О том, что после первого урока значительная часть слушателей не вернётся, я знал. Однако не думал, что она настолько угрожающе приблизится к целому… И почти сравняется с ним своими переменчивыми контурами… Сольётся в губительном экстазе единомыслия…
Так и не признавшего в зеркальном отражении тех простаков, которых умело использовали и против которых в итоге всё обернулось…
Не заметившего в собственных любимых чертах зловещие признаки порока и глупости…
Не сумевшего (или не посмевшего) отождествить народ и элиту…
Мы – не они!
Стучали их горячие сердца…
И возмущенью не было предела…
Мы – не одни!
Нас много у парадного крыльца…
Люстрировать – вот принцип новодела!
Мы старое разрушим до конца…
И новое когда-нибудь построим…
Мы в урну затолкаем подлеца… Зелёнкой обольём…
А мудреца… Сожжём, или в архивах упокоим!
Предполагаю, что последняя строка (а, может, и предпоследняя) обращена ко мне и надеюсь, что это случится ещё не скоро. А пока плотно прикрываю за собой дверь…
Здравствуйте, дети!
Ничего, что вас мало осталось… Зато теперь я вижу ваши глаза…
В которых отражаются небеса, одиночество и мои мысли, что облегчает нашу общую задачу…
Состоящую в поиске ответа на вопрос:
- Что же теперь делать?
В качестве учебного пособия, кроме зеркала, предлагаю использовать потолок… Нет… На сей раз не зеркальный. Обычный белый потолок своей комнаты… Вроде бы знакомый, простой, понятный… И в то же время загадочный… Ибо переполнен метафизической тоской и крепко связан своею матовой белизной с тёмной пустотой космоса…
Который, наверняка, знает ответы на многие вопросы…
И прежде всего, рекомендует обратиться к душе…
В нашем случае – к той неспособной к полёту, местечковой крестьянской эссенции, что в далёкие времена густым туманом разлилась по окраинам будущей империи и накрыла своей влажной солоноватой тяжестью доверчивых аборигенов…
Чем исключила возможность всяческого сопротивления, беспрепятственно проникла внутрь тюленьих тел и уже там деловито разместилась неподалёку от их довольно требовательных и ненасытных желудков…
Явная родственная связь с которыми со временем всё более усугубляла её истинную суть… Верно подмеченную и гениально перенесённую на холст великим импрессионистом в апреле 1885 года. Пожалуй, стоит добавить эту выдающуюся картину к двум вышеупомянутым учебным пособиям.
Вглядитесь внимательнее в сырой полумрак комнаты, в пасмурные негритянские лица…, глубже вдохните серый воздух, исходящий от полотна, и хоть на миг попытайтесь представить себя его неуклюжими, узловатыми персонажами… Сядьте на твёрдые деревянные стулья, за грубо сколоченный стол, освещённый чадящей масляной лампой, поучаствуйте в скромной трапезе и постарайтесь проникнуться неодолимым духом бедности, повисшим над уродливыми головами горячим картофельным паром…
Это непременно поможет вам убедиться в существовании скрытого единства и взаимодействия двух важнейших человеческих органов… Можно сказать, судьбоносных… Прямо указывающих на зависимость разрухи в головах от качества и количества потребляемой пищи… А также, и это очень важно, от месторасположения малоизученной нежной субстанции под поэтичным и обворожительно шелестящим названием душа. Её трудно понять и невозможно изобразить. Поэтому на картине её не видно… Однако по каким-то неуловимым признакам вы догадываетесь, что и у этих живописных едоков, жадно поглощающих картофель, она тоже находится где-то рядом с желудком.
Вот такой бермудский треугольник, вобравший в себя тайну человеческого выбора…
Соприкоснувшись с ней уже в зрелом возрасте, я был сильно разочарован.
И изрядно напуган.
Тогда мне показалось, что у меня украли свободу… Точнее, подменили неким прафеноменом и наделили его правом выбора… Лишили меня независимости… Поставили в рамки…
И – самое страшное – подчинили мой разум!
Иными словами, когда я покупаю галстук или книгу, когда ускоряю шаг у лотков с этнической продукцией на Андреевском спуске, когда, невзирая на шумную рекламу, решительно отвергаю заокеанский блокбастер вместе с пропахшими попкорном кинотеатрами, когда предпочитаю жарить и есть шашлык дома а не на природе, когда… В общем, в этих сотнях и тысячах «когда» я вовсе не выбираю, а всего лишь подчиняюсь духу и исполняю волю того культурного организма, частичкой которого являюсь.
Как же так?
Думал я, печально оглядываясь на свою юность, где всегда находилось место революционному задору и бесшабашной неосознанной свободе…
Неужели я всего лишь жалкая функция?
К счастью, моя меланхоличная растерянность длилась недолго. Помню, как вовремя и весьма кстати пришла весна, как просочилась в мой прафеномен медовыми ароматами, продула его свежими сквозняками, смыла хандру прохладными ливнями… Солнечными пятнами отметилась на бирюзовых стенах кабинета.
И тогда, откружившись в весеннем хороводе, мысли мои обрели ясность и двинулись дальше…, уже в нужном направлении. Прочь от уныния и депрессии. Навстречу обновлённой и переосмысленной свободе…
И я нашёл её. Или она нашла меня и предложила воспользоваться её услугами… В моих многотрудных манипуляциях с собственной отяжелевшей душой… В непрерывных попытках её отрыва от желудка и перемещения вверх… В сторону сердца и мозга.
Только так! Никак иначе я не смог бы покинуть ту тёмную, тесную комнату и навсегда освободиться от мрачной магии картины… И от изображённого на ней убогого крестьянского семейства. Теперь же она для меня – всего лишь шедевр живописи и наглядное пособие моего урока.
Ещё раз обращаю ваше внимание на направление движения. Вверх и только вверх! А не корыстные флюгероподобные верчения в разные стороны… Не чуткие и переменчивые реагирования на аппетитные запахи, а постоянная и несгибаемая устремлённость к небесам…
Увы… Подавляющее большинство населения планеты на это не способно…
Человеку, как и рыбе…
Жить приятней на Карибах…
Вот и ищет он, где лучше…
А она плывёт, где глубже…
Так и дева молодая…
Себе мужа выбирает…
Хорошо бы поскорее…
За богатого еврея…
Чтобы денег накопить…
И в субботу не робыть…
А с парнями дело хуже…
Лишь бы было много ружей…
И пойдут они стрелять…
Свои гроши зароблять…
Возможно, даже больше, чем подавляющее большинство… Вот и вас, дети, стало ещё меньше… Разбежались, кто куда… И только чрезмерно любознательные одиночки всё ещё хотят услышать ответ…
Что ж, он прост: «Ждать!» Правда, ждать придётся долго… Пока флюгер не развернётся в сторону более привлекательных ароматов…
А вот, где ждать, – здесь или там – каждый должен решать самостоятельно…