Д.Г.Панфилов
Трагедия детей А.С.Пушкина.
Жизнь А.С.Пушкина закончилась трагически. Эта трагедия потрясла не только семью поэта и всю Россию, но и позже разлетелась осколками по судьбам его детей.
«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.» (Л.Н.Толстой)
Мария Александровна.
«Думаю и я порой ночами,
Почему так наша жизнь крива:
О поэте пафосно кричали
Наплевав на дочери права.
Пушкина стихи приговорили,
В этом не виновен был никто?
Но за что же дочь его убили,
Заморили голодом за что?»
В.Полушин.
19 мая 1832г. в Петербурге в семье Пушкиных родилась девочка, которую назвали в честь бабушки Марии Алексеевны Ганнибал Марией. И хотя Пушкин писал В.Ф.Вяземской: «Представьте себе, что жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы» (5, с.18), - отец ошибался, дочь была вылитый портрет деда Сергея Львовича, и с годами это сходство все больше усиливалось (5, с.23).
Дочь взяла у отца умение искренно и заразительно смеяться, а вот своевольным и упрямым характером пошла в мать (5, с.22). В письмах 1832-1836г.г. отец десять раз обращается к дочери, называя ее, то Машка, то беззубая Пускина, то Маша, то Мария, а то и Мария Александровна. Пушкин баловал ее, но когда надо держал в строгости.
О.С.Павлищева писала мужу Н.И.Павлищеву 22 ноября 1835г.: «Александр сечет своего сына, которому всего два года, но шлепает так же и свою Машу, впрочем, он нежный отец.» (5, с.19)
Пушкин, приходя домой, всегда целовал жену «куда ни попало» и шел в детскую полюбоваться Машей. Сестра поэта Ольга вспоминала: «любовался он ею довольно долго, часто со слезами на глазах, забывая. что суп давно уже на столе» (2, с.18).
Маша интуитивно чувствовала настроение отца как никто другой в семье.
В тот трагический январский вечер она не могла играть спокойно, долго стояла у окна, не раз подходила к двери в кухне и прислушивалась. Вдруг она почувствовала беду, побледнела и бросилась к двери. В эту минуту дверь распахнулась, и дядька Никита внес папеньку, одежда которого была залита кровью. Что мог испытывать ребенок, которому не было и пяти лет, увидев своего отца бледного и беспомощного? Она закричала и потеряла сознание. Ужас проник во все клеточки детского сознания, да так там и застыл, формируя весь трагизм ее будущей жестокой судьбы.
После похорон мужа 25-летняя вдова, мать четырех детей, вдруг обнаружила, что у детей нет свидетельств о рождении, а без них они считались незаконно рожденными, приблудными, и не имели право ни на дворянство, ни на наследство отца. Наталия Николаевна даже не имела формально права обратиться к царю о назначении Опеки над детьми.
Пришлось срочно обращаться в Санкт-Петербургскую духовную Консисторию с просьбой выдать детям свидетельства о рождении. Благодаря вмешательству друзей поэта В.А.Жуковского и П.А.Вяземского через пять дней документы были получены. Маша стала официальной гражданкой России, как и остальные дети. Государь назначил вдове пенсию 5 000 рублей и детям по 1 500 рублей. Продажа сочинений А.С.Пушкина в пользу детей дала 50000 рублей, которые были положены в банк и давали годовой процент 2600 рублей. Итого на жизнь выходило 13 600 рублей. Много это или мало судите сами, если квартира в Петербурге стоила 3 000 рублей.
15 мая 1841г. Наталия Николаевна с детьми переехали в Михайловское. Здесь Маша впервые увидела могилу отца. Все это время девочка не могла примириться с потерей отца, в глубине души она считала, что он вернется. Он и раньше надолго уезжал из дома по своим делам, и теперь она каждый день ждала от него писем.
Могила произвела на 9-ти летнюю девочку тягостное впечатление, здесь она окончательно смирилась с потерей отца.
Детская психика была глубоко травмирована, она замкнулась, часто беспричинно плакала, а вскоре слегла.
Наталия Николаевна писала брату Дмитрию: «Мне помешала написать тебе раньше болезнь Маши, которая уже четыре дня лежит в постели». (2, с.23).
Когда мать вышла замуж за Ланского, она единственная в семье долго его не принимала, дерзила, грубила и только постепенно оттаяла и подружилась с отчимом.
Маша получила приличное домашнее образование: читала и говорила по-французски, по-немецки, по-английски, хорошо рисовала и рукодельничала, играла на фортепиано, занималась спортом – хорошо ездила верхом и плавала. К 17-ти годам она превратилась в стройную и красивую девушку. Теперь мать стала всерьез задумываться о том, как вывозить старшую дочь в свет, чтобы побороть ее застенчивость и стыдливость. Для начала решили по-родственному посещать балы у Строгановых, где всегда было много молодежи. В этом узком кругу Маша пользовалась у мужчин успехом.
В письме к Ланскому Наталия Николаевна писала: «Признаюсь тебе, что комплименты Маше мне доставляют в тысячу раз больше удовольствия, чем те, которые могут сделать мне». (5, с.23)
Наталия Николаевна хотя и избегала света, тем не менее, должна была выезжать, боясь чтобы дочь не засиделась в старых девах, как ее тетка Александрина.
Балы балами, успех успехами, но никто не спешил делать Маше серьезных предложений. Мать решается поискать жениха за границей и в 1851г. уезжает с Машей в Германию. За лето они побывали в Бонне, Годесберге, Берлине. Чтобы «сохранить лицо» в Петербурге была распущена версия, что мадам Ланская поправляет пошатнувшееся здоровье. Она пишет мужу: «Соседи по столу сочли меня серьезно больной… Никто не может подумать, что мы за границей для нее (Маши)». (5, с.24)
Но попытка не удалась. Это позже младшая сестра Наташа найдет в Германии своего принца, а пока Марии пришлось возвращаться «не солоно хлебавши».
В 1852г. Маша оканчивает элитарный женский Екатерининский институт и становится фрейлиной императрицы. Красота Маши, ее образование и фрейлинский шифр не радовали, а тревожили мать. Ведь как-никак, а дочери уже было за двадцать. В ту пору такой возраст невесты вызывал сожаление. Наконец в 1860г. корнет лейб-гвардии конного полка Леонид Николаевич Гартунг, однокашник братьев по пажескому корпусу, делает Марии предложение, ей идет 28 год, по светским меркам она давно перестарок. В светских гостиных злословят, но что должна была делать Маша? Свадьба состоялась.
Трудно сказать, любила ли она мужа, но уже через год пошли серьезные размолвки, скандалы и ссоры. Гартунг очень хотел ребенка, но у Марии ничего не получалось, и он болезненно это переживал. Мария оказалась пустоцветом.
Вот где сказалась перенесенная в детстве психотравма, вот куда ударила пуля Дантеса. Усугубило положение и позднее замужество, и волнения, связанные с ним. Известно, что если дом не наполняется детскими голосами, то он наполняется несчастьем.
Гартунги жили в небогатом поместье под Тулой Федяшево. Леонид Николаевич часто уезжал по делам службы в Москву, а когда дел не было, не спешил домой и находил причины задержаться в Москве иногда на два- три месяца.
В феврале 1868г. в Туле в доме генерала Тулубьева Мария Александровна познакомилась с Львом Николаевичем Толстым. Писатель увлекся дочкой Пушкина, он как раз работал над «Анной Карениной» и перенес черты характера и одежду Марии Александровны на Анну, полностью перекроив ее образ. Правда, М.А.Гартунг говорила всем, что граф списал только ее внешний облик и платье с ниткой жемчуга на шее.
По-христиански ли поступил Л.Н.Толстой, изобразив в печальном образе своей героини старшую дочь поэта, которая и так с детства была под гнетущим мрачным роком судьбы?
В народе считали, что если часто повторять о беде, то ее можно накликать, а Мария была крайне суеверна, как и отец.
В 1877г. Л.Н.Гартунг уже генерал и живет с женой в Москве. Нечестные люди обвинили его в незаконном присвоении денег, началось судебное разбирательство.
Генерал Гартунг ничего не сказал жене о своих неприятностях, не искал в ней опоры и сочувствия, так как к этому времени они значительно отдалились друг от друга, хотя и жили под одной крышей. А он так нуждался в моральной поддержке! До последней минуты Мария Александровна ничего не подозревала и узнала о судебном разбирательстве только из газет.
М.А. Гартунг пришла на последнее судебное заседание, когда выступал с обвинительной речью прокурор Муравьев. Не дожидаясь конца заседания, она ушла из зала суда. Леонид Николаевич не в силах вынести лживое незаслуженное обвинение, вышел в соседнюю комнату и застрелился. Позже присяжный суд оправдал его.
Так в 45 лет дочь поэта осталась вдовой, совершенно одна без средств к существованию. Квартиру в Москве пришлось освободить за неуплату, от имения ничего не осталось, так как все растащили родственники мужа.
Она уезжает к брату Александру Александровичу Пушкину в Лопасню, у которого было одиннадцать детей, и ранняя смерть жены Софьи Александровны Ланской, племянницы отчима, осиротила их. Воспитание сирот и забота о них полностью легла на плечи Марии. А.А.Пушкин писал брату Григорию: «… у меня с осени гостит сестра Маша. Для меня это такая благодать, что ты и вообразить не можешь. Есть с кем душу отвести и для девочек это большое счастье, что она у меня». (2, с.30)
После Лопасни она уезжает в Москву, где снимает меблированную комнату. Денег постоянно не хватало, но гордость не позволяла просить помощи у родственников и друзей. Мария Александровна обратилась за помощью к Александру II, который назначает ей пенсию в 200 рублей в месяц, а в 1898г. в честь 100-летия со дня рождения отца ей добавляют еще 1400 рублей. На эти деньги она и живет, экономя и во многом себе отказывая.
Вскоре начинается полускитальческий образ жизни Марии Александровны. Она уезжает и живет первое время у своей сестры А.П.Араповой, а когда у той умирает муж, опять возвращается в Лопасню к брату, но у того уже новая жена, которая обвиняет ее в том, что она их объедает и буквально выталкивает на улицу. Брат не мог ее защитить и она уезжает в Петербург, затем в Гатчину, Москву. Сначала она снимает маленькую комнату, затем угол в комнате, потом койку в ночлежке.
С приходом Советской власти она оказалась в безвыходном положении - пенсию отобрали, крыши над головой не было, все, что можно было продать, давно было продано: за бесценок ушел подсвечник Ганнибала, нитка жемчуга, подарок матери, которую описал Л.Н.Толстой на шее у Анны Карениной, была продана за буханку хлеба и десять картофелин.
В 1918г., видя безвыходное положение Марии Александровны, ее сестра Александра Петровна Арапова пишет письмо в Париж баронессе Марии Дмитриевне Врангель - матери главнокомандующего Белой армии. Почему именно ей? Пушкины и Врангели имели дальние общие кровные корни через Ганнибала, а баронесса Врангель М.Д. занималась общественной благотворительной помощью соотечественникам и когда-то была близка к царствующему дому.
Она обратилась к офицерам сына, и те быстро собрали большую сумму денег, вернее не денег, а золотых и серебряных вещей. Они отдавали золотые портсигары, фамильные кольца, медальоны, даже сбивали золотых орлов с эфесов сабель, полученных за храбрость. Но как все это передать в Советскую Россию?
Выбор пал на учителя литературы Екатерининского женского института, который когда-то преподавал Марии Александровне и очень хорошо ее знал. В Петербурге у него остались жена и двое детей. Ему была выдана бумага, подтверждающая его высокую миссию, содержалась просьба пропустить в Москву для передачи собранных пожертвований дочери поэта Пушкиной. Но посланник добрался только до Тулы, где был арестован и расстрелян.
Последнее время М.А.Гартунг жила у приютившей ее сестры своей бывшей горничной. Но вскоре комната понадобилась домкому и Марию Александровну выбросили на улицу. Вечно голодная и обессиленная она коротала ночи в ночлежках или в прихожих добрых людей.
Днем она шла на Тверской бульвар, садилась на скамейку у памятника отцу и сидела там до темноты. Люди заметили седую старушку, сидящую всегда на одном и том же месте и в дождь, и в снег. По Москве пополз слух: «Дочь нашего Пушкина!»
Боясь ущемить ее гордость и самолюбие, москвичи не решались подавать ей милостыню, они просто оставляли на скамейке мелочь и уходили. Вечером Мария Александровна собирала эти пятаки и шла в булочную, где могла выпить стакан горячего чая без сахара и съесть кусочек хлеба. Тем она и жила.
Когда стало совсем невмоготу жить, дочь поэта решила обратиться с просьбой о помощи к наркому просвещения А.В.Луначарскому. Ей было выдано единовременное пособие в размере 2 400 рублей. Не пенсия, как об этом писали в книгах, а одноразовое пособие! Много это или мало? Шелковое розовое одеяло, отделанное брюссельскими кружевами, подарок матери, Мария Александровна продала на толкучке за 3 миллиона рублей, что дало ей возможность в течение недели питаться мороженым картофелем и хлебом пополам с отрубями. На пособие можно было купить пол булки черного хлеба, десять картофелин и восемь брюкв.
7 марта 1919г., когда Мария Александровна шла на свой «пост» к памятнику отцу, у нее от голода закружилась голова, и она упала. Сердце ее остановилось.
Так закончила свой жизненный путь Мария Александровна Пушкина – Гартунг, бывшая фрейлина Двора Ее Императорского Величества, дочь Великого Отца, который называл ее «беззубая Пускина». Похоронили ее в Донском монастыре добрые люди.
Наталия Александровна Пушкина.
«О как нужно царственно сметь-
Отринув закон и приметы,-
Чтоб пеплом над миром взлететь,
Разрушив земные приметы»
В.Полушин.
Наталия росла слабым и болезненным ребенком. Ее постоянно кутали, чтобы не простывала, мать старалась не брать с собой в гости, чтобы лишний раз не тревожить и не простудить. Даже уезжая в Ярополец к матери в 1837г., она оставляет Ташу дома на попечении домочадцев. В письмах часто мелькают сообщения о болезни Таши.
В 1841г. Наталия Николаевна пишет брату Дмитрию: «Таша заставила меня серьезно поволноваться, она вдруг опять заболела». (5, с.93)
Получив хорошее домашнее образование, Таша поступает в женский Екатерининский институт. К 16-ти годам гадкий болезненный утенок превратился в прекрасного лебедя. Как только это прелестное создание стало появляться на великосветских балах, тут же в ней стала пробуждаться пушкинская пылкость, необузданность характера, но по сравнению с отцом, они были на два порядка выше, как и ее красота, доставшаяся ей по наследству от матери.
Е.А.Реннекампф, хорошо знавшая дочь поэта, писала: «Она была лучезарна. Если бы звезда сошла с небес на землю, она сияла бы так же ярко, как она. В бальной зале становилось светлее, … осанка у нее была царственная, плечи и руки очертаний богини». (5, с.94)
Первым, кто стал жертвой ее красоты, был сын шефа жандармов граф А.Ф.Орлов, сходивший по ней с ума. Но его отец не дал на брак согласия, так как посчитал, что невеста слишком простого происхождения не ровня богатому жениху с графским титулом. Причину отказа от брака Наталия Александровна восприняла как фамильное оскорбление.
Ее сумасбродный характер требовал действий, и она, чтобы доказать старому графу свою неординарность, стала искать очередного жениха под сводами все того же III жандармского управления. С ее красотой это было не сложно, и вскоре она вскружила голову Михаилу Леонтьевичу Дубельту, сыну жандармского генерала, опечатывающему когда-то бумаги в кабинете ее отца после его смерти. Опытный светский волокита, Михаил Дубельт в слезах кидался в ноги будущей теще, с пылом и жаром утверждая, как он любит Ташу и весь смысл его жизни составляет ее счастье.
О Михаиле Дубельте по столице глухо катилась слава грубияна, кутилы и картежника. Но шестнадцатилетней Таше удалось уломать мать и отчима П.П.Ланского, и 18 февраля 1853г. состоялась свадьба.
Наталия Николаевна писала князю П.А.Вяземскому: «… делать нечего – судьбу не обойдешь. Вот уже год борюсь с ней, наконец, покорилась Божьей воле и нетерпению Дубельта». (1, с. 453)
После свадьбы молодые уезжают в глухую провинцию к новому месту службы Дубельта: сначала в Подольск, а затем в Елизаветград. Жизнь в далеком гарнизоне была скучна, сера и однообразна. В гарнизоне, как нигде в другом месте, чувствовалось мучительное сознание своего одиночества и затерянности среди чужих, недоброжелательных или равнодушных людей. С утра уже возникало тоскливое чувство незнания, куда девать сегодняшний вечер.
Офицерское собрание располагалось в низкой грязной развалюхе, в комнатах которой всегда стоял запах дешевого плохого кухмистерского обеда и дешевого вина. Главным достоинством Собрания был старый рассохшийся стол с рваной зеленой обшивкой, за которым собирались картежники. Имелся в гарнизоне еще плац, где солдаты и офицеры месили грязь, на практике постигая глубины Устава гарнизонной службы, комментируя его матерщиной.
По выходным центр общественной жизни перемещался на местный базарчик, где грязные горластые бабы торговали живыми курами, молоком, солеными огурцами и свекольной самогонкой.
Если у мужчин были карты, плац и вино, то женщины были предоставлены четырем стенам.
Вот в такие условия попала Наталия Александровна Дубельт, выросшая в блистательном Петербурге, одна из красивейших фрейлин Ее Императорского Величества.
В гарнизоне кутила-картежник Дубельт быстро промотал все деньги вместе с 28 тысячами рублей, полученных в качестве приданого за жену, сумев наделать карточных долгов. Между супругами постоянно возникали размолвки и ссоры, переходящие в драки и рукоприкладства. Он бешено ревновал жену, в ярости топтал ее ногами, пинал, таскал за волосы и бил лицом об стенку.
Позже Наталия Александровна жаловалась Е.А.Раннекампф, что «у нее на теле остались на всю жизнь следы от шпор, когда он спьяну в ярости топтал ее ногами, … толкая лицом об стену, говорил: «Вот для меня цена твоей красоты». (2, с.97)
Но не на ту напал Дубельт, в крови Натальи Александровны гуляли гены африканской непокорности. Она принимает единственно правильное решение: развестись с мужем, хотя в это время куда строже и осудительнее относились к расторжению брака. Махнув рукой на приличия, Наталия Александровна начинает многолетний бракоразводный процесс.
Во время коронации Александра II мадам Дубельт знакомится с приехавшим германским принцем 24-х летним Николаем Нассауским. Возникла любовь с первого взгляда. Наталии Александровне в это время 20 лет, у нее трое детей – две дочери и сын, и она опасается, что они могут стать препятствием к возможному браку. Не задумываясь, Наталия Александровна оставляет двоих на воспитание стареющему отчиму, а младшую Анну передает тетке Дубельта Базилевской.
Рассовав, как кукушка, детей по чужим гнездам, она уезжает к принцу в Германию. Первое время влюбленные проживают в Висбадене, потом в Берлине, затем Наталия Александровна на короткое время приезжает в Петербург оформить развод, после чего опять уезжает за границу. Она еще один раз приедет в Россию в 1880г. на пару дней на открытие памятника отцу в Москве по приглашению организационного Комитета, после чего навсегда покидает Родину.
В 1868г. 18 мая Наталия Александровна обвенчалась в Лондоне с принцем Николаем Нассауским, который заплатил за этот брак дорогую цену, отказавшись от германского престола. Брак был морганатическим, жена его не имела права носить фамилию королевской крови, ей был пожалован титул графини Меренберг. Совместные их дети так же должны были носить эту фамилию и не имели права претендовать на императорские почести.
От этого брака у графини Н.А. Меренберг было трое детей, судьба их сложилась более счастливо, чем у детей Дубельта, оставленных в России.
Старшая Софья Николаевна Меренберг вышла замуж тоже морганатическим браком за Великого князя Михаила Михайловича Романова, внука Николая I, претендента на Российский престол. Разгневанный брачным союзом Александр III телеграфировал великому герцогу Люксембургскому Адольфу и принцу Николаю Нассаускому: «Этот брак, заключенный наперекор законам нашей страны, требующим моего предварительного согласия, будет рассматриваться в России как недействительный и не имевший места». (5, с.153)
Герцог не замедлил ответить: «Я осуждаю в высшей степени поведение моего брата и полностью разделяю мнение Вашего Величества.». ( 5, с. 153)
Непризнание русским государем брака внучки Пушкина с внуком Николая I вынудило супругов навсегда остаться в Англии.
Наталья Александровна Меренберг кровно обиделась за дочь и «закусила губу».
Королева Великобритании Виктория подсластила горькую пилюлю и пожаловала молодым титул графов Торбн, под этой фамилией они и известны в русской истории.
Сын Наталии Александровны Георг Николаевич Меренберг женился на светлейшей княгине Ольге Александровне Юрьевской – дочери Александра II от его морганатического брака с княжной Екатериной Михайловной Юрьевской. Им тоже было заказано появляться в России.
Младшая дочь Александра Николаевна Меренберг, хотя и не породнилась с королевской кровью, вышла замуж за богатого аргентинского дипломата Максимо де Элиа и уехала в Буэнос-Айрес, где прожила счастливую жизнь и умерла на 81-м году жизни.
А вот брошенные в России на произвол судьбы дети от первого брака имели далеко не радужную судьбу.
Леонтий Михайлович Дубельт болел истерией, хотел застрелиться, его спасли, но он всю жизнь носил пулю у себя в теле и страдал эпилептическими припадками, которые свели его в могилу в возрасте 39-ти лет.
Анна Михайловна Дубельт вышла замуж за чиновника Министерства внутренних дел Александра Павловича Кондырева, который страдал хроническим алкоголизмом. Он прожил недолгую жизнь и скончался в возрасте 45-ти лет. Анна Михайловна осталась с тремя детьми, мать совсем забыла ее, и она жила на грани нищеты.
Жизнь заканчивала она в красном Петрограде в доме для престарелых, откуда иногда ходила обедать к родственникам, чтобы выжить. Умерла она в июле 1919г. в нищете, всеми забытая и никому не нужная, пережив мать, жившую в роскоши, всего на шесть лет.
Наталия Николаевна Дубельт росла в семье тетки Елизаветы Петровны Ланской-Араповой, проживающей в глухом селе Андреевке Пензенской губернии. Там она познакомилась с ссыльным поляком, работающим земским лекарем. Молодые собирались оформить брак, но тетка решила не брать на себя ответственность за действия племянницы и написала Н.А.Меренберг в Висбаден, прося помочь дочери с приданым. Вместо приданого мать потребовала прислать в Висбаден саму Ташу Дубельт, где выдает ее замуж за нелюбимого 55-ти летнего полковника Леопольда фон Бесселя. Невесте было уже 27 лет, так что выбирать не приходилось. Через шесть лет полковник умирает, и Наталия Михайловна остается одна с двумя детьми на руках. Никакой материальной помощи от матери она не получала и ей пришлось самой поднимать детей на скромную пенсию полковника.
У Н.А.Меренберг были все основания охладеть к России:
неудачный брак с Дубельтом и те физические и моральные унижения, которые ей пришлось пережить в первом браке; бюрократическая унизительная волокита с разводом, растянувшимся на долгие годы и попортившие ей не мало крови; не признание Александром 3 ее брака с принцем Нассауским и запрет приезжать в Россию; серьезные трения с православной церковью после принятия католической веры и венчания по католическому обряду; глубокая обида на Пушкинский комитет за его «забывчивость» и игнорирование ее, как дочь поэта – все это ожесточило и обозлило ее. У нее было достаточно оснований показать свой строптивый и обидчивый характер.
В России она была всего лишь одной из фрейлин в придворном штате, породниться с которой посчитал зазорным граф Орлов, в Германии же она стояла в одном шаге от трона, породнившись с королевскими немецкими и английскими кровями.
Когда-то, пожалев свою бедную Ташу, умирающая Наталия Николаевна забрала письма Пушкина у Марии, которой подарила их ранее, и передала Таше на «черный день», посчитав Марию более обеспеченной. Прекрасные письма, целый роман ее отца в эпистолярной форме. Думали ли Наталия Николаевна и Александр Сергеевич, что эти письма когда-нибудь станут достоянием обывателя? Навряд ли.
Возможно, именно из-за нежелания выносить на люди свои личные отношения, уничтожила Наталия Николаевна свои письма к поэту, а пушкинские письма пощадила, понимая всю глубину исторической личности своего гениального мужа. У нее просто не поднялась рука предать огню его чувства, а своими она имеет право распорядиться по своему усмотрению.
Н.А.Меренберг решила опубликовать эти письма, отлично понимая, что публикация их бросит тень не только на первого поэта России, но и на саму Россию, не пощадив ни родственные, ни патриотические чувства. Сначала она обратилась к первому биографу отца П.В.Анненскому с просьбой опубликовать письма, но тот категорически отказался. Тогда последовали предложения М.М.Стасюлевичу, Каткову, Сологубу, князю Львову, Антропову, Маркевичу. Честные люди понимали, какой вред нанесет русской культуре публикация этих писем. Сыновья Александр Александрович и Григорий Александрович были категорически против публикации.
В 1876г. графиня Меренберг знакомится с И.С.Тургеневым и уговаривает его опубликовать письма в России. Он соглашается и вскоре получает 75 писем. Увидев на письмах карандашную правку и замечания, Тургенев обращается к Стасюлевичу с просьбой ответить ему «почему они не были напечатаны до сих пор, хотя по всему было видно, что они приготовлены к печати, так что даже некоторые места обведены карандашом, как подлежащие исключению». (2, с. 104)
Стасюлевич смолчал. Тургенева насторожило, что письма многими читаны, но не опубликованы. Тогда Тургенев обратился к Анненкову и получил ответ: «… что касается до писем Пушкина, то вот уже пять-шесть лет как графиня Нассау-Дубельт продает свои секреты на всех площадях… Вы увидели, конечно, что они (письма) похожи на разговоры мужа с женой в четырех стенах их спальни… И вот дочка собирается показать народу папашу и мамашу нагишом, без всякой биографической рубашки – и притом за деньги… В эти дорогие и деликатнейшие излияния поэта, раскрывающее его семейное горе, погружались бесчестные глаза. Теперь эта обесчещенная переписка Вам препровождена на комиссию: поместите ее в какой-либо публичный дом.» (2, с. 104)
Тургенев был смущен и не знал, как поступить. Он обратился за советом к Н.А.Меренберг, которая ответила ему, что «она заранее и с благодарностью на все соглашается». (2, с.104)
После этого Тургенев принялся за редактирование писем, выбрасывая из них те места, которые хотя бы намеком могли бросить тень на супружескую жизнь поэта. После редактирования за печатание взялся Стасюлевич, которому Меренберг заплатила 1 000 рублей.
В 1878г. письма вышли в «Вестнике Европы» с предисловием самого Тургенева, где он писал: «Я считаю избрание меня дочерью Пушкина в издатели этих писем одним из почтеннейших фактов … литературной карьеры; я не могу довольно высоко оценивать доверие, которое оказалось мне, возложив на меня ответственность за необходимые сокращения и исключения» (2, с.104)
Но недаром Стасюлевич вел переговоры через голову Тургенева с Меренберг и получил от нее «тридцать серебряников».
Письма вышли без всяких сокращений и исключений. В письме к П.В.Анненкову Тургенев оправдывался: « Вся моя деятельность в отношении к пушкинским письмам состояла в том, что я пропустил, сколько мог. И тут Стасюлевич не совсем хорошо поступил со мной. Пассаж о кобельках я совсем выкинул, а он почти все восстановил». (2, с.104)
Разговор здесь идет о письме Пушкина от 30 октября 1833г. из Болдино: «Ты, кажется, не путем искокетничалась. Смотри: не даром кокетство не в моде и почитается признаком дурного тона. В нем толку мало. Ты радуешься, что за тобой, как за сучкой, бегают кобели, подняв хвост трубочкой и понюхивая тебе жопу; есть чему радоваться! Не только тебе, но и Прасковье Петровне легко за собою приучить бегать холостых шаромыжников; стоит разгласить, что-де я большая охотница. Вот и вся тайна кокетства. Было бы корыто, а свиньи будут». (1, с. 48)
После публикации сыновья Пушкина пригрозили Тургеневу приехать и поколотить его. Бедный Тургенев оправдывался: «Почему же меня поколотить, а не родную сестру, разрешившую печатанье?» (2, с. 104)
В начале 1900 годов Петербургская Академия наук обратилась к М.А.Меренберг с просьбой предоставить письма для работы над Полным собранием сочинений А.С.Пушкина. Наталия Александровна категорически отказалась сделать это, продемонстрировав еще раз свой необузданный характер. На компромиссы она была не способна, даже по отношению с отечеством. Брату Александру она писала: «Известно тебе или нет, что я считаю себя оскорбленной Комитетом, учрежденным для проведения столетнего юбилея моего отца? Они игнорировали мое существование, не посчитав меня за дочь Пушкина, и мне хочется, чтобы так продолжалось и далее. В любом случае можешь им сообщить, что я ничего не предприму в надежде на будущие благодеяния… Полно!» (1, с. 464)
5 сентября 1905 года скончался принц Николай Нассауский и был похоронен в фамильной усыпальнице в Висбадене. Овдовев, Н.А.Меренберг первое время жила в Висбадене, а затем перебралась к дочери графине Торбн в Канны.
Незадолго до смерти, она узнала, что не может быть похоронена рядом с мужем, так как является всего лишь морганатической супругой и не имеет права на императорские почести. Тогда она пишет духовное завещание, где просит своего зятя Михаила Михайловича Романова ( внука Николая I !) сжечь ее после смерти и пепел развеять в склепе над могилой мужа.
После смерти, родственники, жившие в России, обратились к германскому правительству разрешить доставить труп в Россию и похоронить по христианскому обычаю. Православная церковь, узнав о завещании, заявила, что считает эту акцию противозаконной, так как кремация является языческим обрядом, и отрицательно отозвалась о переходе графини Меренберг в католическую веру.
Правительство Германии ответило родственникам отказом, ссылаясь на духовное завещание усопшей.
Видно русская земля не хотела принимать мятежную принцессу.
Н.А.Пушкина-Дубельт-Нассауская-Меренберг умерла, не оставив потомкам своей могилы.