Отче наш, иже еси на небесех,
Да святится имя Твое,
Да приидет Царствие Твое,
Да будет воля Твоя
Яко на небеси и на земли.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь
И прости нам долги наши,
Яко же мы прощаем должником нашим.
И не введи нас во искушение,
Но избави нас от лукавого,
Яко Твое есть царство, и сила, и слава
Во веки. Аминь.
Молитва Господня
Прощение начинается с покаяния, это настолько очевидно, что умом воспринимается как общее место, как нечто, само собой разумеющееся. Многие не забывают в Прощеное Воскресенье просить близких простить их за грехи вольные и невольные. Но действительно ли мы признаем за собой некую сознательную вину, или в глубине души уверены, что если и согрешили, то только невольно?
И остаемся в убеждении, что жизнь и окружение виноваты перед нами гораздо больше, чем мы перед ними? Даже такое формальное покаяние делает нас в собственных глазах если не добрыми самаритянами, то вполне правоверными христианами. Мы же просим прощения, даже не чувствуя за собой вины! Вроде покаялись, но простили ли мы сами своих обидчиков и должников? Или пусть Бог простит?
Для большинства людей только крайняя необходимость, безоговорочная и неотвратимая, как угроза жизни, является достаточным мотивом, чтобы заглянуть в свое сердце. Но она же дает силы заглянуть достаточно глубоко и увидеть в себе то, что есть на самом деле, потому что безвыходность положения заставляет снять линзы разума и смотреть глазами души.
Но если не ждать, пока гром грянет, чтобы перекреститься, не доводить свою жизнь до последнего края, а попробовать понять здесь и сейчас, как там у нас с прощением и покаянием, то помочь может очень простой психологический прием. Настолько простой, что работает всегда, если… ЕСЛИ МЫ БУДЕМ ИСКРЕННИ С САМИМИ СОБОЙ! Всего лишь.
Прием этот используется во многих психотехниках – rebirth (повторное рождение), relive (повторное проживание), так как по сути является visualization (образным представлением, картинкой). Но мы оставим терминологию специалистам, потому что их помощь нам для достижения цели не понадобится. Нужно лишь наше желание разобраться в себе, чтобы научиться различать причины и следствия, да еще немного покоя и уединения.
Для нее в их маленькой квартире физическое уединение было мало достижимо, но и большего покоя, чем рядом с мирно спящим четырехлетним сыном, она не могла вообразить. При ее страшном диагнозе такие естественные, но от этого не менее риторические вопросы “За что?” и “Почему я?” успели смениться реальным желанием понять. Слава Богу, рак всегда оставляет время подумать.
Ей нужно было вообразить и представить себе место, где ей хорошо и спокойно, такое место покоя. И сразу же перед ее глазами раскинулся ровным полем высокий берег Волги у их деревни, где они с сыном жили каждое лето.
Нужно войти в эту картинку – и она почувствовала босыми ногами мягкую травку с узкими крошечными листиками, которая зеленым ковриком стлалась по тропинке. Подумала, что чем больше по ней ходят, тем гуще она становится. Обживаясь в картинке, она глубоко вдохнула теплый воздух, пахнувший рекой.
Теперь следовало представить всех, кого она любит, любит всем сердцем, безоговорочно. И в невысоком, но еще ярком солнечном свете раннего вчера она сразу увидела своего сыночка, достраивающего башни очередного песчаного замка на неширокой полоске пляжа. Главная башня была ему уже по плечи, но он аккуратно поливал ее жидким песком из ладошки.
Теперь нужно послать ему свет и любовь! Сердце рванулось из груди, и мальчик на пляже как почувствовал, поднял глаза и помахал ей испачканной песком рукой, а мальчик в комнате, не просыпаясь, пробормотал “Мама…” и повернулся на бочок.
Ей показалось, что на берегу больше никого нет! Что же это, в ее сердце только любовь к сыну? И больше она не любит никого? Подойдя ближе к реке, туда, где поле обрывалось уступом, она увидела сидящую на камне у воды крестную своего сына. Сердце опять качнуло не кровь, а благодарность и любовь, и ей помахали в ответ рукой с зажженной сигаретой.
С каждым ударом сердца ей удавалось увидеть на берегу еще кого-то. Вот ей машет рукой давний друг, вот ее любимые подруги-сестрички собирают пляжные полотенца в отдалении, вот на высоком берегу появилась еще группка друзей, вот ее сестра бежит издали по кромке воды…
Теперь нужно представить себе всех тех, кто тебя обидел, кто виноват перед тобой, кого ты не любишь, кого ты, возможно, даже ненавидишь.
- Мама, сейчас пойдет теплоход! Большой, четырехпалубный! Волна будет огромная! Будем смотреть, как мой замок смывает!
Когда высокий теплоход приблизился, загораживая вечернее солнце, все немногочисленные любимые люди стояли рядом с ней на краю обрыва, ожидая косой прибойной волны от кормы. Они смотрели, как тают под накатами воды песчаные башни замка.
А она видела палубы теплохода, на которых было так много людей, что лучи солнца не могли пробиться сквозь сплоченную толпу и громада теплохода мрачной тучей проплывала перед ней.
Это люди, которые обижали, унижали и предавали ее, которых она не любит! Она их почти не вспоминает, она не желает им зла, но она не простила! Они незримо присутствуют в ее жизни, они стоят у нее за плечом, когда она склоняется к кроватке своего сына, поцеловать его перед сном, они загораживают ей солнце! Господи, как же их много!
Теперь ей нужно и им послать свет и любовь. На средней палубе она увидела своего отца, сегодняшними глазами он воспринимался очень мужественным и даже брутальным, при всей его шляхетской щеголеватости, а в ее детстве казался ей просто лысым, как почти все большие начальники. Ей стало ясно, что она не может их любить, это они перед ней виноваты! Они лгали и предавали, мстили и мучили! И она должна послать им свою любовь?
Да, должна. Одни отрабатывают свою карму, другие осложняют ее. Это в жизнях этих людей есть зло, в ее жизни должен быть порядок, покой, свет и любовь. Закрыв глаза, она постаралась бесстрашно распахнуть свою душу, послать всей махине теплохода свой свет. Когда она решилась глаза открыть, с палуб удалявшегося корабля некоторые махали ей руками.
Так прошел вечер первый.
На следующий день, дочитав сыну очередную историю про Мумми-троллей, поцеловав его закрывающиеся глазки, она выключила лампу и сразу оказалась на знакомой тропинке. Было ветрено, по небу плыли ровные, пухлые облака, словно их несло быстрым течением. По Волге шел теплоход, но с их высокого берега воды видно не было, и от этого казалось, что корабль идет прямо по полю, по траве. “Это не мой!” – подумала она и тут же увидела на берегу людей.
Их было гораздо больше, чем вчера! Ну, конечно, как же она могла забыть свою любимую первую учительницу, которая была так добра к ней, когда умерла мама! Она даже взяла в свой класс ее младшую сестру, хотя той семь лет должно было исполниться только в середине октября и это было незаконно. Сама она в тот год перешла в пятый класс, а эта прекрасная женщина стала помогать ей учить и воспитывать сестренку.
Ей улыбались знакомые лица, полузабытые в каждодневной суете, ее сердце согревалось их теплом. На пляже, обложенный камнями, горел маленький костер, все дружной компанией собрались вокруг. Ее сынок держал в огне длинный ивовый прутик, который с треском взрывался искрами вскипающего сока.
И вот вдали показался ее теплоход. Она ждала его приближения без страха, без внутреннего сопротивления, уже зная, что должна послать всем его пассажирам свет и любовь, и сделает это. Когда корабль проплывал мимо их компании, редкие лучи вечернего солнца пробивались сквозь толпу на палубах. Там стало гораздо меньше людей!
Так прошел второй вечер.
Были и вечер третий, и четвертый, и ... она перестала считать. Она собиралась приходить на этот берег, в эту живую картину столько раз, сколько будет нужно, потому что хотела выжить. Или хотя бы не завещать своему сыну своих не отданных долгов.
И однажды наступил тот долгожданный вечер, когда на речном берегу ее ждали столько людей, что не протолкнуться. И она всех их любила! Ее обнимали, целовали, с ней плакали и смеялись.
Она шла к пляжу в этом поле всеобщей любви, переполняясь ею, высветлив в себе все закоулки души и каждую клеточку в своем теле, шла, чтобы увидеть, как по реке проплывает огромный теплоход, совершенно безлюдные палубы которого пронизывает свет вечернего солнца и лучи его согревают ее лицо. И послать ответный свет и всю свою любовь этому миру и всему в нем сущему стало так легко!
Так она покаялась в своих обидах на жизнь, простила все и всем и сделала первый шаг, чтобы продолжить жить счастливым человеком.
Так просто, правда?