Я встал поближе к девушке и заговорил,… как будто бы обращаясь к «воздуху» за её стеной.
- Простите ещё раз. Меня зовут Данила.- так, вроде все благосклонно, можно продолжать.
Тебя, наверное,
Я не увижу больше,
Но Господа
Уже за то хочу
Благодарить,
Что несколько минут,
Или немного дольше:
Тебя я мог любить,
В глаза смотреть,
И слов не говоря -
Благословить.
И то хотя бы знать,
В тревожном этом мире,
Что есть в нем
Ты.
Пусть даже не моя.
И верить,
Что вернется,
Сей миг ко мне...
Когда? -Не знаю я.
Надеяться, что,
В день блаженный
Я снова загляну
В твои глаза.
И в них увижу -
Твою любовь.
И Бог простит
Меня.
- Я журналист и еду на собеседование в редакцию. Размышляю вот и вдруг - приходит идея, - продолжил я уже более уверенно, дружелюбно и заинтересованно.
- Бывает, - небрежно, но тоже заинтересованно, ответила мне кантианская девушка.
- Кстати, Лена, - представилась она, соблюдая правила доброжелательности и как бы демонстрируя верность кантовской этической традиции.
– Меня зовут, - добавила она.
- Как хорошо, Лена! Хотя я думал - Вы - Грета или Марго.
- Может и так, - загадочно сказала, как будто бы выдохнула,она.
- Вы представились мне ученицей с кафедры мессира Канта, - уменье знакомится с девушками никогда не входило в число моих природных достоинств, и я лихорадочно анализировал: о том ли я говорю?
- Герр Кант читал свой предмет и у меня на курсе... Он всегда был так мил, убедителен и… остроумен, - она говорила совершенно свободно, без малейшего налёта наигранности.