Было это несколько лет назад… Генеральный директор, владевший некогда довольно крупной фирмой, был сильно занят в этот день. Будучи сильно взволнованным, он нервно перебирал стопки договоров и кипы прочих бумаг. Даже секретарша, тихонько вошедшая в его кабинет, зная, что у гена нет настроения, что-то долго, утомительно и нудно бубнила себе под нос, совала новые, довольно противные для Петровича листы и постоянно донимала его своими тупыми вопросами.
-«Иван Петрович , можна?»- сунув нос в дверную щель, неудивительно протараторил Захаров.
-«Что за день-то такой сегодня?!! Что там опять?!!!» – истерически захохотал ген. –«Опять без меня справиться не можете, что за вы люди то такие?!!!» Игорь поспешно захлопнул дверь, а назойливая секретарша с неким сарказмом посмотрела ему вслед, мол, не так подходить нужно. И офис вновь погрузился в атмосферу тишины и уюта. Мерно гудели процессоры, под звук которых засыпали заядлые юзеры и пронырливые админы. Где-то в конце коридора зазвенел телефон.
-«Да. Слушаю. Что-о-о, простите?!!! Как не можете?! Это ведь мой дедушка!!!»-Петрович злобно бросил трубку. –«Что ж делать? Ммммммм… Тааак, Николка, Колька, Коля, точно, Коля! И как я раньше то ни догадался!!!»-Петрович торопливо стал набирать номер Николая и, наконец, дозвонился. «Коль, здравствуй! Не потревожил? Это, тут такое дело… У меня дед в 1986 помер, да могилка уж плоха стала. Короче, людей я тебе подгоню, памятник сделают. Форс-мажор, сам понимаешь, мои быстро управятся. Ты только дорожку покажи, я тебе пока номер дам. Записал? Сможешь? Ну, вот и отлично! Благодарю, выручил как никто!»-И на лице директора хоть раз за весь день появилась улыбка.
Вдалеке виднелась Зуевка. Несколько холмов, пятнадцать эдак двадцать домиков. И кладбище на отшибе… - «Куда я попал?»-думал Николай. И не подумаешь даже, что так страшно бывает. Николай вышел из машины, захлопнув дверь, и отправился на поиски деда.
Кладбище с трёх сторон окружал непролазный деревянный забор. Плетень, словно цепями, сковал непобедимый вьюн и распустил свои первые цветы в надежде захватить деревянную ограду. Слабый ветерок едва колыхал берёзки и разносил запахи душистых соцветий медуницы и дикого шалфея по территории кладбища. Ограда буквально завыла, когда Коля открыл её и вдохнул чистый воздух непотревоженных никем могил. Знаете ведь, как бывает там? Вроде бы зайдёшь, ничего не боишься, а как только войдёшь поглубже, начинает казаться, будто за тобой следят… Невидимыми глазами… Не правда ли, жуткое ощущение? И всё кладбище пронизано диким воплем и стоном людей, скорбью, от которой становится не по себе даже взрослому человеку. Так и с Николаем. Но тут другая история.
Ген дал примерные ориентиры по могиле деда, и Колька быстрым шагом пошёл в левый конец кладбища… Но быстро идти не получилось: его не покидало отягощающее чувство, что кто-то пристально за ним наблюдает. Непонятная тревога закралась в душу замдиректора, и каждую секунду его окутывала пелена необъятного страха. Николай по натуре не трус, физически сильный и закалённый человек, но даже ему стало совсем не по себе. Ноги стали ватными, не слушаясь своего хозяина. Окинув случайным взглядом дикий кустарник, росший между двумя осинами, он остолбенел. Из тени кустарника на него пристально смотрели страшные глаза. Они светились, как два фосфора, зелёным, отличительным ото всех цветом. Эти огни просканировали его насквозь, и у Николая задрожали коленки от тихого ужаса. Из кустов выскочила большая чёрная собака.
Псина гигантских размеров с оскаленными зубами спокойно подошла к не соображающему от ужаса Павлову. У Николая пронеслось в голове несколько мыслей: -«Бешеная ли она? Злая ли она?- И, наконец,-укусит или не укусит?» Но мысли были довольно ошибочными. Собака мудрыми, несоответствующими животному глазами всмотрелась в не шевелящиеся голубые глаза Павлова и.. облизала ему руку. Павлов был вне себя. Он стоял, не шелохнувшись и не дрогнув, следя за каждым движением незнакомой ему псины. Собачка между тем разыгралась и старательно нюхала брюки Николая, объясняя этим, что она хочет дружить. -«Откуда ты здесь появилась, хорошая собачка?»- громко говорил вслух Павлов, подбадривая себя. -«Ну, родная, веди, веди меня к дедушке! Веди, веди, родная моя!» -с дрожащим голосом, полным уважения к существу, молвил Павлов. Собака послушно села, повертев мощной головой, будто поняла, что хочет замдиректор, и резко рванулась вперёд. Ничего не понимая, Павлов, сломя голову, помчался за чёрной собакой, не видя преград перед собою. Собака виляла меж поросших зеленью забытых могил, и лишь её черный жутковатый хвост мелькал средь бесчисленных кустарников и кривых берёз. Острые ветки больно хлестали Николая по лицу, но он, не замечая этого, рвался вперёд за несносной собакой. Вскоре они миновали косогор, и дикий овраг, весь поросший бурьяном, преградил им путь. Собака остановилась, окинув взглядом ближний тополь, и, обогнув его, ровно вывела Павлова на нужную могилку. На теле замдиректора выступили холодные капли пота. На потрескавшемся от времени памятнике было выгравировано: Кротов Пётр Павлович. 1923-1986г. Таким поражённым Николай не был никогда. Он внимательно посмотрел на собаку: она села без движения и с интересом изучала могильную ограду. В это время Николай сделал звонок Петровичу: -«Алло, Михаил Петрович, здрасьте. Уже на месте.» - «Ого-удивился генеральный директор. Обычно могилу моего деда еле кто находил. Честно говоря, никто». Павлов ничего не стал говорить про собаку. -«Зачем лишний раз болтать, ещё не так поймут»-тихо подумал он.
В нежно-голубое безоблачное небо упирались широкоствольные осокори. Своей могучей кроной они создавали уютную прохладную тень для могилок. Местечки, где не росли эти тополи, грело жаркое июльское солнце. Мягкие клубы пара и цветочной пыльцы медленно поднимались вверх за назойливыми лучами. В воздухе стояла полнейшая тишина, и никто не мог нарушить её. Николай присел на корточки, поманив собачку к себе. Чернушка, как её называл Николай, послушно подошла к новому другу и улеглась у его ног. Коля между тем достал из пакета ГОСТовскую колбасу. Собака поморщилась и не стала есть. Тогда Николай достал горбушку хлеба, и собака с умиляющим видом проглотила кусок.
Духота становилась невыносимой. Павлов уже полчаса ждал газель и тихо ворчал: -« Где же эти упыри?!» Потом он посмотрел на памятник. Что-то было в нём знакомое, что не давало покоя замдиректору. И он вспомнил. Ему в детстве рассказывали про Петра Павловича Кротова, который служил в ВМФ СССР, и подбил великое множество фашистских кораблей. Служил в Черноморском Флоту. На эсминце «Ташкент» он был целеустремлённым и сильным рядовым, нередко спасал своих сотоварищей из бедственного положения. Проявил геройство и мужество на воде, топя немецкие крейсеры. Однажды в тёмную ночь всей командой отправились они на четвёртую спасательную операцию. Эскадра фашистских захватчиков расположилась кольцом, и наши оказались в ловушке. Пётр Павлович вызвался командовать эсминцем, и приказал растянуть по всему периметру судна тёмную ткань, так что их корабль слился с общим фоном ночи. Когда два крейсера подступили на расстояние пулемётного выстрела, Кротов дал команду:-«Огонь!» Кольцо было прорвано, и спасательная советская эскадра дала прорыв и успешно атаковала немецкую флотилию. Хотя эта была лишь малая доля того, что вспомнил Павлов.
Газель наконец-то подъехала: женщина сделала дозвон Николаю, и тот обрадованно ответил. Два грузчика носили цемент, смешивали, что-то лили. Факт остаётся фактом, но собака также принимала участие в этом процессе. Она постоянно бегала, нюхала цемент, ощупывала лапой опалубку, внимательно осматривала материал, чихала, в общем, делала то, что не подобает собаке. Женщине очень понравилась Чернушка. Она удивилась, как собачка очутилась здесь, на кладбище. Женщина всё время спрашивала собачку:-«Откуда ты взялась, красавица?» Собака продолжала поражать нас своими выходками. Когда памятник был залит, она радостно тявкнула и проводила нас до самой ограды. Уже был вечер, когда памятник был закончен. Усталые, изнеможённые от солнца грузчики медленно шли к воротам. Павлов уехал раньше всех, доехал домой и, не удержавшись, рассказал жене о чёрной собаке. Затем он открыл мини-бар, достал хрустальную рюмку и выпил 200г виски. Даже не поужинав, он улегся спать. Впечатлений на этот день ему хватило.
Наутро его разбудил звонок от женщины из похоронного бюро. Она отчиталась о проделанной работе, но в голосе её чувствовалось смятение: -«Николай, тут вчера произошла интересная вещь. Чернушка выбежала наружу, и грузчик стал закрывать забор. Собачка крутилась вокруг него, виляла хвостиком и прыгала на месте. Когда грузчик кинул взгляд в сторону посеревшего в вечерней темени кладбища, собака была уже далеко на пригорке и сновала между оградами. У молодого парня в голове возник вопрос: -«Каким образом собака за секунду оказалась на территории кладбища?» Николай ответил:-«Мне тоже собака странной показалось. Вроде, не бродячая. Шерсть гладкая и чистая. Странно… Лазейки в заборе не было? -«Даже если бы была, как собачка могла в мгновении ока очутиться в двадцати метрах от грузчика?! Ведь не летела же она! Но самое удивительное случилось немного погодя: наша газель стояла недалеко, у песчаной дороги. Мужики складывали инвентарь, а я ждала их, и тут»… Голос женщины стал запинаться. И она рассказала Павлову историю, что увидела…
Взошла мутная луна. Она проглядывала сквозь шумящие тополи круглым грязно-жёлтым пятном. Невдалеке виднелся косогор, ярко освещённый луной. Берёзы бросали свои размазанные тени на возвышенности, и кое-где старые ясени затемняли свет. Возле могилы Петра Павловича Кротова стоял сухощавый, сгорбленный старик в холщовых штанах. Одежда дедушки была потёртой и довольно старой, как и сам он. На нём была белая безрукавка и кепка. Опираясь на трость, он внимательно разглядывал памятник. Если хорошенько приглядеться, то можно было разглядеть в этом старике сходство с Петром Павловичем Кротовым…
Женщина перестала говорить, и оба минуту молчали. Наконец она прервала его:-«Не примите меня за ненормальную, но это поразило меня до сумасшествия… Сколько лет я ни работала на кладбище, такое увидела впервые. Ладно, Николай, что-то я заболталась. Приятно было с вами познакомиться. И если узнаете ещё что-нибудь интересное, обязательно мне сообщите. До свидания, Николай!» «До свидания»-машинально ответил Павлов и положил трубку. Что ж это такое получается? Собака, дед, загадочные перемещения… Надо позвонить гену. Николай второпях набрал номер внука Кротова, Михаила Петровича, и сделал отчёт о проделанной работе. Михаил Петрович удивился, мол, откуда вы знаете про трость, это только я знаю! Тогда Николай рассказал всю историю глазами женщины из бюро. У Петровича застучало в висках. -«Значит, доброе дело сделали»- молвил Михаил Петрович. Также Николай скинул ему по электронке фотографии с кладбища, чтобы ген удостоверился. Конечно, нельзя делать кладбищенские снимки, но что тут поделаешь… Павлов достал фотоаппарат и просмотрел заснятое им. И он обнаружил ещё одну пугающую вещь: у собаки на снимках не было тени!
31.08.13.