Полный штиль до восхода солнца и молочные туманы по утрам, а ведь закончился ноябрь. Движение воздушных масс обычно начинается только с восходом солнца. Затянувшаяся осень, вяло уступая приходу календарной зимы, совсем не собиралась оголяться или частично сбрасывать своё разноцветное великолепие. Приехавшие из Москвы родственники Володьки ежедневно купаются в море и нахваливают погоду, а мы, вдоволь накупавшись, обождем до следующего лета.
Прекрасное утро, хорошее настроение, лицо освежает тёплый морской ветерок. Наши новенькие велосипеды, шурша резиной по влажному асфальту помытой улицы Руданского, катят в сторону птичьего рынка. Навстречу попались только две машины, получавшие для здравниц товар на овощной базе.
Выскользнувшее из прибрежного тумана солнце ласково проглаживало вечно зелёные сосны, кипарисы и лавровые деревья, исполинские крымские и ливанские кедры, украшенные пузатыми, ещё не созревшими шишками, беззаботно играя палитрой лиственных собратьев, подвластных времени года. Только растрескавшиеся плоды гранатовых деревьев указывали на начало зимы. Вредитель и паразит парков - зелёный плющ, взбирающийся на стволы деревьев, даже умудрился выбить молодые листочки.
Чижи и щеглы, прилетевшие на зимовку, облепив кроны старых платанов, устроили полноценный концерт, состязаясь в искусстве пения. Подпевая стозвучному хору, кривоносые клесты, без затруднений расправлялись с кипарисными шишками, не обращая внимания на забияк белок, не поделивших дупло для припасов на зиму.
Последний поворот, небольшой подъём и мы у цели. Поликуровский холм гудел как пчелиный рой. На рынке у входа мы нашли свободное место и поставили клетку, но проходившие люди, молча, присматриваясь к нашей птице, отходили. У мальчишек редко покупают голубей, даже если они выглядят прилично, да и торговать мы тогда не умели.
-Кому стоим? Молодёжь. – Пробасил подошедший из глубины рынка дядя Саша.
-Ждём покупателей. – Почёсывая за ухом, промямлил Володя.
-Выпустите пару голубей над рынком, пусть народ ощутит качество полёта настоящих тучерезов.
-Если не купят, выпущу всех.
-Брось пару, сосед, нужно привлечь покупателей. Не пожалеешь, - настаивал Сан Саныч.
Достав из клетки молодых голубей, которых не жалко, на раз-два три мы с Володей подбросили над собой. Чаюны зависли над рынком, не делая круга, устремились вверх.
Безоблачное небо, лёгкий ветерок - стихия николаевских бабочек, а медленный лёт - их главное достоинство. Сильные крылья совершали незаметные махи, а широко развёрнутые хвосты и втянутые в плечи шеи, придавали им особую грацию.
Голуби медленно набирали высоту, не обращая внимания на собратьев других пород, низко пролетавших огромными кругами над рынком.
Красивый затяжной подъём при наборе высоты вызвал живой интерес у любителей николаевской птицы.
Как и предсказал Цыган, начали подходить клиенты. Многие голубеводы говорили, что наблюдали таких голубей над домом Перфильева. Сан Саныч, стоявший у нашей клетки стал главным объектом внимания друзей и знакомых.
-Ваши голуби? – поинтересовался мужчина в зелёной телогрейке.
-Наши. - Язвительно пробурчал я.
-Вот это настоящие шары, - высказался молодой военный, стоявший рядом с «зелёной телогрейкой», всматриваясь вверх.
-Не вам одному эта птица нравится, - улыбнувшись в свои огромные усы, продолжал парировать Цыган.
-У нас в Виннице эта птица считается страшно дорогой. Всех бы оставшихся увидеть в полёте, - загадочно продолжил мужик в телогрейке.
-Платите деньги, и остальных выпустим, - насмешливо оценивая гостя из Винницы, поддержал разговор Сан Саныч.
-Сныч, я готов купить у тебя пару за любые деньги, - утвердительно заявил какой-то нестареющий хиппи в чёрной вельветовой куртке и самопальных джинсах.
-Алик?
-Он самый!
-Выбирай любую из оставшихся трёх. Ты первый покупатель, тебе скидка.
-Уважаемые коллеги, минуточку, спешу сообщить. Я заберу без всякой скидки все три пары, - вмешался низенький старик.
Тогда я не знал, что этот древний старичок, работавший парикмахером на Набережной, мог купить любого голубя за самые большие деньги. Достав из нагрудного кармана пиджака кошелёк, Гойзьман протянул дяде Саше три новеньких купюры по двадцать пять рублей.
Цыган отвел его руку в мою сторону и, улыбаясь, сообщил:
-Яков Моисеевич, обижаешь хозяина.
-Если вы считаете, что этого мало, я добавлю. Скажите сколько, - опешил старый еврей.
-Этих денег вполне хватает.
-Так в чём проблема? Ты меня убиваешь, мамой клянусь. Саша, мы с тобой знаем друг друга с рождения.
-С моего рождения?
-Конечно, с того самого.
-Только не я хозяин, а вот этот мальчик, - указывая на меня, изрек дядя Саша.
Таким поворотом событий цирюльник был крайне удивлён. У клетки известный в Ялте голубевод, голуби полетели к его дому, а немалую сумму надо вручать какому-то мальчишке.
-Яков Моисеевич! Спешу познакомить. Мой новый сосед Анатолий. Это его птица, и над нашим домом постоянно летают его голуби, - продолжал свою пламенную речь Цыган.
-В таком случае требуется дополнительный гонорар, - поддержал Сан Саныча водитель автобуса Кучеренко Шурик, державший голубей на территории автобусного парка.
-Молодой человек, приношу вам свои извинения в сумме пяти рублей, - неожиданно живо поддержал шутливый тон разговора мастер причёсок.
-Вы предлагаете выкуп за прилетевших голубей? – спросил я, не приняв пятирублёвку.
Все собравшиеся смеялись, напрягал мозги только я, прикидывая, какой же выкуп заплатит в следующее воскресенье цирюльник, если голуби вернуться ко мне. В этот момент я ощущал, как наливаются краской мои оттопыренные уши.
В дальнейшем, всё было как в тумане: кто-то спрашивал номер телефона, кто-то адрес, других интересовало: каких голубей я буду продавать в следующий раз. На все возникавшие вопросы, подмигивая мне, давал лаконичные ответы дядя Саша.
Через три недели, вернулась пара молодых чаюнов. Вечером 22 декабря Гойзьман пришёл к нам во двор, именно этот день и стал точкой отсчёта в моей полноценной карьере голубевода.
1993 год, Ялта – Анапа.