Д.Г.Панфилов
Кто учил Онегина «легко мазурку танцевать».
В 2004г. в Москве вышли на русском языке мемуары Матильды Феликсовны Кшесинской. Мемуары представляют интерес уже потому, что мы мало знаем о личности этой легендарной и прославленной балерины. Близкая подруга наследника престола и фаворитка Николая I, жена Великого князя Андрея Владимировича, кузена царя, олицетворяющая собой ослепительный императорский балет, самолично венчавшая себя титулом «прима-балерина России», вводя его в ранг государственного звания.
В «Мемуарах» Матильда Кшесинская вспоминает о встрече около Калиша двух монархов – Прусского короля Фридриха-Вильгельма III и Императора Николая Павловича. Встреча закончилась традиционным военным смотром и пышным балом, на котором танцевал ее отец.
Мазурка в его исполнении произвела на Императора Николая Павловича потрясающее впечатление.
«В Петербурге этот танец тогда еще не был известен, и в 1851г. Император Николай Павлович решил выписать из Варшавы пять танцовщиков и танцовщиц для исполнения мазурки», (3, стр.8)
Следует запомнить этот год – 1851, мы еще вернемся к этой дате.
Из-за болезни Адам-Феликс Кшесинский задержался в Варшаве и приехал в Петербург только 30 января 1853г., и сразу начал танцевать на сцене Мариинского театра, где он «имел неизменный успех у публики, а его исполнение мазурки считалось образцовым, так что его ставили выше знаменитого варшавского танцовщика Попеля». (3, стр.9)
«А.Плещеев, видевший его в расцвете славы, писал о нем: «Более удалое, гордое, полное огня и энергии исполнение этого национального танца трудно себе представить. Кшесинский умел придать ему оттенок величественности и благородства. С легкой руки Кшесинского или, как выразился один из театральных летописцев, с легкой его ноги, положено было начало процветанию мазурки в нашем обществе. У Феликса Ивановича Кшесинского брали уроки мазурки, которая с этой даты сделалась одним из основных бальных танцев в России». (3, стр.9)
Запомните и эту дату – 1853 год.
Матильда Кшесинская вспоминает, какой любовью пользовалась завезенная мазурка у русского Императора: «Император Николай Павлович, который вообще очень интересовался балетом, так полюбил мазурку, что когда 11 июля 1851г. … был дан в Петергофе парадный спектакль на открытом воздухе, на генеральной репетиции Государь прошел на сцену и пожелал, чтобы протанцевали мазурку. Когда оказалось, что артисты не взяли с собой польских костюмов, он приказал танцевать свой любимый танец - мазурку – в костюмах неаполитанских рыбаков». (3, стр.9)
Польская группа танцевала без Кшесинского, который продолжал лечение в Варшаве и задерживался. Чем болел отец на протяжении 2-х лет, Матильда Кшесинская умалчивала.
По утверждению Матильды Феликсовны, отец не только привез мазурку в Россию, но и организовал первые школы обучения мазурки для детей, дам и кавалеров. Захлебываясь от восхищения, Кшесинская пишет: «Никто так не танцевал мазурку, как мой отец, который вкладывал в нее весь свой темперамент… Не было равного ему исполнителя мазурки за все время его пребывания на сцене.. Именно он ввел мазурку в Петербурге и Москве (1835г. - ?! – Д.П.), где до того ее никогда не исполняли ни в театре, ни на балах, ни при дворе.
Благодаря исполнению моего отца и под влиянием особой любви к ней Императора Николая Павловича она была введена на сцену, а затем, в более доступной для непрофессиональных исполнителей форме, стала вводиться всюду. Все стали брать уроки мазурки у моего отца, он был всюду принят дружески.
Часто я сопровождала отца на его уроки детям, и мне доставляло большое удовольствие танцевать с детьми и увлекать их в вихрь бешеной мазурки». (3, стр.14)
Если верить Матильде Кшесинской, то мазурка обязана своим появлением в России ее отцу Адаму-Феликсу Кшесинскому и императору Николаю I. А случилось это 1853г.
А.С.Пушкин в I главе «Евгения Онегина», которую он закончил в 1823г., писал о главном герое: «… легко мазурку танцевал…». Разница между этими датами 30 лет. В «Пиковой даме», законченной в 1833г. Пушкин пишет: «В самый тот вечер, на бале, Томский позвал Лизавету Ивановну и танцевал с нею бесконечную мазурку».
Так кто же прав? Балерина или поэт?
Сторонники Кшесинской поддерживали ее точку зрения, утверждая, что за Пушкиным водились грешки, которые он допускал иногда в датах и исторических событиях. В своей «Начало автобиографии» он писал: «Лев Александрович служил в артиллерии и в 1762г., во время возмущения, остался верен Петру III, он был посажен в крепость и выпущен через два года. С тех пор он уже в службу не вступал и жил в Москве и в своих деревнях».
Об этом событии поэт пишет в стихотворении «Моя родословная»:
«Мой дед, когда мятеж поднялся
Средь петергофского двора,
Как Миних верен оставался
Паденью третьего Петра,
Попали в честь тогда Орловы,
А дед мой в крепость, в карантин…»
Если верить всему вышеизложенному, то можно утверждать о суровом наказании деда Льва Александровича Пушкина.
А вот что гласит «Указ» Екатерины II, где она жалует особо отличившихся дворян, способствующих восшествию ее на престол: «Известно и ведомо будет каждому, что мы Льва Пушкина, который нам в артиллерии майором служил, для его о казенном в службе нашей ревности и прилежности в наши артиллерии подполковника 1763г. сентября 23 дня всемилостивейша пожаловали». Оказывается, перепутал А.С.Пушкин и дед его не в тюрьму угодил, а досрочно получил новое звание подполковника.
Почему так произошло? В 1722г. была создана Герольдмейстерская контора при Сенате. Ее функцией являлось, помимо прочего, утверждение дворянских гербов, их описание и изменения. Поскольку формальное утверждение родовых гербов было делом хлопотным и требовало немало средств, получило распространение пользование самодельными гербами, не санкционированными властями. Чтобы навести в этом вопросе порядок, и была создана Герольдмейстерская палата.
В конце XVIII века изменению родовых гербов способствовало издание «Жалованной грамоты дворянства». (8, стр.385-388)
Дворяне, оказавшие услугу Дому Романовых, имели право на внесение изменений в родовой герб. Василий Львович Пушкин, человек тщеславный и любивший при случае прихвастнуть, желал украсить родовой герб Пушкиных заслугами, которых он не имел. Так родилась легенда о деде. Василий Львович неоднократно писал в Герольдмейстерскую контору свои обоснования и доказательства услуг Петру III, не утруждая себя представлением документов, которых у него и не было.
А.С.Пушкин поверил на слово легенде дяди, что привело к исторической ошибке в его творчестве. Если с гербом Пушкиных все ясно и вина Василия Львовича здесь не оспарима, то в вопросе о появлении мазурки в России Матильда Кшесинская создала не легенду, а откровенную бестактность и вздор, стремясь унизить русскую национальную культуру танца.
В V главе «Евгения Онегина» поэт вникает в такие тонкости мазурки, что не оставляет ни малейшего сомнения, что он хорошо знал этот танец.
«Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале все дрожало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряслися, дребезжали рамы,
Теперь не то: и мы как дамы
Скользим по лаковым доскам,
Но в городах, по деревням,
Еще мазурка сохранила
Первоначальные красы;
Припрыжки, каблуки, усы
Все те же; их не изменила
Лихая мода, наш тиран,
Недуг новейших россиян».
Автор описывает «па» не одной мазурки, а даже трех: столичной (танцуют легко, скользят), городской (танцуют с припрыжками) и деревенскую (пол трещит !).
В «Правилах для благородных общественных танцев» есть такие строки: «Заиграла музыка мазурку, … подняли такую стукотню, что и музыку заглушили. Такая манера танцев – с грохотом, прыжками – к 1820-м годам сохранилась в провинции, в столице же эта «французская» манера сменилась «английской»: молодой человек, разочарованный денди, скользит по паркету как бы нехотя, выражая полное презрение и танцу, - он «отдает долг обществу». (4, стр. 29)
Когда в России писались эти «Правила», до приезда Кшесинского оставалось еще 23 года! Теофил Готье, известнейший знаток танцев, писал: «Танцы ничем характерным не отличались как в Париже, Лондоне, Мадриде, Вене, повсюду в высшем свете. Исключение, однако, составляет мазурка, которую танцуют в Санкт-Петербурге с невиданным совершенством и элегантностью». (4, стр.28)
Матильде надо было бы почитать Теофила Готье!
В то время, когда Евгений Онегин танцевал мазурку, эфемерному «учителю мазурки» в России было 6 месяцев от роду. Он родился 9 ноября 1832г. (!), как пишет сама дочь. (3, стр. 10)
Мазурка – парный народный польский танец стремительный и одновременно лирический по характеру, образно передающий элементы кавалерийской езды. Он быстро распространился во всех странах Европы как сценический и бальный танец. Музыкальный размер мазурки 3/4 или 3/8, темп от умеренного до быстрого.
В начале мазурки все танцующие берутся за руки и образуют одну большую движущуюся цепь - «променад», при этом дамы исполняют «легкий бег», а кавалеры «парадное па». Отличительной особенностью мазурки было то, что танцующие могли исполнять те или иные движения в любом сочетании: «голубец», «хромающее па», «парадное па», «повороты открытые и закрытые» и т.д.
А.Цорн писал: «Мазурка одно время распространилась в парижских аристократических кругах, но никогда не пользовалась таким успехом, как, например, полька и ей подобные круговые танцы. Причина этого … следующая: изучение танца требует гораздо более времени, терпения и искусства, нежели изучение других танцев… Когда мазурку собираются танцевать там, где она еще не успела войти в моду, в среде танцующих обыкновенно образуется противная партия, которой часто удается не допустить исполнения мазурки. Отчасти в этом виноваты «мазуристы».
Если бы они довольствовались получасом для мазурки, то противники мазурки… уступили бы. Но когда мазурку танцуют битый час и даже более, то зрители начинают скучать, и наконец, «не мазуристы» теряют терпение. (9, стр. 130)
20 ноября 1805г. русская армия потерпела поражение под Аустерлицем. Русские резервные полки, расквартированные в Польше в бывшем Варшавском княжестве, перешедшем после раздела Речи Посполитой к России на правах Польской губернии, не принимавшие участие в Аустерлицком сражении, были возвращены в Россию, чтобы на случай вторжения Наполеона прикрыть дорогу на Москву.
Вместе с гусарскими и уланскими полками в Москву пришла и мазурка.
Гершензон писал: «Последние две зимы перед нашествием французов в Москве особенно весело. В эти зимы впервые явилась в Москве мазурка с пристукиванием шпорами, где кавалер становился на колени, обводил вокруг себя даму и целовал ее руку». (4, стр.13)
«В январе 1805г. П.А.Йогель в первый раз начал давать уроки в Москве, а Мунарети в Санкт-Петербурге.» (9, стр. 130)
Йогель и Мунарети обогнали Кшесинского на 53 года, танцевальная культура в начале XIX в. находилась в России на большой высоте. Начиная с Петровской эпохи во всех государственных и частных высших и средних учебных заведениях, военных школах, иностранных пансионатах танец был обязательным предметом. Его изучали и в Царскосельском Лицее и в скромных ремесленных и коммерческих училищах.
Самые веселые балы были у Йогеля, который давал свои уроки тем, «кто хотел танцевать и веселиться, как хотят этого тринадцати - четырнадцатилетние девочки, в первый раз надевающие длинные платья». (7, стр.415)
Перенесенная на русскую почву, мазурка приобретает особый колорит и характер исполнения. Л.Н.Толстой в «Войне и мире» превосходно описывает исполнение мазурки Наташей Ростовой и Денисовым накануне нашествия Наполеона: «Он крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Выждав такт,… он неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он неслышно летел половину залы на одной ноге…, но вдруг прищелкнул шпорами и расставив ноги остановился на каблуках, стоя так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте по ногам, быстро вертелся и левой ногой прищелкивая правую, опять летел по кругу.
Наташа чутьем угадывала то, что он намерен был сделать и, сама не зная как, следила за ним - отдаваясь ему. То он кружил ее на правой, то на левой руке, то, падая на колени, обводил ее вокруг себя и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переведя духа, перебежать все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено». (7, стр.420)
Как видим в Москве в 1805г. уже вовсю танцевали мазурку, да так, что Адаму Кшесинскому и не снилось.
О популярности мазурки на столичных балах вспоминают и светские львицы, современницы А.С.Пушкина. Анна Оленина пишет в «Дневнике»: «По окончании карусели устроили бал. У меня все танцы были разобраны и, к сожалению, мне пришлось отказать Зиновьеву танцевать с ним мазурку. (5, стр. 170) (Зиновьев – директор пажеского корпуса. – Д.П.)
В «Воспоминаниях» Александра Россет–Смирнова вспоминает: «У Потоцких были балы и вечера. У него я впервые увидела Елизавету Ксаверьевну Воронцову в розовом атласном платье. Тогда носили цепь из драгоценных камней, ее цепь была из самых крупных бриллиантов.
Она танцевала мазурку вместе с Потоцким. Шик в мазурке состоит в том, что кавалер берет даму себе на грудь, тут же ударяя себя почти в центр тяжести… (ягодицы), летит на другой конец зала… Легкость была удивительная. Тогда танцевали попарно, а не спокойно, как теперь, и зрители всегда били в ладоши, когда я с ним танцевала мазурку. Пушкин всегда был приглашен на эти вечера». (6, стр. 176)
Поэт был не просто зрителем, но и танцевал мазурку, хотя уступал в технике признанным «мазуристом».
В «Воспоминаниях» А. Россет-Смирнова продолжает: «К концу года Петербург проснулся, и начали давать маленькие балы. Первый танцевальный бал у Элизы Хитровой. Пушкин был на этом вечере и стоял в уголке за другими кавалерами. Я сказала Стефани: «Мне ужасно хочется танцевать с Пушкиным». «Хорошо, я его выберу в мазурке», - и точно подошла к нему. Он бросил шляпу и пошел за ней. Танцевать он не умел». (6, стр.184)
Но зато воспитанник Царскосельской танцевальной школы великолепно разбирался в национальных танцах и в классическом балете, он чувствовал музыкальность, гармонию и ритм стиха и танца, по его произведениям было написано 14 балетов и 24 оперы.
А.С.Пушкин был знаком и общался со многими прима-балеринами санкт-петербургского и московского балета и не раз посвящал им свои стихи.
Особенно памятны изумительные хрестоматийные стихи, посвященные в «Евгении Онегине» А.Истоминой.
«Толпою нимф окружена
Стоит Истомина; она
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола,
То стан совьет, то разовьет,
И быстро ножку ножкой бьет».
В балетах Истоминой выделялась природная грация, воздушность, отточенная техника и музыкальность. Последнее особенно восхищали поэта. В черновиках у него было «музыке послушна», которое он заменяет строчкой «смычку волшебному послушна», более подходящее ее музыкальному темпераменту.
А вот как описывает танец юной красавицы прима-балерины Е.Телешовой А.С.Грибоедов:
«О кто она? – Любовь, Харита,
Иль Пери для страны иной,
Эдем покинула родной,
Тончайшим облаком обвита?
И вдруг – как ветер ее полет!
Звездой рассыплется, мгновенно
Блеснет, исчезнет, воздух вьет
Стопою свыше окрыленной…» (10, стр. 66)
В альбом Л.Нарышкиной в 1831г. М.Ю.Лермонтов записал:
«Вы не хотели танцевать -
И целый вечер танцевали!
Как, наконец, не перестать?
Но если б вы ценить умели
Ваш ум, любезность ваших слов,
Клянусь бессмертием богов –
Тогда б мазурки опустели».
К сожалению М.Кшесинской – «первой и единственной прима-балерине» - ни один из великих русских поэтов не написал ни одной строчки. В истории остались только те хвалебные строчки, которые она написала себе сама.
Александр Сергеевич за ошибки своего дяди Василия Львовича не отвечал, тут весь спрос с его «парнасского отца».
А вот зачем Матильде Кшесинской надо было «ввозить мазурку в Россию»?
Причина одна – болезненное самолюбие, гордыня и тщеславие, доведенное до высших градусов. Приближенная к царской семье, даже вошедшая в нее, она должна была быть всюду первой. Если не хватало своих достоинств, почему бы не взять их у «папеньки», но для этого надо было сначала дать их ему, а потом купаться в лучах его славы.
В «Воспоминаниях» М.Кшесинская пишет: «После того, как я уже была несколько лет «балериной» и получила почетное звание «Заслуженная артистка Императорских театров». (Лукавит Матильда Кшесинская, это звание она дала себе сама. В России не было тогда такого официального государственного звания! – Д.П.), я стала «прима-балериной», то есть первая среди балерин. Больше никто этого звания не получал, я была единственная и последняя». (2, стр.40)
Хочется напомнить гордой полячке, что всех балерин, исполняющих ведущие партии, в театральной среде называли «примами».
В «Словаре русского языка» С.И.Ожегова стр.527 и в «Словаре иностранных слов» стр.409 четко определено: «Прима-балерина – балерина, исполняющая первые роли».
Интересно, а куда Кшесинская дела блиставших «прим»: Анну Павлову, Евдокию Истомину, Елену Гельцер, Тамару Карсавину, Ольгу Преображенскую, Ольгу Спесивцеву, которым рукоплескали не только Петербург и Москва, но и вся Европа, Америка, Япония, Индия, Египет.
Современный историк балета не может не говорить об Одетте, не упомянув прима-балерину Марину Семенову, о Жизеле – не называя Галину Уланову, об Иде Рубинштейн и ее экзотической Клеопатре, о Никии – минуя Наталью Дудинскую, об Эсмеральде – не подумав о Татьяне Вечесловой, о Китри без Екатерины Максимовой, о Валерии без Надежды Павловой, об «Умирающем лебеде» без Майи Плисецкой.
Все эти прима-балерины высоко пронесли по миру славу русского балета и национальной танцевальной культуры.