За две недели прибывания в Тегеране, Анжелика испытала тягостные переживания. Черты её ещё более заострились, кожа побледнела и когда-то задорный огонёк глаз погас.
Беседы со Стасом Вьетнамским были нечастые вечера и полиглот понял, что теряет власть над девушкой. Необходимо что-то предпринять, иначе мечта о взаимной любви теряло своё состояние.
-Анжелика, я предлагаю тебе как своему самому хорошему другу поездку к моему закадычному товарищу Юсуфу. На его ферме в загороде турецкой первопрестольной прекрасное состояние воздуха и солнца,а лошади настолько великолепны, что прогулка на них - рай для ценителя их красоты.
Скришина согласилась. Они собрали чемоданы, распрощались с администрацией "Шейха" и отправились в аэропорт.
...Стамбул - город, где Восток и Запад соединяются как два влюблённых. Когда Анжелика увидела самый большой христианский собор в мире, Св.Софии, она прослезилась. Такси промчалась в нескольких метрах от этого величественного сооружения, подняв целый столп пыли... Прохожие радовались хорошей погоде и были счастливы мусульманским счастьем, которое отличается от пессимистического чувства жителей Парижа или Лондона. Вообще, говоря об исламе, стоит подметить следующую деталь - в его запретах есть что-то приятное, сохраняющее от всеохватности времени.
Юсуф их встретил с горсткой слуг. Его большой трёхэтажный особняк высился на окраине Стамбула среди густого леса. Слышалось пение соловьёв,дающее воздуху великолепное ощущение мира и покоя.
Подкрепившиеся добросовестным обедом, они отправились на лошадях в поле, где колосилась пшеница. Это жёлтое море волновалось при несильном ветре и давало целебные силы, так благотворно действующие на Анжелику.
-Моя философия жизни - говорил Юсуф, великолепно держась в седле чистокровной гнедой - моё понимание сути существования - в её постижении каждой мелочи, важной мне как дождь и ветер. Мой хороший друг, профессор Тимошевский...
-Он мне знаком - перебила его Анжелика и извинилась. Поправила сползающую шляпу под взглядом Стаса.
-...говорит, что человеку для счастливой жизни необходимы книга и стакан воды. И я с ним полностью согласен: когда меня преследовали враги за мои демократические убеждения, дающие Турции благосостояние,чтение книг было тем единственным, чем я питался.
Вьетнамский остановился у широкого оврага, из которого бил ключ. Овцы лакали влагу, не обращая внимания на путников.
-Вы посещали, дорогая Анжелика, российские тюрьмы? - спросил турок, когда они выехали на дорогу к мельнице.
-Нет.
-Семь лет назад меня арестовали за якобы экстремизм и поместили в "Кресты". Скажу вам: чудная тюрьма! Я нашёл там множество истинных последователей ислама, но потерял 10 кг. веса, сидя на баланде. Многие бояться тюрьмы, потому как они думают, что потеряют там свою свободу. Никто и ничто не способно забрать от нас нашу вольность, силу нашего достоинства. Да, меня пытались сломить, но я черпал силы в Коране, как русские черпают силы в водке.
На озере они сели в лодку и за вёсла встал Юсуф.
-Русские - самый удачливый народ. - сказал он, широко разводя руки. - Уважаю русских за их победы. Да, мы много воевали между собой - сколько войн было только в 19 век, но мы всё также уважаем друг друга.
Юсуф поднял рукой ряску и подбросил в воздух.
-Блестящее как глаза ишика... Стас, ты прочитал мной высылаемый тебе Коран?
-Да. Я обогатился знаниями, в которых сама жизнь.
-Для жизни это необходимо и турецкая народная поэзия. Я почитаю её вам сегодня вечером.
***
Это не вы слушаете, как стучат шахматы, а они слушают вас. Этот звук мудрее всех речей старика-аксакала, но в нём мало жизни.
Профессор Тимошевский и его друг, рыжеватый сухой старичок, отдавались игре всеми фибрами души. И когда в комнату постучался Егор Мельников, ни один мускул не дрогнул на их уважаемых лбах. Создалась долгая пауза, продлившаяся ровно 5 минут, судя по университетским часам.
-Я к вам, профессор - произнёс Егор, отводя его в сторону, где стоял здоровенный фикус с идеально блестящими листьями.
Тимошевский размял пальцы рук и был весь во внимании.
-Меня мучают слуховые галлюцинации. - начал начистоту Мельников и кадык его задёргался как у поверженного гладиатора.
Профессор не выглядел удивлённым, а наоборот - будто услышал он нечто обыденное, как - есть, пить, спать, заниматься любовью.
-Что конкретно вас беспокоит? - спросил он.
-Я слышу голос, но чей - не знаю.
-И что вам этот голос лепечит?
-Он презирает меня. Я чувствую себя униженным, будто меня выпороли публично на Красной площади. - кадык Егора приостановился - и снова устремился в пляс.
-Советую вам лечь в специализированную клинику. Бред - тяжёлая ноша. Нужно лечиться.
-Но я не болен...
-Никто не считает себя больным. Однако, мы этим причиняем ущерб обществу.
В эту минуту Егору хотелось напиться вдрызг.
-Выходит, я псих? - пожал он плечами.
-Вы сами это сказали. - похлопал его по плечу профессор Тимошевский -Лечитесь, пока не поздно. Иначе совершиться преступление.
...И вновь звук шахматных фигур сказал Мельникову, кто он есть для этого мира.
***
Кальян - мужское дело. За кальяном ведутся серьёзные разговоры, вершатся судьбы людей.
-Что особенно тебе запомнилось из Корана? - задался вопросом, очень важным для него, Юсуф.
Стас Вьетнамский махнул неопределённо рукой, будто приветствовал Аллаха.
-Только то, что жизнь бесценна и нет важности, какой ты веры - ответил Стас.
На самом деле он ещё более увяз этой святой книге, где мудрость сопряженно с детской наивностью. Также как и в Библии, которую он просматривал мельком.
-Ну, ладно, хватит о небесном. - произнёс Юсуф и отхлебнул кофе из очень красивой чашки, изображающей китайскую принцессу с веером.- Ты обещал переправить товар в Питер. Ты не передумал?
Вьетнамский горько вздохнул.
-Нет.
-Что "нет"? - не понял Юсуф.
-Я согласен - как можно убедительнее сказал Вьетнамский.
Юсуф сказал о долге каждого своего друга быть полезным кв его "пустяках". Под этим словом подразумевалось снабжение тюрьмы в Петербурге кокаином. Русские братья по вере от этого порошка ох как зависят и надо им помочь.
-А как у тебя дела с твоей подругой? - Юсуф был непринуждённо внимателен к мелочам.
-Эта дурочка полностью в нашей власти. Осталось затащить её в постель...
Юсуф удовлетворённо засмеялся.
-Ну здесь ты большой мастак!
...А Анжелика гуляла по ночному Стамбулу и думала о чувствительных губах Стаса Вьетнамского.