Увольняется водитель транспортного автомобиля. Принимают другого. Майор Горлов пишет приказ: «Для передачи автомобиля и имущества автогаража создать комиссию» (под председательством старшего лейтенанта Кузнецова и т.д.). В составе оказываюсь и я.
Я не реагирую на этот приказ, зная армейский принцип: «Я знаю, что вы не понимаете этого вопроса, но включить в комиссию больше некого». Я действительно никогда не интересовался устройством автомобиля (кроме сиденья). Старший лейтенант Кузнецов это прекрасно знал, но после осмотра язвительно мне предложил: «Я обнаружил шесть недостатков и записал их в акт. Вы можете дописать седьмой недостаток, если вы его обнаружили».
Отвечая на его язвительность, я дописал под седьмым пунктом «недостаток» (первую в уме появившуюся глупую фразу): «Недостаёт клянцера в двухфаловом муфтаке». После чего расписался под актом.
Офицеру явно понравилась фраза, и он уже ушёл донимать шофёра: «А, где клянцерь из двухфалого муфтака?»
Водитель спокойно стал доказывать: «Да, вот он тут всегда лежал на стеллаже. Вчера ещё был. Кто-то унёс. Здесь всякие ходят. Вчера, между прочим, вы с друзьями тоже заходили»
Фраза обрела крылья. Майор Горлов у майора Агибаева: «Ты не дашь мне на машину клянцерь?»
Майор Агибаев: «Ты что? Сам две недели ищу!»
Старые шофера отвечали: «А, что такое, не знаю».
Молодые шофера: «Сейчас поищу».
К нам заходит бывший участковый – «ветеран (МВД) НКВД»
Кузнецов ему: «Ты можешь достать клянцерь на машину?»
Ответ: «Конечно! Будет стоить 18 рублей. Деньги наперёд».
Я задохнулся от возмущения: «Клянцерь стоит 3 рубля. А ты требуешь 18?»
Он ответил: «Сам считай, клянцерь 3 рубля, мне бутылку за работу, за работу тому, кто его достанет, так и будет 18 рублей.
«А, если «он» его не продаст?!» - зверею я.
«Ничего страшного! Отдам свой. Он где-то у меня под соломой лежит!»