному  уставу. Я  привыкла   исполнять установки,- Дженни была рассержена,  слезы  едва  не  брызгали  из  ее  глаз.- Мало того,  что  ты заставляешь  нас спать на  одном  ложе вместе  с тобой и  ублажать тебя  на глазах, так  ты  еще  и  бьешь  нас. Вот  пожалуемся  на  тебя  Командиру.
      -Попробуй только, я  быстренько  опалю  твой  язык,- Дувалов встал в  позу  нападающего, вытянул  руки,  держа  параллельно  ладони, и  меж  ними  Дженни  увидела светящийся комочек, который  выскочил и больно  ожег  ей обнаженную  руку. Дженни  вскрикнула.
      - Что это?
      - Это моя тайная  сила. Ею  я могу  испепелить  любого,  кто запретит  мне исповедовать  ислам  и  вести себя  с  вами, как  того хочу  я!-  воскликнул Дувалов.
       - Откуда  она  у  тебя?- не  веря словам,  закричала  Дженни.
       - Мне ее  дал Всевышний за  мою    веру.
       - Не может быть!
       В  этот  момент  у входа в  избу,  прикрытого куском  брезента,  послышались шаги.
      - Дувалов и Герхард,- раздался  голос   посыльного,- к Командиру.
      - Что  ему  от  нас  нужно?
      - Я  не  знаю, приказано  явиться.
      - Приказано! До  каких  пор  нами  будут  командовать  и держать  на  побегушках? Тебе  это  нравится, Жильцов? Когда-то  ты имел  вес старшего  акустика,  теперь - шавка.
       - Многим  не  нравится,  но у  нас  нет  выхода. Где  твоя  принцесса,  давайте двигайте. Командир не  любит,  когда  тянут  резину.
       - Капитан  Оркнер  при  нем?-  спросила  Дженни,  выходя  из сакли.
       - Ждут    вас     вместе,  -  Жильцов впился  жадными  глазами  в  стройную  Дженни.
       - Ладно, передал  приказ  и  вали  отсюда,  сейчас придем,-  зло  сказал  Дувалов.
       - Я  пойду,  Никола, я  свое  дело сделал. Только ты  зря  злобишься,  это  противоречит уставу,- сказал Жильцов, уходя.
       - Идем  и  мы,-  сказал Дувалов Дженни, - только держи  там  язык  за  зубами.
       - Это  как  сложится,-  фыркнула  Дженни,  поправляя  на себе юбку,  которая  едва  сходилась  на  увеличившемся  животе. Дувалов схватил ее  за  руку  и больно  ущипнул. Дженни вырвалась  и  торопливо  пошла  по  улице,  следом  за  ней  поплелся  Дувалов,  которого  распирала  злоба за  нарушение исламского  этикета:  жена всегда  должна  идти  сзади  мужа.
       В  штаб  первой  вошла Дженни, Колесов встал  ей  навстречу.  Матрос бойко  отрапортовала, и  Командир  усадил  ее  на  стул,  внимательно  оглядывая  беременную женщину,  которая  получила  одобрительную  улыбку своего капитана,  мимикой  указывая на  свой  не меньший  живот. Вошел Дувалов,  натянуто отрапортовал о  прибытии.
       - Как ваше  самочувствие, Дженни?- спросила  Оркнер,  мягко  улыбаясь.
       - Нормально, мой  капитан.
       - На соленое    тянет?
      - Еще  как.  Выручает  морская  капуста.
       -Ну,  слава  Богу,- осталась  довольная  Оркнер,  передавая  взглядом полномочия  разговора Командиру,  который  с  интересом слушал   двух беременных  женщин, одна  из  которых  была  его  женой.
       - Садитесь, Дувалов, мы  решили с вами  поговорить сугубо на  гражданскую тему о тех  правах,  которые  вы  нарушаете.
       - Сразу берете  быка  за  рога,- удивился Дувалов,- и  какие же, позвольте  узнать?
       - Всякая  злоба  к  человеку, Дувалов, -  это, прежде  всего,  засада  против себя,- спокойно  сказал  Командир,-  в  нашем  обществе злоба подтачивает  его  устои. Вам же    известен наш  базис: любовь к  человеку,  бескорыстие,  доброта.
       - Я это  хорошо  знаю, Командир.
      -  Прекрасно,  - удовлетворенно      отметил    Колесов,- Уравнительный  устав  указывает  на веру в  Разум  Всевышнего  Создателя. Если  вам  нравится  называть  его Аллахом,  что  равносильно этому  же  понятию,  пожалуйста,  но  не  используйте положения  ислама в  своих  узких  целях. Никакого  насилия  и  давления, только любовь может  управлять чувствами  и  желаниями.  Сегодня  вы  совершили  большой  грех. Следы  его  на  руке у  Дженни.  Быть защитником содеянного греха - надеть  на  себя  тяжкую  ношу.
       - Мудрая  жена -  хранительница очага, мужу  и  семье  венец,  глупая -  переметная сумка ссор. Разве  прохудилась  она,  разве попал  осколок нашей ссоры вам  в  глаз,  как  осколок стекла в  глаз несчастного  Кая?- ответил Дувалов.
       - С  хитрым  да  лукавым беседу  вести, что сетью  воду ловить. Но мы  будем  терпеливы. Сами обойдем  плод  запретный и, любя  каждого, оградим от пути  неверного.  В  любви  спасение, в  доброте! В  упрямстве и  непокорности - злочастие. Отправляйтесь  сейчас к  психологу на  беседу.
        - Что   вы  можете    противопоставить   мне,  когда за стойкость веры своей праведной  Всевышний одарил  меня!- Дувалов вскочил и  направил разряд в  Колесова, но  тот успел  отреагировать  на  выпад  и  выставил ладонь,  о  которую ударился слабый  разряд,  а  Дувалов  был брошен  на  стул. Он  оторопел,  пригвожденный жестом Командира.
       - Если   вас  не  усмирят  слова  психолога, вам  придется  туго.  Постарайтесь себя  спасти. Дар  Всевышнего  вы  уже  потеряли. Если  не верите, испытайте тут  же, - в  голосе Колесова  не  было  ни  тени  раздражения,  ни  злобы, а  только  горькое сожаление.
       Дувалов  вскочил со  стула,  вытянул  руки,  но   ладони  его пронизал  ледяной  холод.
       Перепуганная Дженни  прикрыла  лицо  руками.
       - Николай,  я  тебя  умоляю, послушайся  совета  Командира. Ты  рискуешь стать  не  Нашим, я  это  чувствую  сердцем. Джеки  поддержит  меня, иди  на беседу к  психологу.
       - Хорошо,  я  пойду,-  замогильным  голосом сказал Дувалов,   козырнув, вышел из штаба.
      
       Часть  четвертая

       ПУТЕШЕСТВИЕ
       1.
       Неизведанное,  как  запретный  плод, манит  своими  тайнами  и  далями. Как морской  прибой бьет  беспокойно о  пирс,  так и  знания  не  дают человеку  покоя,  толкают  его к  дальнейшим  познаниям,  вызывая  жажду,  как  знойный  день. Если учитель способен утолить жажду  знаний своего  ученика, это  значит,    либо  велик  учитель,  либо  мал ученик. Здание  начинается  с  краеугольного кирпича,  так  и  знания  у  человека начинаются  с  его первого  слова, с  первой  буквы алфавита. Как  нет  предела Вселенной,  так  нет  предела  и  знаниям.
       Это Сергей Крупнов   усвоил  давно  и  прочно. Он вобрал в  себя, как и  многие из  его  племени,   все  знания своих  вождей  и учителя Лаврентия,  который  не  дожил до этих  дней. Сергей сам  открыл много  новых  законов. Применяя  их,  он быстро решил  проблему с  инфекцией,  которая  унесла жизнь  незащищенного Лаврентия и  его  детей, рожденных Лаурой.  Вместе  с Глазовым Андреем и  другими  инженерами он построил  несколько   энергетических аппаратов, которые перемещали   грузы  на  любые  расстояния, создали    поисковые  приборы,  которые дали  карту  современных  материков,    морей и  океанов,  обнаружили мощные  скопления  живой  биомассы, то  есть  людей  и  животных. Самая интересная  аномалия  располагалась в Северном  полушарии на  широте  северного тропика,  как   предполагал Никита, в  районе  бывших  Гавайских  островов. Туда постоянно  запускались  поисковые зонды с  краткой  информацией о  предполагаемом состоянии  мира, о возникновении и жизни новороссийского  города-государства Богослова. Вскоре  оттуда   было  получено  ответное сообщение с  точными  координатами. Люди изъяснялись  на  русском  языке, а  свое поселение, в  котором  растет   четвертое  поколение, назвали  республикой Русь.
       Из  добытых  сведений Крупнов сделал  вывод,  что люди открытой им республики хорошо знают  о  них, и  без  труда расшифровывают  информационные  зонды  поисковых  приборов. Крупнов  и  Глазов   также  утверждали,  что  в  своем  развитии новые  люди  республики  шагнули  дальше  их, было  бы  хорошо обменяться  с  ними  делегациями,  узнать  причину  их  успехов.
       Первые помощники Вождя Крупнов  и Глазов, с непокрытыми, убеленными головами, одетые  в ситцевые  безрукавки  и шорты,   обутые в  легкие сандалии сидели  на  крепких деревянных скамейках в просторной  комнате Решений. Их крупные  фигуры еще  не хватила  старческая  сутулость,  напротив, выглядели  они по-молодецки крепко, с шоколадным  загаром. На  лицах, изборожденных временем, живой интерес, который  всегда  нравился Вождю  Никите, восседавшему  тут же в  деревянном  кресле. Белый как  лунь,  он  осанкой  и обликом  почти  не  отличался  от  своих  помощников. Его  глаза под  кустистыми  белыми  бровями  также  излучали  искристое настроение.
       Комната Решений  имела ключевое  отличие от всех  помещений, в  которых жили новороссияне. Дом  этот   был  срублен  одним  из  первых в  Родительской  долине,  и  сначала его населяли несколько  семейных  пар. По  мере расширения  поселка,  люди  перебирались в  новые  здания. Когда последняя  пара  покинула  дом  Вождя, его интерьер был перестроен и  создана  комната Решений. В  ней, как и в жилом  крыле дома Вождя,   не  было излишеств. Скамьи и столы были несколько  грубоватой  отделки,  отполированные  за  долгие  годы руками и телами  посетителей. Со  временем  здесь  появились картины первых  художников,  которые  вырезали пейзажи по  дереву. Никите  и Жанне были  дороги эти  изделия первых столяров  и  художников, и они    не  привносили сюда  ничего из появившихся  новых  украшений  и  материалов, как  и в свой  быт.  И  дом этот  становился  своеобразным  музеем, созданным  руками первого  поколения новороссиян. Вожди отсчитывали годы,  надеясь  здесь отметить  первое столетие возрождающейся России.
       - Они    родственные  нам    души,  - возбужденно говорил  Сергей Крупнов, обращаясь к  Вождю, -  я  сужу это  по  полученным  импульсам  их  душевной  ауры. Но  мне  неясно,  почему они шагнули  дальше  нас? Надо к  ним слетать.
         - Я  не  возражаю, и  сам  бы  возглавил экспедицию,  но мне недавно  исполнилось  сто  лет, и  я  вряд  ли  выдержу  дальний  перелет.
      -Разреши отправиться с  экспедицией  мне. Попутно я познакомлюсь с Тибетской    аномалией,  где  очень низкий уровень  развития. Меня  это  беспокоит,  там  не  только источники  инфекций, но и, возможно, потенциальная угроза новому  миру.
       - Но  и ты,  мой  милый,  не  первой  свежести,  сед   как лунь.
       -Но  полон  сил. Ядро  экспедиции составят  молодые. Они  обеспечат нам  безопасность  перелета.
       -Путь далекий, у  вас  не  хватит своей  энергии, - усомнился Вождь,- мы  не  можем  рисковать.  На  пике Грандиозном надо  построить передающую  станцию. Сколько уйдет времени?
       - Не  много. Поблизости  есть   залежи железной  руды.
       - Хорошо,  готовьтесь.
      
        Город Богослов, в  котором рождалось   четвертое  поколение,  населяли пятьдесят  тысяч человек. Он далеко  раздвинул свои  границы в  благодатной  Родительской  долине. Вдоль  реки  виднелись  оросительные  каналы, которые  уходили  к  рисовым  чекам, за  околицей  сразу  же  начинались  выпасы  скота,  а  еще  дальше  желтели хлебные  нивы,  на  которых  велась  уборка  урожая и  вспашка зяби   десятью  летающими аппаратами. Одни  собирали   зерно,  другие  резали  жнивье,  переворачивая  и рыхля пласт  земли.
       Застройка  города делилась  на три  района,  в  которых архитектура зданий значительно  разнилась. В  первой она  носила следы старинной архитектуры  Прежних. Длинные и  приземистые дома с  подслеповатыми немногочисленными окнами  здесь  были  рублены  из  круглого  леса,  с  тесовыми  почерневшими крышами,   поросшими  мхом  и  лишайником.
        Второй  район  застроен  аккуратными  стандартными домами из каменных  блоков с  деревянными  крышами.  Широкие и  высокие  окна сверкали на  солнце разноцветными полимерами. Улицы были гораздо  шире первых, с  каменными  тротуарами, где возвышались необычной  конструкции  фонари, и  всюду      газоны,  цветочные клумбы,  кустарники.
       Третий  район отличался  от первых  двух легкостью архитектурных сооружений в  несколько  этажей с  обилием окон. Широкие улицы сливались в единую  артерию,  по  которым  плавали компактные  пассажирские  заветяги округлой  формы.
       Город  оживал с  первыми  лучами  солнца. Гасли многочисленные  фонари,  и улицы наполнялись  голосами  людей,  легким  шумом  пассажирских  и  грузовых  заветяг. В  восточной  части  города  высились гигантские  сооружения энергетических  установок и  корпуса заводов.
      
       Неля Богослов,  праправнучка вождя города, проснулась  ранним  утром. У нее  сегодня ответственный  день - финальные  соревнования  по спортивной  гимнастике. Она  претендует  на звание чемпиона города,  но у  нее сильнейшие соперницы Марина Крупнова  и Наташа  Глазова. Девчонки  ровесницы, им по  семнадцать  лет, и  все вот-вот  станут  невестами. Через полгода  замужество и ожидание первенца.  Таков непременный  закон их государства-города,  в  котором по-прежнему  не  хватает рабочих  рук. Но  она  еще  не  выбрала  себе  суженого,  хотя в  дружеских  отношениях с  гимнастом Яшей. 
        Наташа  и Марина выбрали. Он их - тоже. У  Прежних  двоеженство  запрещалось.  Но Неля знала: они  были  несовершенны.  Неля  не  хотела   ни с  кем  делить  будущего  мужа,  но парней по-прежнему  в  городе вдвое  меньше,  чем  девушек, и  она  должна  безропотно  подчиниться закону. Она  не  имеет  права  на  ревность,  которая,  как  пожар,  вспыхивает среди их  матерей. Улаживать  семейные  конфликты дело  сложное и для  горожан нервное. Обычно этим  занимается  общественность, но  иногда вынужден вмешиваться и  сам  Вождь Никита  Богослов.
       Неля  выглянула  в распахнутое окно. С гор тянуло прохладой,  но на  небе ни  облачка.  Будет как  всегда   жарко. Соревнования  пройдут под  открытым  небом на  стадионе.  Публики  наберется до  отказа.
       Неля в  этом году уже  работала  на  рисовых чеках,  она, как  и  ее  сверстники,  закончила образование по общим и  специальным  программам,  избрав  себе  профессию  рисовода. У  девушки  были  стандартные  познания  о  животном  мире,  географии, биологии и  других науках,  более  обширные о литературе, спортивном  движении Прежнего  мира, о  развитии сельского  хозяйства, и  очень  ограниченные   об истории и  промышленности.  Она  знала,  что старшие граждане,  после  сорока  лет,  получают  дополнительные знания об  истории Прежних,  о  содержании  некоторых  наук,  но эти  сведения не  могли распространяться  среди  молодежи. Они  считались  вредными  и  давались, как  иллюстрация того  отрицательного,  что  может  произойти в  их  государстве-городе и на  планете,  если граждане  города  нарушат действующие  законы  и   традиции.
       Неля хорошо  знала окрестные  горы,  свою  долину,  спускалась  к  морю с  группой туристов,  которое  омывает  Саяны с севера и востока. Тогда  они  ходили  пешком.  Теперь,  после окончания обучения,  Неля,  как  и  ее  сверстники, усвоила  программы  источника энергии и полетов. С  этого  времени  она  почувствовала в  себе иные  возможности,  словно в  ее  теле и  душе появилось  новое существо. Вскоре  она   привыкла  к новому  состоянию, как  привыкает женщина к зародившемуся плоду   в ее чреве. Свои  новые способности,  которые  назывались даром Всевышнего Разума, Неля  могла   использовать  по возникшей  необходимости для  блага граждан  города.  Эти  условия  она  знала  назубок,  как  и  каждый  человек. Нарушение их  грозило  потерей дара. Такие  случаи в  городе  были, а  люди  действительно  лишались  дара, защищенности от  болезней, и скоро  умирали.
       Неля  помнит  один свежий  случай. Но  ей  не  хотелось   об  этом  вспоминать перед  ответственным  стартом,  за  которым  следит  сам Вождь.
       В    комнату,  где  спали также ее две сестры,    заглянула  мама. Она  шепотом,  чтобы  не  разбудить  малышек, спросила:
       - Проснулась сама,  а  я  не  решалась тебя  будить,  берегла   твой сон. Не  выспалась?
       - Выспалась,-  так же  тихо  ответила Неля,-  буду  вставать,  готовиться к  финалу. Ты  не  знаешь,  Вождь  Никита будет на  стадионе?
       - Навряд ли,  он уже  такие  зрелища  смотреть  негожий.  Волнуется,  износился  наш  Вождь. К  тому  же очень  занят подготовкой  экспедиции   той,  что  папа  рассказывал.
       -  Я  слышала,  что  эта  экспедиция по  значению станет  на уровне открытий Магеллана из Прежних, но я  не  хочу  его  отпускать надолго. Хоть  бы  поболеть   за  меня пришел,-  Неля выпорхнула из-под  тонкой льняной  накидки,  ее  юное изящное и загорелое  тело  отливало светлой  бронзой,    движения  пластичны.
       - Придет,  обещал. Боюсь, мест  для  всех  желающих  не  хватит. Будут  недовольные.
       - Сердиться запрещено. В  следующий  раз  придут. Мне  надо  хорошо размяться. Я  побежала.
       Неля  упорхнула  из  комнаты.  Ей  так   хотелось  хоть немного использовать  дар  полета,  но  она сдерживала  себя,  ибо  каждый  случай фиксировался  энергетическими  установками и  показывал,  что необходимости в  нем не  было. Специалисты  могли обнаружить  нарушителя и  сделать  предупреждение.   Неля  хорошо  помнила,  как неоднократное   повторение такого нарушения приводит к  серьезным  делам,  как  это  случилось недавно с одним мужем  из  третьего  поколения.
      
       Ситин   не  отличался способностями  от  остальных  граждан.  Имел  стандартное  образование, но без  наклонностей  к изобретательству и  наукам,  работал на  оросительных  каналах.  Это  была  скучная работа:  следить за  постоянной   подачей воды  в  оросительную  сеть,  перекрывать подачу по  сигналам рисоводов,  вновь  открывать. Но в  целом  его  труд  был  ответственным, и  Ситин возомнил  о  себе невесть  что. Иногда  для  ускорения своих  дел  он  использовал дар  полета. Необходимости  не было. Ситин получил  замечание.  Но  нарушения  продолжались.  Он  получил  предупреждение,  за  которым  последовало  несколько разъяснительных бесед с  членами  управления города. Ситин затих. Но когда  получил  дополнительные   знания об  истории Прежних и  значении  некоторых  наук, Ситин резко  изменился.
       У  этого  мужа,  как  и у всех  семей,  имелся  стандартный просторный  дом,  две  жены,  пятеро дочек и два сына. Достаток  в  семье  тоже  стандартный, и с  годами он  рос, как  молодое  дерево. Взрослые  работали,  старшие  дети  учились в  школе,  младшие посещали  детский  сад. Жизнь   Ситина  и  его  семьи  ничем  не  омрачалась,  кроме молчаливой  ревности жен. Но  их  ревность  не выносилась  за  порог дома,  не будоражила  соседей и  общество.
       Увлечения  у  Ситина,  за  исключением  рыбной  ловли, никакого  не  было. Часто его  можно было видеть  на  берегу Проходной  с  удочкой,  которой  он  ловко  выуживал серебристых  хариусов. Пойманную рыбу  он тут же  варил или  жарил  на  костре  и угощал всех  женщин. Рыбалка  не  мешала  ему точно  выполнять  свои рабочие  обязанности. В жаркие  солнечные  дни   рисовые  чеки требовали обильной  влаги,  умелого  полива, которым в  основном  занимались  старшие  женщины и их  молодые  помощницы,  будущие  выпускницы школ.
       Ситин  имел  крепкое  телосложение,  жгучий  брюнет, он носил красивую окладистую  бороду и  любил,  когда    женщины оказывали ему  внимание. Но  те  были  сдержанны в  своих  чувствах, и  это  несколько  раздражало Ситина. Теперь, когда  он узнал из  дополнительных  знаний об  истории  и  жизни  Прежних, их слабые  и  сильные стороны,  его  заинтересовало значение  управленческой  элиты,  которая имела  огромные  привилегии  против простых граждан. Прежде  всего,  власть над  подчиненными,  высокая  зарплата и  богатство, роскошное личное  жилье,  государственные  средства  передвижения и  многое  другое,  о  чем   его соотечественники  не  знали.
       Ситин призадумался  над существующими  порядками в его  городе. Почему  бы не внести и в  их  жизнь  элементы привилегий,  определять  значимость человека  и  отпускать  ему  блага  по  весу выполняемой  работы? Он  стал  по-иному  понимать  значение слова  собственность, что    изменило   его отношение к своим  рабочим  обязанностям и даже  к  рыбной  ловле. Теперь  он часто  пропадал  на  реке, а выловленную  рыбу считал  своей  собственностью и всю,  до  хвоста, относил  домой. Свои  мысли о привилегиях он  решил проверить на  реакции рисоводов.
       - Я ваш  главный мелиоратор,- говорил  он  своим рисоводам,-  вы  должны меня почитать и  уважать за мой  вес в  общем  деле.
       - Мы  уважаем тебя,  как  и  труд  всякого  гражданина,-  отвечали  ему  женщины на  чеках.- Без  нас твоя  работа  принесет разрушения. Мы  же  без  тебя можем  сами  регулировать  подачу воды.
       - Вам  известно,  что у  Прежних были элитные люди и второсортные.  Элита имела все,  что хотела,  подчиняла себе второсортных  и требовала  выполнять  свои    прихоти. Я  отношусь к  элите, и хочу такого  же вашего  подчинения,  потому  что я здесь - главная фигура, а  вы - второсортные.
       - Твои требования  противоречат законам  города и  ущемляют  равноправие.  Ты  разглашаешь  тайну дополнительных знаний  при  молодых  женщинах.  О  твоих высказываниях мы  обязаны сообщить в  управление города, и тебя  снова пригласят  на  беседу.
       - Ладно,  забудьте мои  слова, идите  на  чеки,  я  открываю  воду,- спохватился  Ситин,  видя,  что женщины в  штыки встретили его  слова.
       Неля слышала  этот  разговор,  так  как проходила учебную  практику на  чеках. Ее  любознательность была  известна старшим  женщинам. Они  не  удивились,  когда  она  спросила,  о  каких  элитных  людях у  Прежних  говорил гражданин  Ситин,  и  какую  роль они играли в  обществе?
       Дополнительные  знания получали в  основном мужчины, не  запрещалось и  женщинам,  если  они   желали присутствовать  на  занятиях. Семейная  занятость,  дела   не  каждой  позволяли  регулярно слушать  лекции. У  многих  появлялись  пробелы  в  знаниях,  потому  многие  вопросы женщины  объяснить  не  могли. Но  эта  проблема  была  связана как  с   рабством,  так  и с эксплуатацией человека человеком и  считалась  самой  недопустимой в  жизни  города,  о  чем  хорошо знали  старшие. Однако говорить о  рабстве и  эксплуатации  любопытной  девушке они  не  имели  права. Тогда   Неля на  правах  праправнучки решила получить  ответ  на   эту  тему прямо у Вождя  Никиты. Она  часто бывала  в  гостях у  мудрого старца,  который обладал  энергией  молодого  мужчины и вникал  во все вопросы  жизни своего  государства-города. Неизменной его  помощницей  и  соратницей  во  всех  делах  являлась мама-Жанна.
       Никита и  Жанна, с  седыми  роскошно ниспадающими  на  плечи  волосами,  сидели в    комнате Решений,  собираясь  закончить  трудовой  день,  когда  к  ним  вошла Неля. Старики  любили  девушку за  ее пытливый  ум  и пристрастие  к  спорту,  развитие  которого  всячески поддерживали,   относя  его к  важнейшей составляющей в культурном  развитии народа  и  его  идеологии.
       - С чем  пожаловала, внученька?-  заговорила  шепелявым  голосом Жанна, протягивая старческие руки навстречу  девушке.
       - Справиться  о  вашем  здоровье,  бабушка,  и  задать  один  важный  вопрос,  на  который мне  не  могли  ответить  старшие  женщины.
       - На  здоровье  не  жалуемся, на  вопросы  ответим,- сказал,  улыбаясь,  Никита, целуя в  щеку свою любимицу.
       - Вопрос не  простой, дедушка, что  за элитные  люди были у  Прежних, что  они  из  себя  представляли?-  спросила  она.- Почему об  истории Прежних молодые  люди  не  получают полных знаний?
       Никита  переглянулся  с  Жанной,  нахмурился.  Он мог  бы ответить  внучке лаконично:  в  жизни Прежних было  много  зла. Но  он сам уж  стал  забывать значение  этого  слова.  Произносить  его он запретил с первых  дней  обучения клонов языку, которое  вела в  основном Жанна, тем  более толковать  его  значение. Никита  составил большой  список слов и  вычистил их,  как  скверну,  из словаря своего племени. Он много  размышлял  над  понятием  зла  и  пришел к  выводу,  что зло - неразлучный  спутник  человека с  самого  его  появления на Земле,  точнее с  момента  вкушения Адамом  и  Евой  запретного  плода. Оно  вылилось в  рабство и войны, в   нищету  народов  и богатство немногих, в  несправедливость и  насилие,  ранние  смерти людей... В  конечном  итоге зло  победило и разразилось в  планетарную  катастрофу. Люди пожали его  плоды, в  числе их  он  с  Жанной. Он дознается,  откуда внучка пришла  с  такими  вопросами,  и,  пожалуй, перенесет открытие дополнительных  знаний на  более  поздний возраст,  когда человек  обретает  мудрость. Закрыть совсем эти  знания  он не  мог,  его  племя обязано  знать ошибки  Прежних,  чтобы  не  повторить. Вождь  полагал: Всевышний Разум стоит  на  страже,  оберегая племя  от  проникновения    зла. Но как  долго  продлится это  покровительство? Он  боялся,  что  в их  среде проснутся  каины, иуды,  мизгири, нероны, наполеоны и гитлеры всех  мастей  и  окрасок. Он  боялся, что в человеке проснутся самые отрицательные  инстинкты, и  тогда  история землян  повторится.
       В жизни племени  пока  не  случалось,  чтобы люди судили  людей  за большие  и  малые  провинности, заточали  их в  неволю или  лишали  жизни. Этих  понятий  тоже  не  существовало в  их знаниях до  определенного  возраста, и  лексика была  очищена от  слов:  убийство,  тюрьма, пытки, драка, война и  других,  несущих отрицательное содержание в мировоззрение нового  общества.  Однако наказания за нарушение требований  были. Но  над  этими  наказаниями ни он, ни  кто  другой  не  имел  власти. Карал  Всевышний:  он отбирал у человека свой  дар. Все  просто и  гениально! Что   можно  сказать    своей  внучке,  конечно же, не  вдаваться  в подробности,  и он молвил:
       - Ты знаешь, что  такое  элита в  семеноводстве и  животноводстве.  Это  отборные  семена  риса,  пшеницы,  картофеля, овощей, а  также племенные качества животных.  Это  очень  хорошее  определение  для семян и правильное  понятие при  ведении  сельского хозяйства,  но  очень  вредное  понятие в  отношении  людей.  Такого  понятия  у  нас  не  существует, и  ты  забудь о  нем  раз  и  навсегда. Это  моя  просьба,  выполни ее.
       Неля  выполнила, прошел  год,  а  она  никому ни  слова. Но  она  помнила об  этом  понятии  и  догадывалась кое о  чем.  Она  тоже  принадлежала  к элите  в  спорте,  как  ее  соперницы Мария  и  Наташа. Но  это  никому  не  вредит. Требования  Ситина ее  смущали, и  девушка  догадывалась, к  чему может  привести ложное  почитание  человека,  восхваление  его  элитных качеств. Вскоре стало  известно,  что  Ситин потерял  дар Всевышнего,  потерял защиту  от  болезней  и через  полгода  умер.  О  причине  его  смерти  узнал  каждый взрослый  гражданин. Забота  о  его семье перекладывалась  на  братьев.
      
       Спортивные  состязания начались при  переполненных  трибунах  стадиона.
       В  это  же  время Вождь отправлял со стартовой  площадки экспедицию  на  транспортном заветяге во   главе с Крупновым. Их  путь  лежал  сначала  на  юго-восток,  к  Тибету, затем они  должны  взять направление  на северо-восток.

       2.
      
       Заветяга  не  считался совершенным  летательным аппаратом, как  и  многие созданные машины в Богослове. Требовались дальнейшие конструктивные доработки,  а  также накопительные  источники  энергии, извлекаемые из  всемирного  тяготения. Одной  из  составляющих движения  заветяг была  нейтрализация гравитационных  сил,  создание вакуумной  подушки  в  коридоре пути. Надежную работоспособность аппарата  мог  обеспечить только  прямой  луч  энергетической  установки,  а  также  та  энергия,  которой  обладали  члены  экипажа. Но  последней хватало  лишь  для  экстренной помощи аппарату, если  возникнут непредвиденные  отклонения от  прямого  луча,  посадок и  взлетов,  где луч  могли  оборвать как высоты,  так  и  густые  леса.
       Построенная энергетическая установка  на  пике  Грандиозном вполне  обеспечивала быстрый  полет заветяги. В  течение нескольких  часов после  старта, экспедиция почувствовала  первые  сбои:  надвигался   огромной  положительной каменной  массой  Тибет со  священной горой  Кайлас,  где находились аномалии  Всевышнего Разума. О  них  говорил Вождь,  предупреждал  Крупнова  и  Глазова в  том,  что подходить к  Тибету  надо  осторожно,  хотя  он  точными  сведениями  не  располагал,  полагаясь  на   скупые  источники информации Прежних о  феномене Кайласа.
       -  Идем на посадку,-  отдал  команду  Крупнов, когда сбой полета  повторился,  а  на  горизонте  рисовалась  цепь  белоснежных вершин, где инфраразведчик показывал  скопление  биомассы.- Пилоту  выбрать оптимальный  коридор. Страховочной  команде  покинуть корабль, вести  его на  посадку.
       Заветяга  остановился  и  завис  в  воздухе. Под  брюхом  лежали скалистые горы,  изрытые глубокими  ущельями,  среди  них  плескалось горное  озеро. Пилот Давыдов выбрал  место для  посадки на  плоскую  гору,   не  превышающую  двух  тысяч метров  над  уровнем  моря.  Отрапортовал  командиру  экспедиции о своем  выборе,  получил  согласие  и  открыл  люк  для  высадки десанта. Пятеро молодых атлетов в  защитных  комбинезонах вывалились  из аппарата  и  запарили вокруг  него. Заветяга  пошел  на  снижение,  ведомый страховочной  командой.
       Бесшумная,  мягкая  посадка - и  весь  экипаж высадился  на  землю. После  короткого  осмотра местности  Крупнов в  составе тех  же атлетов   отправился к  ближайшей точке зафиксированной  биомассы,  которая  находилась в  районе пресного озера.  Вдали  сверкала  неизвестная  вершина   белоснежной шапкой.
       Экспедиция  находилась  в  южном  полушарии на сороковой  широте, и  здесь в  горах ощущалась прохлада. Сухой   непривычный воздух и  горная  пустыня настораживали  путешественников. Они плыли с  большой  осторожностью, внимательно прощупывая местность в  поисках  биомассы. Чем ближе становилось  озеро,  тем  отчетливей выделялась биомасса  с  отрицательной  аурой. Вскоре путешественники  увидели, кому она  принадлежала.  Это  были  люди и  животные.
       - Прежние!- воскликнул Крупнов и  отдал  команду:- садимся. Они опасны,  будьте  готовы применить  защиту. Наблюдаем,  затем уходим.
       Да,  это  были  люди  Прежней цивилизации.  Одетые  в овечьи  шкуры, бородатые  и  косматые,  они  напоминали  дикарей. В  поселке их  насчитывалось несколько  десятков.  Жили  они в глинобитных саклях, к  которым  примыкали загоны для  скота, выложенные  из камней. Сейчас  загоны  были  пустые,  а  часть  людей пасла  скот на  холмистых  берегах  озера. К  вечеру жидкие  стада стали  стекаться в  поселок, гонимые пастухами. Поселок  наполнился  людьми, голосами, и  напоминал  оживший  муравейник.
       Топливом в  этой  безлесной части гор служил навоз  животных,  высушенный и  сложенный в   небольшие  пирамиды  возле  каждого жилища. Топливо  экономили,  потому  что было  лето,  а пищей  служила пойманная  рыба, молоко  животных и овощи,  которые  росли  неподалеку  от поселения.
       Прочитанные учебники  и другие книги  Прежних,  которые    Вождь нашел  в  одном    горном  разрушенном  поселке, а  также подробные  рассказы самого  Никиты хорошо раскрывали Крупнову историю развития  Прежней  цивилизации,    ее  гибель.  Сергей был  уверен,  что находящиеся  перед  ним люди, постоянные  обитатели  этих и окрестных мест, чудом  выжили в  земной  катастрофе, сохранили себя  и   смогли поддерживать жизнь благодаря  оставшимся   овцам и  коровам, а  также  сохранившемуся на  этой  высоте   пресному озеру с  ее запасами  рыбы. Помогли  знания и  опыт.
       Размышления Крупнова  прервала внезапно  появившаяся с  восточной  стороны группа людей,  таких  же  обросших и  одетых в  шкуры. Они с  криками, размахивая деревянным  оружием, набросились  на жителей поселка.  Завязалась  борьба.  Люди  били  друг  друга,  падали. Нападающие теснили растерявшихся  жителей поселка и быстро их одолели.  Бой  прекратился. Побежденных мужчин  связали  и посадили  в  кучу. Начался  грабеж поселения.
       - Уходим!-  отдал  команду Крупнов, заметив,  как  его молодые спутники, потрясенные побоищем,  нетерпеливо подпрыгивали, кружились,  но  полеты  их  были со  сбоями.  Они  то  и  дело беспомощно  опускались  на  землю.- Нам здесь  не  место. Пусть  Прежние  сами  решают  свои  проблемы.
       Но  их увидели, и  победители  бросились в  погоню. Крупнов со  своими  людьми уходил  пешком. Он  не решался начать  полет из-за психологического  сбоя  его молодых  спутников.
       Преследователи на ходу  натянули  луки  и послали   вдогонку  убегающим  стрелы. Крупнов вскинул  руки и  отразил удар  стрел,  которые попадали  на  землю, не  долетев  до  цели. Затем  он направил свою  энергию  на  атакующих.  Те,  не  успев вторично выпустить  стрелы, были  повержены  на  камни неизвестной  силой,  дико  закричали  и на  четвереньках  пустились  назад.
       Вернувшись к  заветяге, Крупнов рассказал обо  всем  Глазову.
       -Наши ребята  еще не  получили  дополнительных  знаний  о  Прежних.  Они  были  шокированы  их  поведением и  получили  психологический  сбой,- говорил Крупнов Глазову,-  им  нужна  реабилитация.
       -Получен  отрицательный  рефлекс. Может  быть, нам надо  воздействовать  на  память, отключить этот  блок  впечатлений?
       - Это  повлечет  потерю  дара. Помнишь,  как  мы  пытались  спасти Силина таким  методом.  У  нас  ничего  не  получилось.
       - То  был  другой  случай,-  не  согласился Глазов,-  он нарушил нашу  заповедь.
       - Да,  это  так,  но  рисковать  людьми, если  есть хоть  доля  сомнений,  мы  не  имеем  права,  тем  более в  пути.
       - Хорошо, ты  прав,  рисковать людьми  никто  не  имеет  права. Даже  Вождь. Начнем  реабилитацию.  На  это  потребуется несколько  дней  и  бесед. В  дальнейшем нам  следует  избегать  контактов с  Прежними.
       - Безусловно. К  ним  готовы только мы вдвоем и Давыдов,- подчеркнул Крупнов.- У молодых ребят  произошел психологический сбой от  необычного  зрелища, от  войны,  от  сотворения  зла. Мы  все, а  молодые люди  тем  более,  воспитаны в  идеальных  условиях справедливости,  любви,  добра, без  влияния  на  их сознание отрицательного: насилия, убийства, лжи, предательства. Наш  мир  не  знает  плохое. Для  нас  это  хорошо. Но  вот  мы  столкнулись с другим  миром,  и  молодые  оказались неподготовленными витязями. Вдруг на  наш  город  нападут?
       -Это  исключено, Сергей, ты  же  знаешь,  людей  очень  мало, и  они  далеко.
       -Сейчас  да, но в  будущем, когда  разрастутся  города? Нет полной  гарантии в том, что  со  стороны Руси не  последует агрессия. Ты  же  знаешь историю  древней Руси, когда шла беспощадная  междоусобица.
     - Не  думаю. Русские князья  воспитывались иначе, на  антагонистических принципах, как  хищники. Они долгое время оставались язычниками, как  и  другие  народы. У  нас  же  главная ценность - человек,- спокойно говорил  Глазов.
       -Да,  нас  мало. Но  когда наш  народ разрастется в миллионы, как  у Прежних, смогут  ли наши  потомки сохранить заложенную Вождем  Никитой чистоту  отношений,  чистоту  души и  бескорыстие, пронесут  ли  любовь к  ближнему  через  века?
      - У  тебя  зародились  сомнения?- с  тревогой  спросил Андрей.
      -Нет. Это  не  сомнения, это размышления, и  если  хочешь,  предостережение  будущим поколениям на   выводах  нашего случая. Их впереди  может  быть  множество. Следуя нашим  заповедям, считая  их  идеальными по  сравнению с  миропониманием Прежних, мы -  дитя  их,  плоть  и  кровь. Важно  сохранить наши  заповеди и  передать. Вождь  рассказывал  о  мыслителе Марксе, его  учения  направлены  на  социальную справедливость,  но осуществить их Прежним  не  удалось,  поскольку  эти  преобразования  прошли  через кровь. Это    для  нас  наука, как  нельзя  действовать.
       -Сегодняшний  случай хороший урок. Впереди  контакт с  людьми  республики. Как  они  поведут  себя?- озадаченно  проговорил  Глазов.- Пилот Давыдов, включи стандартное охранение. Вождь  говорил,  что  Прежние - это такая  любопытная  и  отчаянная  бестия,  что  рискнут пойти по нашим  следам,  а  нам  надо  заниматься с  молодыми  ребятами.
       - Верно-верно, Андрей,  прими все  меры  предосторожности. Я начну  сеанс  реабилитации,  время  упускать  нельзя. Итак,  кто  из  вас получил  наибольшую  травму? Выполните контрольный  полет. Так,  наибольшая травма  только  у  двоих. Это дело  поправимое. Мы  с  Глазовым быстро поставим вас  в  строй. Вы в  этом должны быть уверены, как  и  мы. Вера - наша главная  опора. Сейчас вы себя  настраиваете  только  на положительные  эмоции,  на  воспоминание самых приятных  событий  в  нашей  жизни. Это  наша  любовь к  каждому человеку,  но  и любовь к  вашим  женам, рождение   ваших  детей,    это самое  приятное  и  радостное  событие в  нашем  городе -  столетие  нашего  Вождя,  это наши  открытия. Они дают  нам изобилие  продуктов и всех благ,  которые  мы  сообща создали  и в равной  степени  получаем,  независимо от  рода  занятий  каждого россиянина. На этом  мы  стоим  и стоять  будем во  веки  веков так,  как   ведет  нас Всевышний  Разум Вселенной!
       Крупнов  еще некоторое  время говорил с  молодыми  гражданами,  которые удобно  расположились  на  воздушных  подушках,  затем он  провел  сеанс  гипноза, и все  пятеро  уснули.
       - Сергей, мы    поймали  новый  пеленг наших родственных  душ из  республики,- сказал возбужденный  пилот  Давыдов,  который принадлежал ко  второму  поколению граждан и  был на  двадцать  лет  моложе  своих старших  товарищей.- Более  того,  я  ловлю энергию,  идентичную  нашей.
       - Любопытно. До  них  несколько  тысяч  километров,  между  нами, по всей  вероятности,  нет возвышенностей, препятствующих передаче энергии, а  поскольку  законы  Вселенной одинаково действуют  всюду,  если их открыли  и  применяют, то  тут  ничего нет удивительного,-  убедительно сказал  Крупнов.- Испытай ход заветяги.
       Давыдов скрылся в  аппарате, и  через  минуту заветяга,  дрогнув,  стал  вертикально подниматься. Крупнов  и  Глазов поплыли  за ним  на  случай  страховки.  Достигнув  высоты сто метров, аппарат  двинулся  на  восток  и,  описав дугу с  километр,  опустился  на  прежнее  место. Сияющий  улыбкой  Давыдов  показался в  люке.
       - Аппарат  прекрасно выполнил  все  маневры без  сучка  и  задоринки!-  воскликнул Антон Давыдов.- Думаю, можно отправляться  в путь.  Наша  догадка  верна.
       - Твоя  уверенность  окрыляет: там  братья по  разуму!- взволнованно сказал  Крупнов,  показывая рукой на  восток,- но  спешить  не  будем. Мы  не  имеем  права  рисковать  своими  жизнями.  Без подстраховки двигаться  невозможно. Думаю, двух  сеансов реабилитации вполне достаточно  для  наших  парней.
       - В таком  случае, Антон,  восстанови  охранный  поиск в  стандартном радиусе, а  с  наступлением ночи включи  защиту,- распорядился  Глазов,- впрочем,  сумерки  наступают. Будешь  дежурить  до  полуночи,  затем я тебя сменю.
       Путешественники  бросили  взгляды на  запад,  где над  неизвестными  им  вершинами  догорала  заря,  окрашивая далекие облака в  кровавый цвет. Бесшумная  тьма  наплывала  с  востока,  хороня рваные  очертания горных  распадков. Беззвучная  прохлада  опускалась  на  плечи. Со  стороны  озера до  слуха долетели слабые  звуки ударов  о  что-то металлическое.
       Крупнов  наблюдал,  как  его  ребята  выходят  из  сеанса  сна, и  остался  доволен их  бодрым  настроением. Пора  устраиваться на  ночлег. Один  за  другим парни  нырнули в  люк  аппарата, за  ними  последовали старшие.  Через  несколько  минут,  приняв  пищу,  команда  отдыхала под  бдительным  оком пилота Давыдова.
       
       3.
       С  заходом  солнца  поселок  Прежних  погрузился во  мрак  ночи.  Кутаясь  в  шкуры от  ночного  холода, напавшие, поделив  добычу, не  собирались  покидать поселок.  Группа мужчин сидела  вокруг наружной  печки,  выложенной  из  камня. В  ней синим  пламенем  горел  кизяк,  грея  огромный  котел, в  котором  варилось  мясо   только  что  забитых  баранов. Косматые,  свирепого  вида мужчины с  европейскими  чертами  лица были вооружены охотничьими карабинами,  для  которых давно не  было  патронов, но металлическая их  часть представляла собой превосходящее  оружие против обыкновенной  дубинки, а  прикрепленные к их  стволу  ножи оказали решающее  значение в схватке.
       - С  наступлением полной  темноты, Генрих,  совершишь  вылазку к  "тарелке". Ты  видел,  она  поднималась,  а  потом села снова.  До  нее не  больше пяти  километров.  Попытайся  подойти  поближе и захватить экипаж врасплох. Перебей  их как щенят.
      - Пришельцы  перебьют  нас самих  как  щенят.
      - Не  трусь,  Генрих, я слышал  их голоса. Это  обыкновенные  люди. У  нас  есть пленники, возьми с десяток для  прикрытия, скажешь,  если  они возьмут корабль  на  абордаж, сохраним им  жизнь и оставим   в покое.  Пусть  стараются. Мне  надоели  эти  горы,  уйдем  на    корабле в  поисках лучших  мест,  а  потом перебазируем всех  остальных. Ты  понял  меня?
       - Дурак  поймет. Были  бы  у  нас  патроны,  другой  разговор,-  не  соглашался Генрих.- Наконец-то  нам  удалось  захватить врасплох этих китайских  дикарей, получить  дешевую  рабочую  силу,  а  ты  их  гонишь  на убой.
     - Попытка - не  пытка,  Генрих. Возьми этих  тварей не больше  десятка.  Я  хорошо  разглядел  лица  пришельцев. У  этих болванов такие  же  рожи,  как  у  нас с  тобой,  они  обыкновенные  земляне. Я  это  чувствую нутром. Отдаю  тебе весь  порох,  который мы  смогли сделать с  помощью китайских  крыс.
       - Как можно его  использовать,  ума  не  приложу?
       - Как шумовой  эффект.
       -Как знаешь,  атаман. Только напрасно потеряем рабов, а  они  хорошие  трудяги. Мне  не  нравятся наши  авантюры.
       - Все, Генрих, я  сказал. Ешь  мясо  и  выполняй  задание.
       - Атаман,  если ты  говоришь,  что это  земляне,  может,  стоит с  ними  вступить в  переговоры?-  подал  свой  голос лохматый гигант,  что  сидел слева  от  атамана.
       - И  что  же  ты  им скажешь? Помогите  найти  нам землю обетованную?
       - Хотя  бы  и  так. Расспросим,  кто  они  такие,  откуда, где  еще  есть люди?  Наши  предки-альпинисты, а  затем и  мы, обшарили весь  Тибет,  а собралась только  наша группа,  которая  едва  выжила  и стала мало-помалу  размножаться. Если  бы  не китайцы с  их  живучестью, мы  бы  давно вымерли.  Глядя  на  них,  наши несчастные предки научились   есть все  живое,  что  ползало  на  земле и  в земле.  У  них  тогда  хватило  ума не перебить всех узкоглазых, а  заставить  работать  на  себя. Нам  нужны и  теперь их  руки, Генрих правильно  говорит,  хотя я  против  рабства.
       - Хорошо, Нарбут, ты  у  нас  дипломат, попробуй с  ними переговорить, только  на  каком  языке  ты  будешь  изъясняться?
       - Это  вопрос.
       - На  языке  жестов,-  подсказал  Генрих, - это  лучше  драки.
       - Будь по-вашему,  попробуйте.
       Мясо сварилось,  и Прежние  принялись его  жадно  поедать. Вскоре  группа людей в  шкурах  выступила  из поселка  и  направилась в  сторону новороссиян. Была  глухая  полночь,  когда впереди  идущие  разведчики  натолкнулись  на  что-то  непреодолимое. На  ощупь это  напоминало гладкую стену,  она слегка  щипала  ладони.
       При  первом  же  прикосновении к  ней, вспыхнул    ослепительный  свет. Прежние шарахнулись  назад. Свет  побежал по  огромной  окружности,  и  кольцо,  высотой  в  несколько  метров,  замкнулось в  месте  прикосновения. В стену  света  полетели  палки,  но  их  тут  же  отбросила неведомая  сила.
      -Что  я  говорил!- в  страхе  вымолвил  Генрих,  распластавшись  на  животе.
       - Вот это  штучки!- загудел  косматый  гигант Нарбут,- тут,  пожалуй,  ни  до  кого  не  докричишься.
       На  стене  в  районе  прикосновения  появились огненные  начертания слов на  русском и  английском  языках: "Все  атаки  Прежних будут  пресечены. Уходите!"
      - Что  там  написано? - спросил  Генрих гиганта,-  ты  же умеешь читать.
       -Подожди,  дай сообразить, - ответил гигант,- последний  раз я  упражнялся  на песке с  буквами года  три  назад. Так,  они  нас  называют  Прежними и просят убираться.
       - На  каком  языке надписи?
       -Одна  на  английском, вторая -  не  знаю.
       -Атаман угадал,  это земляне,  черт  бы...
       Едва Генрих вымолвил последние  слова,  как ощутил  удар  в  язык. Он  взревел,  вскочил  и  бросился  бежать  прочь. Вся группа метнулась вслед  за  ним. Остался лежать лишь гигант.
       - Кто  вы  такие? - закричал  Нарбут.
       "Мы новороссияне,  путешественники",-  последовали  надписи на  двух  языках.
       - Чего  вы  хотите?
       "Мира  и  любви! Без  насилия  и  крови".
       - Откуда вы?
       "Это  запрещено сообщать".
       - Где есть  еще люди?
       " Небольшие колонии в горах Азии,  Африки и  Южной  Америки".
       - А  в  Европе? Что вообще  произошло  на планете?
       "Земля  поменяла полюса. Северный полюс находится в  Саргассовом  море. Вы  потеряли  знания?"
      - Да,  старики  вымерли,  письменность почти  забыта, как  и  многие  ремесла.
     "Вы  неправильно живете. Прекратите  насилие, посейте  любовь, и тогда  Всевышний  Разум вам поможет".
       - Он  вам  помог?
       "Да, мы  под  его  опекой".
       - Что за светящаяся  стена  передо  мной?
       " Наша  защита,  дарованная Всевышним  Разумом".
       - Разрази  меня  гром,  если я  хоть что-нибудь  понял! Черт...
       Как только гигант произнес последнее слово, тут  же  почувствовал удар в язык, но в  отличие  от Генриха  он не побежал,  а  лишь  плотнее  прижал голову  к  земле. Через  некоторое  время он осторожно  взглянул на  светящуюся  стену и  с  трудом  прочитал: "Не оскверняй язык бранными  словами. Тебя  наказал Всевышний, не мы. У  тебя добрая  душа, стань  вождем племени и  веди к  добрым  делам. К  миру, к  любви,   к добру и  бескорыстию".
       -Легко сказать,  как  это  сделать?
       "Возьми в  помощники  Генриха,  освободи  пленных,  живи со  всеми  равно. Это  основа всего. Накапливай  знания. Теперь  уходи!"
       - Но  у  меня  есть  еще  вопросы!
       "Какие?"
       -Как мне  поступить с  атаманом? Убить - значит  пролить  кровь.
       "Никто   не    может  распоряжаться    жизнью  другого, только  Всевышний Создатель".
       -Атаман добровольно  не  отдаст  власть. Помогите  мне.
       "Мы    не    можем   вмешиваться,  решай проблему  сам,  ищи  поддержку у Всевышнего. Уходи".
          Гигант  Нарбут  поднялся  и  удалился от  стены,  которая вскоре  потухла. В  овраге его  поджидал  Генрих со  своими  головорезами.
       - Что ты там делал? Я слышал  твой  голос,- спросил  Генрих,  едва  ворочая  языком.
       - Вел переговоры и  тоже  осквернил  язык  таким  же  бранным  словом и  получил вот,- Нарбут  высунул  распухший  язык,  который   мешал  говорить.
       - До  чего  же  ты  договорился? Кто  они  такие?
       -Это, как я  понял, русские, называют  себя  новороссияне. Они  сказали,  что  находятся  под  защитой  Всевышнего Разума и  нам велят жить в  мире,  любви,  добре  и  бескорыстии,  без  насилия  и  крови.
      - Ха-ха!- послышался  ехидный смех  со  стороны  головорезов.- Надо  пойти  на  их  землю и захватить их богатства.
       Едва говоривший умолк,  как  тут  же  из  его  глотки  раздался  страшный  вопль,  и  он  бросился  бежать,  зажимая  рукой  рот. Остальные в страхе  притихли.
       - Вот  видишь, Генрих, это  карает, по  словам новороссийских путешественников, сам Всевышний Создатель. Мы  с  тобой уже почувствовали  его  десницу. Думаю,  это  совсем не  бред этих путешественников со светящейся  стеной.  Они правильно нам  говорят, надо  последовать их  совету. Отойдем  в  сторону,  я  тебе  все  расскажу,  что  они  мне  предлагали.
       Космачи  отошли  подальше  от  отряда, и  гигант  Нарбут подробно  передал все,  что  он  прочитал  на  стене.
      - Главное,  они  верят в  нас  с тобой. Я  всегда  был  против насилия  и  рабства. Ты  тоже  недоволен порядками атамана. Он только бы  воевал  и  разрушал. Так  не  годится. Надо  его сместить!
      - Убить?
      - Разве  ты не  помнишь, что новороссияне отвергают  кровь и  насилие?
      - Тогда  как? Он   перережет нам  глотки.
      - Я  его скручу,  и  посажу в  саклю. Потом будем говорить с нашими людьми и  с  китайцами  тоже. Надо  жить в  мире, иначе  мы  все  вымрем.
      - Согласен. Среди бойцов есть  хорошие  ребята,  они  нас  поддержат.
      Нарбут  и Генрих отправились в  поселок. Как  только  они поравнялись с  первыми  саклями,  в  глаза  бросилось необычное оживление,  беготня и  крики. Нарбут  и  Генрих  насторожились,  их бойцы ощетинились  оружием. К  ним  подошел старик-лекарь,  он грустно  сказал:
      - Атаман при  смерти.
      - Что случилось,  его  зарезали?
      - Нет,  ни  одной  царапины,  он  неожиданно почувствовал  себя  плохо и сказал,  что из  него выходит его  грязная  душа, и потерял  сознание. Пульс  его  едва  прощупывается. Ему  конец.
       - Когда  это  произошло?
       - Как  только появился  свет в  той  стороне,  куда вы  ушли.
       Нарбут  и Генрих  многозначительно  переглянулись. Им  стало все  ясно.
       -Все   решилось  без  насилия,- сказал  Нарбут.-  Новороссияне говорят  правду. Последуем  их наущению. Объявляй, Генрих,  меня  вождем  племени.
       - Но  атаман  еще  не отошел,- засомневался  Генрих, -  правильно ли  это  будет.
       - Правильно, он уже  не  жилец. Смута  нам ни к  чему.
       - Хорошо. Соберем народ, и  я  объявлю  тебя  вождем,  а  ты  меня  правой  рукой.
       - Иначе не  должно  быть.  Так говорили  новороссияне.
       Через полчаса все  люди,  в  том  числе  и  пленные китайцы,  собрались возле очага. В  печь  подбросили кизяка,  и Генрих сказал:
       - Наш  атаман отдал  концы. Причина  его  смерти  неизвестна. Мы с  Нарбутом  решили,  что он за  свою  жестокость поражен Всевышним Создателем,  он  поднял  руку  на его  людей,  которые сегодня  к  нам  пожаловали. Они  же  нам предлагали выбрать  вождем  племени за  добрый  нрав гиганта  Нарбута, который  всегда был  против набегов и войны с  китайцами! Мы  его  выбираем!
     -Да-да! Нам  надоело убивать  невинных,  нас  и  так  очень  мало!
     -Дураки,  отказываться  от дешевой  рабсилы! На  копья  Генриха  и  Нарбута!
     -Стоять!-  ощетинились штыками сторонники  Нарбута.- Хватит,  пожили  грабежами! Надо  заключить мирный союз со  всеми озерянами и  трудиться!
     - Верно,  друзья мои, мы  будем  жить в  мире,  любви и дружбе, тогда Всевышний  Создатель,  которого  мы  совсем  забыли,  нам  поможет. Так  говорят нам  новороссияне. Я  с  ними  беседовал,  они говорят истину. Я  верю  им,  и  поведу вас  к  миру!_ гигант Нарбут стоял на небольшом возвышении, и все видели его мощную фигуру, но она многим не внушала страх, а спокойствие.

4.
      
       Первый шаг младенца! Как робок  он  и  немощен.  Но  он  велик! Как все  первые  шаги человека в  познании  мира.
       Но  не шагай  широко, человек, в  непознанном мире.  Умерь свою  гордыню,  не  бери  на  себя  слишком  многое.  Не  всякую стихию  природы и  даже  открытые ее  законы не в  силах  ты подчинить своей  воле.  И  не  подчинять тебе, человек,  ее  надобно, а  ладить с  ней, как с  женой  своей,  любить и  ласкать,  а  когда  она  примет  твое ухаживание - бери. Но  не  жадничай,  оставь  страсть до  конца  неутоленной,  ибо  придет завтра,  а  ты  будешь  пуст.
       Входя в незнакомый  дом,  постучись,  если даже  двери  открыты  настежь. Не держи  натянутой  тетиву,  если   стрела   еще в  колчане.
       Подснежники - полевые  и  лесные  лебеди,  пусть  неброская  их  красота станет  знаменем    души человеческой,  и  тогда  сердце  твое  всегда  будет оберегать красоту  земную.
      
       Крупнов волновался,  когда заветяга,  перелетев океан, повис  над материком,  которого не  было  на  картах Прежних. Он  был  холмист и  утопал  в  тропических  лесах с зеркалами озер и  лентами  рек, которые   отличались  от его  родной  Проходной тихим  нравом. Выросший в  горах,  привыкнув  к их величавому  молчанию с  необъяснимой  внутренней  силой,  Сергей с  интересом  наблюдал спокойный ландшафт и был  уверен,  что его  родные  горы  куда красивее. Временами в  прогалинах  леса в  глаза  бросались гигантские  животные. Крупнов почти  ничего  не знал о  них,  потому осторожность  брала  верх  над  любопытством, и  он не  отдавал  команды  для  приземления вплоть  до самого  поселения. Пеленг,  посланный русскими и пойманный Давыдовым в  отрогах  Тибета,  вел  их  по  маршруту,  и   путешественникам  не терпелось поскорее  увидеться  с  братьями  по разуму за  тысячи  километров  от  родного  дома.
       Впереди  по  курсу показалось  огромное  озеро. Густой  лес местами  подступал к  воде. То тут,  то  там путешественники  увидели      гигантских  животных,  которые поедали зелень. Неожиданно на  гигантов  обрушились  крылатые  хищники.  Они наносили  удары клювами четвероногим  животным с  длинной  шеей,  иные крылатые падали,  обрывая  свой  полет.  Крылатых  хищников  становилось  все  больше  и  больше. Крупнов  приказал  отклониться  от  курса и  выставить  защиту. Давыдов  выполнил  маневр,  но заветягу заметили  летающие  крепости,  тяжело  взмахивая перепончатыми  крыльями   они направились в  сторону  аппарата. Видно  было,  как  они  натолкнулись  на  защиту и  камнем  рухнули  на  землю.  Заветяга содрогнулся,  сделал  крен в  сторону  защиты и  стал  медленно снижаться.
       -Спасательной  команде  за  борт, -  скомандовал Крупнов.- Восстановить потраченную  энергию  на  отражение  атаки.
       Люк  был  мгновенно  открыт,  и  молодые бойцы вместе  с    Глазовым  один  за  другим  выплыли из  аппарата,  окружили  его, выровняли  курс. Некоторое  время  они  вели  аппарат, убедившись в  его устойчивости, получили  приказ вернуться в  корабль.
       -Путешествие выявило  ряд недостатков корабля, - подвел  итог  Крупнов, - наша  защита  уязвима и  требует  много  дополнительной  энергии, ее  не  хватает  для  полета.
       - Да,  есть  над  чем  поломать  голову,-  согласился  Глазов,- стая в  два  раза  больше  этой  могла  бы  пробить защиту.
       - При  появлении новой  опасности  спасательной  команде надо  быть  начеку,- сказал  пилот  Давыдов.- Но  мы,  кажется, достигли  цели! Смотрите, поиск  показал,  что энергетический  источник приближается и  скоро  будет  виден  невооруженным  глазом. Где-то  рядом раскинулся  город!
        На  материке полыхал в  своем   тропическом  блеске  и  жаре  день. Гигантские  кучевые  облака  то  закрывали  яркое солнце,  бросая  на землю   плывущую,  ласкающую прохладой   тень,    то Ярило вновь жгло прямыми  лучами  живописные  окрестности. Город,  чем-то  напоминающий их  родной, с  гигантской энергетической установкой,  похожей  на крепость, открылся в  долине в  ожерелье  тропического  леса.  Крупнов  отдал  команду  о  выборе  площадки для  приземления,  и  Давыдов  тут  же  указал  на  круглую  сопку с редколесьем.
       -Приземляемся,- распорядился  Крупнов, и  пилот мягко посадил  аппарат на  вершину  холма,- выставить  стандартную  защиту.
       - Есть,  командир, однако  мы  прибыли к  друзьям.
       - Мы  не  имеем  права  рисковать,  борт  корабля  не  покидать до выяснения обстоятельств. На двух  языках дать  информацию: "Мы, новороссияне,  приветствуем граждан республики Русь!"
       - Есть,  командир, исполнено, и вот  их  пеленг. Они  тоже  приветствуют  нас  и  просят выслать  парламентера.
       - Сообщите:  "Прежде  чем  пойти  на  прямой  контакт, мы  должны  убедиться  в  безопасности. Ваши  гарантии?"
       -Наши  принципы: любовь, бескорыстие,  доброта. Мы  обладаем более  развитой  технологией  получения идентичной энергии. Мы  вели  вас  и  рады приветствовать гостей  на  нашей  земле,- последовал звуковой  ответ.
       "Мы  в  этом  убедились, спасибо вам,  братья по  разуму.  Нас  интересует эпидемиологическая  обстановка  в  городе?"
       - Нет  никаких  инфекций,  угрожающих  здоровью. Можете  убирать защиту,  кстати,  она  нам  знакома,  и усовершенствована.
       - Андрей, пойдешь  парламентером с  Климовым. Открыть  люк!
       Защита  была  убрана. Глазов  и Климов вышли  из  корабля и  увидели на  границе стены группу людей.  Одетые в  синие  комбинезоны, с  широкополыми  шляпами  на  головах, они  спокойно  стояли и  ждали  приближения парламентеров. Среди  четверых  мужчин разного  возраста, о  чем  говорила седина  на  висках,  стояли две  женщины,  одна  из  которых  была  темнокожая. Гости   неторопливо,    настороженно подошли,  остановились в  нескольких  шагах,  вновь  обменялись  приветствиями и,  видя  доброжелательные  улыбки  на  лицах, шагнули  навстречу  и приняли  рукопожатия.
       - Дорогие гости, соотечественники,  мы очень  рады  вашему прибытию  на  нашу  землю. Верховный  Командир  ждет вас с  нетерпением в штабе. Вы у  друзей и  единомышленников по  вере  и  образу  жизни.
       - С  кем  имею  честь быть  знаком?- сказал Глазов.
       - Старший помощник Командира Иван Горчаков.
       -Второй  помощник Вождя Андрей Глазов,- сказал Глазов.- Извините  нас за  предосторожности,  но по  нашим  законам  мы  не  имеем  права  рисковать  даже  одной  жизнью  человека. Климов,  доложи  командиру о нашем  контакте  и безопасности,- сказал  Глазов.- Верховный Командир республики Русь ждет  нас в  своем  штабе.
       Климов, экономя  время,  стремительно полетел к  аппарату.
       - Вы  обладаете свободным  полетом,  но у  вас  нет  надежной радиосвязи,  хотя мы  тоже  ее  стали  использовать  недавно!- изумился  Горчаков.
    - Да,  нам  не  удалось вырастить своего  Попова, дело за  малым. Нет полупроводников.
    - Но  мы  получили ваш пеленг, координаты  и готовимся к  вам  с  ответным  визитом.
    - Нам  кое-что  удалось добиться  в  поисковой  навигации,  думаю, у  нас  не было  такого  учителя, как у  вас. Но  мы  еще  об  этом  детально  поговорим.
    - Да-да,  мы обменяемся опытом,  дадим  вам  толкового  инженера, но и нас интересуют многие  ваши  достижения.
    - Мы не  будем  держать  их  под спудом. Нас  очень  заинтересовали огромные  животные. У  нас  таких  нет. Это  кто?
    - Рептилии. Наш  материк  - это  морское  дно, первозданная  земля. Вот ее  и  населили пресмыкающиеся  всех видов. Мы  вас  угостим  молоком  травоядных,  мы  их  назвали репкоровы. Они  хорошо  приручаются. Мы  обеспечены молочными  продуктами,  маслом,  мясом, кожей,  из  которой  шьем  обувь  и  одежду.
     - Молоко  нам  дают  коровы  Прежних. Вождю удалось отыскать и   размножить этих священных  животных. Есть у  нас    лошади,  собаки  и  кошки.
     - К  сожалению,  у  нас  собак  нет,  только  кошки.
     Пока Горчаков  и Глазов  беседовали,  а  присутствующие  внимательно  их  слушали,  подлетели Крупнов и  остальная команда. Давыдов  остался в  заветяге  дежурить. Гость  представил  своих  ребят, в  ответ Горчаков  своих.  Обменявшись  крепкими  рукопожатиями, Крупнов сказал:
     - Прошу  прощения, товарищ Горчаков, - замялся Крупнов,-   но  я  бы  еще  раз хотел  убедиться в  том,  что в  вашем  городе  мы  не  увидим  отрицательных  сцен.
     - Смелее, командир, говорите о  своем  беспокойстве, я  рассею  ваши  сомнения.
     - Надеюсь, в  вашем  городе  мы  не  увидим сцен  насилия?  Мои молодые ребята  еще  не получили  дополнительных  знаний  и  любые эксцессы, сорные  слова им  только  во  вред.
    - Вопрос  достоин  восхищения, гражданин Крупнов! Мне  понятна  ваша  осторожность. Мы изжили все  вредное  еще  во  втором  поколении.  Наша  лексика  также   не  имеет  бранных  слов,  как  и  ваша. Мы вот  уже   год как  научились  слушать  вас и  во  многом  изучили ваши  принципы. Мы так же чтим веру во  Всевышний  Разум  Вселенной.  Он  наш  Отец.
     -Вот  та  главная  гарантия безопасности,   которую  я имел в виду, -  удовлетворенно  сказал  Крупнов.- Мы  готовы к  полету.
       - Хорошо,  следуйте  за  нами,- ответил  Горчаков,- движемся в  город, к  Командиру.
       
       5.
       Гостей встречало  все  население  города. Длинная, самая  первая улица с низкими  каменными  домами теперь  утопала в  зелени кустарников  и  деревьев и была  запружена людьми разного  возраста.  На  площади,  напоминающей  амфитеатр, восседали сплошь  седовласые  мужчины  и  женщины в  форменной одежде подводников, в  латаной, перешитой,  но  чистой  и  опрятной, без  знаков  различия.   Среди  них с  высоко  поднятой  головой сидел Командир  Колесов, которому  исполнилось сто  десять  лет. Звучала  музыка корабельного оркестра в  исполнении молодых музыкантов.
       Прибывшие  плавно  спланировали на свободный  пятачок площади перед  штабом.  Все  сидящие в  амфитеатре  встали, приветствуя аплодисментами прибывших, и  когда  они смолкли,  Горчаков представил гостей. Вперед вышел  седовласый Командир Колесов,  он взволнованно  пожал  руку  каждому и,  внимательно вглядываясь в  глаза Крупнову и Глазову, долго  не  мог  унять свое  волнение от встречи,  которое  передалось его товарищам.
       -  Итак,   вы - русские, - взволнованно и тихо сказал  Командир  Колесов, и  скупые горошинки  слез выкатились из  его уставших  глаз.- Как я  счастлив  жать  вам  руки, как  счастлив  слышать чистую русскую  речь из уст людей,  населяющих  мою Родину.
       - Мы  не  меньше рады этому  событию,  но  мы  не  совсем  русские: мы- новороссияне. Так называет нас   Вождь Никита Богослов. Среди  нас   есть   темнокожие, желтокожие  и  краснокожие люди, как и  у  вас. Но язык у  нас  один - русский. К  сожалению  другого изучить мы  не  могли,  только самые  необходимые  знания  английского  на случай  общения.
     - Русский язык -  язык  нашей  Родины! Смею   сказать,  что  она по-прежнему простирается    на тысячи  километров,  но  лежит в  жарких тропических поясах. Что ж, мы  готовы поддерживать с  вами самую  теснейшую  связь. Мы   будем строить  совместные  города,  осваивать  новые  земли,  но  очень  бережно. Мы  никогда  не должны  ставить  цель -  покорение другого  народа, а  тем  более  природы. Главная  ошибка  Прежнего человека  состояла  в  том,  что он пытался изменить природу.  Но  изменить  ее нельзя, ей  только можно  навредить.  Лишь  гармония отношений человека и природы,  дирижером которой является Всевышний  Разум  Вселенной, даст все,  чего  захотят люди.
       -Да-да,-  горячо  откликнулся  на  слова  Командира Крупнов,-  именно такое  направление в  развитии нашего  народа выбрал  наш Вождь, и  это  оказалось  верным,  поскольку мы  постоянно чувствуем покровительство  Всевышнего Разума. Кстати, наш  Вождь, как  и  вы,  из  Прежних.  Благодаря ему и   его жене, их  знаниям и мудрости,  мы,  новые  люди,  смогли миновать  несколько  стадий  развития и  совершили многотрудный  перелет  к вам.
       Далее  последовали  длительные  беседы  и  рассказы сторон о своей  истории,  жизни  и  достижениях. Крупнова  интересовали инженерно-технические  вопросы, Глазова  успехи  сельского  хозяйства. Он  пришел  в  восторг,  когда сын мичмана Чернякова показывал  ему  плантации картофеля, пшеницы,  риса, фасоли,  подсолнечника,  гречихи.  Но  больше  всего его  поразили огромные   травоядные млекопитающие рептилии.  Стадо  паслось вблизи города,  их  доили вакуумными  аппаратами, собирая тонны молока.
     - Гражданин Крупнов, скажите, как  вам  удалось найти  собак,-  допытывался  седовласый Черняков,- в  прежней  жизни  у  меня было  их  несколько,  отец  жил в  деревне. Я  очень  любил  собак. Прошло  столько  лет,  а  я  не  могу их  забыть. Нам  их  так  не  хватает.
      -Собак в  лесу  обнаружил  наш  Вождь. Они  одичали,  но  все  равно  отыскали  человека. Вождь  сказал,  что  это  лайки,  собаки  охотников.  У  них  звонкий  голос и  пушистый калачиком  хвост. Они есть в  каждом нашем  доме. Вторая  порода -  борзые. Красавцы  на  высоких  ногах. Побываете  у  нас,  возьмете  щенков.
       - Какая  порода  кошек?- спросил Черняков  средний.
       - Обыкновенная  серая, сиамская и  ливийская,-  ответил Климов,- я  большой  любитель  кошек. Это такое  ласковое,  милое  создание.
       - У  нас, к  сожалению,  только  одна  порода. Кошки  были  с  нами  на  корабле - самые  обыкновенные,  серенькие,- сказал Черняков-старший.- Какое  счастье,  что  они были парой. Мы непременно привезем  от  вас  щенков. Вот  только  дождусь  ли я наших  верных друзей! Годы...
     Ни  Крупнов,  ни  Глазов не  знали прошлой  любви,  они  носили в   душе  и  сердце  настоящую, и  им  трудно  понять  тоску  о  Прежнем времени, но  они  верили своим  братьям  по  разуму в их любовь и  тоску,  потому  что  впервые  оторвавшись  от своего  дома  на столь продолжительное  время, почувствовали то,  как  им  не  хватает  Вождя,  семьи,  друзей, дыхания  своего  народа и  всей  той  жизни,  какой  они  жили с того  дня,  как  помнили себя.
       Щедрое  солнце, шум  города, его зеленые  улицы, лица  и  улыбки  новых  друзей роднили хозяев и гостей,  поднимали  настроение и веру в свою  историческую  миссию, которая принесет огромную  пользу их народам,  объединит их  и  укрепит силы. И будто слышали  они  голос Вождя своего:
       Возведем же,  братья по  разуму, в  ранг святости непогрешимые деяния  свои,  в  силу  мудрости своей  и  веры в  добро будем  жить без  зла  и  ненависти.
       Если  хватит ума,  то   и  хватит  воли, как  солнцу хватает  света,  чтобы  обогреть Землю  нашу и  возродить в  пустынных краях человека  творца,  а  не  разрушителя.
       Покоренные  народы исчезают с  лика  земли, и  во  тьме  веков  умирает  память о  них. Но  покоренная Земля хоронит все  народы, и  лишь немые следы от них остаются  на  ее обновленном лике.
       Пусть же  сердце  наше  станет  многоокое,  чтобы  видеть, где  добро, где  зло.  Пусть же  ум  наш  не  оскудеет хлебными,  живительными  мыслями, а  душа наша  не  сожмется от  любви,  а  расширится,  как  Вселенная.
        Как  озеро пополняется водой  рек  бегущих,  так  пусть не  скудеет  любовь наша к  Всевышнему, а  его - к чадам  своим новоявленным. Пусть разойдутся  они по  Земле, как  звезды Вселенной, со  светом добра  и  любви к  себе подобному. И  возродятся  те,  кто душою мягок,  кто сердцем щедр, и воскреснут  на  возрожденной  Земле,  и  вознесут славу Всевышнему Разуму и  будут  жить  и  здравствовать,  как  Он велит!
       Конец.

Сухобузимское, март 2005-2006 гг.