Шумели берёзы и эхом раздавали лесные вести. Роса на траве пока не обсохла, т.к. солнце не успело взять силу. Пьяные облака курились над соседскими домами, и, превращаясь в причудливые фигуры, уплывали вдаль. На плетне сидел чей-то петух и задорно выкрикивал одно и тоже. Лёгкий туман дымкой накрыл деревушку, словно волшебник. Так проявляло себя утро... Я сидел на скамейке и задумчиво глядел в далёкий Давлятовский лес. Сегодня мы собирались туда идти. Бабушка приготовила ведёрки для костяники и прихватила ножик для грибов. Мы позвали бабу Нину за ягодой и пошли в лес. Я шагал прямо, как военный: я гордился своим ножом и издалека смахивал на русского офицера. Дорога огибала пруд-мы вышли на заречную улицу. Пройдя несколько шагов, путь нам перекрыла гигантская лужа. Я разогнался и прошлёпал по ней. Бабуля заворчала: -«Эх, хайван бала! Не мог спокойно перейти!» Дальше я пошёл без выкрутасов. Вот домик На;ар-апы, вон Ларискина хатка, здесь Сибатовский дом-считал я вслух… Наконец Давлятовская изба. Как всегда, выскочила их собака и начала громко лаять. Мы спокойно её обошли и пошли вперёд. В березняке у карды я нашёл несколько маслят, но они все были сгнившими и червивыми… Края у берёзок поросли зелёным мхом, будто юбочки. Семь масляток ютились у молоденького сосняка, как бы говоря:- «Срежьте нас!» Я зашёл в соснячок-иголки покалывали мне лицо. Рраз! И грибочки рухнули в лукошко. Продираясь сквозь колючие ветки сосёнок, я искал грибы. Бабуля тоже забежала в соснячок, и, оттянув ветку, больно заехала мне по лицу. Ветки хлестали, солнце припекало, и я решил проползти на коленках. Настил из еловых веток, выжженная солнцем трава и хвойные ветки-всё это перемешалось в душистом соцветии природы. А вот и сосны-большие и суровые. Раскинув свои огромные ветви, грозно скрипели они своими огромными стволами. Лишь изредка проскочит сухая берёзка-угрюмые великаны вытесняют её из своего племени, ничуть не жалея бедное деревце, мол, ты чужая... А во втором ряду растут детки-сосны, родители защищают их от палящего солнца, делая прохладную тень. Гнутся колосья, прижимает их безжалостный ветер и гонит семена. Мягко и бархатисто шуршит под ногами трава. Мелькают полевые цветочки, и орды саранчи и кузнечиков выпрыгивают из них. Всё звонче и звонче жужжат пчёлы-приближается клеверное поле… Шёл я и думал, прав был Есенин, так просто и чётко выразившись в своих стихах: -«Гой ты, Русь, моя родная! Хаты в ризах, образа… Не видать конца и края-только синь сосёт глаза» Безоблачное голубое небо, словно глубокое море, впивалось мне в глаза. Я жмурился от радости и поглядел вокруг: Красота! Сосны кругом обступили поле, а полевая тропинка тянулась вдаль, заманивая путников.
Наконец мы вошли в лес-тишина и нерушимый покой стояли тут. Бабки нагнулись, и… Ягодка за ягодкой, кустик за кустиком, начали собирать. Я важно ходил и смотрел по сторонам, отвлекаясь от сборки ягод. Берёзы рябили у меня в глазах и сливались друг с другом. От скуки я стал ковырять кору дерева, но бабушка сказала мне: -«Собирай ягоду, не занимайся ерундой, ото сам не собираешь и другим не даёшь!» Я понял и сразу взялся за сборку костяники. Я люблю собирать эту ягоду. –«Это дело весёлое и быстрое»-говорила бабуля. Я увлёкся и долго не поднимал спины. Собирать ягоду на карачках-нелёгкая работа! Собираешь, собираешь, а как только встанешь-спина сильно заболит. Занимаясь ягодой, мы постепенно приблизились к сосновому лесу. Несколько лет назад, по бравой халатности Абдуллинских пастухов, лес горел в течении двух часов: сельчане успели спасти его. Кто с вилами, кто с граблями и лопатами-так и потушили своими силами. Теперь навечно останутся эти шрамы, и стоит поныне этот лес, будто обутый в чёрные сапоги. И долго будут помнить люди, как спасли они лес от горящей смерти... Тук-тук!-долбит дятел. Цок-цок!-грызёт белочка орешки. Ку-ку! Ку-ку!-отзывается кукушка. И жизнь в этом лесу не останавливается ни на секунду. Сосняк полон перезвонов и таинственных похрустываний. Эх, хорошо-то как! Никто тебя не тревожит, и ты свободно отдыхаешь под лесной оркестр. Я решил увидеть дятла и прокрался поближе к сухой ели. Я шёл лишь на звук и за следующей сосной заметил его. На широкой сосне, которая чуть выше раздвоилась, сидел на суку санитар леса-дятел. Я разглядел его поближе: какой он был красавец! В алой шляпке и с чёрными перьями, он наносил удивительно точные удары по коре дерева. «И как у него голова не болит от таких ударов?»-подумал я, и он, будто поняв, о чём я думаю, в последний раз долбанул по дереву и полетел к своим следующим пациентам. Я тихо посмотрел ему вслед и продолжил собирать ягоду-её было много. Она была мелкая, но насобирать порядком хватит. Пройдя несколько шагов с грибного пятачка, я внезапно укололся лбом об что-то: Шиповник! Вот чай то будет! Шиповник хорошо известен своими лечебными свойствами: его применяют, как мочегонное для очищения почек. Бабушка позвала меня, и я мигом к ней примчался. –«Глянь-ка грибочки, рядом ещё могут быть, поройся!» Я шустро стал раскапывать землю. Да, точно, свежие! Это были грузди. Два родителя гордо возвышались над сопкой, а малыши грелись под их шляпками. Я забрал малышей и пошёл дальше. Вот родители истоскуются по грибочкам, деток сварят в котелке! Я просто прыснул от таких глупых навязчивых мыслей и повсюду зыркал глазами, нет ли ещё поживы. Посмотрев вдаль, я наступил на сваленную берёзовую ветку, которая тут же превратилась в труху. Что-то мне подсказывало, что у ноги моей есть грибочек. Я тряхнул ногой, сбив землю с прелыми листиками: чутьё меня не подвело. Прямо перед моими глазами прятался аккуратный молоденький гриб. -«Ага, попался, шельма!»-кинул я вслух, меня-то ты не проведёшь! И лесной проказник лежал уже в корзинке, а тем временем баба Нина нашла ещё молодняк. Я не успевал срезать их-настолько часто грибы селились здесь со своими семьями... Вскоре ведёрко с костяникой наполнилось, и мы полностью занялись грибами. Дядя Альфат, подъехав на своём уазике к сосняку, вместе со своей надоедливой собачонкой начал искать грибы. При каждом нашедшемся грибе собачка лаяла, тем самым подзывая к себе хозяина. Дядька нахваливал сучку, и забредали они всё глубже в лес…
-«Видать, грибов много, раз ищет»-сказала бабушка. Пора бы домой уже. Медленно шагали мы вдоль по тропе, проложенной солнцем. Повсюду колыхалось нетронутое никем обширное поле, и колосья, будто волны на море, поднимали травяную бурю. Где-то шумела трасса и отдавалась лёгким постукиванием шин. А впереди, укутанный в синеву небес, стоял и приветствовал нас своими пушистыми ветвями Старый Сухояз. Это лес, где пробивается небольшая речушка Сухояз, куда ходит на водопой лосиное стадо. Часто рядом, в Таинственном лесу, можно видеть лосиный катыш. В том диком месте, куда редко ступает нога человека, происходит настоящее звериное собрание-Курултай. Туда сбираются лоси, косули и мирно решают лесные вопросы о благоустройстве жилищных участков и выбирают вожака стаи. Главарь, которого поставили на сей главенствующий пост, должен не ударить лицом в грязь перед своими соотечественниками и показать себя с лучшей стороны. Постоянно останавливаясь за крупной ягодой, мы буквально теряли разум-ягода манила нас к себе. Наконец, мы прошли Заречную улицу и поднимались в гору. Непотревоженная лиловая гладь пруда мерцала изумрудным свечением. Лёгкие порывы воздуха делали блинчики и исчезали. Неожиданно, в двух метрах от меня, из ивовых кустиков вспорхнула какая-то птица. «Бабуль!»-закричал я громко. Бабушка оглянулась и увидела его: это был молодой журавль. Видимо, он потерял дорогу и не мог выбраться. Но какой он был! Серое оперение переливалось бархатом, красная наливная шляпка… Но вот он взмыл в небо и стал ещё изящнее! Журка делал зигзаги, круги, и, наконец, сел в том конце пруда. Пугливо он озирался по сторонам, переминаясь с лапки на лапку на одном месте. Чьи-то гуси с разгону плюхнулись в пруд, напугав крылатого пришельца. В последний раз, глянув на меня своими широкими умными глазами, журавль улетел в заросли дикой черёмухи. Я долго и печально смотрел ему вслед и думал, как же он найдёт себе дорогу. Бабуля предположила, что у Журки есть своя семья и гнёздышко, и селится он где-то неподалёку…